Когда я была маленькой… Печка
Когда я была маленькой, на нашей даче была русская печка. Настоящая, кирпичная, с духовкой и варочной поверхностью. Не просто ради уюта — она работала, грела, варила, пахла жаром и едой. И она была особенной ещё и потому, что её положил мой папа.
Папа, Виктор, родился в деревне и вырос с печкой — как с живым существом в доме. Он строил нашу дачную печку сам, вместе со своим братом, дядей Колей, настоящим печником. Они вдвоём возводили её с нуля, аккуратно выкладывая кирпичи, проверяя тягу, прилаживая каждый шов с терпением, какое бывает только у людей, которые умеют жить с огнём на "ты".
Мы с сестрой любили эту печку всем сердцем.
Но ещё больше мы любили еду, приготовленную на ней.
Самой вкусной едой на свете был папин борщ.
Он варил его не по рецептам, а по душе. Нарезал овощи небрежно, крупно, по-своему.
— Я их рубанками режу, — говорил он, весело глядя на нас.
Мы смеялись. А потом ели.
И это был самый вкусный борщ в мире.
А если днём ещё сходить в соседнюю деревню — в Олху — за настоящей деревенской сметаной, такой густой, что ложка стояла…
Борщ становился не просто вкусным. Он становился волшебным.
Запах дыма, борща и свежей сметаны — вот что такое лето в детстве.
А ещё в духовке запекали картофель — просто, без ничего. Иногда с луком, иногда с солью. И он был таким вкусным, что не требовал больше ни гарнира, ни соуса. Он был самодостаточным, как сама печка.
Печка стала не просто частью дачи — она стала частью нашей семейной памяти.
Папа, борщ с "рубанками", путь за сметаной, печёный картофель — это всё теперь живёт внутри меня, как теплая закладка в книге детства.
Я благодарна своему отцу за это.
За то, что сделал своими руками не просто печку, а целый мир — где тепло было не только от огня, но и от заботы.
А у вас были в детстве такие места — где еда была вкуснее, а жизнь — тише и светлее?