Кара небесная, или плата по счетам🎬 Магнолия (1999)
👤 Реж. Пол Томас Андерсон
КП: 7.407, IMDb: 8.00
kino_doma: ✭✭✭✭✩
🇺🇸 #драма
🔎 Почему смотреть: Фильм разворачивается, как бутон цветка, где каждый лепесток – это кармическая история переплетения пороков прошлого и мнимой «успешности» настоящего. И я даже не знаю, кто более трогателен? Фил Парма, присматривающий за умирающим отцом главного героя, или стареющий телеидол Джимми Гейтор, которому недавно поставили страшный диагноз, или его подопечный, юный вундеркинд Стэнли? А может, родная дочь Клавдия, ставшая наркоманкой в результате психической травмы детства, к которой отец имеет самое непосредственное отношение? Я уж молчу про персонажей Тома Круза и Джулианны Мур и библейский дождь из лягушек с неба. Совершенно непостижимым образом всех их накроет всеочищающим катарсисом в течение одного дня
💬 Цитата: Можно покончить со своим прошлым, но оно не покончило с нами
📚 Сюжет: Девять людей. Девять историй то с замирающим в нерешительности действием, то с раскрученным на полную маховиком возмездия. Поезд едет в депо, и это уже не изменить, но едет со всеми остановками, хотя и не открывая двери. Сегодня особенно остерегаюсь спойлеров. Вдруг кто не видел фильм? А посмотреть стоит🌼💐🥀
⚠️ Этот и другие фильмы – 📱Смотреть в Telegram📱
⠀↘↘↘ Онлайн ↙↙↙
За более глубоким обзором извлеченных на поверхность культурных пластов, пожалуйте на страницы олдскульного «Искусства кино». Емко и одновременно смело про операторские находки, авторскую самоиронию и архитектонику божьих заповедей
🍯Экстракт магнолии крупноцветной
Третий по счету фильм Пола Томаса Андерсона удивил тем, что а) показал оригинальную логику движения камеры, б) популярно объяснил, что люди забыли о существовании десяти заповедей, которые служат основой человеческого общежития (принято считать, что вопросы бескорыстия не в практике американского кино), в) …
«Магнолия» прививает новую траекторию движения камеры и форму сюжетосложения, удобную для людей, привыкших к простой схеме работы в Интернете. Подводишь курсор-ладошку к выбранному объекту, входишь, получаешь информацию и ряд ссылок или гиперссылку, которые становятся отдельными объектами, — и все, по сути, начинается сначала. Любой объект паутины подлежит укрупнению плана, любой крупный план объекта связан с другими узлами паутины, на которые в любой момент можно навести zoom.
Камера всматривается в умирающего Эрла Партриджа (Джейсон Робардс). Enter — анимационная картинка его пораженных болезнью органов. Гиперссылка — его молодая жена Линда (Джулианн Мур), законченная невротичка, его домашний «медбрат» Фил (Филип Сеймур Хоффман), сентиментально настроенный молодой человек; на телеэкране — его сын Фрэнк Мэкки (Том Круз) с рекламной кампанией своих аншлаговых семинаров «Соблазни и погуби» еtс, еtс.
Траектория камеры санкционируется появлением в кадре вслед за первым второго человека, косвенно связанного с третьим, так или иначе связанным с первыми двумя и так далее… Операторский глаз следует по пути их пунктирных взаимоотношений, на котором один объект определяет жизнь другого (и наоборот), превращая ее в ад, в кульминацию боли, в комплекс, в зависимость и т.п. Андерсон делает ставку на живописный эффект контраста чувств. Палитру человеческой уязвимости символизирует магнолия, ее природная окраска — зеленый плюс коричневатый плюс оттенки белого. Каждый лепесток — отдельная жизнь, в совокупности они — история, уницветок.
Пасьянс судеб сложен из набора бродячих сюжетов, которые режиссер время от времени тасует и выворачивает наизнанку. Клише в квадрате — история Линды, которая в свое время вступила в неравный брак с Партриджем в надежде получить его состояние. Теперь же у постели умирающего мужа она понимает, что Эрл — ее единственная любовь, со смертью которой наступит одиночество вкупе с муками совести.
Каждый герой наделен только одной доминирующей внутренней проблемой. Глухой, слепой, немой, хромой, горбатый. Здесь та же типажность, только по отношению к царству Психеи. Невинный, циничный, отчаявшийся, благородный, тщеславный… Римейк театра классицизма в американском кино.
Эрл Партридж умирает от рака, и его последнее желание — увидеть сына, которого он оставил, когда тому было четырнадцать лет. Фрэнк Мэкки, вычеркнув из жизни образ отца, который когда-то предпочел забыть о его существовании и смертельной болезни своей первой жены, делает стремительную карьеру телевизионного пророка. Стэнли Спектор (Джереми Блэкмен) — гениальный ребенок и звезда телешоу «Что знают дети?» — может дать ответ на любой вопрос, но тщетно пытается добиться элементарной родительской ласки от своего отца, который в буквальном смысле делает деньги на одаренности сына. Донни Смит (Уильям Эйч Мейси) — звезда интеллектуального шоу 60-х для маленьких вундеркиндов, утратив после удара молнии свои феноменальные способности, он становится неудачником с имиджем экс-гения. Джимми Гейтор (Филип Бейкер Холл) — звездный ведущий того же телешоу «Что знают дети?», образцовый семьянин, который на пороге смерти от рака открывает любимой жене свои измены и причину страданий их единственной дочери. Его единственная дочь Клаудия (Мелора Уолтерс) ненавидит отца, посягавшего на ее невинность (тема инцеста — тоже клише), ее жизнь превратилась в роман с кокаином. Офицер Джим Керринг (Джон Си Рейли) — правильный человек, простота которого не без основания напоминает ограниченность. Во время очередного «пресечения правонарушений» он влюбляется в Клаудию Гейтор, мечтающую встретить человека, который бы ее выслушал.
Принцип сценарной расстановки действующих лиц тоже классицистически прост — это парность героев. У каждого из них есть своя рифма. Линда успокаивает свою экзальтированную совесть при помощи таблеток — Клаудия уходит от реальности благодаря кокаину. Фрэнк Мэкки, рекламируя свой ускоренный курс соблазнения женщин, использует концепты библейской речи — малолетний преступник и непризнанный поэт улицы Диксон (Эммануэл Ли Джонсон) воспевает в стиле «рэп» «пришествие Глиста». Оба героя, очевидно, страдают комплексом пророка, вытекающим из комплекса неполноценности. В фильме две смерти от рака — она ожидает и Партриджа, и Джимми Гейтора, болезнь заставляет обоих бесконечно раскаиваться в своих грехах.
Андерсону удалось снять абсолютно не психологичный фильм о внутренних проблемах людей. Камера, блестяще выполняющая функции дефектоскопа души, исследует ее антиномии в выражении глаз Фрэнка Мэкки в момент провокационного интервью. Это редкие моменты состоявшейся игры Тома Круза (Андерсон писал эту роль специально для него). Большая часть эпизодов, претендующих на психологизм, напоминает пародию на мхатовскую паузу. Фрэнк Мэкки решается увидеть умирающего отца, к которому испытывает противоречивые чувства, и в течение четверти часа «берет себя в руки», чтобы подойти к постели Партриджа. Его диалог с сиделкой Филом вряд ли отзовется звуком лопнувшей струны.
- Я не войду, если вы не уберете этих собак.
- Вы идете?
- Да, я только постою секундочку.
- О'кей.
- А собаки там? Вы стойте в сторонке. Я не могу с этим справиться. Собаки в комнате?
Здесь, правда, просится нотабене. Этот диалог — одно из проявлений загадочной автоиронии фильма, которой, однако, не всегда знакомо чувство меры. Сверхидея «Магнолии» — декларация случайности как закономерности на уровне житейской философии. Режиссера интригует полифония поступков, которая в определенный момент рождает слаженный аккорд. Иллюстрацией того, что так было всегда, служат кадры пролога — убийство владельца лавочки в 1911 году, абсурдная гибель аквалангиста на сосне в 1953-м и случайное убийство молодого человека его мамой — в момент, когда юноша пытался совершить самоубийство.
«Магнолия» видится структурно незамысловатой картиной до тех пор, пока ее банальность не начинает казаться подозрительной. Постоянно пульсирует некий неизвестный — некий Х, который мешает безапелляционно принять формулу фильма: новаторский штамп формы, настораживающая наивность сверхидеи, простые фабульные клише и антиклише, почти кукольные персонажи, поющие соответственно о каком-то одном болевом ощущении, артистичный, но искусственный пролог, фактически не имеющий прямого отношения к самому повествованию, и т.д. Выводы, которые моментально превращаются в вопросительные знаки, провоцируют назвать «Магнолию» вещью в себе. В каком-то смысле эта характеристика будет корректной.
Андерсон — режиссер неожиданных решений, призванный ниспровергать разного рода табу, как говорит его страничка в Интернете. В «Магнолии» неожиданным решением стала кульминация затянувшейся саги об ошибках и грехах — тяжелый ливень из живых лягушек (спецэффект, как это ни парадоксально, с эффектом гиперреализма), перекрывший поток человеческих душевных и духовных отходов в ноосферу, если таковая мыслится над небом Южной Калифорнии. Эта уродливая метафора всемирного потопа появляется с неожиданностью нонсенса, чтобы напомнить слышащим и видящим, что Ноев ковчег не гостиница, в которой можно в любой момент забронировать себе номер.
Иосиф Бродский в своем выступлении перед выпускниками Мичиганского университета в 1988 году, обращаясь к аудитории как к «группе молодых разумно эгоистических душ накануне очень долгого странствия», высказал следующую мысль:
«…Когда я отдаю себе отчет в давлении, которое так называемый мир оказывает на молодежь, я чувствую ностальгию по тем, кто сидел на ваших стульях десяток или около того лет назад, потому что некоторые из них, по крайней мере, могли процитировать десять заповедей, а иные даже помнили названия семи смертных грехов».
Превалирующим ощущением от просмотра «Магнолии» становится эстетическая усталость. Сказовое построение, восхищавшее в начале фильма, дает трещину. К сожалению, главной маской автора в его сказе становится маска психолога-психотерапевта. Кстати, именно этой роли, которая отчетливо читается (так как играется фортиссимо) между строк, в «Магнолии» нет. Есть утешающие адвокат и врач, но нет ключевой фигуры — психолога, в отсутствие которого герои, как дети, растерявшиеся в незнакомой ситуации, делают попытки установить межличностную духовную коммуникацию. Отчасти это фильм о том, что делать людям, оказавшимся один на один друг с другом, а не на аудиенции у специалиста (которой, на мой взгляд, каждому из героев не хватает). Утрирование роли этого метафизического психолога практически сводит сказ на нет.
Архитектоника картины (система ссылок и гиперссылок, если придерживаться авторской терминологии, — «магнолия») позволила Андерсону создать теоретически бесконечный фильм. Другой вопрос, стоит ли режиссеру эксплуатировать это построение, если даже три часа «Магнолии» воспринимаются как склонность сценариста к профессиональной графомании (интересно, что Андерсон признается в интервью, что хотел создать камерный, интимный фильм, который можно было бы отснять быстро, но увлекся). Абсурдистская трагикомедия превращается в конспект визита к психологу, порой лишенный художественной и жизненной правды. Экстракт магнолии крупноцветной, утверждает гомеопатия, снижает кровяное давление.
🌆Лучшие кадры
📺На сайте, 720p с рекламой
#староедоброе #великиефильмы #чтосмотреть #онлайн #cinema #films #drama #Magnolia #Магнолия #Андерсон #ТомКруз #ДжулианнаМур #1999