«Левша» за 10 минут

«Он русский, и это всё объясняет» - был когда-то рекламный слоган фильма «Сибирский цирюльник». Что же такое загадочный русский характер, вроде бы все понимают, но часто вокруг этого вопроса разгораются такие дискуссии, что, кажется, лучше уж и не задевать его вовсе. Однако этот пресловутый русский характер упорно приходил на ум, когда я перечитывал «Левшу». Да, мне кажется, что все герои этого сказа – как раз и есть составляющие этого обобщённого и таинственного понятия.

Давайте вспомним
Всем, наверное, с детства знаком Левша, тот самый, что блоху подковал. Помнится обычно лишь то, что он был замечательный мастер, который выполнил почти невозможное. В тексте, кстати, он левша – вообще без имени, что тоже немаловажно.

История же гораздо шире. Начинается она вскоре после окончания войны 1812 года, «когда император Александр Павлович окончил венский совет, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть». Принимающая сторона всячески старается его удивить, «на свою сторону преклонить». И государь, совсем недавно победивший Наполеона, любуется всем с мыслью: «мы, русские, со своим значением никуда не годимся». Не здесь ли корни ещё и нынешнего пресмыкательства перед Западом, которому иногда приходится только удивляться?

Уравновешивает всё это непатриотическое безобразие попутчик, донской казак Платов. Увидев особый интерес величества, обязательно «Платов сейчас скажет: "так и так, и у нас дома свое не хуже есть, — и чем-нибудь отведет». Вот вам и другая сторона русского характера – своя рубаха ближе к телу, а если серьёзно, то искренняя вера «в своих».

Государь на все это радуется, все кажется ему очень хорошо, а Платов держит свою ажидацию, что для него все ничего не значит. Государь говорит: — Как это возможно -— тчего в тебе такое бесчувствие? Неужто тебе здесь ничто не удивительно? А Платов отвечает: --— е здесь то одно удивительно, что мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали. Государь говорит: — — безрассудок. Платов отвечает: -— — наю, к чему отнести, но спорить не смею и должен молчать.

В результате этой поездки как раз и привозят в Россию выкованную английскими мастерами блоху, которая «дансе делает». И лежит она где-то в царских покоях несколько лет, забытая всеми, пока к власти не приходит новый император. «Император Николай Павлович поначалу тоже никакого внимания на блоху не обратил, потому что при восходе его было смятение» - заметим, речь о восстании декабристов, которое было в 1825 году. Заинтересовавшись невиданной диковиной, государь вызывает ко двору всё того же Платова, который (если иметь в виду реальное историческое лицо) умер в 1818 году. В тексте же Платов благополучно прибывает во дворец.

Есть ли здесь элемент фантастики? Может быть, есть. Но скорее всего, дело в самом жанре сказа, повествователь здесь – некий простой и не очень грамотный человек, который что-то мог присочинить, добавить от себя, не знать настоящих дат.

История с блохой получает новый толчок. Николай Павлович, в противоположность своему брату, совсем иначе относится к русским мастерам, поэтому ему, как и Платову, очень хочется переплюнуть англичан. Наши мастера должны «сделать посрамительную для аглицкой нации работу». И наконец-то мы видим и заглавного героя среди прочих мастеров. «Оружейники три человека, самые искусные из них, один косой левша, на щеке пятно родимое, а на висках волосья при ученье выдраны».

И как же здесь не упомянуть русский характер? То, как работают мастера, это просто «Эх!», «Ух!» и, наверное, не менее знаменитое «Авось!» Обращение с ними Платова показательно. Увы, и до сих пор верхи, даже не верхи, а просто шишки на ровном месте, себе подобное позволяют.

История левши здесь только начинается, многое ещё предстоит ему пережить и испытать, даже заграницей побывать, но ничем его заманить не могут, тянет его на родину, да и главная цель у него появилась – рассказать один важный секрет, который узнал он, надо обязательно научить наших делать именно так. Думаю, что такая преданность делу, да и настоящий патриотизм, как ни затаскали это слово, тоже русскому свойственны. Как свойственны ему и беспробудное пьянство, погубившее не одного человека. И много, много чего ещё можно найти в этом простом вроде бы сказе.

Отдельного разговора заслуживает и язык, множество слов, которые интересно разгадывать, как ребус: как же такое получилось? «Мелкоскоп», например, - микроскоп, в меру своего разумения рассказчик решает, что в него рассматривают мелкие предметы. «Аболон полведерский, буреметры морские, мерблюзьи мантоны, смолевые непромокабли». А чем хуже «буреметр» заморского «барометра»?! Понятнее ведь – бурю, погоду меряет. Тут вам и смекалка, и юмор даже. Вот и оказывается, что в маленькой блошиной подкове отразился большой русский характер.