РУКИ ПРОЧЬ ОТ ВОРОШИЛОВА!
Введение
Приветствуем, товарищи! Рано или поздно Редакция «Коммунистического пути» должна была добраться до этого вопроса. Наша организация очень уважительно относится к видному большевику Клименту Ефремовичу Ворошилову, всю жизнь положившему на службу пролетариату. Доныне у нас не было крупных публикаций, посвящённых ему, что можно считать упущением с нашей стороны. Что же стало поводом, сподвигнувшим нас к созданию этой, очень объёмной, работы? По безграничным просторам левого Интернета давно бродит сообщество «Наука марксизм», чьи публикации мы разбирали ранее. Редакция этой группы имеет в общих чертах достаточно верный взгляд на контрреволюцию в СССР, но постулирует в корне ошибочный и даже вредительский взгляд: Ворошилов, дескать, был таким же троцкистом, как и Хрущёв с Берией. Чем обосновывается эта точка зрения? Разве что председательством Климента Ефремовича в Президиуме Верховного Совета СССР после мартовского переворота — не более того. Не станем гадать, отчего НМ с таким апломбом третирует одного из виднейших поборников диктатуры пролетариата. Но мы твёрдо уверены, что судить о партийце вне контекста его биографии, деятельности в лёгкие и тяжёлые для революции времена, отношения его к троцкистам и большевикам — непозволительно для серьёзного исследователя. Нечего говорить, что лень, с которой НМ подошли к теме, не могла не сказаться и на их главном аргументе (председательство в Президиуме ВС СССР), который сквозит недосказанностями, противоречиями и изобличает исключительно самих редакторов «Науки марксизм». Этой статьёй наша редакция стремится исправить неприятную ситуацию, когда в информационном пространстве цветёт и пахнет ложь и клевета. Именно поэтому мы решили взяться за подробный разбор ключевых моментов жизни Ворошилова — авось удастся обнаружить за первым красным офицером отступление от партийной линии или даже интрижки с троцкистами, ведь именно это должно там быть, по логике НМ. Данная статья будет разбита на несколько составных частей:
1) В первой мы расскажем читателю о дореволюционной деятельности Ворошилова.
2) Вторая будет посвящена деятельности Климента Ефремовича в период Гражданской и Советско-Польской войн и истории про военную оппозицию на VIII съезде РКП(б).
3) Третья поведает о мирном строительстве социализма: борьбе с оппозицией, работе на посту Наркома обороны.
4) В четвёртой мы наглядно сравним военную линию Ворошилова и большевика Фрунзе.
5) Пятая, заключительная глава будет носить характер дискуссии, она и станет опровержением точки зрения «Науки марксизм».
Безусловно, можно было бы легко ограничиться только пятой главой, ибо аргументация главных не-троцкистов всея русского Интернета не менее жидкая, чем аргументация самого Иудушки Троцкого. Но такой подход не был бы диалектическим, потому-то Советом Редакции и было принято решение максимально полно изучить биографию Климента Ефремовича: тем самым тезисы будут иметь гораздо более твёрдое основание считаться верными. Для написания первой главы мы пользовались книгой Акшинского, в которой, помимо прочего, наличествуют документы и фотографии, касающиеся жизни Клима Ворошилова [1]. Не смеем более задерживать читателя и переходим к первой главе.
Глава I. Дореволюционный период.
Мы, как и все марксисты-ленинцы (и некоторые не совсем марксисты-ленинцы), неизменно считали и считаем, что в формировании личности (в том числе классового сознания или классовой принадлежности, как его называют наши оппоненты) выдающуюся роль играет период детства и юности человека. Личность, как известно, есть продукт обстоятельств и воспитания. Именно период с 3-х и до 25-ти лет, когда ребёнок превращается из мальчика в юношу, а затем и во взрослого человека, играет самую главную роль в том, какие нормы поведения, какие принципы с собой во взрослую жизнь возьмёт человек, ведь бытие, что ни для кого не секрет, определяет сознание. Мы, как и Климент Ефремович, жили и живём в классовом обществе. Это значит, что и принципы, заложенные нам в детстве и юности, носят классовый характер. Так давайте же не по рассказам, а по реальным фактам посмотрим, в каких условиях Ворошилов вырос и сформировался как личность, какие принципы были вложены в его голову, и какому классу он стал служить впоследствии.
Перечислим основные факты из биографии Климента Ефремовича. Клим, который впоследствии, согласно «Науке Марксизм», участвовал в мелкобуржуазной контрреволюции, в отличие от многих других видных деятелей большевистской партии был выходцем из низших и самых угнетённых слоёв населения Российской Империи. Его отец, Ефрем Андреевич Ворошилов, был нищим и безземельным батраком. Матушка Клима, Мария Васильевна, также происходила из бедных крестьян, до такой степени бедных, что только в 20 лет родители смогли выдать ее замуж (самое интересное — выдать замуж даже без приданого) только за такого же представителя социального дна.
Семье Ефрема Андреевича пришлось испытать неимоверные трудности и лишения. В раннем возрасте умерло двое из пяти детей Марии и Ефрема. «Благодаря» трудному характеру, Ефрем Андреевич на всех своих местах работы задерживался недолго (хоть на той же «Википедии» и значится, что отец Клима был рабочим-железнодорожником) — не был он привычен терпеть скотское к себе отношение со стороны начальства. После малейшей обиды, нанесенной ему начальством, семья была вынуждена собирать всё свое скромное хозяйство и путешествовать в поисках нового места жизни и труда, находя домашний очаг, если повезёт, в хозяйском углу, а чаще — просто в землянке.
И был бы Климент Ефремович обречён оставаться в батраках, как и отец. Однако произошла счастливая случайность: старшая сестра вышла замуж за рабочего-шахтера. Родственники забрали маленького Клима к себе. В 9 лет началась его рабочая биография. В 9 лет! Этот человек, в дальнейшем «более напоминающий хозяйчика, чем пролетария», по выражению Льва Давидовича [2], с 9 лет работал на Голубовской шахте Донбасса! Причем работал, несмотря на столь юный возраст, в ужасных условиях, по 12 часов в день с часовым перерывом на обед. Видать, на шахте он и получил эти самые «повадки», сделавшие его к 1953 г. «мелкобуржуазным контрреволюционером». Бытие определяет сознание, не так ли, уважаемая редакция НМ?
Но идём далее. Спустя несколько лет работы на шахте Клима забрали к себе родственники кулаки, у которых он превратился в обычного батрака (коим был и до устройства на шахту). Работал за еду. Спустя некоторое время смог сбежать. Когда Климу было 13, он пошел в школу. Спустя 2 года обучения, в столь юном возрасте, Ворошилов вновь примкнул к рядам промышленного пролетариата. В этот раз он устроился на завод ДЮМО (Донецко-Юрьевского металлургическое общество). Спустя год работы из простого курьера он превратился в машиниста в литейном цеху. Целеустремленность Ворошилова дала свое, и он стал высококвалифицированным рабочим. Спустя ещё некоторое время на завод пришел работать Иван Галушко, который, имея в прошлом связи с социал-демократами, начал заводить с рабочими разговоры о положении рабочего класса Донбасса. Клим, отлично понимая, насколько это дело опасно, решил тем не менее организовать кружок для рабочих, а местом его проведения выбрал школу, ведь сам являлся членом общества «Учивших и учащих» и мог рассчитывать на помощь учителей. Позднее, благодаря Галушко, в руки Клима попал «Коммунистический манифест», который он стал вместе с товарищами разбирать на кружках. И вот, когда Ворошилову было 17 лет, он организовал первую в истории ДЮМО забастовку. Требования рабочих начальство выполнило, однако самого Клима уволили. Посчитав его опасным смутьяном, начальство из самого Петербурга «рекомендовало» собственникам других предприятий Ворошилова на работу не брать. Пришлось ему годами скитаться по югу России и Донбассу, ища новое место работы, однако надолго нигде устроится не мог. Однажды полицейский агент смог выследить Ворошилова и избить его почти до смерти. Однако Клим выжил. В полицейском управлении, надо понимать, посчитали, что Ворошилов мертв (1,5 месяца после нападения он просто лежал), а потому полицейское наблюдение с него сняли. Он снова устроился крановщиком в литейный цех завода в Луганске. Близился 1905-й год.
Во время Первой русской революции 1905-го года Климент Ефремович, которому тогда шел только 25-й год, проявил себя как настоящий лидер, как вожак рабочих. Именно Володя (партийный псевдоним Клима), состоя в большевистской организации Луганска, в немалой степени обеспечил тот успех, которого добились рабочие Донбасса во время тех событий. Уже тогда Ворошилов и его товарищи, будучи выходцами из самых низших слоев общества, будучи максимально близкими к пролетарским массам, смогли верно оценить обстановку и сделать верные выводы о том, что и как делать дальше. Учитывая ошибки социал-демократов в городах центральной России, луганские большевики вместо дробления собственных сил для немедленной организации забастовок на всех предприятиях, решили сконцентрировать силы на «Паровозостроительном заводе Гартмана». На этом предприятии у большевиков всё получилось, и хоть начальство сразу отказалось выполнять требования бастующих, большевики получили из 3000 рабочих оного завода ровно 3000 твердокаменных агитаторов и активистов. Вскоре забастовал весь город. Начальство было вынуждено пойти на попятную. В 1905-м же в Луганске были созданы боевые дружины рабочих. Одновременно с этим в Грузии молодой социал-демократ Иосиф Джугашливи занят пропагандой организации и непосредственно самой организацией точно таких же боевых дружин рабочих, о чём пишет лично:
«Наряду с увеличением запасов оружия и организацией его добывания и изготовления фабричным способом необходимо обратить самое серьёзное внимание на создание всевозможных боевых дружин для использования добытого оружия» [3].
Не может не удивлять подобное сходство двух будущих вождей пролетариата по тактическим вопросам. Благодаря верной оценке действительной обстановки, благодаря смелым и решительным действиям рабочих и большевиков, впервые в России в Луганске была установлена власть Советов. Вернее, депутатского собрания рабочих, как это называлось в Луганске. И исполкомом этого собрания, а вскоре и всей большевистской организацией стал руководить Климент Ефремович. Под руководством этого стойкого революционера (то есть «хозяйчика», не так ли, редакция НМ?) луганские рабочие добились того, что во время реакции и жестокого террора по всей стране в одном Луганске над паровозостроительным заводом реял красный флаг, а посланник полицмейстера с виноватым видом просил у депутатского собрания снять оный стяг, поскольку если этого не сделать, то его начальнику будет очень худо. Можете представить, чтобы при руководстве мелкого буржуа рабочий класс мог пойти на настолько смелые и решительные действия, да ещё завоевать хоть и временную, но победу? Марксизм-ленинизм учит, что для успешных действий рабочего класса, помимо его самостоятельных усилий, он должен быть руководим лучшими своими представителями. Именно это и происходило в 1905 г. в Луганске.
на IV съезде РСДРП Рабочие Донбасса выбрали своим депутатом именно Клима Ворошилова. В Стокгольме во время работы съезда Клим познакомился с Иосифом Джугашвили, и с того момента свою дружбу они пронесли через всю жизнь. Странно, что НМ не записали Клима Ворошилова не только в троцкисты, но и в первостатейные сволочи — за одномоментное и хладнокровное предательство почти 50-летней (!!!) дружбы со Сталиным.
Начиная с 1907-го года Ворошилова несколько раз арестовывали, однако судить не могли, ведь улик жандармам не доставало. Не найти ни одной улики на революционера, ставшего во главе крупного промышленного города! Несколько же раз Климент Ефремович бежал из ссылки, успел после одного из побегов поработать в Баку, организовывать рабочее движение и помочь Кобе в борьбе с меньшевиками. Почти в каждом месте, куда его ссылали, если была возможность, Клим организовывал социал-демократические организации, тут же вел дискуссии с эсерами и меньшевиками. Короче говоря, царские держиморды снискали крупную болячку на свою заплывшую жиром тушу.
В 1912-м году, после двух арестов, Клим вновь был отправлен в ссылку. Однако вскоре грянула амнистия, и в 1914-м году Клим оказался в Царицыне, где организовывал партийную работу, которая дала свои плоды в 1918-1920 года. Вскоре Ворошилов перебрался в Петербург, где продолжил революционную деятельность. Там его и застала Февральская революция. Ворошилов участвовал в организации рабочих, в немалой степени, судя по всему, ею руководил. Также заслуга Ворошилова состоит в том, что он смог вовремя сагитировать Измайловский полк, что в немалой степени смогло обеспечить победу Февраля. На этом обстоятельстве мы особо хотим заострить внимание, поскольку ещё со времён Первой русской революции Ленин придавал особое значение завоеванию расположения армейских масс как главной опоры самовластья изверга Николая II.
Подводя итоги деятельности нашего сегодняшнего героя в период 1881-1917 годов, нельзя не прийти к однозначному выводу: Клим Ворошилов был не просто передовым рабочим, не просто образованным и политически дальновидным социал-демократом, — но и тем и другим сразу же. Ни один известный троцкист не может похвастаться подобным. Теперь же мы переходим ко второй главе, в которой расскажем читателю о достижениях Ворошилова на военном поприще в 1918-1920 годах.
Глава II. Борьба за жизнь республики Советов в 1918-1920 годах
2.1. Оборона Царицына.
НМ, критикуя Ворошилова как контрреволюционера, старательно обходит тот род деятельности, в котором Ворошилов как большевик-ленинец отличился больше всего. Разумеется, речь идёт о характеристике Климента Ефремовича как военного, как первого маршала первой в мире пролетарской армии, армии нового типа. Перепрыгивая через эту тему, НМ создаёт невероятную по размеру метафизическую путаницу. Подобное увиливание НМ нам вполне понятно, ибо если Ворошилов является агентом буржуазии в политике, то является таковым и по вопросам военной линии. И наоборот: если Климент Ефремович в вопросах военного строительства стоит на позициях марксистской военной науки, если он применяет диалектический метод познания для изучения и выявления законов и особенностей войны, если он отстаивает этот метод и эти законы в боях с различного рода уклонистами и сектантами, то он будет являться марксистом не только в военном, но и в политическом отношении. Выводим же мы такие смелые положения потому, что «война есть продолжение политики иными средствами». Если же война есть продолжение политики иными средствами, то, соответственно, война и есть политика, но проводимая другими средствами. Всё это означает, что Ворошилов просто не может быть троцкистом в политическом отношении, а в военном — с этим троцкизмом бороться. Именно поэтому мы обратимся к военной стороне вопроса, дабы рассмотреть этот вопрос подлинно научно, а не как НМ — метафизически, с упущением из виду неудобных для них фактов, представленных в виде военной линии Климента Ефремовича с целью подогнать действительность под свои лживые положения. Следует сразу условиться на том, что в настоящей главе, да и во всей статье в целом, мы не собираемся полностью демонстрировать всю военную деятельность Ворошилова, ибо, во-первых, это займет много времени, а во-вторых, своей целью мы ставим вовсе не это. Мы лишь хотим осветить конкретно те моменты, в которых Ворошилов наиболее отчётливо показывает свою позицию, на основании которой мы сможем определить, за какой класс он выступает.
Ворошилов проявил себя как человек, враждебно настроенный по отношению к троцкистской военной линии тогда, когда в первый раз с этой самой линией столкнулся, а именно в Царицыне в 1918-м году. В те трудные для страны и армии времена Климент Ефремович занимался выведением 5-й армии из белогвардейских тылов в район будущего Сталинграда. Сам же манёвр, осуществленный Ворошиловым, заслуживает отдельной статьи, ибо в военной истории примеров того, как разрозненные на протяженной территории малочисленные нерегулярные части собираются в крепкий кулак, а потом прорываются к своим, попутно успешно отбиваясь от колоссально превосходящих сил противника не было. Ещё интереснее становится тогда, когда узнаёшь, что Ворошилов пошёл на эту рискованную операцию сам, по собственному желанию, ибо в Украину Климент Ефремович приезжал вовсе не армиями командовать, а курировать процесс национализации предприятий на Донбассе и Луганщине. Встал бы троцкист с такого безопасного места и двинулся бы в самое пекло Гражданской войны абсолютно добровольно, по собственному желанию? Мы думаем, что нет. По прибытии в Царицын Ворошилов встретился со Сталиным, который был направлен туда по партийному поручению. Сам город к обороне готов не был, поскольку самим городом управляли бывшие перебежчики из белой армии, которые не особо горели желанием этот город защищать. Оценив обстановку, Сталин в июле созывает совещание командного состава Царицынского фронта, на котором поднимаются все те проблемы, которые необходимо было устранить в ближайшие сроки, чтобы отстоять город. 19-го июля образовывается Военный совет округа, а Ворошилов, в свою очередь, возглавляет оборону города. Под чутким надзором Климента Ефремовича таки удаётся восстановить дисциплину в Царицыне. Вот что писал сам Ворошилов на этот счёт:
«Физиономия Царицына в короткий срок стала совершенно неузнаваема… Город, в садах которого еще недавно гремела музыка, где сбежавшаяся буржуазия вместе с белым офицерством открыто, толпами бродила по улицам, превращается в красный военный лагерь, где строжайший порядок и воинская дисциплина господствовали надо всем» [4].
Те самые перебежчики из белой армии, про которых мы говорили ранее, курировались непосредственно Троцким. Потому он, узнав об их отстранении, пришёл в невероятную ярость и навсегда возненавидел Ворошилова. Обозлённый на большевистское руководство города, Троцкий решил саботировать поставку боеприпасов в город, дабы таким образом подставить Сталина и Ворошилова перед лицом партии и народа и навесить на них ярлык ответственных за поражение в Царицыне. Страшно представить, как сложилась бы судьба города, да и всей Советской Республики в целом, если бы в дело не вмешался сам Ленин:
«Получаем отчаянные телеграммы Ворошилова о неполучении снарядов и патронов вопреки его многократным требованиям и настояниям. Предлагаем немедленно проверить это, принять самые экстренные меры для удовлетворения и известить нас, что сделано. Указать ответственных в исполнении лиц. Предсовнаркома Ленин» [5].
Разумеется, под нажимом Ильича Иудушка устоять не мог, и потому Царицын вновь стал снабжаться. Укомплектованные войска Ворошилова смогли разбить конные соединения Мамонтова, которые грозились не только взять будущий Сталинград, но и отрезать Советскую Республику от хлеба северокавказских областей, без которого она была бы обречена на голодную смерть.
Уже в тридцатых запрещённый и осуждённый Троцкий писал в адрес Ворошилова и других большевиков, отстоявших Царицын, такое:
«Царицынская группа — Ворошилов, Минин, Рухимович, Щаденко — стала ядром сталинской фракции» [6].
Вот так вот и бывает! Сам Троцкий включил Ворошилова в «ядро сталинской фракции»! Так ещё и поставил его на первое место! Такое чистосердечное признание уж никак не вписывается в образ «троцкиста» Ворошилова, в котором нас уверяет НМ.
Сами Царицынские события сыграли важнейшую роль в становлении Климента Ефремовича как большевика-ленинца, поскольку именно тут он впервые столкнулся с военной стороной троцкизма и именно тут дал ей бой. В этих трудных условиях крепла дружба Ворошилова со Сталиным, которая имела место до самой смерти последнего.
2.2. Львов и Варшава.
Обратим внимание читателя, что распри Климента Ефремовича с Иудушкой, обнажившие полную некомпетентность последнего и беспримерные таланты первого в вопросах войны, не закончились на Царицыне, а получили логическое развитие в войне с Польшей. Под руководством Будённого и Ворошилова Первая конная армия прорвала в июне 1920-го года Польский фронт на Украине и двинулась в тыл белополяков. По своему масштабу и исполнению — беспрецедентная операция, высоко оценённая даже маршалом Фошем (главнокомандующий силами Антанты во Франции во время ПМВ). К середине августа Первая конная вплотную подошла ко Львову и окружила его с трёх сторон. К тому времени соединение было передано Главкомом в распоряжение Западного фронта, которым командовал авантюрист Тухачевский, задумавший взять Варшаву. Будучи одним из крупнейших военных специалистов троцкистского пошиба, он не смог выполнить поставленный план сам, а потому ему на помощь была передана Первая конная. 17 августа 1920 г. наступление Тухачевского окончательно выдохлось, а польская армия перешла в контрнаступление из района Варшавы. До кучи за день до этого группировка поляков удачно провела наступление из района Люблина на север, продвинувшись на добрые 80 километров. Угроза окружения и уничтожения принудила войска Западного фронта к отступлению. Директивой Первой конной было приказано ликвидировать угрозу со стороны Люблина. Тут из-под шапки Тухачевского выскакивают ослиные уши, ибо Ворошилову и Будённому поставили невыполнимую задачу по преодолению 100-километрового участка в течение суток, и всё ради спасения зарвавшегося юнца. При этом указанное соединение стояло вплотную к крупному промышленному городу, Львову, взятие которого было лишь вопросом времени, буквально пары дней. К тому же во Львове готовилось восстание рабочих, что подкосило бы и без того деморализованные силы противника. Но командование приказало менять направление. Но важным нюансом было то, что манёвр — переброска войск — поставил бы под угрозу все войска Юго-западного фронта, поскольку тот лишался главной ударной группировки, вся инициатива переходила бы к полякам. Не стоит и говорить об измене рабочему классу Западной Украины, который ещё 20 лет после этого чах под игом польских фашистов. Буквально преданная революция. Захват же Львова явился бы не только успехом Юго-западного фронта, но и солидной помощью Западному, ведь под угрозу попадал правый фланг и тыл белополяков. Тем не менее Ворошилов с Будённым приступили к выполнению директивы. Что могло ещё сильнее спутать планы в данной обстановке? Только приказ лично Троцкого:
«Общая обстановка требует энергичного и немедленного содействия Конной армии Западному фронту. Поэтому РВС армии должен принять исключительные меры к самому срочному выполнению приказов командзапа по перемене направления действий армии из львовского направления на северо-запад. Обращаю особое внимание Реввоенсовета на то, чтобы занятие самого Львова не отразилось на сроке выполнения этих приказов, для чего должны быть приняты все меры к тому, чтобы занятие большого города не произвело разлагающего влияния на войска» [7].
Как видно из текста, Наркомвоенмор в принципе не до конца понимал, что происходит прямо у него под носом. Впрочем, как и всегда. Одновременно санкционируя инициативу Тухачевского, он русским по белому наказывал взять Львов, причём в самые кратчайшие сроки. На фоне вопящей глупости Троцкого доклад луганского слесаря выглядит предельно презентабельно:
«...Ваше и повторное приказание командзапа о выполнении директивы № 0406 обязали нас оставить все и немедленно приступить к ее выполнению, что и сделано двадцатого августа... С отходом Конармии из Львовского района противник получает полную свободу действия не только в восточном, но и южном направлении. В заключение позволю себе заметить, что, по моему глубокому убеждению, основанному на опыте, снятие Конармии с Львовского фронта в момент, когда армия подошла вплотную к городу, приковав к себе до семи дивизий противника, является крупнейшей ошибкой, чреватой значительными последствиями. Я не буду говорить о том, какое моральное действие оказывает подобный отход на армию. Вы это учтете сами, если вспомните огромные наши потери в последних боях, но я должен сказать, что, продолжая бои за овладение Львовом, мы не только служили бы магнитом для противника, «но в то же время самой серьезной угрозой тылу его ударной группы, которой мы всегда смогли бы через Люблин нанести сокрушительный удар...» [8].
Чем обернулось ребячество Троцкого и его выкормыша Тухачевского, нам всем известно: часть территорий Советской России ушёл под контроль поляков, а Первая конная, без всякой помощи войск Западного фронта, с трудом вырвалась из окружения. Особо забавно звучат оправдания Троцким собственной безалаберности в этой операции, которое он дал в пятом номере своей паскудной газетёнки:
«А поход на Варшаву летом 1920 года? Лузону известно, может быть, что я был противником этого похода. Но мои возражения имели чисто практический характер. Я опасался, что трудящиеся массы Польши не успеют подняться своевременно (темп войны обычно более быстр, чем темп революции) — и считал, что нам опасно слишком далеко отрываться от нашей базы. События подтвердили правильность этого предвидения: поход на Варшаву был ошибкой» [9].
Поход на Варшаву был такой большой ошибкой, что «создатель Красной армии» до последнего не слезал с этой лошади, несмотря на то, что она уже умерла, и что это вообще не лошадь, а метла — до последнего долбил это направление. Как ясно видно, никаким содействием будущим предателям рабочего класса Ворошилов в годы Гражданской войны и интервенции отмечен не был. Он часто работал вопреки планам Председателя РВСР и тем заслужил себе славу, как и другие красные командиры.
«Красная армия победила потому, что: а) она сумела выковать в своих рядах таких военных руководителей нового типа, как Фрунзе, Ворошилов, Буденный и другие…» — сказано в «Кратком курсе истории ВКП(б)». Но мы знаем немало людей, достойно работавших поначалу, но переродившихся в будущем. Так, в том же абзаце упомянут Хрущёв, заслуги которого перед мировой реакцией нам отлично известны. Потому ставим на рельсы новый эшелон — Ворошилов в мирное время. Возможно, тогда он дал повод себя заподозрить в ренегатстве? Об этом мы поговорим в следующей главе.
2.3. Военная оппозиция.
На VIII съезде партии в связи с Царицынскими событиями активно обсуждались вопросы регулярности армии. Буржуазная историография оценивает прения внутри партии в виде двух противоборствующих линий: первая — партийная, вторая — оппозиционная. Озвучиваем мы это потому, что в этой «оппозиции» состоял сам Ворошилов. «Всё! Ворошилов контра! Чего тут смотреть!» — так умозаключил бы базарный писака или идеологизированный НМ-щик, читающий нашу статью. В действительности же сам факт того, что Ворошилов числится в «оппозиции» на этом съезде, вовсе не делает его контрреволюционером, ибо это есть лишь внешняя сторона явления, которой нам не хватит для того, чтобы в полной мере делать подобные заявления. Потому мы повременим с выводами и обратимся к внутренней стороне этой ситуации, а именно к протоколам VIII съезда:
«Особенно остро эти разногласия проявились на VIII съезде РКП (б). Образовавшаяся на нем «военная оппозиция» (В. Смирнов, Г. Сафаров, Г. Пятаков и др.), ссылаясь на ряд случаев измены военных специалистов, возражала против привлечения их на командные должности в Красной Армии. Часть делегатов из «военной оппозиции» примкнула к ней из-за действий Троцкого, извращавшего принципы партийного руководства армией и преклонявшегося перед военными специалистами из старой царской армии» [10].
Из этого отрывка всё становится ясно как божий день. «Оппозиция» была неоднородна по своему составу: в неё входили, как и отбитые анархисты, выступавшие против единой и централизованной армии, так и коммунисты, ратовавшие за регулярные соединения и ставшие против вредительской деятельности Троцкого на должности председателя РВС. Последние же вовсе не являлись оппозиционерами по отношению к партии, оппозиционерами они являлись лишь по отношению к Иудушке и его «военспецам» из царской армии. Линию троцкистов на VIII съезде представлял Григорий Сокольников, командарм 8-й армии Южного фронта в период Гражданской войны и интервенции. С ним связана одна любопытная ситуация. Проквакав славу в боях за Ростов-на-Дону (Первая конная взяла его быстрее), этот военный специалист принялся клеветать на Будённого и Ворошилова: он обвинил Первую конную в том, что та утопила свою славу в ростовских винных подвалах, вызывая к ней недоверие в РККА и партии. Предельно интересный человек. На означенном съезде Сокольников отметился следующим заявлением по части военных специалистов:
«Товарищи, я здесь решительным образом позволю себе повернуть ваше внимание в несколько другую сторону, чем в ту, в которое оно направлялось до сих пор. Противники военных специалистов нам много говорили, что военные специалисты могут изменить, предать и т. д. Словом, наше внимание обращали главным образом на то, что будто бы в нашей армии есть такие элементы, который могут сделать её орудием царской и помещичьей реставрации. Но с этой стороны опасность нам не грозит. Главное наше внимание должно быть обращено не на то, чтобы уберечь армию от совсем не страшных нам попыток монархических реставраций, а на то, чтобы нейтрализовать мелкособственнические элементы и сделать нашу Красную армию сознательным могучим оплотом коммунистической революции» [11].
Примечательно, что военспец Сокольников в будущем попадёт в число троцкистов, пойманных за руку в 30-е годы. В 1988 г. его, конечно, реабилитировали. Но не о том речь. Выделенный жирным фрагмент поражает: насколько же мимо бьёт Сокольников! Как нам известно, история распорядилась ровно полярным образом: именно среди бывших военных специалистов зрел фашистский заговор по ликвидации советского государства. Правомерно ли называть Ворошилова, вставшего в оппозицию к такому человеку, троцкистом? Явно нет. Правомерно ли обвинять съезд за согласие с Сокольниковым? Тоже нет. Ворошилов, как уже было сказано, лично видал военспецов в деле, поэтому точно знал их истинное нутро. Большинство делегатов же не имело таковых представлений ввиду постоянного искажения действительности в донесениях военспецов. Рассматривая целиком доклад Сокольникова, нельзя не обратить внимания, что позицию противников он сводит к пресловутой «партизанщине». Цель ясна: уйти от стоящих ребром вопросов к более общим сферам, очернить оппонента и обелить себя. Разобравшись с этим, мы перейдем к главному вопросу: какой линии в оппозиции придерживался сам Ворошилов? Проблема при ответе на этот вопрос состоит в том, что мы не имеем никакой задокументированной информации о том, что говорил или о чём думал Климент Ефремович на этом съезде, поскольку в протоколах VIII съезда его речи нет. Имеется только ответ Сокольникову от Смирнова, тоже, к слову, любопытный:
«Товарищи, т. Сокольников в своем докладе, возражая противникам, свел вопрос о разногласиях к тому, что одни будто бы стоят за партизанскую армию, а другие за регулярную. На этой почве он довольно благополучно обошел все те острые вопросы, которые возникают в последнее время и которые крайне волнуют всех работников в армиях и всех армейских делегатов на этом съезде…
Я должен сказать, что в этом вопросе о привлечении военных специалистов, о необходимости их использовать, никаких разногласий с господствующими течениями в нашей военной политике у нас нет…
...нет никаких сомнений в том, что бывшее офицерство в своей массе близко к белогвардейцам. Это и сказалось в том, что значительная, даже подавляющая, часть его после победы большевизма перешла на их сторону. Поэтому, если говорить о том, к кому стихийно тяготеет эта группа, то несомненно надо признать, что тяготеет она не к нам, а к нашим противникам. Поэтому-то и вопрос о специалистах представляет для нас большую трудность» [12].
Вот и вся оппозиция. Наша редакция считает, что засим вопрос VIII съезда в основном решён. Но до сих пор не известна позиция лично Климента Ефремовича. Потому для ответа на поставленный вопрос мы обратимся к Царицынским событиям и событиям на луганщине, которые наиболее чётко показывают нам то, как Ворошилов терпеть не мог главного лозунга леваков, который заключался в отказе от регулярности РККА. Для тех, кто забыл, чем занимался тогда Ворошилов, мы напомним — он занимался формированием регулярных частей из разрозненных партизанских отрядов, которыми номинально руководил троцкист Антонов-Овсеенко. Именно эти регулярные части 5-й армии опрокинули конницу Мамонтова, стоя в авангарде обороны Царицына. Сам Ворошилов также отмечал присутствие в городе других регулярных частей, которых он, как руководитель обороной города направлял на фронт. Вот что он писал на этот счёт:
«Уже в период разгара Гражданской войны, в конце 1918 г., на царицынский фронт прибыл полк, целиком состоявший из рогожско-симоновских рабочих. И я должен засвидетельствовать, что это был настоящий регулярный, прекрасно организованный и героически дравшийся полк» [13].
Может ли быть прекрасным для анархиста регулярный полк? Нет, не может. А вот и другая цитата, показывающая отношение Ворошилова к партизанщине:
«Началась гражданская война. Партизанские отряды непрерывно росли в количестве. Пролетариат выделял лучших своих представителей в боевые ряды защитников революции, но качество партизанских отрядов не соответствовало уже усложнившимся задачам борьбы. В непрерывных боях перестраивались и приспособлялись к боевой обстановке партизанские отряды, пока не сложились в стройные, регулярные части Рабоче-крестьянской Красной армии» [14].
В этом отрывке Ворошилов однозначно высказывается с позиций Ленина-Сталина на VIII съезде, с полярных позиций по отношению к партизанщине.
Обвинение Ворошилова в партизанщине соразмерно с обвинением Пол Пота в деиндустриализации, поскольку они оба в действительности предпринимали действия диаметрально противоположные тому, в чём их уличают.
Неразобранным остаётся лишь момент с тем, что Ворошилов думал насчёт использования царских военспецов в РККА. Мы знаем, что военная оппозиция на VIII съезде не порицала присутствие бывших царских генералов и офицеров в рядах Красной армии. Представители оппозиции понимали, что красная армия станет армией в полном смысле лишь тогда, когда у неё будет надлежащие кадры. Кадры эти будут формироваться лишь в боях с врагом, то есть не сразу: окончательно они сформируются лишь через весьма продолжительный в рамках войны срок, в случае с Гражданской войной в России — это год-полтора, а до тех пор на этих постах будут находиться наиболее надёжные представители бывшей царской армии, дабы заложить тот необходимый фундамент, без которого дом под названием «Красная армия» не устоит и неизбежно рухнет под натиском мощного смерча интервенции и белогвардейщины. Загвоздка в том, что оппозиция критиковала самих военспецов, причём весьма заслуженно.
Из Царицынских событий мы можем резюмировать, что Ворошилов однозначно отрицательно относился к таким «военспецам» как Снесарев, которые, находясь на ответственных постах, занимались откровенным саботажем, направленным на обеспечение победы сил контрреволюции в войне. Отметим также, что такая последовательная позиция отнюдь не мешала Клименту Ефремовичу дружить и работать с такими видными представителями бывшей Царской армии, как Семён Михайлович Буденный и Борис Михайлович Шапошников.
Отдельно для НМ мы отметим, что в «военной оппозиции» числится также такой замечательный человек, как Сергей Константинович Минин, ещё один член «сталинского ядра», справедливо пользующийся славой защитника марксистской науки в боях с различного рода философизаторством, которого уж никак не получится назвать ультралевым.
Итак, исходя из всего того, что мы имеем, мы можем заключить, что Климент Ефремович Ворошилов на VIII съезде РКП(б) мог являться оппозиционером лишь по отношению к Троцкому, а вовсе не к самой партии, как об этом трубят различного рода фальсификаторы истории. Ворошилов отстаивал научные положения о регулярности Красной армии, боролся с партизанщиной на практике, а также не допускал на ключевые должности таких вредителей, как Снесарев. Само участие Ворошилова в оппозиции абсолютно закономерно, учитывая, сколько сил он потратил, исправляя косяки троцкистской поросли в период войны с Белыми и поляками.
Глава III. Мирное строительство социализма и борьба с оппозицией.
На XI съезде РКП(б) партия вновь дала бой троцкизму, огульно отрицавшему существование военной науки, стоявшего на вредных позициях оборончества и фактического роспуска армии. Троцкий также выступал против тезисов Фрунзе, сформированных в замечательной работе «Единая военная доктрина и Красная Армия», которая определила курс строительства РККА на несколько десятков лет вперед. В дальнейшем мы пройдёмся по отдельным тезисам из этой потрясающей программной работы, сейчас же предлагаем узнать в общих чертах, что думал Ворошилов насчёт статьи Михаила Васильевича. Это мы можем у Будённого:
«Мы с Ворошиловым полностью одобряли тезисы М. В. Фрунзе. Можно спорить по отдельным формулировкам, уточнять некоторые слова, но в целом тезисы были написаны с принципиальных, партийных позиций, на основе марксизма. Нас радовало, что это сделал именно Михаил Васильевич, под командованием которого два года назад мы громили войска Врангеля, что он так блестяще отстаивает политику партии в строительстве Советских Вооруженных Сил, в укреплении могущества Красной Армии» [15].
В этой же главе у Будённого мы можем увидеть и речь Ворошилова в отношении оборончества:
«Нельзя оборонять Россию, сидя у себя, мы должны воспитывать красноармейцев на том, на чём воспитывается весь международный пролетариат. Помнишь, когда наша конница подошла к польской границе, то некоторые конармейцы, не знавшие ранее трусости, заявили, что дальше не пойдут. Вот результат «оборончества». Сколько, нам тогда пришлось потратить усилий, чтобы такое настроение, абсолютно вредное, чреватое тяжелыми последствиями, переломить...» [16].
Троцкий, наголову разбитый на съезде речами Фрунзе и Гусева в защиту военной науки и военной доктрины, начал откровенно уничтожать армию, понимая, что теперь от него отвернулись его собственные выкормыши — Тухачевский и Егоров. Троцкий проводил масштабную демобилизацию, которая больше походила на чистку армии от военспецов всех мастей — с целью ослабить перед лицом империализма оборону советского государства. Заметив это, партия в 1923-м году собрала пленум, посвященный военному строительству. Этот пленум заключал:
«А) ЦК констатирует что тов. Троцкий, покинув заседание Пленума в связи с речью тов. Комарова, в которой ЦК не усматривает ничего обидного для тов. Троцкого поставил тем самым ЦК в затруднительное положение.
Б) ЦК считает, что тов. Троцкий поступил неправильно, отказавшись исполнить просьбу ЦК о возвращении на заседание, и поставил тем самым Пленум в необходимость обсудить вопрос о составе РВСР в его отсутствие» [17].
«1) одобрить состоявшееся привлечение новых сил в РВСР и расширение его состава представителями важнейших национальностей, входящих в Союз и в виду громадной важности той роли, которая выпадает на долю РВСР в связи с новыми перспективами; пополнить состав РВСР новыми членами-цекистами: тт. Пятаковым, Лашевичем, Орджоникидзе, Ворошиловым, Сталиным и Муратовым, отложив советское оформление этого решения до начала мобилизации с тем однако, чтобы один или двое из этих последних шести товарищей были теперь же введены официально в состав РВСР по определению Политбюро со специальным поручением им иметь наблюдение за военной промышленностью…» [18].
XI съезд партии и дальнейшие события, связанные с этим съездом, окончательно разгромили военную линию Троцкого (но не отдельных представителей этой линии!), обеспечив тем самым господство марксистско-ленинского представления о военной науке. Ярчайшими выразителями этих взглядов явились такие люди, как: Ленин, Сталин, Фрунзе, Ворошилов, Гусев и другие товарищи.
Из вышесказанного явственно видно, что Ворошилов никоим образом не состоял в троцкистской оппозиции, да и не мог он в ней состоять. Но что же касается «правых» фракционеров? Ответ находится в материалах XVI съезда ВКП(б). Именно на этом съезде правоуклонисты Томский, Рыков, Уланов и Бухарин были повсеместно осаждены со стороны большевиков, а их платформа — признана несовместимой с генеральной линией партии. Хотим привести очень занимательные слова оттуда:
«Партия должна была повести ожесточеннейшую борьбу с троцкистами, которые на словах прикрывались левыми фразами, а на деле вели нашу революцию к гибели. Томский, Бухарин и Рыков заодно с нами били «левых», но думали, теперь это стало яснее ясного, все время о правых делах. И как только партия покончила с «левыми», эта тройка быстро себя осознала, потом, немного потолковав между собой, обнаружила свое правое нутро и сразу же начала обвинять нас в «левизне», в троцкизме. Получилась этакая аберрация зрения, по-ученому выражаясь, или какое-то психологическое затмение у этих товарищей, причина чему, по-моему, кроется в следующем: дерясь с Троцким — Зиновьевым, правые думали, что вся ленинская партия приняла открыто правую программу, что она после разгрома «левых» оппортунистов пойдет по новому — правому — пути, по пути сдачи наших позиций, по пути ликвидации генеральной линии, по пути уступок мелкой буржуазии, по пути «спуска на тормозах». И когда этого не случилось, произошел разрыв между нашей ленинской партией и тт. Бухариным, Рыковым, Томским и др. Вот об этом нужно было бы порассказать т. Томскому. Когда правые, умолчав об этом, спрашивают, за что же вы нас сечете, мы-де признали свои ошибки, мы готовы работать, когда Томский взывает к съезду — дайте поработать, нельзя же без конца каяться, проверьте меня, на работе, то у нас, особенно у тех, кто непосредственно соприкасался на протяжении всех этих лет с тт. Рыковым, Бухариным, Томским, Углановым на практической работе, у меня лично, грешного, возникают большие сомнения в возможности «выздоровления» этих товарищей» [19].
И ещё пара важных слов, но уже от иного оратора:
«Разве это не факт, что они, эти требования, были уже раз предъявлены им в ноябре 1929 года, на пленуме ЦК? Разве это не факт, что они, бывшие лидеры правой оппозиции, пошли тогда на эти требования, отказались от своей линии, признав ее ошибочность, признали правильность линии партии и обещали бороться с правым уклоном вместе с партией? Да, все это было. В чем же тогда дело? Дело в том, что они не выполнили своего обещания, не выполнили и не выполняют тех обязательств, которые дали семь месяцев тому назад. (Голоса: «Правильно!») Угланов был совершенно прав, когда он заявил в своей речи, что они не выполнили своих обязательств, данных ноябрьскому пленуму ЦК. Вот где источник того недоверия, которое встречают они теперь на этом съезде. Вот почему съезд вновь предъявляет им свои требования. Рыков, Томский и Угланов жаловались здесь, что съезд относится к ним с недоверием. А кто в этом виноват? Виноваты они сами. Кто не выполняет своих обязательств, тот не может рассчитывать на доверие. Были ли у них, у бывших лидеров правой оппозиции, возможности, случаи выполнить свое обещание и поставить крест на прошлом? Конечно, были. А что они сделали в продолжение семи месяцев, чтобы использовать эти возможности и случаи? Ничего» [20].
Один из фрагментов принадлежит товарищу Сталину, другой — Ворошилову. Редакция намеренно не стала сразу обозначать, кто и что говорил, чтобы читатель мог беспристрастно оценить точку зрения каждого из лидеров партии. Но ответ мы всё-таки дадим. Первая цитата принадлежит Ворошилову, вторая — Сталину. Ни под каким углом не представляется возможным сыскать противоречий между призираемым НМ Климентом Ефремовичем и чествуемым Иосифом Виссарионовичем.
И тут не удаётся обнаружить никаких следов предательства Ворошиловым идей марксизма-ленинизма. Должно быть, если закладывать в основу исторической концепции не воспоминания из платоновского мира идей, но ФАКТЫ, то никакой путаницы и недосказанности не будет.
Продолжая разговор о внутрипартийной борьбе, нельзя не упомянуть о XVII—XVIII съездах ВКП(б). НМ любит щеголять излюбленным постулатом, что-де в Великой Отечественной войне пролетариат сломил сопротивление империалистической буржуазии. Мы выражаем полное согласие с этим тезисом. Но вместе с тем не можем не обратить внимание читателя и редакции «Науки марксизм» на то, чьей заслугой явилось строжайшее политическое воспитание командных кадров РККА и внедрение авангарда пролетариата в армейские структуры. Смотрим отчёт Ворошилова на XVII съезде:
«Партийная насыщенность. За это время (с XVI съезда — прим. ред) произошло увеличение партийно-комсомольской прослойки рядов армии.
Причем нужно учесть, что в связи с чисткой за последний год совсем не было приема в партию. Поэтому и процент коммунистов в призыве 1933 г. был сравнительно меньше. Тем не менее, в целом партийно-комсомольская насыщенность РККА доходит почти до 50%. За этими сухими процентами (25,6%) скрывается, как это подтвердилось на чистке, один из наиболее идеологически выдержанных и крепких отрядов нашей партии.
Чистка партии у нас в армии прошла и проходит при следующих результатах: исключено из партии 4,3% и переведено в кандидаты и сочувствующие 2,4%, тогда как по гражданским партийным организациям исключено 17% и переведено в кандидаты и сочувствующие 6,3%. Разница, как видите, значительная.
Социально-политическое лицо и подготовка командного состава. Среди командного состава к 1 января 1930 г. было 52,5% членов и кандидатов партии и 4,1% комсомольцев. К 1 июля 1933 г. мы имели уже 67,8% членов и кандидатов партии и 4% комсомольцев. В бронетанковых частях мы имеем 81,6% коммунистов и 2,7% комсомольцев, тогда как в 1930 г. их было соответственно – 67,9 и 2,2%. В военно-воздушных силах членов партии и кандидатов на 1 июля 1933 г. имеем 75,7% и комсомольцев 8,9%, а было их на 1 января 1930 г. соответственно – 48,1% и 7,8%. Курсантов вузов ныне 75% коммунистов и кандидатов и 19% комсомольцев, а было их соответственно – 80% и 41 %» [21].
«Красная Армия в целом является в мирное время, разумеется, огромной развернутой школой, где постоянно сотни тысяч хороших советских людей учатся не только своему делу, по специальности, овладевают искусством бить врага, но где все — от бойца до верхушки командования — обучаются также и политике, пополняют свои знания, овладевают теорией марксизма-ленинизма…
Красная Армия живет и воспитывается, как и весь советский народ, на основе учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. Армия имеет специальный политический аппарат. Наряду с мощными партийной и комсомольской организациями, политаппарат Красной Армии является тем органом, на обязанности которого лежит забота о постоянном и непрерывном росте политического сознания бойцов, командиров и всего личного состава армии» [22].
В противовес этому мы не можем не привести статистику коммунистов среди комсостава в период до Ворошилова. Взято из речи Климента Ефремовича на Краснопресненской райпартконференции 2-го ноября 1927-го года:
«В 1920 г. мы имели партийных на весь комсостав 10,5%, в настоящий момент — 54%. Как будто бы тревожного ничего не наблюдается. Я не говорю уже о том, что при Троцком в 1922 г. было 22,5%, в 1929 г. — 29,5%, лишь с 1924 г., после реорганизации армии повысился процент партийцев с 31,8% (1924 г.) до 54 (1927 г.). Все эти данные, по-видимому, не убеждают наших оппозиционеров в том, что она клевещет на Красную армию» [23].
Не Ворошилову ли принадлежит заслуга в создании крепчайшего идейного сплочения в рядах РККА? Партийные чистки, постоянный культурный рост красноармейца, повышение идейности — вот чем мы обязаны Клименту Ефремовичу в политическом отношении. Впрочем, на этом его заслуги на заканчиваются. Досконально известно, что внутри армии, как главного инструмента насилия в руках государства диктатуры пролетариата, были не редкостью отхождения от марксизма-ленинизма и просто здравого смысла. Под конец 30-х годов созрел и налился соком военно-фашистский заговор в среде высшего командного состава РККА. Пожалуй, для «плохого боярина» Ворошилова это было самым удобным моментом для свержения «хорошего царя» Сталина. Наличие заговора не подвергается сомнению, ибо даже иностранная печать, никогда не отличавшаяся доверием к Советскому Союзу, если и не подтверждала наличие заговора, то хотя бы его допускала. Газета «Последние новости», 2-го июля 1937-го года.:
«Целью заговора было установить военную диктатуру. Заговорщики не собирались менять советской системы, но предполагали несколько раскрепостить режим, главным образом в области крестьянского хозяйства. Предполагалось ввести религиозную свободу, свободные выборы в советы и ликвидировать коминтерн» [24].
Также в этом деле засветился наш любимец — Иудушка Троцкий:
«Особенно остро стоит эта опасность в отношении армии. Когда бюрократия освобождается от контроля народа, военная каста неизбежно стремится освободиться от опеки гражданской бюрократии. Бонапартизм всегда имеет тенденцию принять форму открытого господства сабли. Независимо от действительных или мнимых амбиций Тухачевского, офицерский корпус должен все больше проникаться сознанием своего превосходства над диктаторами в пиджаках…
Опасность слишком очевидна. Заговора, правда, еще не было. Но он стоит в порядке дня. Бойня имела превентивный характер. Сталин воспользовался «счастливым» случаем, чтоб дать офицерству кровавый урок» [25].
Пониманием, протокольная морда Лёвы уже конкретно мозолит глаза. Потому предоставляем на суд читателя фрагмент доклада, прочитанного в Филадельфии 17 октября 1938 г. Сашей Керенским:
«Судьбы европейской и даже мировой демократии были роковым образом связаны до чехословацкого кризиса с советской армией. Вы должны узнать, по каким причинам Сталин так усердно и беспощадно «чистит» ее командный состав. Волленберг, о котором я только что говорил, дает на это исчерпывающий ответ, точность которого я могу подтвердить, ибо часть этих данных была в моем распоряжении задолго до опубликования его книги. Описывая всю историю заговора маршала Тухачевского, о котором вы, конечно, слышали, Волленберг доказывает, что высшее командование армии решилось на военный переворот во имя укрепления боеспособности страны» [26].
Что уж говорить, если даже сами фашисты признались в вербовке Тухачевского:
Вместе со всей партией Ворошилов активно боролся с военными заговорщиками. На расширенном заседании Военного совета при НКО СССР 1937-го года Сталин обозначил чёткую линию, сообразно которой стоило вести поиск ошмётков заговора:
«Сталин. Нескромный вопрос. Я думаю, что среди наших людей как по линии командной, так и по линии политической есть еще такие товарищи, которые случайно задеты. Рассказали ему что-нибудь, хотели вовлечь, пугали, шантажом брали. Хорошо внедрить такую практику, чтобы если такие люди придут и сами расскажут обо всем – простить их. Есть такие люди?
Голоса. Безусловно. Правильно.
Щаденко. Как прежде бандитам обещали прощение, если он сдаст оружие и придет с повинной.
Сталин. У этих и оружия нет, может быть, они только знают о врагах, но не сообщают.
Ворошилов. Положение их, между прочим, неприглядное; когда вы будете рассказывать и разъяснять, то надо рассказать, что теперь не один, так другой, не другой, так третий – все равно расскажут, пусть лучше сами придут.
Сталин. Простить надо, даем слово простить, честное слово даем» [28].
И в соответствии с намеченной тактикой Наркомами обороны и внутренних дел был подписан приказ №082:
Надо же, и тут Климента Ефремовича не обвинить в троцкизме. Наоборот — он безукоризненно выполнял свои партийные и государственные обязанности по вскрытию фашистских гнойников в структуре РККА.
Засим мы заканчиваем главу. Во время восстановительного периода, во время бурного процесса строительства социализма в СССР Ворошилов, хоть и имел великое множество удобнейших случаев предать рабочий класс и лично Сталина, завоевать реальную власть, — но ни разу не отошёл от партийной линии. Даже больше, он заслужил самое большое доверие в ВКП(б) (хотя его Ворошилову и раньше было не занимать) и лично участвовал в ликвидации военно-фашистского заговора Тухачевского.
Глава IV. Военно-теоретическая линия Ворошилова
Эта глава будет несколько необычной: ранее мы шли в хронологическом порядке, почти исключительно по стезе политики и экономики. Но недопустимо забывать о военной теории, заводя разговор о первом маршале страны Советов! Поэтому наша редакция приняла решение обозреть основные мысли товарищей Фрунзе и Ворошилова по этому вопросу. Михаил Васильевич для нас имеет первостепенное значение, ведь он первым сформулировал военную доктрину РККА, руководствуясь которой армия СССР строилась более 20 лет, чтобы в 1941-1945 годах дать самый решительный, самый грозный отпор силам фашизма.
Климент Ефремович Ворошилов на протяжении всей своей жизни придерживался линии выдающегося большевика и великого теоретика Михаила Васильевича Фрунзе. Читателю мы напомним, что именно Фрунзе был одним из первых людей, применивших диалектический метод познания для изучения военной науки в условиях мировых империалистических войн. Всесторонне исследовав опыт Первой мировой войны, а также опыт Гражданской войны в России, Фрунзе пришёл к тем выводам, которые наиболее структурно были выражены в его брошюре «Единая военная доктрина и Красная армия». Именно против положений из этой работы ополчились троцкисты на XI съезде РКП(б), на котором, как мы помним, Троцкий был идейно разбит, в том числе и благодаря Ворошилову. Сам же труд Фрунзе предопределил развитие Красной армии на несколько десятков лет вперёд; именно активной обороной Фрунзе РККА удалось обезоружить всего за полгода хвалёный немецкий блицкриг. Всего бы этого вовсе не произошло, если бы в советском командовании не находился такой выдающийся продолжатель дела Фрунзе, как Ворошилов, творчески дополнивший и применявший на практике научные положения первого настоящего вождя Красной армии. Ниже мы приведем цитаты Михаила Васильевича и Климента Ефремовича, касающиеся строительства Красной армии и других общих военных вопросов, дабы читатель сам мог проследить общность взглядов этих людей.
«Наш командный состав должен воспитываться преимущественно на идеях маневрирования, а вся масса Красной армии должна обучаться способности быстро и планомерно производить марш-маневры. Опыт минувшей империалистической войны в ее первоначальной стадии, а равно весь опыт нашей гражданской войны, носившей по преимуществу маневренный характер даст в этом отношении богатейший материал для изучений.
В связи с этим в общей экономии наших военных средств инженерная оборона и нападение, игравшие такую колоссальную роль в империалистической войне, в нашей армии должны отойти на задний план. Основная роль, которая должна быть отведена этому роду оружия, сводится к вспомогательному средству для операций полевого характера. Пользование местностью, широкое применение к ней и ее искусственное усиление, создание искусственных временных рубежей, обеспечивающих выполнение общего марш-маневра, – вот область приложения сил и средств этого порядка» [30].
«Рост техники, изменения в структуре армий — все это предопределяет и новые формы будущих столкновений. Ныне уже стало ходячей истиной положение, что в будущих столкновениях, в будущих войнах понятия тыла и фронта будут стерты. Авиация, танки, химия — все эти средства борьбы не знают прежних границ или по всяком случае границы фронта в старом понимании для них не обязательны» [31].
В свою очередь такой примечательный «военный гений», как Триандафиллов умудрялся додуматься до такого:
«В будущем надо ожидать дальнейшего роста потерь. Маневренный период мировой войны в этом отношении нельзя считать характерным для будущих операций. Наоборот, характер будущих боев по насыщенности автоматическим оружием, по соотношению между средствами наступления и средствами обороны, по масштабу использования авиации и химических средств более будет походить на те бои, из которых слагались операции в 1918 г. на Западном фронте» [32].
Разница в мышлении видна невооружённым глазом. В этом вопросе мы понимаем, что верной является линия Фрунзе и Ворошилова, поскольку Вторая Мировая война действительно была войной манёвренной, элементы пассивности же имели место лишь в оперативно-тактическом масштабе, отнюдь не в стратегическом. К верным выводам эти товарищи пришли потому, что к изучению вопроса характера войны они подошли по-научному, по-марксистски, изучая все войны того времени, выводя из них соответствующие положения. Триандафиллов же в своём «анализе» замкнулся на отдельных сражениях Первой мировой войны, а также на Советско-польской войне, в которой неприятно «отличился» его друг, Михаил Тухачевский. Отсюда у Триандафиллова вылезла ошибка, которая заключалась в механическом копировании отдельно взятых особенностей, имевших локальный характер.
«Товарищи, та характеристика социально-политической физиономии нашей Красной армии, которую я сейчас вам дал, позволила нам широко пойти по пути осуществления в армии принципа единоначалия. Вы знаете, что во время гражданской войны, когда мы не обладали командным составом, вышедшим из рядов рабочего класса и крестьянства, мы в широких размерах использовали помощь спецов, т. е. офицерского состава, получившего воспитание в рядах старой царской армии. Но так как политически доверять мы им не могли, мы создали институт комиссаров, который был, так сказать, омом рабоче-крестьянского государства. За последнее время физиономия армии, как вы видите, сильно изменилась. Мы имеем в своих рядах и партийный, и беспартийный комсостав. В той и другой части этот состав отличается глубокой преданностью делу революции и рабоче-крестьянской власти. Вот почему мы его считаем равноценным и ко всем категориям его относимся с одинаковым доверием. Это позволило нам наметить ликвидацию института комиссаров и пойти по пути осуществления принципа единоначалия» [33].
«Больше года тому назад мы начали проводить в рядах армии принцип единоначалия. Все знают, что наша армия была построена, выражаясь по-научному, на дуализме, на двуначалии. Мы пришли к убеждению – и обстановка вполне это допускает, – чтобы этот принцип, абсолютно необходимый в условиях Гражданской войны, был теперь ликвидирован» [34].
Стоит ещё отметить, что Ворошилов и Фрунзе одинаково понимали: двуначалие (коллегиальность) не нужно более на том этапе развития РККА, на котором она находилась после окончания боевых действий и восстановления. Дуализм допускался в рамках Гражданской войны для того, чтобы подменить ещё не появившиеся пролетарские командные кадры царскими военспецами без риска столкнуться с массовыми изменами. После Гражданской войны надобность в этом пропала, поскольку РККА в революционной борьбе сама выковала себе офицерский ресурс, — потому такое «сожительство» царских военспецов и красноармейских офицеров было справедливо упразднено для того, чтобы армия полностью стала классовой.
«Что касается внутреннего быта Красной армии, то он должен строиться в направлении максимального приближения к идеалам коммунистического общежития. <…> внутренний строй и распорядок армии рабоче-крестьянского советского государства должен быть свободен от всяких привилегий, не вызывающихся потребностями службы и не вытекающих из характера ее. Только на этой почве мыслимо создание той товарищеской спайки и взаимного понимания армейских верхов и низов, которые являются главнейшим залогом физической и духовной мощи Красной армии» [35].
«Мы должны стремиться к тому, чтобы комсомол, который посылает теперь десятки тысяч своих представителей в ряды Красной армии, с первого же момента вступления в казарму представлял собой тот костяк, вокруг которого мы могли бы объединить, сплотить всю ту крестьянскую массу, которая еще не охвачена комсомолом, которая представляет собой сырой, необработанный материал. Далее мне думается, что в самой армии нужно будет обратить внимание на то, чтобы те, правда, единичные, случаи недисциплинированности среди комсомольцев, непонимания своих высоких задач сознательных граждан с винтовкой в руках были бы ликвидированы. Мы полагаем, что комсомол в рядах Красной армии — это один из основных подсобных элементов для нашего командного и политического состава в его воспитательной работе. Так оно на деле и есть. Но качество этих элементов еще не достигло должной высоты. Мы должны стремиться к тому, чтобы комсомолец в рядах Красной армии был не только учителем и воспитателем окружающей среды, но чтобы он был и отличным учеником, чтобы он знал, как себя держать в отношении своих начальников, чтобы он знал, как себя вести в отношении старших товарищей-коммунистов, которые являются его политическими воспитателями и руководителями» [36].
Марксисты знают, что «армия есть слепок с государственного строя», потому и понимают, что в армейской среде происходят ровно те же процессы, что и в обычном гражданском обществе. Это означает, что в армиях буржуазного толка будет господствовать классовый антагонизм, из которого вытекает непонимание между солдатами и офицерами, поскольку первые являются выходцами из пролетарских слоев, а последние — из буржуазии. Красная армия, как армия нового типа, подобные противоречия уничтожала, поскольку была армией одного класса и для одного класса. При этом читателю не стоит думать, что эти противоречия уничтожаются по щелчку пальца — вовсе нет. Чтобы эти противоречия были окончательно искоренены, необходимо вести неустанную борьбу со всякого рода мещанскими настроениями в казарме, которые исходят от представителей мелкой буржуазии. Фрунзе и Ворошилов, понимая эту истину, делали все для того, чтобы этот вопрос был решён как в теоретическом, так и в практическом отношении.
Из классиков мы знаем, что всякая власть держится на насилии, и потому властвующему классу всегда необходим аппарат насилия, дабы сохранить свое монопольное право на применение силы. В армии ситуация такая же: буржуазная армия удерживает власть буржуазии в ней посредством физических побоев и муштры, пролетарская же армия отменяет эти методы, поскольку она является армией классовой, и никакой класс внутри неё не нужно смирять посредством муштры или чего-либо другого. Вот что писал Фрунзе на этот счёт:
«При строевом обучении элемент «муштры» в Красной армии должен отойти на самый задний план; при этом самое понятие «муштры» совершенно должно быть изменено. О муштровке в старом смысле этого слова, т. е. в смысле чисто механического, с применением суровых мер воздействия, обучения красноармейцев элементам строя, не может быть и речи. Нам не к чему стремиться к достижению такой выучки строевиков, которая являлась идеалом для всякого рода любителей парадов и показной стороны. Достаточно добиться известной стройности, быстроты и правильности при выполнении определенных построений. Механичность при этом вовсе не требуется; необходимо все строить на достижении этих эффектов путем максимального развития личной инициативы и самостоятельности каждого красноармейца. В этом отношении особенности характера нашего государства и нашей армии открывают самые широкие перспективы. Мы имеем полную возможность строить единство армии не путем палочной дисциплины, а путем максимального умственного развития красноармейцев. В то время, как всякое буржуазное государство должно опасаться пробуждения и развития духовной деятельности рабов капитала, для нас это самое развитие является вернейшим залогом победных достижений. Применительно к этим требованиям должен быть приспособляем весь аппарат нашего обучения одиночного бойца» [37].
Ворошилов же гармонично дополняет Фрунзе в дисциплинарном отношении:
«Наша дисциплина покоится на высокой сознательности бойца, на братских взаимоотношениях между командиром и красноармейцем. Эта высокая сознательность определяет взаимоотношения в повседневной жизни Красной армии и будет их определять в бою. Мы добились того, что наш боец является дисциплинированным, послушным по отношению к своему командиру и старшему начальнику не потому, что он его боится, а потому, что он понимает и знает, что без взаимных, строго установленных отношений подчиненного к командиру в служебное время нет Красной армии» [38].
Эти цитаты говорят нам об одном: Фрунзе, а потом и Ворошилов, последовательно устранял элементы буржуазного владычества офицера над солдатом, заменяя палочную систему контроля товарищеским братством.
Ворошилов — продолжатель дела Фрунзе.
Климент Ефремович Ворошилов на протяжении всей своей военной карьеры отстаивал марксистско-ленинское видение военной науки, видение его друга — Михаила Васильевича Фрунзе. После внезапной смерти Фрунзе в 1925-м году Ворошилов занял его место в Реввоенсовете, продолжив дело товарище и доведя реорганизацию РККА до конца. В трудные для страны 30-е годы Ворошилов укреплял мощь Красной Армии, отбрасывая тем самым мысли империалистов о военном походе на страну Советов. В годы войны с фашизмом Ворошилов применял установки, выработанные Фрунзе, на практике, что обеспечило триумф советского оружия над германским. Всё это позволяет нам заключить, что Ворошилов — продолжатель дела Фрунзе, а следовательно, марксист.
Остриём буржуазных нападок на Ворошилова как военного является суждение о том, что Климент Ефремович, дескать, выступал против механизации подвижных соединений в будущей войне, что он якобы заменял танк лошадью и всячески тормозил формирование бронетанковых войск РККА. Конечно, было бы весьма глупо отрицать, что Ворошилов любил лошадок. Ворошилов, севший в седло ещё в юношеском возрасте, с него не слезал до тех пор, пока ему не повелел это сделать его преклонный возраст. Ворошилов действительно знал и любил лошадей, но отсюда вовсе не следует тот факт, что лошадям в войне будущего он уделял первостепенное значение. Стоит также отметить, что вопрос, поставленный так: «За что был Ворошилов — за конницу или за танки?» — поставлен в корне неверно, потому что тезис об отмене конницы в те времена есть тезис леваческий, растущий из непонимания роли конницы в бою. Танк, безусловно, выше лошади в стратегическом отношении, но вот в отношении оперативно-тактическом кавалерийская дивизия во многом будет превосходить танк. Вызвано это её отличительными чертами, которые заключаются в относительной независимости от тыла, позволяющей кавалерии предпринимать непрямые действия в отношении противника, проводя продолжительные рейды на внешних линиях противника и в его тылах. Опыт ВОВ показал нам, насколько может быть сильна конница, вышедшая на оперативный простор. Если же рассматривать конницу как гужевой транспорт, то ей вовсе не было равных на Северном фронте ВОВ до конца войны, поскольку тогда не было такого тягача или трактора, способного проводить такие снабженческие операции в лесах Карелии, которые проводились конницей. Именно эта маневренность, обеспеченная конными частями, позволяла РККА предпринимать наступательные действия против Вермахта уже в 1941 году в районе Тихвина и реки Свирь.
В отношении механизации РККА Ворошилов говорил следующее:
«Война в нынешних условиях требует огромного количества машин, причем машин различного назначения, разных названий и огромной технической сложности. Война механизируется, машинизируется, индустриализируется, превращаясь тем самым в огромную, весьма сложную фабрику истребления людей» [39].
«Если принять во внимание, что будущая война будет механизировала до последних пределов, что машине в этой войн будет принадлежать одна из главнейших и решающих, ролей, станет совершенно очевидным, что исход борьбы будет в огромной степени зависеть от умения наиболее продуктивно использовать эту машину» [40].
На XII съезде ВКП(б) Ворошилов приводил любопытные данные, показывающие механизацию РККА:
«Приведу еще одну справку, характеризующую изменившееся лицо нашей армии. Если в 1929 г. на одного красноармейца приходилось в среднем по всей РККА 2,6 механических лошадиных сил и в 1930 г.—3,07, то в 1933 г.—уже 7,74. Эта значительно выше, чем во французской и американской армиях и выше даже, чем в английской армии, наиболее механизированной» [41].
Разбор этого мифа мы завершим информацией о произведенных танках в 30-ых, в те времена, когда Климент Ефремович занимал пост Наркома Обороны:
«За 10 предвоенных лет были сконструированы и изготовлены в металле 42 образца различных опытных типов танков и артиллерийских самоходных установок, из них 19 были освоены в серийном производстве. За это время было изготовлено 27 349 танков» [42].
Как вы видите, цифры являются поистине невероятными. Невероятнее они становятся после того, как узнаешь, что танкостроение было освоено Советским союзом лишь в конце 20-х годов, в то время как страны капитализма применяли эти технологии уже не первый десяток лет. Всё это доказывает, что Ворошилов вовсе не был чудачком-дурачком, отменившим механизацию и танкостроение; наоборот, именно Ворошилову мы должны сказать спасибо за то, что к 1941 году РККА заимела в своём составе те драгоценные мехкорпуса, встретившие контрударами немецкий танковый авангард. Деятельность Ворошилова в период Великой Отечественной войны мы оставим за кадром, так как это отдельная и очень обширная тема.
Наша редакция не любит повторяться, но не наша вина, что Ворошилов и в самых фундаментальных вопросах строительства вооружённых сил ни на йоту не отошёл от марксизма-ленинизма. Где хоть один намёк на левачество или ретроградство? Вопрос в пустоту. Официозы из НМ всё равно на него не ответят.
Глава V. Мартовский переворот.
Итак, мы подобрались к роковой дате — 1953-й год, март. Нами в общих чертах уже рассмотрен пятидесятилетний путь Климента Ефремовича в рядах Коммунистической партии. На протяжении всего этого периода за ним не числилось никакой фракционной деятельности, только упрочение диктатуры пролетариата. Но настало время изучить открытия, произведённые НМ в исторической науке. Более всего забавляет концепция постоянного роста буржуазии в Компартии, дескать, из года в год количество троцкистов постоянно возрастало. Безусловно, наша редакция и не думает отрицать классовую борьбу внутри партии, но вместе с тем нашим долгом является подчеркнуть ошибочность метода редакторов «Науки марксизм». А действуют они так: берут списки членов Политбюро за разные годы и, отталкиваясь от позднейшей деятельности этих самых членов, делают вывод о том, троцкисты ли те или нет. Использовать этот метод равно быть техасским стрелком, рисующим мишени уже после выстрелов. Каждый из нас, товарищи, задним умом крепок, но давайте обратим внимание на факты: Ворошилов не давал ни единого повода заподозрить себя в троцкизме вплоть до 1953 г., когда был назначен Председателем Президиума ВС СССР. Последний факт и стал для НМ красным флагом. Как нам известно, после внутрипартийного переворота в КПСС начались активные брожения в министерствах Советского Союза — те, как правило, сливались, а на должность министра назначался «удобный человек». То же самое, по мнению НМ, можно сказать и о Верховном Совете, главой которого был поставлен Ворошилов. Но нельзя забывать, что Президиум ВС и любое из министерств в корне отличаются по организационному принципу. Цитата из Конституции СССР 1936 г.:
«Министры СССР издают в пределах компетенции соответствующих Министерств приказы и инструкции на основании и во исполнение действующих законов, а также постановлений и распоряжений Совета Министров СССР и проверяют их исполнение» [43].
Стало быть, речь идёт о единоначальниках, вольных действовать самостоятельно. Что до роли Президиума ВС, то он «издаёт указы» [44] исключительно коллегиально. Не стоит обманываться подписями Председателя и Секретаря, ведь действительной власти, власти за пределами влияния в Президиуме, никто из них не имел. Соответственно, Ворошилов получил лишь видимость власти, он потерял всякую возможность самостоятельной деятельности, поскольку был зависим от мнения всего Президиума. Хрущёвцы старались тем самым усыпить внимание пролетариата, мол, ничего не случилось, партия по-прежнему держит курс Ленина-Сталина (про «культ личности» пролетариат узнал позже). Как стало сейчас понятно, «прикормка» эта до сих пор работает хорошо, пусть её функция стала полярной — теперь «караси» марксизма находят через неё троцкистов, уклоняясь от адекватной фактографии и подгоняя под свои домыслы исторические события. И НМ ли после этого громить философизаторов?
Но безграмотностью НМ вопрос о Клименте Ефремовиче не исчерпывается. В лице Никиты Хрущёва буржуазия на XXII съезде КПСС старалась выставить Ворошилова кем угодно — сбрендившим стариком, несчастным глупцом, заблуждающимся товарищем, — лишь бы не признавать за ним «антипартийную деятельность». Тогда Кукурузник зачитал «письмо» Ворошилова съезду:
«Не имея возможности по состоянию здоровья выступить на этом историческом XXII съезде нашей великой ленинской партии, я считаю своим партийным долгом заявить о следующем... Глубоко осознав тот огромный вред, который могла нанести нашей партии и стране антипартийная группа Молотова, Кагановича, Маленкова и других, я решительно осуждаю её фракционную деятельность, направленную на то, чтобы свернуть партию с ленинского пути. Я полностью понимаю серьёзность допущенной мною ошибки, когда я поддерживал вредные выступления членов антипартийной группы... В моих выступлениях на XX и XXI съездах партии ясно и определенно изложено мое отношение к родной ленинской партии, к ее руководящим органам, к ее политике по всем внутренним и внешнеполитическим вопросам...» [45].
Явственно видно, что Ворошилов осуждает деятельность «фракционеров». Но тут же бросается в глаза причина, по которой он не может выступить лично, — болезнь. Ещё более примечательна ссылка Климента Ефремовича на собственные слова, сказанные на XX и XXI съездах. Но на XX съезде Ворошилов ничего не говорил об антипартийцах, что абсолютно логично. Впрочем, на XXI съезде он высказался о них:
«Дорогие товарищи! Всенародное одобрение тезисов доклада Никиты Сергеевича Хрущева о контрольных цифрах семилетки и огромный политический и трудовой подъем в нашей стране, которым встречен XXI съезд КПСС, показывают, что политика Коммунистической партии пользуется безграничным доверием всего советского народа. Партия наша, сильная своим монолитным единством, уверенно и успешно под ленинским знаменем ведет советский народ вперед, к коммунизму. Известная антипартийная группа своими фракционными действиями пыталась нарушить это единство, выступала против ленинской генеральной линии партии по важнейшим вопросам развития страны. Эта раскольническая группа была разоблачена Центральным Комитетом и с позором отброшена прочь с победного пути нашей партии» [46].
Казалось бы, вот хоть какое-то доказательство предательства пролетариата Ворошиловым. Но и сюда прокрался нюанс:
«*По просьбе тов. К. Е. Ворошилова и в соответствии с решением Президиума съезда в Стенографический отчет включается текст речи тов. К. Е. Ворошилова, не произнесенной им в связи с болезнью» [47].
И снова загадочная болезнь, мешающая первому маршалу страны Советов изобличить себя! Никаких иных фактов, подтверждающих симпатии Ворошилова к Хрущёву и антипатии к последним большевикам в партии, не существует. Подводя итог фактографии от НМ, можно чётко обнаружить гнилую тенденцию в редакции этого паблика: ухватившись за любопытную и отчасти верную мысль, авторы возводят фрагмент до целого, принимают желаемое за действительное. Это отход от марксистского метода познания, спекуляция, не находящая в своём фундаменте достаточной прочности и оттого рассыпающаяся под собственным весом. Мы уяснили, что единственным поводом подозревать Ворошилова в троцкизме может быть только его председательство в Президиуме ВС СССР. Но эта должность, как уже уяснено, не давала никаких, кроме формальных, привилегий Клименту Ефремовичу. И становится вдвойне забавно, что НМ в принципе обратили внимание на этот факт, ведь, по их собственному признанию, после Мартовского переворота ВС потерял свои функции — их узурпировала партия:
«Так называемое «совместное заседание» отобрало власть у пролетариата не только в СМ СССР, но и в Президиуме Верховного Совета СССР, председателем которого был назначен К.Е. Ворошилов, секретарем — Н.М. Пегов» [48].
Зачем, спрашивается, буржуазной партии отбирать у какого-либо государственного органа его полномочия, если в нём заседает ровно такой же буржуа? Не более ли — если не сказать единственно — здраво выглядит версия, что троцкисты убили двух зайцев разом, обезопасив себя от подозрений со стороны народа и обрубив большевикам все нити влияния? Именно к этому выводу располагает вся биография Ворошилова, с самого юношества преданного делу строительства коммунизма пролетария. НМ то ли от лени, то ли от самоуверенности, просто игнорирует 50-летний стаж Климента Ефремовича и цепляется за красивые цифры постоянно растущего блока троцкистов в Политбюро. Убери оттуда Ворошилова, и вся симметрия разом поменяется, ставши менее элегантной. НМ, этому последнему острову диалектики, можем лишь посоветовать меньше говорить о диалектике, но больше её применять, дабы впредь не впадать в такую глупую путаницу.
С тем же успехом НМ записали в троцкисты Никиту Хрущёва и Лаврентия Берию. Но тут есть пара любопытных нюансов. Первому всыпал по первое число Маленков на XIX съезде:
«Некоторые наши партийные организации, увлекаясь хозяйством, забывают о вопросах идеологии, оставляют их в стороне. Даже в таких передовых партийных организациях, как, например, московская, идеологической работе уделяется недостаточно внимания. И это не проходит даром. Там, где ослабевает внимание к вопросам идеологии, создается благоприятная почва для оживления враждебных нам взглядов и представлений» [49].
Чудесно! Смеем предположить, что уже тогда было что-то известно о готовящемся заговоре со стороны дорогого Никиты Сергеевича, но выражали это подспудно, дабы намекнуть рядовым партийцам, но не дать повода троцкотне начать активные действия. Второй в 1951-м году влип по делу мингрельских националистов. Но мало того, Берия ещё и в Великую Отечественную успел отметиться. Вот что о нём в своём письме от 1 августа 1953-м году пишет маршал Будённый:
«Берия как уполномоченный ГКО, имея при этом в своем распоряжении более 100-тысячную армию войск МГБ, не только не оказал никакой помощи в продовольствии, боеприпасах, горючем и других видах снабжения, а, наоборот, под всякими видами якобы неотложных задач, стоящих перед войсками Закавказского фронта, задерживал продвижение боеприпасов и других видов снабжения... В то время я никак не мог думать, что Берия вообще враг Советской власти. А сейчас видно, что его действия в отношении СКФ и лично меня безусловно были вредительскими, а немцев он старался всеми силами пропустить к Черноморскому побережью. Думаю, что Берия как враг нашей Родины был в сговоре со своими хозяевами о захвате Закавказья английской армией, находившейся тогда в Ираке под видом «союзной помощи».» [50]
Как ясно из этих отрывков, что Хрущёв, что Берия — оба так или иначе давали повод себя подозревать ещё до Мартовского переворота. Поэтому их дальнейшая неблагодарная работёнка не выбивается из общего ряда, а идеально дополняет уже скроенный сюртук троцкизма парой узоров. Что до Климента Ефремовича, то, повторимся, ничего подобного за ним никогда не числилось. Стало быть, «Наука марксизм» выдаёт желаемое за действительное, свято веря в свою марксистскую чуйку и отбрасывая диалектический метод прочь. Поспешим также напомнить коллегам, что в Компартии одно время состоял Троцкий, даже занимал очень важные государственные посты. Говорит ли это о том, что РКП(б) во главе с Лениным была партией троцкистов? По логике НМ, да. Либо же НМ руководствуется своей особенной теорией марксизма, которая способна объяснять это противоречие. Если это действительно так, то «Я знаю только одно, что я не марксист» — Карл Маркс [51].
Заключение.
Перед тем как предоставить нашему читателю вывод, наша редакция желает задать редакции «Науки марксизм» парочку вопросов для прояснения некоторых фактов. Действительно ли НМ считает, что советский народ, переживавший в конце 20-х и всего последующего десятилетия невероятный подъем классового сознания, умудрился прошляпить проникновение такого троцкиста, как Ворошилов, не куда-нибудь, а аж на такой важный пост, каковым являлся пост Наркома Обороны? При этом советский народ оказался ещё глупее, ведь он, допустив проникновение троцкиста в руководство РККА, стал холить и лелеять его в песнях! Про троцкиста Ворошилова советский народ, громивший в те времена троцкизм на всех фронтах, в том числе и в армии, пел:
«Ведь с нами Ворошилов —
Первый красный офицер!
Сумеем кровь пролить за СССР!» [52]
«Нас с тобою, Ворошилов,
Жизнь походная сдружила,
Вместе в бой летели вскачь!
Вспоминает враг с мольбою
Бой под Белой Калитвою,
Бой под станцией Калач!» [53]
Признаемся, что мы сделали бы всё, чтобы редакторы «Науки марксизм» смогли попасть на машине времени в те времена и разъяснить красноармейцам, что Ворошилов вовсе не красный, а белый офицер, и что с такими, как Климент Ефремович, дружбу водить не стоит, поскольку он троцкист-вредитель. Непонятно, правда, что стало бы с представителями НМ после того, как они озвучили бы это, но мы имеем полное и вполне обоснованное право предполагать, что возвращались бы обратно они порубленные надвое шашкой, как белогвардейские агитаторы.
Возвращаясь к сути вопроса, мы также подметим, что подобных песен про Ворошилова не одна, не две и даже не три — таких песен десятки. Интересен еще тот факт, что про других троцкистов, по типу Якира, Тухачевского, Уборевича и др., песен мы найти не смогли…
НМ, навешивая на Ворошилова клеймо троцкиста, падает до уровня либералов, утверждающих, что «Советский народ победил в ВОВ вопреки Сталину и Коммунистической партии». Только тут заявление выглядит так: «Все успехи в строительстве Красной армии были вопреки Ворошилову, поскольку тот был троцкистом». Подобное заявление оскорбляет не только самого Климента Ефремовича, но и всю Красную армию, и весь советский народ, которые допустили того, чтобы их вёл в бой троцкист. Чего уж говорить, на имя Сталина НМ тоже знатно плюнули, записав лучшего товарища Иосифа Виссарионовича в твари вербованные.
Вся информация, предоставленная нами, наталкивает на очевидное: Климент Ефремович Ворошилов был выдающимся большевиком, отстаивавшим ленинизм в боях с троцкизмом везде, где последний смел поднимать свою голову. Именно Ворошилов продолжил дело другого выдающегося марксиста — Михаила Васильевича Фрунзе, построив Красную армию как современную (для того времени) армию, способную устроить взбучку любому империалисту, пожелавшему покуситься на революционные завоевания Октября. «Критика» Ворошилова со стороны НМ лишена марксистской сущности; она рассматривает Климента Ефремовича в рамках одного события, и то, опуская важные детали, не углубляясь в тему. Потому наша редакция искренне желает, чтобы «Наука марксизм» приняла нашу критику и переосмыслила личность Ворошилова. А тем, кто умышленно клевещет на Климента Ефремовича, мы скажем, что они не стоят и пылинки на гимнастёрке первого маршала великой страны Советов!
Список источников:
[1] Климент Ефремович Ворошилов. Жизнь и деятельность в фотографиях и документах. В.С. Акшинский. Издательство «Плакат». Москва, 1978 г.
[2] Моя жизнь. Л.Д. Троцкий. Панорама, Москва 1991 г. Стр. 419.
[3] Полное собрание сочинений т. 1. И.В. Сталин. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1951 г.
[4] Сталин и Красная армия. К.Е. Ворошилов. Государственное военное издательство Наркомата обороны СССР. Москва, 1937 г. Стр. 24.
[5] Полное собрание сочинений т. 50, издание пятое. В.И. Ленин. Издательство политической литературы. Москва, 1970 г. Стр. 350.
[6] Сталин т. 2. Л.Д. Троцкий. Terra, Издательство политической литературы. Москва, 1990 г. Стр. 132.
[7] Телеграмма председателя Реввоенсовета Республики Троцкого Ворошилову от 21.08.1920 — ЦГАСА, ф. 6, оп. 4, д. 468, л. 262.
[8] Доклад Ворошилова Троцкому от 21.08.1920 — Военно-научная библиотека Генерального штаба. Дело 33 4-го отделения Секретариата НКО СССР, лл. 1–2.
[9] История ВКП(б). Краткий курс. ОГИ3 — ГОСПОЛИТИЗДАТ. Москва, 1946 г. Стр. 146.
[10] Протоколы VIII съезда РКП(б). Партийное издательство. Москва, 1933 г. Стр.497.
[13] Речь на XIV Московской губпартконференции 1925 г.
[15] Пройденный путь кн. 2. С.М. Будённый. Военное издательства Министерства обороны СССР. Москва, 1973 г. Стр. 283.
[17] Из протокола №6 заседания Пленума ЦК РКП о составе Революционного военного совета СССР — РГАСПИ Ф. 17. Оп. 2. Д. 103. Л. 1, 3.
[19] XVI съезд ВКП(б). Государственное издательство. Москва, Ленинград, 1930 г. Стр. 288.
[21] XVII съезд ВКП(б). Партиздат. Москва, 1934 г. Стр. 232.
[22] XVIII съезд ВКП(б). ОГИЗ, государственное издательство политической литературы. Москва, 1939 г. Стр. 197, 200.
[23] Против клеветы на Красную армию. Речь Ворошилова на Краснопресненской райпартконференции 02.11.1927
[24] Последние новости. 02.07.1937 № 5942.
[25] Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). Обезглавливание Красной армии. №56-57. Л.Д. Троцкий, 17.06.1937.
[26] Речь Керенского в Филадельфии 17.10.1938.
[27] Агитационный лист AM 60-V-40, 1944 г.
[28] Военный совет при народном комиссариате обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. Документы и материалы. Москва, РОССПЭН, 2008 г. Стр. 362.
[29] Там же. Стр. 463-464. Архив: РГВА. Ф. 4. Оп. 15. Д. 13. Л. 196.
[30] Единая военная доктрина и Красная Армия. М.В. Фрунзе. Военное издательство Народного комиссариата обороны СССР. Москва, 1941 г.
*Книга напечатана по образцу 1921 г.
[31] XVI съезд ВКП(б). Государственное издательство. Москва, Ленинград, 1930 г. Стр.284
[32] Характер операций современных армий. В.К. Триандофиллов, 3-е изд. — М.: Госвоениздат, 1936 г.
[33] Красная Армия и оборона Советского Союза. Доклад М.В. Фрунзе на III всесоюзном съезде Советов, 1925 г.
[34] Восемь лет Красной армии. Доклад Ворошилова на торжественном заседании в Большом театре, 23.02.1926.
[35] Единая военная доктрина и Красная Армия. М.В. Фрунзе. Военное издательство Народного комиссариата обороны СССР. Москва, 1941 г.
[36] Приветствие Ворошилова VII Всесоюзному съезду ВЛКСМ 22.03.1926.
[37] Единая военная доктрина и Красная Армия. М.В. Фрунзе. Военное издательство Народного комиссариата обороны СССР. Москва, 1941 г.
[38] Восемь лет Красной армии. Доклад Ворошилова на торжественном заседании в Большом театре 23.02.1926.
[39] Речь Ворошилова на IX Всесоюзном съезде ВЛКСМ 18.01.1931.
[41] XVII съезд ВКП(б). Партиздат. Москва, 1934 г. Стр. 220.
[42] Справка о развитии военной промышленности в период с 1917 по 1947 гг. 15 октября 1947 г. — РГАСПИ Ф. 82, Оп. 2, Д. 78 Л.58-63.
[43] Конституция (основной закон) Союза советских социалистических республик от 05.12.1936 г. Статья 69.
[45] XXII съезд КПСС. Стенографический отчёт, том II. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1962 г. Стр. 552.
[46] Внеочередной XXI съезд КПСС. Стенографический отчёт, том II. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1959 г. Стр. 311
[48] О буржуазной контрреволюции в СССР. Наука марксизм, 15.05.2021.
[49] XIX съезд ВКП(б)-КПСС. Документы и материалы. Г.М. Маленков. Отчетный доклад Центрального Комитета ВКП(б) XIX съезду партии.
[50] Письмо С. М. Будённого Н. А. Булганину о вредительской деятельности Л. П. Берия на фронте. 01.08.1953. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 481. Л. 119-121.
[51] Ф. Энгельс. Письма об историческом материализме 1890-1894 гг. Издательство политической литературы. Москва, 1983 г. Стр. 3.