8 ноября 2019. Пятница.

Сегодня я все же определился с предметами для сдачи ЕГЭ.

Всю ночь не спал: терзаемый размышлениями как поступить и что делать, я стеклянным взглядом пялился в бледное пятно потолка, проступающее сквозь ночную мглу, будто пытался увидеть там правильное решение. Оно никак не приходило в голову.

Допустим, русский – обязателен; допустим, профильная математика – она требуется почти везде. Что еще? Литература? Раз я хотел стать писателем, сам бог велел выбрать ее.

На телефоне я открыл тесты по литературе. Погруженную в темноту комнату залило тусклым светом от экрана. Я пробежался глазами по вопросам. Ну хорошо, на вопрос об определении авторского жанра «Мертвых душ» я мог бы ответить – где-то слышал. Но следующий вопрос «с какой целью Лука рассказывает ночлежникам историю о праведной земле?» поставил меня в тупик. Кто такой Лука? Зачем он рассказывает историю о праведной земле? Черт его знает… Или вопрос: «Каким размером написано стихотворение А.Т. Твардовского «...Есть имена и есть такие даты...»? Я не читал Твардовского – и вообще не люблю поэзию.

Я еще пробежался по списку вопросов. Процентов на восемьдесят я ответов дать не мог. Мои знания по литературе носили крайне несистемный характер и половину из того, что нужно знать, я не читал вообще.

Литература не подходила. Биология? Изучать всякую гомозиготную херню тоже не хотелось. Из химии я слышал только о спирте. При мысли о физике на голове волосы, будто наэлектризованные, вставали дыбом, мозг съеживался до размера кварка и пускался в спиновое вращение. География? Я дальше Кисловодска никуда не выезжал и кроме очертаний материков на карте мира ничего не видел.

Мои размышления вместе с большой стрелкой часов бежали по кругу снова и снова, снова и снова. Подобно ей, они раз за разом проходили по одним и тем же значениям, доводам и аргументам. Под утро я уснул беспокойным сном с мыслью, что я безнадежен, глуп, ни в чем не разбираюсь и ничего не умею. Я продолжал процесс самобичевания даже во сне – мне приснилось, будто я голый сижу на железном холодном стуле в пустой комнате и каждой раз, когда секундная стрелка пробегает по цифре 12, бьюсь лбом о стол.

Решение проблемы пришло в кабинете завуча, когда я, снова дрожа от волнения и неуверенности, склонился над списком фамилий, за которыми скрывались уже определившиеся в жизни люди, за секунду до того, как ручка опустилась на белый лист бумаги в графу, где я вчера поставил жирную точку, я подумал: впишу то, отчего меня не тянет блевать, и то, что выбирают, когда не могут определиться – пусть это будет история и обществознание.

Вот так я определил себе судьбу. Вот так я выбрал для себя будущее. Завуч сказала, что теперь я должен сосредоточиться на этих дисциплинах, теперь я могу ходить на дополнительные занятия. После ее слов я чуть было не вычеркнул их, но, вспомнив позавчерашний разговор с матерью, смиренно покинул кабинет.

Кстати, вчера впервые с начала учебного года я сделал домашку. Было невероятно сложно заставить себя сесть вечером за учебники, но я все же смог.