Интервью Пак Джи Хён 연합뉴스

Кто твой отец?

У моего отца частный бизнес. Он основал собственную компанию примерно в то время, когда я пошла в начальную школу. Долгое время я не верила, что мой отец был настоящим начальником. Потому что мой отец не был той фигурой президента, которую я себе представляла, когда думала о фигуре начальника. Когда я училась в начальной школе, то вместе с одноклассниками мы ходили в компанию моего отца по программе стажировки в местах работы родителей, и отец показал мне кабинет президента. Я честно говоря подумала, что отец просто арендовал чей-то офис ненадолго, потому что хотел произвести впечатление на друзей своей дочери. Мой отец смешной, но ласковый человек. Он всегда любил отдавать себя другим.

Чем занимается твоя мама?

Моя мама работает учителем этики в средней школе. Он морально строга и человек с горячим сердцем. Мы с нею раз в неделю ходили на рынок, и когда встречали по дороге бездомного, то я ни разу не видела, чтобы моя мама прошла мимо. Он всегда открывала свой бумажник, чтобы помочь. Наблюдая за этим я пришла к мысли, что если кто-то возле меня в нужде, я должна им помочь.

Как ты думаешь, ты из богатой семьи?

Никогда не думала, что в нашем доме невероятно хорошо живут. Я считаю, что по отношению к моей семье речь идет о среднем классе. Денег, которые дали мне родители, было немного. Моя старшая сестра (старше меня на 4 года) и я не интересовались предметами роскоши, даже когда мы стали студентками. Да, я слышала, что люди говорили о том, что будто бы я из богатой семьи, но по меркам Канвондо - мы скорее средний класс. Мы не смогли бы так хорошо жить, например в Сеуле, где цены на жилье высоки.

Как прошли твои школьные годы?

Поскольку оба моих родителя постоянно работали, я не могла оставаться дома в юном возрасте, поэтому мне пришлось ходить на дополнительные занятия. Сначала я посещала школу фортепиано, но мне не понравилось. Я сказала родителям, что хочу заниматься тхэквондо или хапкидо, но однажды проходя мимо своего дома, увидела объявление в академию айкидо и попросила родителей записать меня в неё. Я посещала академию около 5 лет со 2-го класса начальной школы, так я получила дан. Я примерно на 10 см выше своих сверстников, и с тех пор как я начала изучать айкидо, то уже не проигрывала мальчикам в драках. Когда я видела, как мальчик дразнит девочку, я всегда ругала его. Однажды моя сестра споткнулась обо что-то на детской площадке, и дети начали смеяться над ней. Я помню, как меня это разозлило и я подралась с этими детьми за честь моей сестры.

Я стала старостой в 3-м классе средней школы. Когда меня выбрали старостой, то мне понравился процесс встреч и дискуссий с одноклассниками, так что даже после поступления в старшую школу я ещё три года оставалась президентом класса. В старших классах я так же стала заведующим театральным отделением. Я больше писала сценарии, потому что не обладала талантами петь, танцевать или играть. Честно говоря, даже когда я училась в средней школе, мне всегда нравился театр, но в Вонджу не было возможностей, так что я просто часто ходила в кино одна. Ещё, во время школьных фестивалей я также участвовала и танцевала с флагом в руках. Мне всегда нравилось принимать участие в активностях.

Правда, что ты плохо училась в университете?

После окончания второго курса университета я взяла академический отпуск, около года подрабатывала, и только после вернулась в школу. Перед тем, как уйти в академ, я действительно не очень много училась, поэтому, конечно, мои оценки были не очень хорошими. Но вернувшись после академа, я сосредоточилась на учебе и заняла первое место на своем факультете. Я усердно училась, потому что думала, что должна получать хорошие оценки, чтобы на что-то претендовать после окончания учёбы.

Ты подавала в ROTC (военная академия)?

Моя мама сказала, что когда она была маленькой, то мечтала стать солдатом. У меня тоже было сильное желание стать солдатом, возможно, потому, что я всегда была похожа на свою маму. Я думала так, что поскольку у меня сильное тело, я могу пойти в армию, как мужчина, и быть полезной своей стране. Но меня не допустили. Всё из-за того, что у меня оказалось плохое чувство ориентирования на местности и я оказалась плоха в беге на длинные дистанции.

А чем ты занималась в университете?

Я много работала как внутри страны, так и за ее пределами. На первом курсе я работала заместителем генерального секретаря студенческого совета колледжа, и тогда же была председателем избирательной комиссии студенческого совета. Я приняла участие в государственной программе и в качестве сотрудника отправилась в Непал, чтобы поработать волонтером около 26 дней. И конечно же я также участвовала во многих местных и международных соревнованиях.

У тебя есть вредные привычки?

Я не курю. Но наверно я часто употребляю алкоголь. Я не думаю, что напьюсь, если выпью с кем-то, с кем мне некомфортно. Но обычно я пью, если испытываю стресс. Если я выпиваю, то это примерно 2-3 бутылки соджу. Я так же люблю крепкие напитки, такие как текила. Употребление алкоголя и притворство нормально — это способ самозащиты.

У тебя есть хобби?

Я люблю спорт. К сожалению, я не могла заниматься им пока активно занималась политикой, но сейчас стараюсь вернуть спорт в свою жизнь. Я сильно набрала вес за последнее время. Потому что я много ела и пила. Сейчас я стараюсь бросить пить.

Ты любишь книги?

Когда я был маленькой, то мне нравились книги, как и всем. Сейчас же я больше читаю биографии великих людей, очерки и т.д. Недавно я читала «공정 이후의 세계». А также я прочла книгу под названием «감시자본주의 시대» и даже решила представить эту книгу на своем курсе в аспирантуре. В аспирантуре же я в свою очередь в основном изучаю государственную политику. Книги — хорошее средство, для того чтобы обдумать чей-то опыт и поделиться им.

Как твоё здоровье?

У меня проблемы с желудком, и при стрессе я страдаю от гастрита и желудочных спазмов. Но когда моё тело и разум здоровы, то я полна сил, чтобы делать всё, что угодно. Так что я стараюсь заботиться о своём здоровье. В последнее время я начала пить витамины.

Какие твои сильные и слабые стороны?

Люди вокруг меня говорят, что моя сила – смелость. С моей же точки зрения, моим преимуществом является - инициативность. Всегда есть люди, которые не терпят несправедливости. Это образ жизни идти прямо, когда вы видите проблему. Хотите верьте, хотите нет, но недостатком является то, что меня легко ранить. Когда я получаю травму извне, то у меня болит тело, поэтому я не могу заставить себя перейти к следующему необходимому шагу.

Когда тебе было больно?

Мне ​​было больно, когда моя семья подверглась нападкам во время моей политической деятельности в Демократической партии и деятельности в «추적단 불꽃». Моим знакомым так же было тяжело из-за меня. Недавно у меня наступило сильное эмоциональное выгорание, когда я увидела, как более 80 тысяч человек поддержали петицию, чтобы вывести меня из Демократической партии. Это разбило мне сердце, что оказалось существует так много людей, которые ненавидят меня.

Кем ты восхищаешься?

Уважайте своих родителей. Моим родителям, должно быть, было тяжело видеть, как меня критикуют и как на меня нападают, но они никогда этого показывали и продолжали поддерживать меня. Среди политиков я уважаю бывшего президента Но Му Хёна. Я влюбилась в него, когда училась в старшей школе и увидела, как он произносит речь. Потому что я прочувствовала его искренность и человечность.

Есть у тебя жизненный принцип?

Я хочу жить жизнью, которая может быть полезна другим. У меня много страхов, однажды я даже написала предсмертную записку испугавшись, что могу разбиться в самолете. Я тогда написала, что если в мире есть хоть один человек, которому я смогла помочь, то я прожила эту жизнь не зря. Я хочу жить без сожалений, даже если умру сегодня.

Самое яркое событие в жизни это то, как ты попала в политику?

Нет. В то время было очень тяжело эмоционально и физически. По-настоящему я почувствовала себя хорошо, только когда встретила жертв N-room после того как преступник был пойман. В тот момент я увидела, что что-то изменилось, что моя деятельность была не зря. Вот что было самым ярким.

До того как ты раскрыла своё имя, тебя знали как «Огонь». Что это значит?

Это просто часть названия. Наша команда называлась «추적단 불꽃» Мой напарник сказала, что будет использовать имя «단», я тоже попыталась выцепить что-то из названия команды и единственное что мне пришло в голову: «Огонь / 불». Мне показалось странным использовать что-то другое... Так я стала «огнём».

С чего началось освещение дела об N-room?

Мы начали всё это чтобы принять участие в конкурсе по исследованию проблемы, организованном совместно Yonhap News и Корейской ассоциацией продвижения новостей и коммуникаций. Так мы и начали освещать нашу деятельность и проблемы цифровой сексуальной эксплуатации. Конкурс был начат в конце июля 2019 года, а результаты появились в сентябре. Мы получили приз на конкурсе за 1 место. И уже после, воспользовавшись возможностью осветить нашу победу в конкурсе, авторитетные СМИ начали всерьез освещать инцидент.

Что было самым трудным?

N-room была создана в феврале 2019 года, а мы проникли в нее в июле. Нас шокировало, что никто не сообщал об этом инциденте в течение пяти месяцев. Нелепая сексуальная эксплуатация детей происходила онлайн, а очень многие люди наслаждались этим и просто наблюдали. Разочаровавшись в корейском обществе, я даже задумывалась тогда, не эмигрировать ли мне? Что было еще более шокирующим, так это то, что мы подтвердили, что мужчина и мой коллега, который был со мной добровольцем в Непале, так же добровольно входил в эти чаты. Шок и чувство предательства были огромны.

Вы активно сотрудничали со следствием?

Да. Еще до начала участия в конкурсе я уже сообщила об этом в полицию и продолжала общаться с ними постоянно около года.

Какой опыт ты вынесла из ситуации?

Я была рада тому, что преступник был пойман, а системы, которые должны подобное предотвращать были улучшены. Но чувство беспомощности было сильнее. Всё потому, что я услышала приговор. Я поняла что это всё не закончится только потому, что кто-то был пойман. Никаких санкций против Telegram нет до сих пор.

Продолжаются ли цифровые преступления на сексуальной почве?

Эти преступления по-прежнему часто совершаются в Интернете. Согласно недавней статье, 4 из 10 подростков становятся преступниками или жертвами цифровых преступлений на сексуальной почве. Это означает, что почти половина детей сталкивались с этим. Тем не менее, есть надежда на то, что в обществе сложилось понимание того, что цифровое сексуальное преступление является серьезным.

Что насчёт того, что 30% жертв - мужчины?

Порой и преступники становятся жертвами. Если кто-то узнает, что подросток мужского пола совершил преступление, то он сам превращается в жертву, потому что ему начинают угрожать. Я часто видела такие случаи.

Как ты попала в политику?

Я пришла к мнению, что для решения проблемы цифровой сексуальной эксплуатации нужно искать заинтересованных в политическом мире. Как раз тогда со мной связалась Демократическая партия, и я принял участие в президентской кампании Ли Дже Мёна.

Ты стала сопредседателем целого комитета?

Сразу после поражения на президентских выборах мне стали звонить многие ключевые члены Демократической партии. Например, член палаты представителей Юн Хо Джун предложил нам вместе продвигать антидискриминационный закон. Ли Дже Мён звонил, говорил, что нельзя чтоб всё вот так вот плохо закончилось. По итогу мне так звонили по пять раз в день.

Что приобрела работая там?

За короткий период в 82 дня я приобрела огромный политический опыт. Я пришла к выводу, что борьба между двумя ключевыми партиями ведётся не за жизни людей, а за их собственную власть. «Мы изменимся», «Мы внесём новшества», «Мы исправимся», так они всегда продолжают повторять, но всё всегда заканчивается лишь словами. Поэтому я пришла к выводу, что как можно больше молодых людей должны самостоятельно встать и изменить нашу политику. Недавно мною выпущенная книга «Пак Чжи Хён в стране чудес» была написана именно с этой целью.

Правда что тебя игнорировали?

Во время встреч высокого уровня, когда Юн Хо Джун, председатель нашего комитета, выступал с речью, все участники его активно слушали. Но как только я начала говорить, высокопоставленные чиновники вдруг как по команде стали смотреть лишь в свои мобильные телефоны или что-то шептать другим законодателям, сидящим рядом с ними. Были и случаи когда меня просто не ставили в известность, а после игнорировали. Как я поняла - они думали, что я лишь временная заноза на их пути. И каждый раз, когда я повышала голос, то чувствовала угрозу в свою сторону.

Ли Дже Мён. Что он за человек?

Я думаю, что он умён и действительно хорош в своей работе, но я не чувствую к нему никакого уважения. Прежде всего, политики — это люди, которые жертвуют собой, но Ли Дже Мён, похоже, жертвовать собой совсем не собирается. Я участвовала в президентской кампании и была председателем комитета по чрезвычайным ситуациям, но я никогда не обедала лично с Ли Дже Мёном. Он говорит, что мы семья. Если это так, то в чём проблема угостить ужином?

Кто люди, что поддерживают Ли Дже Мёна?

Изначально это были женщины в возрасте от 20 до 30 лет, но теперь это почти все, кто считает себя активным сторонником Демократической партии. Даже политикам нужны сторонники, это нормально. Однако, неправильно использовать оскорбительные выражения только потому, что кто-то не согласен с вашим кумиром. Бывало, что я получала до 10 000 оскорблений в день от его фанатов, и на данный момент я получила их не менее нескольких сотен тысяч. В их сообщениях много сексуальной и ненормативной лексики, которую я даже не стану повторять. Политики, которые так используют свои фэндомы и получают за их счёт большое количество пожертвований (зависят материально), очень проблематичны.

Ты хотела стать лидером партии. Зачем?

Было три причины. Во-первых, я хотела бросить вызов и доказать, что поколение от 20 до 30 лет — это не область, в которой борьба не возможна по определению. Во-вторых, у меня было сильное желание напрямую реформировать Демократическую партию. В-третьих, я считала, что обязана стать представителем партии, чтобы выполнить свои собственные обещания, которые успела дать.

Ты верила в то, что можешь победить?

Для меня не имело значения, смогу я победить или нет. Необходимо было поговорить с обществом о том, в каком направлении должна двигаться Демократическая партия. Я считала, что должна показать миру корыстные интересы нашей Демократической партии.

Ты просила депутата Демократической партии Пак Ван Джу уйти в отставку, когда его обвинили в сексуальном насилии, верно?

Верно, вспыхнуло дело о сексуальном насилии, и я сказал преступнику, члену палаты представителей Пак Ван Джу, что даю ему одну неделю, чтобы принять отставку. Единственным верным решением было ему выйти из партии. Однако он вернулся буквально через три-четыре дня на соседнюю должность. Это означало, что он даже не думал уходить. Он нарушил свое обещание ничего не предпринимать, пока не будет решения о следующем шаге. Не говорю за свои амбиции, но даже с точки зрения потерпевшего это было неуместным действием. Юн Хо Джун, председатель нашего комитета, позвонил ему и после этого тут же переключился на меня. Член Национальной ассамблеи — это ведь человек, который представляет народ, так что я 10 раз подумала, а следует ли мне вообще называть такого человека членом Национальной ассамблеи. Я ответила ему: «Вы сейчас что делаете вообще?» Эти же самые слова я хочу передать всем политикам с корыстными интересами, включая тех, кому за 60.

Демократическая партия должна извиняться?

Да, я высказывала мысль о том, что не правильно критиковать действия нынешнего министра юстиции Хан Дон Хуна (한동훈), когда Демократическая партия до сих пор не задумалась и не извинилась за подобные же скандалы внутри самой себя. Тем не менее, кажется, что внутри партии это считают нормальным. Они считают, что извинения могут ухудшить ситуацию, я их в этом не понимаю. Да, конечно, есть такой момент, что к преступлению Чо Гука отнеслись слишком жестоко, однако нельзя отрицать, что вины нет вовсе.

Самоубийство мэра Сеула - это не извинения?

Начнём с того, что на партийном уровне не было никаких извинений по делу о сексуальном насилии Пак Вон Суна. Крайний выбор мэра можно трактовать лишь как последний акт причинения вреда с точки зрения жертвы. Он должен был раскрыть свои грехи и получить соответствующее наказание, но делать крайний выбор – безответственно. Если бы он хотел извиниться перед жертвой, то должен был включить извинения в своё завещание. Поскольку он этого не сделал, то жертву обвинили в том, что она обманщица. Сеул устроил роскошные похороны мэра, а Демократическая партия не имея на это никакого права выдвинула нового кандидата на повторных и дополнительных выборах. С точки зрения народа это непростительно.

Что ты думаешь о зарплате депутатов?

Члены Национального собрания должны быть добровольцами и волонтёрами. Общественность недовольна зарплатой депутатов (годовая зарплата около 140 млн вон), говоря, что она завышена. Такого рода замечание возникает из-за того, что наши законодатели не выполняют свою работу должным образом. Вместо увеличения числа депутатов стоит подумать о снижении годового оклада депутатов и сокращении числа их помощников. Я думаю, что зарплата членов Национальной ассамблеи может быть установлена ​​на уровне около 3,5 миллионов вон в месяц, что является средней заработной платой для рабочих в стране.

Что думаешь о привилегии на не арест?

Известно, что Ли Чже Мён сам говорил, что привилегию не арестовывать депутатов следует отменить, но когда это коснулось его лично - не сдержал свои слова. Конечно, сильно мнение о том, что привилегия не ареста необходима в ситуации, когда обвинение носит репрессивный характер. Однако, если сам Ли Дже Мён действительно невиновен, то даже если его арестуют сейчас, народ позже выведет его на свободу. Мы всегда говорим, что доверяем людям, но если это так, то не стоит ли им в действительности довериться? Я утверждала и утверждаю, что Ли Дже Мён должен пройти проверку по выданному ордеру.

Есть ли у законодателей интерес к слабым?

В настоящее время политикой в Южной Корее могут заниматься только те, у кого есть деньги. У многих политиков много денег. Среди депутатов немало людей, живущих в сельской местности, но имеющих дома в Сеуле. Они едят и разговаривают с предпринимателями, и извлекают из них пользу. Именно поэтому они не интересуются малообеспеченными среди своих, в том числе непостоянными работниками. Среди членов национального собрания есть люди, которые искренне недоумевают, почему такой бедный человек является депутатом, и предпринимают действия, чтобы в следующий раз такого человека устранили.

В чём ты видишь прогресс?

Я думаю, что это направление на борьбу с дискриминацией и за равенство. Для настоящего прогресса нам необходимо создать общество, в котором будут представлены разные люди, в том числе меньшинства. Понятия прогрессивного и консервативного, которыми мы сейчас пользуемся, очень расплывчаты. Противостояние между прогрессистами и консерваторами в нашем сознании теперь является пережитком, который должен исчезнуть где-то в истории.

Что ты скажешь о регионализме в Корее?

Корея не является демократией. Это регионализм. Существующие политики пытаются использовать регионализм, а не решать его. Если молодежь массово пойдет в политику, то мы сможем решить эту проблему.

О какой Корее ты мечтаешь?

Я счастлива только тогда, когда счастливы другие. Я надеюсь мы станем обществом, в котором живо понимание того, что чужая боль может вернуться к вам. Что мы станем обществом, в котором люди сообща говорят о чужой боли и стремятся предотвратить ее.

Что об идеях новой партии?

Мне поступает множество предложений создать новую политическую партию. Однако, повторюсь, Демократическая партия имеет многолетнюю историю, и я думаю, что нами было приложено недостаточно усилий, чтобы как-то изменить эту партию. Верьте в ценности и идеологию, которую преследует Демократическая партия, и верьте в то, что усилия по их восстановлению станут для нас приоритетом.

Что думаешь о старых политиках?

Они должны отступить. На их место должны прийти молодые люди. В настоящее время мы готовим политический форум под названием «Решение 2045». Ожидается, что мы запустим её в мае или июне. Мы разовьем публичные дебаты о том, что мы будем делать для создания общества без дискриминации и неравенства. Я считаю, что нам сейчас нужно расширять права и возможности молодых людей, которые хотят изменить общество и могут помочь разрушить корейский регионализм.

Что ты хочешь сказать людям?

Я думаю, что ваше чувство разочарования и ненависти к существующей политике ничем не отличается от моего. Я человек, который хочет изменить эту политику. Я сделаю все что смогу для этого, поэтому надеюсь, что вы не отвернетесь от неё.

Если вы получили ссылку на статью из какого-то неизвестного мне источника, то не забудьте подписаться на мой Telegram-канал: https://t.me/Korea_Light. Я пишу много чего интересного о Южной Корее, политике и вообще. Ваш, Кенни.