13 января 2020. Понедельник

Первый день в школе после длинных, невероятно насыщенных событиями каникул, казался до невозможности серым. Сугробы на улицах, заматерев от январских морозов и покрывшись неровной коркой льда, будто окуклились, готовые в любой момент раскрыться, чтобы явить миру весну. Но весной пока не пахнет. Трубы заводов тяжело, подобно атлантам, подпирают бледное, словно уставшее за новогодние праздники, небо. Изредка они, надрываясь, толкают бурые клубы дыма вверх, вгоняя их в рыхлые изодранные тучи.

Я сонно пялился на этот пейзаж, пока ехал на маршрутке до школы. Я зачем-то сел на шестнадцатый номер – он шел прямиком под высокими заводскими стенами с колючей проволокой и сотней камер на квадратный метр и останавливался далеко от школы. Видимо спросонья не посмотрел на табличку на лобовом стекле – запрыгнул в первый попавшийся транспорт, лишь бы поскорее оказаться в тепле.

Я ехал со смутным ощущением беспокойства. Меня тревожил один вопрос: как мы с Сашей должны вести себя в школе после вчерашнего? Должны ли мы держаться за руки или делать вид, будто едва знакомы? Спросить ее напрямую я не решался. Она тоже не говорила о чем-то подобном – видимо для нее такой вопрос не стоял. Может, она считает ответ очевидным? Может, все знают, как надо вести себя в школе двум влюбленным одноклассникам? Один я не знаю.

Я попытался вспомнить, что показывали в фильмах или писали в книгах. На ум приходили только истории типа той, в которой девушка влюбляется в загадочного парня, он несколько раз спасает ей жизнь, а потом говорит, чтобы она держалась от него подальше, потому что с ним опасно, и вообще он вампир.

Я представил, как подошел бы к Саше после уроков, взял ее за руку и, глядя в глаза, признался: «Саша, ты не все обо мне знаешь. Я для тебя опасен. Знай: я люблю тебя, но ты должна держаться от меня подальше». Она в слезах бросается мне на шею, сквозь плач уверяет, что будет всегда любить меня несмотря ни на что, потом поднимает голову и шепотом в страхе спрашивает: «Почему ты опасен? Кто ты такой?» Я слегка отстраняюсь, опускаю глаза, обязательно тяжело вздыхаю и говорю: «Саша, я алкоголик». А еще я как-то чуть не убил отчима. И она вновь, заходясь в рыданиях, повисает у меня на шее с криком: «Все равно не отпущу!»

М-да, романтики тут маловато… А если серьезно: как мне сегодня вести себя с ней?

Еще я припомнил, как в лагере бегал ночью к девчонкам. Просто поспорили с соседом по комнате Никитой Онисимовым – тем самым, в драке с которым я умудрился отколоть зуб. Поспорили, что проснемся ночью и проберемся к девчонкам. Я типа ухаживал за одной, он – за другой. Воспитательница среди ночи заподозрила что-то неладное – видимо мы недостаточно тихо мимо нее крались. Она проснулась, пробежала по комнатам и, увидев, что нас нет в своих кроватях, устроила масштабный обыск.

Самое забавное, когда мы пришли в комнату к девочкам, та, за которой «ухаживал» Никита, прогнала его; моя, ничего не понимая с спросонья, только натянула одеяло до подбородка. Я сел на край кровати, глупо сказал что-то вроде «привет, спишь?» и как идиот пялился по сторонам, не зная, куда деть глаза. Она даже ответить не успела – воспитательница принялась рыскать в крыле у девочек. Никита сразу сдался – он соврал, будто искал туалет и в темноте перепутал комнаты. Удивительно, но его неискреннему бреду поверили. Я же не придумал ничего лучше, как спрятаться под кроватью. Меня искали минут тридцать. Воспитательница осмотрела все шкафы во всех комнатах, разбудила всех девочек и чуть ли не заставила их выпотрошить наволочки, и только в последнюю очередь она догадался посмотреть под кровать. Потом, в качестве наказания, в одних трусах и майке я пару часов простоял на ковре в коридоре, а возмущенная воспитательница беспрестанно повторяла: «Ишь! По девкам бегает! Писюн еще не вырос, а уже по девкам!» Тогда я не понимал, чего она так испугалась, а сейчас не понимаю, зачем мы вообще к ним поперлись. Нам было лет по двенадцать. Мы даже не представляли, что будем делать, когда окажемся рядом с ними.

Маршрутка выплюнула меня на остановке, и, чтобы не опоздать на первый урок, я бегом бросился в школу. А там завертелась учеба: по алгебре сходу дали контрольную, «чтобы освежить память после каникул», по русскому – эссе, по истории – тесты. На большой перемене после урока нас попросили не разбегаться: завуч толкнула длинную двадцатиминутную речь о том, что во второй половине года, «то есть уже с сегодняшнего дня», нам всем стоит особое внимание уделить предметам, по которым мы сдаем ЕГЭ. Она заверила, что учителя по остальным предметам теперь будут более снисходительны к оценкам, зато по этим, по «егэшным», нагрузка вырастет втрое.

В общем, день прошел как-то скомкано. Мы с Сашей едва смогли обмолвиться парой слов.