Тот самый день, указанный в билетах на поезд Кисловодск-Москва, наступил позавчера. Волнительный выдался день.
В углу моей комнаты стоит пустой чемодан. Съехавшие по молнии собачки болтаются у самого пола. Я хожу мимо его приоткрытого зева по несколько раз в день, а он, безмолвный и безучастный наблюдатель, смиренно ждет двадцать девятого августа, когда я заполню его нутро, закину на верхнюю полку поезда Кисловодск-Москва, и спустя двадцать часов и пятьдесят одну минуту вытащу на Казанском вокзале – в сердце нашей столицы.
Вчера прошел последний экзамен. Ощущение, будто кончился длинный забег — я преодолел финишную прямую, грудью разорвал ленточку финалиста, и теперь осталось дождаться, когда господа присяжные заседатели, посовещавшись, вынесут вердикт.
Мы с Аней видимся почти каждый день с тех пор, как она рассталась со своим молодым человеком в тот вечер, когда мы в первый раз поцеловались. Пару недель назад она поставила условие: мы будем не просто гулять и развлекаться, а в наши встречи готовиться к экзаменам.
Прошла первая неделя лета. На озеро вернулись лебеди. Величественные, как два паруса, раскинув крылья, они скользят по тонкой водной глади мимо дома моего деда. По берегам с удочками притаились рыбаки. Иногда, засмотревшись на пару длинных изогнутых шей, они пропускают погружение поплавка, и потом еще долго и без толку следят за его упорным нежеланием тонуть. Хотя, думаю, дело вовсе не в рыбе.
С чего начать? Начинать всегда тяжело. Пустой лист бумаги сам по себе неприятен, а когда решаешься выложить ему самые грязные тайны, его белизна сводит с ума.
Вчера после свидания с Аней, точнее после того, как я, описав его в дневнике, выложил текст в блог, произошло кое-что важное. Не знаю, правильно ли использовать слово «важное» в этом контексте. Мой внутренний писатель вопит, что это «общее место»: так писать нельзя, но я устал употреблять слова вроде «страшное», «ужасное», «жуткое». Честно говоря, я вообще чувствую себя истощенным.
В наших с Аней разговорах по телефону она часто говорила о путешествиях. В отличие от меня она уже много где бывала. Я иногда задерживал дыхание, чтобы лучше слышать ее голос из динамиков старенького китайского смартфона, закрывал глаза и с ее слов пытался представить разные места нашей планеты, которые она описывала по памяти – чаще всего из Франции.
Так странно, я тут понял, что школа вот-вот кончится. Осталось два дня. Сегодняшний – уже выдохся, дальше пятница, два выходных и… Финал. Конец детства. Открывай дверь в лето, запасайся одуванчиками – хранилищем ностальгии – и, переступив порог дома, в который больше не вернешься, с зажатым в кулаке маховиком времени, смело шагай в наружность.