ОТНОСИТЕЛЬНО «АНАРХИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА» МАО ЦЗЭДУНА
С самого начала кампании, нацеленной на дискредитацию пролетарского революционера т. Мао Цзэдуна и Коммунистической партии Китая, в группе «Наука марксизм» был опубликован ряд материалов, которые будут служить объектом нашей критики в ряде статей-отповедей, призванных внести ясность в этот вопрос и показать несостоятельность материалов «Науки марксизм» и их некомпетентность в вопросе о т. Мао Цзэдуне и истории КПК.
О ТОМ, КАК КПК ЯКОБЫ ВООБЩЕ «УПУСТИЛА СОЗДАНИЕ ТЕХНИЧЕСКОЙ БАЗЫ ДЛЯ СЕЛА»
Главные задачи статьи «НМ» «Кратко об анархическом социализме Мао Цзэдуна»: «…раскрыть противоположность марксистских фраз Мао его антимарксистской линии и раскрыть проявление антимарксистской линии в фразах Мао». Давайте проанализируем, что же у них получилось!
Статья начинается с приведения цитат Энвера Ходжи, который совершенно ошибочно заявил, что товарищ Мао Цзэдун не марксист. В большинстве случаев Энвер Ходжа основывал свою критику товарища Мао именно на наглом вранье, извращении и фальсификации цитат и фактов, что будет доказано в следующих статьях, критикующих материалы «НМ» (включая «Зигзаги китайской линии», которая является отрывком из произведения «Размышления о Китае»). И самое смешное здесь то, что «НМ» опирается не на действительность, а на выдумки предвзятого ревизиониста Ходжи.
Самостоятельный анализ у них начинается с довольно-таки добротного изучения всеобщей марксистской истины - перехода крестьянства от коллективизации и кооперирации к пролетарской государственной собственности. Они наглядно показали диалектику развития кооперации на селе. Но как только дело доходит до анализа КНР и КПК, так сразу же начинается идеологическая чехарда!
Редакция «НМ» пишет, анализируя социалистическое строительство в Китае:
«...была допущена ошибка, когда был взят правильный курс на приоритетное развитие промышленного производства (т. е. индустриализацию), но из виду вообще упускалось создание технической базы для села (государственных МТС и задействованной на них рабочей силы), которая позволила бы последовательно проводить политику объединения крестьян в артели на базе высшей техники и избежать дисбаланса в развитии промышленности и сельского хозяйства».
Учитывая то, что эторечь о первой половине и начале второй половины 50-ых годов — утверждения о том, что «из виду вообще упускалось создание технической базы для села» — полнейший вздор и непонимание тогдашней ситуации. Китай на тот момент представлял из себя такую страну, которая самостоятельно не производила никаких сложных видов машинной техники, в частности и для сельского хозяйства. Об этом говорят и сами руководители КНР:
«В годы первой пятилетки мы еще не сможем наладить собственное производство тракторов» (Чжоу Эньлай «Генеральная линия в переходный период», 8 сентября 1953 г.).
«Мы можем производить столы и стулья, пиалы и чайники, а также выращивать зерно, молоть муку и делать бумагу, но мы не в состоянии изготовить ни одной автомашины, ни одного самолета, ни одного танка и трактора» (Мао Цзэдун «О проекте Конституции Китайской Народной Республики», 14 июня 1954 г.).
«В течение первой пятилетки в нашей стране намечено построить и реконструировать около 600 крупных промышленных объектов, костяком которых является, как известно, предприятие, строящееся с помощью Советского Союза. С окончанием строительства этих объектов наша страна сделает большой шаг вперед в деле повышения уровня промышленного производства и техники, и мы сможем сами производить оборудование для металлургической, электроэнергетической, нефтяной и металлообрабатывающей промышленности, строить автомобили, паровозы, тракторы, самолеты; у нас будут созданы новые промышленные районы и промышленные базы, будет положено начало устранению нерационального размещения промышленности. Строительство большинства из этих объектов будет закончено в 1958 году, а строительство остальных будет завершено к концу второй пятилетки» (Чжоу Эньлай «Превратить нашу страну в могучее современное индустриальное социалистическое государство», сентябрь 1954 г.).
Даже ревизионист Лю Шаоци вполне верно высказывался по этому поводу:
«Мы осуществляем кооперирование сельского хозяйства в условиях отсутствия сельскохозяйственных машин. Механизация сельского хозяйства у нас может осуществляться только постепенно, по мере развития индустриализации страны и с учетом конкретных условий обработки земли в каждом данном районе» (Лю Шаоци «Политический отчет на VIII всекитайском съезде Коммунистической партии Китая», 15 сентября 1956 г.).
Именно, исходя из вышеуказанных фактов, разговоры об упущении руководством Китая вопроса о создании технической базы для села — сущая неправда, ибо машинизация и тракторизация сельского хозяйства была одним из планов КПК, который она могла реализовать лишь через индустриализацию:
«Сельское хозяйство не может быть центральным звеном, оно получит дальнейшее развитие лишь при направляющей роли индустрии. Только тогда, когда хорошо налаженная городская промышленность будет играть руководящую роль, сельское хозяйство пойдет по пути модернизации и механизации» (Мао Цзэдун «Нынешнее финансово-экономическое положение и ряд взаимоотношений в экономике нового Китая», 23 декабря 1949 г.).
«НМ» в данном случае отступает от диалектического метода и впадает в метафизику, то есть отрывается от конкретного исторического контекста, требуя от руководства КНР создания технической базы для села, тогда как это невозможно было сделать на тот момент. Товарищ Мао Цзэдун пояснял, что базой для механизации, модернизации самой деревни неизбежно будет тяжелая промышленность, которую только ещё предстоит создать и которая сможет использоваться лишь на базе кооперации:
«...тяжелая промышленность, будучи самым важным звеном в деле социалистической индустриализации, производит тракторы и прочие сельскохозяйственные машины, выпускает химические удобрения, поставляет для нужд сельского хозяйства современные средства транспорта, а также керосин, электроэнергию и т. д., но все это найдет себе применение или будет широко использоваться только на базе крупного кооперированного сельского хозяйства» (Мао Цзэдун «О кооперировании сельского хозяйства», 3-7 июля 1955 г.).
Также стоит отметить тот упрёк в мнимой ошибке руководства КНР, что в стране, где отсутствует хоть какая-нибудь тракторизация, не были созданы машинно-тракторные станции. Железная логика! Создавать МТС без тракторов! В этом плане вообще следует отметить, что КНР в своём историческом опыте не пошла по пути Советского Союза, не создавала государственные МТС (помимо госхозов — государственных сельскохозяйственных предприятий), а пошла по пути продажи сельскохозяйственных машин укрупнённым кооперативам в лице народных коммун. Они получили своё развитие, когда КНР уже имела собственное более-менее налаженное производство тракторов. Коммуны в сущности оставались той же артелью, только лишь в некоторых моментах имеющей бо́льшую обобществлённость, бо́льшую укрупненность. Это позволяло народным коммунам содержать сельскохозяйственные машины и обслуживать их на своих тракторных станциях, а не на государственных. В то же время советские колхозы должны были неизбежно перейти от собственности производственных бригад до единой собственности коммуны, а далее перейти в государственную собственность и уничтожить классовое различие между городом и деревней.
ОТНОСИТЕЛЬНО ОДНОВРЕМЕННОГО РАЗВИТИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ И СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
«НМ» продолжает «анализ» и заключает:
«Эта ошибка китайского руководства вынудила их, вместо марксистского анализа и исправления ошибок, впасть в левый (анархический) уклон, сделать вывод о необходимости одновременного параллельного развития сельского хозяйства, лёгкой и тяжёлой промышленности. Здесь важна не сколько ошибочность такой позиции, которая очевидна для мало-мальски грамотного коммуниста, сколько опыт её практического проведения».
Из того, что КПК занимается параллельным развитием всех отраслей народного хозяйства, «НМ» делает заключение, что это анархический уклон. «НМ» ошибочно полагает, что такое положение не может подразумевать преимущественное развитие одной отрасли. Это, конечно, чистейший вздор и очередное доказательство некомпетентности редакции «НМ» в этом вопросе. Сам товарищ Мао Цзэдун объяснил, что значит «одновременное и параллельное развитие» промышленности и сельского хозяйства. Он заявлял, что этот метод предполагает преимущественное развитие тяжелой индустрии, а не его отрицание:
«Наш метод состоит в том, чтобы в условиях преимущественного развития тяжелой индустрии одновременно развивать и промышленность, и сельское хозяйство. Что имеется в виду под словами «одновременно развивать»? Такая формулировка отнюдь не отрицает преимущественного роста и более быстрого развития промышленности по сравнению с сельским хозяйством. В то же время она и не имеет в виду применение одинаковых усилий в этих отраслях. Например, в этом году мы рассчитываем произвести около 14 миллионов тонн стального проката. Десятая часть этого стального проката будет использована для технической реконструкции сельского хозяйства и строительства ирригационных сооружений, а девять десятых стального проката предназначается главным образом для тяжелой индустрии и транспортного строительства. В условиях нынешнего года это как раз и будет означать одновременное развитие промышленности и сельского хозяйства, что, конечно, не будет препятствовать преимущественному развитию тяжелой индустрии и ускоренному развитию промышленности в целом» (Мао Цзэдун «Заметки об учебнике «Политическая экономия», 1960 г.).
Этих пояснений товарища Мао Цзэдуна о том, как КПК смотрела на одновременное развитие всех отраслей народного хозяйства, более чем достаточно!
О «ЛЕВО-УКЛОНИСТСКОМ» БОЛЬШОМ СКАЧКЕ
Далее, в лучших традициях буржуазии ЦК КПСС, редакция «НМ» продолжает распространять клевету, теперь на политику Большого скачка:
«2-я сессия VIII съезда КПК приняла лево-уклонистский план Мао Цзэдуна, который получил название «Большой скачок». Суть этого плана состояла в том, чтобы преодолеть дисбаланс и развить производительные силы прежде всего, с упором на трудовой энтузиазм масс. А именно, были разработаны крупномасштабные проекты: это 6 проектов по сохранению водных ресурсов, в которых участвовало около 100 млн. крестьян; это компания по строительству миллионов заводов и шахт, с использованием местных способов производства; это акция «доменная печь на заднем дворе», в которой было задействовано около 60 млн. крестьян (около 9% населения Китая на тот момент). Естественно, что такие крупномасштабные проекты не могли не вызвать роста темпов производства, но лишь на короткое время: рост составил 31% в 1958 г., 26% — в 1959 г. и 4% — в 1960 г. Подобные проекты не только задействовали всю имевшуюся рабочую силу, но даже привели к её критической нехватке в сельском хозяйстве».
В данном отрывке «НМ» называет левым уклоном упор прежде всего на трудовой энтузиазм масс в социалистическом строительстве, но дадим слово «главному лево-уклонисту» — Сталину:
«...только трудовой подъем и трудовой энтузиазм миллионных масс может обеспечить тот поступательный рост производительности труда, без которого немыслима окончательная победа социализма в нашей стране над капитализмом» (И. В. Сталин «Год великого перелома», ноябрь 1929 г.).
«Главное в наступлении социализма, при наших современных условиях, состоит в усилении темпа развития нашей промышленности, в усилении темпа развития совхозов и колхозов, в усилении темпа экономического вытеснения капиталистических элементов города и деревни, в мобилизации масс вокруг социалистического строительства» (И. В. Сталин «XVI съезд ВКП(б)», июнь 1930 г.).
И снова редакция «НМ» попала впросак! Ибо трудовой энтузиазм и мобилизация масс на социалистическое строительство, тем более в таких отсталых странах как Китай — необходимое условие для повышения уровня производительных сил. Это и случилось, ибо первый период Большого скачка, который происходил в период с 1958 по 1960-ый гг., принёс положительные результаты, а именно, как указывает сама «НМ», темпы производственного роста в КНР составляли 31%, 26% и 4% с 1958 по 1960 год, это прекрасный результат в деле модернизации страны. Несмотря на эти огромные успехи, в 1960-ом произошёл довольно серьёзный спад сельскохозяйственного производства, а в 1961-ом спад промышленного производства, который обусловлен в первую очередь тем, что начались стихийные бедствия огромной разрушительной силы. Именно они привели Китай к голоду и были усугублены левацкими ошибками, которые критиковали КПК и лично Мао Цзэдун. В первую очередь это ошибки по завышению плановых показателей, «поветрие обобществления» и уравниловка в народных коммунах, голое администрирование и т. д. Всё усугубилось ещё и тем, что СССР отозвал своих специалистов и перестал помогать КНР в строительстве тяжелой промышленности. Разрыв отношений помешал реализации строительных планов КНР, особенно усиленному развитию тяжелой промышленности. Конечно, были допущены некоторые ошибки со стороны руководящих органов КПК. В 1962-ом году КПК провела всесторонний анализ предыдущей политики и была солидарна с мнением Лю Шаоци о том, что в целом политика Большого скачка была правильная, что успехи в ней преобладают над ошибками:
«[Лю Шао-ци] в докладе сказал, что в течение последних 4 лет наш курс был правильным, что у нас преобладали успехи. В практической работе мы допускали отдельные ошибки, терпели неудачи, но зато приобрели опыт, а следовательно, еще больше окрепли, а не ослабли. Таково положение» (Мао Цзэдун «Выступление на расширенном рабочем совещании ЦК КПК», 30 января 1962 г.»).
Лю Шаоци в своем докладе, который был одобрен Мао Цзэдуном, проанализировал результаты работы КПК с начала курса «трёх красных знамен». В этом докладе говорится:
«…успехи выражаются главным образом в следующем: во-первых, в 1960 году, то есть на два года раньше, мы выполнили показатели второй пятилетки по производству важнейших видов промышленной продукции. Во-вторых, основные отрасли нашей промышленности — угольная, электроэнергетическая, нефтяная, промышленность черной и цветной металлургии, химическая, промышленность строительных материалов и машиностроительная — удвоили свои производственные мощности либо увеличили их во много раз. В-третьих, мы значительно повысили свою самообеспеченность машинами, оборудованием и важнейшими видами материалов. В-четвертых, улучшилось регионное размещение промышленности. В провинциях и районах созданы в тех или иных масштабах современная промышленность и современный транспорт. В-пятых, широкое развитие получила геологическая разведка. У нас появилось больше информации о залежах полезных ископаемых и о водных ресурсах. В-шестых, коллективизация нашего сельского хозяйства поднялась на более высокий уровень, 500 с лишним миллионов крестьян организовано в 50 с лишним тысяч народных коммун. В-седьмых, огромные успехи имеются в капитальном строительстве, в земледелии и ирригации. Количественно возросла сельскохозяйственная техника. Дальнейшее развитие получили госхозы. В-восьмых, намного выросли ряды инженерно-технического персонала, повысился его технический уровень. Он уже может самостоятельно проектировать и строить многие технически сложные современные предприятия. В-девятых, во многих важнейших аспектах развернулась научно-исследовательская работа, ряд научных достижений приблизился к передовому мировому уровню. В-десятых, огромное развитие получили просвещение, культура, здравоохранение, физкультура и спорт. Из стен вузов ежегодно выходит 100 с лишним тысяч молодых специалистов. В-одиннадцатых, у нас имеются огромные достижения, накоплен огромный опыт в области торговли, финансового, банковского и другого дела, в политико-юридической и внешнеполитической работе. В-двенадцатых, достигнуты новые существенные успехи в строительстве национальной обороны, в политическом воспитании, военном обучении и всей другой работе Народно-освободительной армии. Все достигнутые успехи говорят о высокой активности и творческой инициативе народов Китая в строительстве социализма, руководимых партией и вдохновленных ее генеральной линией. Потенциальные возможности у нас необычайно велики» (Лю Шаоци «Доклад на расширенном рабочем совещании ЦК КПК», 27 января 1962 г.).
Также дается анализ неудач и ошибок, допущенных как центральной властью и ЦК партии, так и на местах, в период Большого скачка:
«Главные недостатки и ошибки последних лет сводятся к следующему. Во-первых, плановые показатели промышленного и сельскохозяйственного производства оказались завышенными, а фронт капитального строительства растянут, в результате возникли серьезные диспропорции между отраслями народного хозяйства, потреблением и накоплением. В сельском хозяйстве одно время имели место завышенное прогнозирование объема производства и завышенные нормативы госзакупок. В силу завышенных и неоправданно срочных требований во многих местах и отраслях стали гнаться за неправомерной «масштабностью». В области сельскохозяйственного и промышленного производства, торговли, финансов, культуры, просвещения, здравоохранения и т. д. допускалось «командование вслепую». Так, в сельском хозяйстве произвольно изменялась система земледелия, волюнтаристски предпринимались практически неосуществимые антинаучные агротехнические меры, строились не только бесполезные, но и вредные ирригационные сооружения. В промышленности были произвольно отменены существовавшие правила и распорядки, волюнтаристски предприняты некоторые практически неосуществимые антинаучные технические меры, которые привели к порче оборудования, снижению качества части продукции, повышению себестоимости и снижению производительности труда. Во-вторых, во многих районах сельские народные коммуны в своей практической работе одно время стирали грани между коллективной и общенародной собственностью, отношения в секторе коллективной собственности подверглись нецелесообразной, чрезмерной и поспешной трансформации. В результате был нарушен принцип распределения по труду и принцип эквивалентного обмена, возникло «поветрие на коммунизацию» и другие уравниловские ошибки. В кустарной промышленности также были допущены ошибки — коллективная собственность тоже поспешно переводилась в разряд общенародной. В-третьих, нецелесообразное стремление к созданию целого ряда законченных промышленных систем общекитайского масштаба и чрезмерный спуск прав серьезно усилили тенденцию к децентрализации. Чрезмерный спуск прав Центром, а затем и поступенчатый спуск их отраслевыми и местными органами, их чрезмерно большой спуск и рассредоточение привели ко многим нарушениям политики ЦК и государственных планов. В итоге единое централизованное руководство экономической жизнью оказалось подорванным, а общенародная собственность понесла урон. В-четвертых, завышенная оценка темпов роста сельскохозяйственного производства, требование спешного развития строительства и, как следствие, нецелесообразно большое увеличение городского населения привели в крайнее несоответствие соотношение между городским и сельским населением, с одной стороны, и нынешним уровнем сельскохозяйственного производства, с другой, а значит, усугубили трудности в снабжении городов и самом сельхозпроизводстве. Число предприятий и непроизводственных единиц непомерно возросло, чрезвычайно быстро увеличилось количество рабочих и служащих, поднялся удельный вес непроизводственного персонала и явления бесхозяйственного отношения к рабочей силе стали крайне серьезными. Еще больше раздулся аппарат партийных и административных органов, а это обстоятельство значительно усилило субъективизм, бюрократизм и голое администрирование» (Лю Шаоци, «Доклад на расширенном рабочем совещании ЦК КПК», 27 января 1962 г.).
Если проанализировать, то первый период Большого скачка имел как положительные стороны – главную сторону противоречия, так и негативные стороны – подчинённую сторону противоречия. Но самое главное достижение Большого скачка 1958-1960 гг. в том, что очень быстро была создана та самая промышленная база, которая позволяла проводить курс опоры на собственные силы. Появилась возможность самостоятельно производить всевозможные виды техники и оборудования, самостоятельно проводить механизацию сельского хозяйства и вести дело к всеобщей модернизации страны. И несмотря на все трудности, вызванные стихийными бедствиями, подрывом индустриализации КНР Советским Союзом, некоторыми ошибками ЦК КПК и перегибами на местах, Большой скачок в целом увенчался успехом. Курс партии на строительство «больше, быстрее, лучше и экономнее» сохранился, а Большой скачок продолжался и далее.
«Мы не можем идти старым путем развития техники, которым шли все страны мира, не можем ползти по следам других. Мы должны разбить устоявшиеся нормы, максимально использовать передовую технику и в не слишком долгий исторический срок превратить нашу страну в мощное современное социалистическое государство. Именно этот смысл заложен в том, что мы называем большим скачком» (Мао Цзэдун «Большой скачок в Китае», декабрь 1964 г.).
Далее редакция «НМ», продолжает рассказывать о создании народных коммун в деревне и в целом о политике Большого скачка и подводит итог:
«По сути дела, Мао Цзэдун и Кº волюнтаристски сорвали план поэтапного кооперирования сельского хозяйства (соответствующего объективной закономерности) для реализации своей лево-анархической идеи забегания вперёд. Мелкобуржуазная составляющая революционно-демократического мировоззрения Мао здесь возобладала».
Опять одно пустословие без малейшей капли анализа! Сама народная коммуна, как редакция «НМ» указывала выше, была лишь укрупнённым сельхозкооперативом и коммуной в обычном понимании не являлась! Ибо в народных коммунах хоть и ликвидировались приусадебные участки, имелось бо́льшее обобществление собственности и самого быта, но в то же время сохранялось право отдельного члена коммуны на содержание кур, уток и т. д., собственность во многих народных коммунах на ранних этапах их развития не была единой собственностью коммуны, а делилась внутри коммуны на собственность производственных бригад и т. д., и что самое главное: народные коммуны возникли на базе уже кооперированной деревни, на основе бывших сельскохозяйственных производственных и пр. кооперативов, т. е. постепенно, шаг за шагом китайская деревня шла в своем развитии от единоличной собственности к собственности государственной без каких-либо скачков через «естественные этапы».
О ТОМ, КАК МАО И КПК «МЕЛКОБУРЖУАЗНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ» СЧИТАЛИ ПЕРВИЧНОЙ ЕДИНИЦЕЙ КИТАЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Чем дальше, тем интересней, ибо мы приблизились вплотную к тому моменту, из которого и выводится тот самый «анархический социализм», т. е. мелкобуржуазный социализм Мао Цзэдуна. «НМ» пишут:
«...6-й пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Китая восьмого созыва 10 декабря 1958 года при непосредственном участии Мао принял решение «О некоторых вопросах, касающихся народных коммун». В этом решении подчеркивалось:
«Народная коммуна является первичной единицей социалистической общественной структуры в нашей стране, в которой увязывается друг с другом промышленность, сельское хозяйство, торговля, просвещение и военное дело. Она в то же время является первичной единицей организации социалистической государственной власти. Основываясь на теории марксизма-ленинизма и первоначальном опыте народных коммун нашей страны, сейчас можно предполагать, что народные коммуны ускорят темпы социалистического строительства в нашей стране и послужат наилучшей формой осуществления в нашей стране следующих двух переходов: во-первых, наилучшей формой перехода наших деревень от коллективной собственности к всенародной собственности и, во-вторых, наилучшей формой перехода нашей страны от социалистического общества к коммунистическому обществу. В настоящее время можно предположить также, что в будущем коммунистическом обществе народная коммуна всё ещё будет оставаться первичной единицей общественной структуры».
Примерно то же самое говорил лично Мао Цзэдун:
«О характере народных коммун. Народная коммуна — основная организационная единица в общественной структуре нашего государства, в которой сочетаются промышленность, сельское хозяйство, военное дело, торговля, просвещение. В настоящее время она является и основной административной организацией, в которой народное ополчение существует для защиты от внешнего врага, особенно от империализма. Коммуна — наилучшая организационная форма для двух переходных периодов: от нынешнего социализма к системе полной общенародной собственности и от системы полной общенародной собственности к коммунизму. По окончании переходных периодов коммуна станет основной организационной единицей коммунистического общества».
Итак, высшая форма коллективной мелкобуржуазной (крестьянской) организации производства была принята Мао Цзэдуном и Кº первичной единицей социалистической общественной структуры! Более того, эта форма считается основой для перехода от «социализма к системе полной общенародной собственности и от системы полной общенародной собственности к коммунизму»! Можно ли удивляться тому, что при таком мелкобуржуазном понимании основ социализма и реализации этого понимания на практике, КНР в конце концов пришла к контрреволюции, к фашистскому перевороту и установлению фашистской диктатуры клики Дэн Сяопина? Реализация этого положения в экономической политике положило начало гегемонии мелкой буржуазии в «совместной диктатуре антиимпериалистических классов». Если экономическая политика и тактика в годы первой пятилетки была пролетарской, означала гегемонию пролетариата, то вторая пятилетка ознаменовалась гегемоний мелкой буржуазии в управлении страной (того самого крестьянства). На этом примере мы видим воплощение в жизнь, практику мелкобуржуазного социализма...».
Это одна из самых некрасивых спекуляций в данной статье! «НМ» выставляет товарища Мао Цзэдуна мелкобуржуазным социалистом, который якобы мелкобуржуазную крестьянскую организацию производства назвал основой китайского строящегося социализма, ведь в решении ЦК КПК и в произведениях Мао указано, что народная коммуна – это основная организационная единица в структуре государства, первичная единица социалистической общественной структуры, основа для перехода от социализма к коммунизму. Если не вникать, то вроде бы все действительно так! А если копнуть глубже, то окажется, что ЦК КПК организовывали народные коммуны не только в сёлах, но и в городах, на что и указано в том же решении ЦК КПК, которое цитирует «НМ» – от 10 декабря 1958 года:
«В настоящее время в сельских районах различных национальностей (за исключением Тибета и некоторых других районов) повсеместно созданы народные коммуны, в городах также начали проводиться некоторые опыты в этом направлении. В будущем народная коммуна в городе, приняв соответствующую особенностям города форму, станет орудием преобразования старого города и строительства нового социалистического города, станет единым организатором производства, обмена, распределения, а также бытового обслуживания и заботы о благосостоянии населения, станет социальной организацией, объединяющей в единое целое промышленность, сельское хозяйство, торговлю, просвещение и военное дело, где местные органы власти сольются с коммуной. Однако город отличается от деревни. Во-первых, положение в городе сложнее, чем в деревне. Во-вторых, социалистическая всенародная собственность в городе уже является основной формой собственности. На руководимых рабочим классом заводах и фабриках, в государственных учреждениях и учебных заведениях (за исключением части членов семей рабочих и служащих) уже имеет место высокая организованность, основанная на социалистических принципах, и поэтому в деле создания народных коммун в городе нельзя не предъявлять некоторых иных требований, чем в деревне. В-третьих, в настоящее время в городе у многих капиталистов и интеллигентов ещё в значительной степени сохраняется буржуазная идеология, они ещё с опасением относятся к созданию народных коммун, в отношении этих людей нам следует выжидать. Поэтому в городах необходимо продолжать опыты и, как правило, не надо спешить с созданием большого числа народных коммун, а в крупных городах с этим тем более следует помедлить и пока вести только идеологическую подготовку. Когда будет накоплено больше опыта, когда люди, которые сейчас идеологически не подготовлены, созреют для этого, только тогда можно будет создавать народные коммуны в большом числе».
Главное в решении ЦК КПК: «народная коммуна является первичной единицей социалистической общественной структуры в нашей стране, в которой увязывается друг с другом промышленность, сельское хозяйство, торговля, просвещение и военное дело... является первичной единицей организации социалистической государственной власти». Под народной коммуной подразумевается система народных коммун в городе и деревне, т. е. не сугубо крестьянская собственность, а целая система коммун в городе и деревне, которая и будет составлять первичную единицу китайского общества, где, безусловно, город будет иметь гегемонию над деревней, ибо городские коммуны будут представлять из себя развитие форм пролетарской государственной собственности и будут представлять «общенародную» собственность и сами народные коммуны на селе неизбежно перетерпят процесс преобразования из собственности коллективной в собственность «общенародную», т. е. государственно-пролетарскую. И вот, поверхностно изучив вопрос, или намеренно упустив этот отрывок из важнейшего решения ЦК КПК относительно народных коммун, редакция «НМ» сознательно или несознательно сделала крайне ошибочный вывод, на основании чего оклеветала товарища Мао Цзэдуна.
О «КОММУНИСТЕ» ПЭН ДЭХУАЕ
Далее следует фрагмент, достойный нашего не менее пристального внимания:
«В июле 1959 г. министр обороны КНР, коммунист Пэн Дэхуай раскритиковал «Большой скачок», за «мелкобуржуазный фанатизм» и желание «войти в коммунизм одним шагом». За это он был отправлен в отставку и в период «Культурной революции» подвергался гонениям. Но Пэн Дэхуай оказался прав: стратегия большого скачка поставила экономику на грань полного краха: к концу скачка из-за техногенных ошибок резко сократилось сельскохозяйственное производство, а впоследствии сократилось и промышленное производство».
«НМ», вероятнее всего, исходя из одного только факта борьбы против линии КПК и товарща Мао Цзэдуна, вывели факт того, что Пэн Дэхуай – коммунист. Пропустим недосказанность «НМ» и ссылки на сомнительных экономистов относительного того, что экономика в КНР была поставлена на грань полного краха. Вернемся к Пэн Дэхуаю. Об этом «коммунисте» хорошо сказано в «Решении VIII пленума ЦК КПК восьмого созыва об антипартийной группировке, возглавляемой Пэн Дэхуаем»:
«В своем письме к товарищу Мао Цзэдуну он явно клеветнически охарактеризовал революционный энтузиазм партии и миллионных масс как «мелкобуржуазный угар»; он дошел даже до того, что во время бесед неоднократно заявлял: «Если бы китайские рабочие и крестьяне не были такими сознательными, то в Китае давно бы возникла венгерская ситуация и пришлось бы приглашать советские войска». Совершенно очевидно, что это — не отдельные ошибки, а цельная правооппортунистическая линия, носящая антипартийный, антинародный, антисоциалистический характер».
«В переломные моменты истории партии, например в период борьбы против линии Ли Лисаня, в период первого и второго этапов борьбы против линии Ван Мина, в период борьбы против антипартийного блока Гао Гана—Жао Шуши, Пэн Дэхуай отстаивал ошибочные линии и выступал против правильного курса, представителем которого был товарищ Мао Цзэдун».
«Несмотря на то что партия подвергла решительной критике и исправила вторую ошибочную линию Ван Мина, Пэн Дэхуай по-прежнему упорствовал в проведении ошибочного стратегического курса, основанного на линии Ван Мина».
Вот каков этот «коммунист»! Зачастую в переломные моменты революционной борьбы КПК он занимал оппортунистическую позицию и поддерживал курс будущего слуги советского социал-империализма — буржуа Ван Мина. Так же этот «коммунист» поддерживал фракционизм в партии, считая нормальным явлением существование группировок в партии:
«То же можно сказать и о взглядах, проводившихся позже в жизнь антипартийным блоком Гао Гана, Жао Шуши, Пэн Дэхуая и Хуан Кэчэна. Выдвигая положение «О партийной работе в армии», они провоцировали разрыв нормальных отношений внутри партии, полагая, что «и та и эта группировки имеют право на существование». Подобная точка зрения и подобные поступки не являются марксистскими» (Мао Цзэдун «Выступление на расширенном заседании военного совета ЦК КПК и на совещании по внешним вопросам», сентябрь 1959 г.).
Ну и, конечно, стоит привести «Письмо Пэн Дэхуая Мао Цзэдуну», в котором он каялся за свои ошибки и признавал их:
«Председатель!
VIII пленум ЦК восьмого созыва и расширенное заседание Военного совета окончательно разоблачили и осудили свои ошибки, ликвидировали скрытый порок, вносящий раскол в ряды партии. Это — великая победа партии, которая и мне предоставила последнюю возможность исправить свои ошибки. Я искренне благодарю тебя и многих других товарищей за терпеливые разъяснения и помощь. На этот раз партия подвергла мои ошибки последовательной критике в историческом плане, что было абсолютно необходимо. Только таким образом можно было заставить меня по-настоящему осознать крайнюю опасность моих ошибок, только так можно было ликвидировать пагубное влияние этих ошибок, как внутри, так и вне партии. Сейчас я глубоко сознаю, что мое буржуазное мировоззрение и методология имеют глубокие корни, а индивидуализм отличается крайней серьезностью. Сейчас я также осознал, какой огромной ценой расплачивается партия и народ за воспитание такого человека, как я, что если бы мои ошибки своевременно не были окончательно разоблачены и осуждены, то опасность от них была бы во много раз ужаснее! В прошлом из-за того, что давала себя знать моя собственная буржуазная платформа, я считал твою доброжелательную и искреннюю критику в мой адрес личным ударом против меня. Поэтому каждый раз, когда велась борьба против ошибочной линии, я не старался извлечь уроки и вырасти, из-за чего и порочное упрямство не подвергалось лечению. Более тридцати лет я пользовался твоими уроками и терпением, из-за чего и я испытываю такой стыд, который трудно выразить словами. Пусть простят меня партия и народ, прости меня и ты. В дальнейшем мне необходимо приложить значительное усилие, окончательно разобраться в своих ошибках и старательно изучать марксистско-ленинскую теорию, чтобы перевоспитать себя идеологически и на склоне лет снова не натворить дел, вредных для партии и народа. В связи с этим я обращаюсь в ЦК с просьбой после расширенного заседания Военного совета разрешить мне заняться учебой или уехать из Пекина в народную коммуну, где бы я мог учиться и участвовать в определенном физическом труде, чтобы в коллективной жизни трудового народа получить закалку и идеологически перековаться. Прошу рассмотреть, насколько это целесообразно, и дать указания. С приветом Пэн Дэхуай.
9 сентября 1959 года».
Тут одно из двух: либо Пэн Дэхуай действительно осознал свои ошибки и провел самокритику, признав свое буржуазное мировоззрение, тем самым не являясь коммунистом, либо он писал все это в двурушнических целях обмана партии, тем самым продолжая то, что он начал еще во времена антипартийного блока Гао Гана и Жао Шуши. Пускай редакция «НМ» определится и сделает выбор, либо Пэн Дэхуай «коммунист», который признался в том что у него буржуазное мировоззрение и капитулировал перед «мелкобуржуазной» линией партии, либо он «коммунист» двурушник, который обманывает председателя партии пролетариата, утверждая то, что он якобы признает политику партии верной, а свою позицию ошибочной, и тем самым обманывает саму партию и пролетариат своей страны. Учитывая тот факт, что во время ВПКР рабочий класс Китая жёстко раскритиковал Пэн Дэхуая и навесил на него табличку, где содержалась информация о том, что он представитель каппутистов, вывод напрашивается сам собой.
ЭНВЕР ХОДЖА И КЛЕВЕТА НА МАО ОТНОСИТЕЛЬНО РУКОВОДЯЩЕЙ РОЛИ ПРОЛЕТАРИАТА
Редакция «НМ» пишет (при этом явно ссылаясь на нас):
«Энвер Ходжа в своей критике Мао Цзэдун пишет, что «по мнению Мао, не может быть, чтобы рабочий класс руководил революцией, а беднейшее крестьянство и середняки стали его союзниками в революции; наоборот, революцией должно руководить крестьянство, а рабочий класс должен быть его союзником». Подобная критика Мао заставляет маоистов обзывать это враньём и приводить всевозможные цитаты, где Мао говорит о руководящей роли рабочего класса. Но опять же, «о взглядах Мао Цзэдуна надо судить исходя не из отрегулированных фраз в его опубликованных четырех томах, а из того, как они проводятся в жизнь». И раскрытые нами выше факты показывают, что Мао действительно считал, что основой социализма (= руководящей силой революции) является крестьянская мелкобуржуазная форма организации. Это же и реализовывалось. Можно ли сказать, что это была всего-навсего ошибка Мао Цзэдуна? Но одно дело когда человек ошибается (теоретически и практически) по второстепенным, несущественным вопросам, а другое дело когда он ошибается по вопросам первостепенным, существенным, имеющим классовое значение. Таким существенным вопросом является вопрос о первичной организации, об основе социализма (или периода социалистического строительства). И никакие хорошие фразы Мао Цзэдуна о диктатуре пролетариата, о руководящей роли рабочего класса, о противоречиях не могут затмить собой фактов. Здесь видна противоположность фраз и действий».
Разбор этого замечательного отрывка начнём именно с того, что редакция «НМ» пытается оправдать вранье Энвера Ходжи, подкрепляя его тем, что они выше якобы доказали, что «основой социализма (= руководящей силой революции) является крестьянская мелкобуржуазная форма организации», значит Мао «крестьянский вождь», следовательно Ходжа был прав. Всё это приправляется научной фразой «о взглядах Мао Цзэдуна надо судить... из того, как они проводятся в жизнь». Сами «НМ» не следуют своему совету и выводят обвинение в сторону Мао не из проведения в жизнь линии КПК, а из обрезанного решения ЦК КПК и «Размышлений о Китае» Ходжи. Ходжа сам свои позиции ничем не подкрепляет, и его правоту «НМ» выводит из первой части их аргументации, в которой они ссылаются на ЦК КПК. Таким образом, разбив миф об основе социализма в виде мелкобуржуазной формы собственности, мы разрушили всю аргументацию оппонентов.
Осталось лишь показать наглядно, что Энвер Ходжа, рассказывая подобные небылицы, именно врал, выдавая желаемое за действительное. Он говорит:
«В своих сочинениях Мао высказывал и продолжает высказывать мысль о том, что «крестьянство является наиболее революционной силой, на которую должна опираться революция». Роль пролетариата в революции, которая, согласно марксовой теории, является решающей, Мао ставит на второй, если не на третий план. «Вот так была совершена китайская революция, поэтому настоящая теория должна преобладать», — говорит он. «Да здравствует Маркс!», — говорит Мао Цзэдун, однако для него марксова теория о руководящей роли рабочего класса несостоятельна. Другими словами, по мнению Мао, не может быть, чтобы рабочий класс руководил революцией, а беднейшее крестьянство и середняки стали его союзниками в революции; наоборот, революцией должно руководить крестьянство, а рабочий класс должен быть его союзником» (Энвер Ходжа, «Размышления о Китае, Том II»).
Это полное вранье, от начала и до конца, ибо в своих сочинениях товарищ Мао Цзэдун никогда не высказывал той мысли про руководящую роль крестьянства, которую ему приписал Ходжа, а наоборот, всегда подчеркивал руководящую роль рабочего класса в революции:
«...численность промышленного пролетариата невелика, именно он олицетворяет новые производительные силы и является самым прогрессивным классом современного Китая, ставшим руководящей силой революционного движения» (Мао Цзэдун «О классах китайского общества», март 1926 г.).
«Китаю насущно необходима буржуазно-демократическая революция, а осуществить ее возможно только под руководством пролетариата» (Мао Цзэдун «Почему в Китае может существовать красная власть?», октябрь 1928 г.).
«Следовательно, только пролетариат и Коммунистическая партия способны повести за собой крестьянство, городскую мелкую буржуазию и буржуазию, способны преодолеть ограниченность крестьянства и мелкой буржуазии, анархичность лишенных работы масс, а также колебания и непоследовательность буржуазии (если, конечно, Коммунистическая партия не совершит ошибок в своей политике) и вывести революцию и войну на путь победы» (Мао Цзэдун «Вопросы стратегии революционной войны в Китае», декабрь 1936 г.).
«Наша демократическая республика создается в процессе выполнения задач национальной войны Сопротивления, создается под руководством пролетариата...» (Мао Цзэдун «Задачи Коммунистической партии Китая в период сопротивления Японии», май 1937 г.).
«...наша революция, революция широких народных масс, руководимая пролетариатом и коммунистической партией, призвана окончательно уничтожить всю и всякую эксплуатацию, все и всякие классы» (Мао Цзэдун «Предисловие и комментарии к «материалам о контрреволюционной группировке Ху Фэна»», июнь 1955 г.).
«Раз мы говорим о победах, то для достижения этих побед необходимо обеспечить сплочение широких народных масс всей страны под руководством пролетариата» (Мао Цзэдун «Выступление на I пленуме ЦК КПК девятого созыва», апрель 1969 г.).
И подобных указаний на руководящую роль пролетариата в китайской революции можно найти еще уйму! Их можно найти как у Мао Цзэдуна, так и у других выдающихся деятелей КПК. Было бы желание посмотреть на тот факт, что Энвер Ходжа наврал о Мао Цзэдуне, тогда никакие спекуляции про «мелкобуржуазный социализм Мао» не помогут прикрыть эту наглую клевету.
ОШИБОЧНАЯ КРИТИКА СТАЛИНА СО СТОРОНЫ МАО ЦЗЭУДНА И РАЗДУВАНИЕ ОШИБКИ ДО УРОВНЯ КАТАСТРОФЫ
«В «Критических замечания по работе Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1958 г.) Мао писал:
«Несколько замечаний по поводу «Ответа товарищам Саниной А. В. и Венжеру В. Г.» (с. 64—72; с. 84—94).
Это в основном ошибочно, основное — это беспокойство по поводу крестьянства, неверие в крестьянство. Ухватились за сельхозмашины и держат намертво. А в результате государство со всей жёсткостью сдерживает крестьянство, крестьянство же тоже со всей жёсткостью сдерживает государство.
Говоря в целом, [Сталин] не видит роли человека. Что касается двух переходов, то Сталин не нашёл путей и методов. Он говорит только о производственных отношениях, не говорит о надстройке. Если взять Китай, то и движение за упорядочение стиля работы, и направление кадровых работников в низы, и «два участия и одно преобразование», и слом старых правил и порядков — всё это относится к вопросам надстройки, относится к области форм сознания, к идеологии, к политическим вопросам. Сталин не касается надстройки, он говорит только об экономике, не говорит о политике».
Мао жалко крестьянство СССР! Про крестьянство уже сказано, но здесь примечателен также ещё один момент — Мао говорит: «Ухватились за сельхозмашины и держат намертво». А в ответе Сталина Саниной А. В. и Венжеру В. Г. как раз и говорилось, что МТС (то что Мао называет сельхозмашинами) не могут быть проданы в собственность колхозов, что это будет реализацией «хозяйственной коммуны» Дюринга, что это будет создавать основу для перехода к капитализму. «Наличие товарного обращения, — говорит Сталин, упоминая Энгельса, — неминуемо должно привести так называемые «хозяйственные коммуны» Дюринга к возрождению капитализма».
Анализ цитаты т. Мао Цзэдуна сразу же начинается с извращений, ибо он нигде не писал, что ему «жалко крестьянство СССР», он лишь указал, что он беспокоится по поводу крестьянства, что в СССР ухватились и держат намертво сельхозмашины, что это якобы приводит к тому, что государство сдерживает крестьянство, а крестьянство, в свою очередь, сковывает действия государства. Но этот момент не так важен. Ключевое тут то, что Мао Цзэдун действительно совершил ошибку в данной критике Сталина, ошибочно его критиковал за нежелание продавать трактора в собственность колхозам (нужно так же подчеркнуть, что и сам Сталин и ВКП(б) сначала стояли на той точке зрения, что МТС нужно продать колхозам и даже вначале 30-ых годов ВКП(б) приняло такое решение). Мао Цзэдун, ошибочно раскритиковал Сталина, исходя из китайского опыта механизации села, в котором КНР обошлась без машинно-тракторных станций.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исходя из проанализированного нами же материала видно, насколько неглубоко исследована тема китайской революции и т. Мао Цзэдуна редакцией «НМ», насколько они запутались в той самой паутине лжи Энвера Ходжи относительно т. Мао Цзэдуна, что ради прикрытия его лжи сами выпускают низкосортные материалы, построенные либо на приведении текстов Энвера Ходжи, либо на робких попытках самостоятельно что-то проанализировать, попадая впросак.