13 марта 2020. Пятница

– Кирилл, помнишь я тебя просила заглянуть к Зое Алексеевне?

С этих маминых слов начался сегодняшний вечер, если, конечно, вечер вообще может с чего-то начинаться.

Мама еще на днях просила проведать Зою Алексеевну. На улице потеплело. Я запер зимнюю куртку в шкаф до следующей зимы. Все соседские старушки выбрались на лавочки у подъездов. А Зои Алексеевны что-то не видно. Я отложил мамину просьбу в дальний ящик – подумал зайти на неделе и, конечно, забыл.

Я заверил маму, что непременно проведаю Зою Алексеевну завтра-послезавтра, и попытался по-быстрому улизнуть в свою комнату – все же вечер пятницы: хотелось закинуть рюкзак в угол и скоротать свободное время за каким-нибудь фильмом. Правда я не мог решить каким, а это серьезная проблема глобального масштаба, потому что на поиски нужной киноленты, которая придется по душе именно сейчас, может уйти целая вечность. Поэтому после ужина я попытался как можно быстрее свалить из-за стола, но ничего не вышло. Сначала мама завела задушевный разговор, а потом к нему присосался отчим.

Сегодня она ходила на родительское собрание. Я не боялся, что мне прилетит – мои дела более-менее в порядке. Скорее всего, думал я, они будут говорить про выпускной, последний звонок и экзамены. Учителя поделятся своими мыслями, родители – своими опасениями, и все они будут разглагольствовать о перспективах поступления в университеты… Им легко языками чесать – не их судьба решится через два месяца. Два месяца!

На самом деле, первый экзамен для тех, кто сдает досрочно, уже двадцатого марта. Через неделю. Через неделю, черт вас всех дери! При мысли об этом волосы на голове стремительно седеют, потом чернеют, покрываются чешуей, и, как змеи Медузы Горгоны, в ужасе расползаются в разные стороны.

По словам мамы, учителя просили обратить особое внимание на правильное заполнение бланков ЕГЭ. «Даже несколько раз самостоятельно потренироваться дома». Они и нас постоянно этим задалбывают. Мне на днях снилось, будто я сижу на экзамене, передо мной ненавистный розовый бланк с белыми квадратиками, список вопросов, на которые я знаю ответы от «а» до «я» и пустая шариковая ручка. Я хватаюсь за нее, пытаюсь занести ответы в бланк – она не пишет. Я сильнее давлю на стержень – она не пишет. Я вжимаю кончик пера в парту, и чернила внезапно начинают брызгами разлетаться по всему бланку, как в том легендарном анекдоте Тарантино, в котором герой зассал весь бар, но так и не попал в стакан. Дальше по сюжету сна мне говорят, что я провалил все экзамены и теперь должен жить в бочке на окраине города. Просыпаясь весь в поту, я думаю – может, бочка и не самый плохой вариант…

– Кстати, Наталья Алексеевна тебя очень хвалила. Говорит, ты делаешь большие успехи в обществознании и истории, – сказала мама.

Я почувствовал, как по позвоночнику пробежали мурашки, а лицо обдало теплом.

– Правда она просила тебе об этом не говорить. Не сдашь меня

– Похвала от Натальи Алексеевны явление редкое, – ответил я, а сам чувствовал, как от довольства щеки покрылись красным.

Мама неожиданно посмотрела на меня серьезным взглядом и сказала:

– Кирилл, ты уже определился, куда хочешь пойти учиться? Ну то есть…– она замялась, потом продолжила, – Ну то есть кем хочешь стать… или… я не знаю… выбрал профессию… Может… Если у тебя так хорошо с обществознанием и историей… Может на юрфак?

– Я…

Мне вспомнились все эти суды, мантии, костюмы, галстуки, постоянно и отовсюду звучащее ненавистное словосочетание «ювенальная юстиция»… Нет, юрфак – последнее место на Земле, где я бы хотел оказаться после школы.

– Только не туда.

Мама робко, непонятно откуда, достала сложенный пополам гладкий лист бумаги с пометками ее почерком.

– У меня тут… список…– сказала она.

Развернула листик.

– Куда можно поступить с твоими предметами…

Она стала перечислять профессии и названия факультетов. Я, глядя на дрожащий в ее руках листик, мотал головой. Мне правда ничего не нравилось.

– Может, политология? Не хочешь стать политиком?

– Фу! Это отвратительно, – возразил я.

– Чем же ты хочешь заниматься?

Я представил, как стою на краю пропасти. За моей спиной натянут канат на другую сторону, и много детишек – тысячи малышей – выбегает из раскинувшегося передо мной хлебного поля, бросаются к канату, хотят перебраться на ту сторону, а я ловлю их, чтобы они не сорвались вниз…

Я засмеялся вслух. Придет же в голову такая чушь!

– Почему ты смеешься? – спросила мама.

– Прости. Это я над своими мыслями. Просто вспомнил одну книжку.

Мама принялась размышлять о преимуществах и недостатках тех или иных направлений в ВУЗах. Ее речь сводилась к тому, что надо получить профессию, которая позволит мне прокормиться. Я согласно кивал, хотя думал о другом. Точнее я ни о чем не думал. Я просто смотрел, как мамины пальцы неуверенно сминали лист бумаги с одной из моих возможных будущих профессий.

– Мам, я сам разберусь, – сказал я, когда она закончила.

– Я же хочу помочь…

– Мам, не волнуйся. Я сам справлюсь.

Тут вошел отчим.

– О, студент! – воскликнул он.

– Пока еще не студент, – возразила мама.

– Ну будущий студент! – не унимался он.

На собрание они ходили вдвоем. Видимо его тоже зацепило этим всеобщим безумием по поводу поступления после школы.

– Что тут у вас? Решаете, на кого идти учиться? О-о-о, юристов сейчас как собак нерезаных, – сказал он, заглянув маме через плечо.

Меня вдруг взбесило его появление. Я еле удержался, чтобы не послать его нахер. Не знаю, почему он так сильно меня раздражает. Иногда в его присутствии меня прям всего трясет. Я попытался мысленно отстраниться от происходящего – как профессиональный дзен-буддист, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и затем вернулся к реальности.

Тут уже разговор шел в другом ключе. Я понял, к чему ведет отчим, и пожалел, что пару минут назад все же не послал его нахер.

– Как дела на любовном фронте? – заговорщицки подмигнув, сказал он.

– В смысле?

– Девушка есть? Или может парень?

Он засмеялся.

– Володя! – возмутилась мама. – Ты что такое говоришь?!

– А что? У молодежи это сейчас в порядке вещей.

– Нет у Кирилла никакого парня! Ведь нет же? – спросила она, испуганно обратившись ко мне.

Я покачал головой, но, видя, что маму это не убедило, добавил:

– Конечно нет.

Дальше мама с отчимом затеяли разговор на тему «о времена, о нравы». Отчим тут же завел шарманку о закате Европы, разложении общества, черных язвах феминизма, «толерастии» и все такое. Он распалился, весь раскраснелся, как раскаленный металл на плавильне, возмущался коррупцией, нищетой, ругался на жирующих чиновников и беснующихся олигархов, кричал «куда смотрит президент – он что, не видит, до чего они нас довели»… Это могло продолжаться до ночи и под шумок, незаметно, чувствуя себя Томом Крузом из «Миссии невыполнима», я виртуозно улизнул в свою комнату. Монотонный, но на повышенных тонах, голос отчима продолжал доноситься из кухни.

Надо не забыть на выходных зайти к Зои Алексеевне. Я ее и вправду давно не видел. А сейчас все же пойду посмотрю какое-нибудь кино.