Одно Древо Жизни / 一树人生: Прист
Глава 41
Течение времени
Се И моргнул и изобразил на лице идеально-непринуждённую улыбку, от которой всё внутри Ван Шуминя тут же отчаянно задрожало. Впервые Ван Шуминь смог осознать, какой властью над ним обладает этот человек. Красивая улыбка на лице Се И заставила его на мгновение почувствовать едва уловимое дыхание загробного мира у себя на затылке. Хоть он и не сдавал наисложнейший экзамен для поступления в высшие учебные заведения, однако, в данный момент ему наконец "посчастливилось" испытать на себе крайнюю степень напряжения и волнения, при которых в голове образуется полнейшая пустота, а руки безжалостно покрываются холодным потом.
Се И прошел мимо него, даже не удостоив малейшим взглядом, и кивнул какой-то тётушке, стоявшей недалеко от него: "Вы меня узнаёте?"
Застигнутая врасплох тётушка ответила: "Эй! Послушайте только, что говорит этот ребёнок?! Сяо Се И ты столько лет жил на этой улице, как же я могу тебя не узнать?"
"Вас не затруднит позвонить в администрацию дома и попросить их прислать слесаря, чтобы вскрыть замок на двери? А то мой телефон недавно сломался, а времени купить новый у меня не было. Я не возвращался сюда много лет, и теперь у меня нет ключа от квартиры. Заранее благодарю вас".
"Ой, конечно-конечно! Но почему ты разговариваешь с тётей настолько официальным тоном?" - у тётушки было доброе сердце, поэтому она тут же ушла к себе в квартиру и куда-то позвонила.
Се И окинул взглядом всех соседей-зевак, которые собрались вокруг и наблюдали за происходящим. Взгляд его глаз был настолько выразительным и холодным, что у всех присутствующих тут же похолодело на душе, стоило им увидеть его.
Дядя Чжан, с верхнего этажа, произнёс: "Кхе-кхе, что-то я тут задержался. У моего внука уже закончились уроки, поэтому мне нужно срочно пойти встретить ребёнка".
Тётя Ли, из соседней квартиры, воскликнула: "Ой, мамочки! У меня там каша варится!"
Сяо Сун, что жила этажом ниже, быстро достала из кармана маленькую пудреницу и начала припудривать лицо, приговаривая: "Мне конец! Я уже опаздываю на свидание!"
А барышня Лю, из квартиры напротив, не успела ничего сказать, потому что её маленький мопс ухватился зубами за штанину и утянул её прочь...
В мгновение ока все разбежались по своим углам.
Се И покачал головой и вошёл в квартиру семьи Ван. Цзя Гуйфан всё ещё не оправилась от пережитых эмоций и оставалась в возбужденном состоянии. Ван Дашуань уже больше не мог сдерживать её маленькое тело. Её волосы были взлохмачены, в то время как весь её облик говорил о том, что она будет сражаться до изнеможения, даже если никто не верит в её победу.
Стоило ему войди в квартиру, как Ван Дашуань встрепенулся, словно в его тело вошел дух: "Это же мой крестник..." А свирепая тигрица, улучив момент, тут же вырвалась из его рук и в бешенстве бросилась к двери. Се И поспешно преградил ей дорогу, разведя руки в стороны, и Цзя Гуйфан внезапно оказалась зажата в его объятиях.
Цзя Гуйфан задыхалась от злости: "Сейчас никто не смеет меня останавливать! Не мешайте мне, вы все перестаньте мне мешать! Если сегодня я не направлю на путь истинный этого сопляка Ван Шуминя, то больше не называйте меня его матерью!"
Се И, охая, произнёс: "Ой, крёстная, вы можете вести себя чуть поспокойнее. Я просто пару дней назад упал с лестницы и каким-то чудом не развалился на части. Я нашел в себе силы и с таким трудом смог приехать сюда, хотя до конца ещё даже не поправился".
Ван Шуминь замер в дверях, когда услышал это: "Сяо Се, что ты только что сказал?"
Ван Дашуань тут же замахал ему руками - мол, почему ты ещё до сих пор не ушёл? Или может действительно позволить этой пожилой леди снять с тебя кожу и вытянуть все жилы?
Конечно же, приём с самоистязанием оказал праведное влияние на королеву-мать. Цзя Гуйфан на секунду опешила, а затем подняла глаза и посмотрела ему в лицо: "Сяо И?"
"Что? Оказывается, вы с таким мастерством колотили меня руками и пинали ногами, а сами даже не узнали меня?" - выражение его лица отражало крайнюю степень обиды.
Цзя Гуйфан до сих пор так и не пришла в себя окончательно: "Почему ты вернулся?"
Се И пожал плечами, отпустил Цзя Гуйфан и покосился на Ван Шуминя. Который, оценив обстановку, благоразумно утаскивал прочь парня постмодернистского вида. Се И произнёс: "Два дня назад мне позвонили из тюрьмы и попросили забрать Се Шоучжо, чтобы отвезти его домой. Поэтому мне и пришлось вернуться. Хорошо, что босс как раз отпустил меня на больничный".
Эти слова были менее шокирующими, чем факт того, что Ван Шуминь привёз домой какого-то пестрого парня, но поскольку последнего больше не было видно, то эти слова произвели должный эффект на Цзя Гуйфан и Ван Дашуаня. Ван Дашуань не поверил собственным ушам: "Что? Кого ты сказал? Откуда привёз?"
"Се Шоучжо несколько лет провёл в тюрьме, а пару дней назад кое-кто позвонил и попросил забрать его. Но у меня нет ключа от квартиры, поэтому я сказал ему остаться в машине, а сам поднялся сюда, чтобы попросить кого-нибудь позвонить и вызвать слесаря для вскрытия замка... - сказав это, Се И вдруг замолчал, с осторожностью посмотрел в лицо Цзя Гуйфан, а затем горько усмехнулся. - Я и подумать не мог, что случится такое совпадение".
Цзя Гуйфан похлопала себя по груди, сделала глубокий вдох, потом медленный выдох и повернулась к нему спиной. Она пригладила растрёпанные волосы, присела на корточки и молча стала собирать всё, что было раскидано по полу. Се И поспешил ей помочь. Цзя Гуйфан неспеша поднимала предмет за предметом, как вдруг из её груди раздался всхлип, а по лицу неожиданно скатилась слеза. Она капнула прямо на обложку журнала, за которым как раз потянулся Се И. Се И замер и посмотрел на неё.
Плечи Цзя Гуйфан внезапно сгорбились, и на глазах у Се И гневное выражение её лица сменилось на обречённое. Она замерла, не поднимая взгляд от пола, а слёзы одна за одной бежали по её лицу вниз. Из-за отсутствия косметического ухода её кожа выглядела слегка сморщенной, с большим количеством морщинок, появившихся с возрастом, которые образовали извилистые узоры вокруг глаз. Волосы на висках были полностью седыми, а на руках, если присмотреться, кое-где были видны старческие пигментные пятна тёмно-желтого цвета.
Цзя Гуйфан открыла рот, но не смогла ничего сказать, а только всхлипнула.
Се И молча пододвинулся ближе и с нежностью обнял её. Цзя Гуйфан, как и он, не проронила ни звука. Но плечи её всё больше и больше стали опадать вниз, округляя спину, и она всё больше и больше становилась похожа на маленький живой комочек. Слёзы уже ручьем заливали верхнюю одежду Се И, намочили его худые плечи и даже попали на открытую кожу рук. Эта влага была подобна серной кислоте, которая разъедала его плечи и выжигала неглубокую, но болезненную рану - болезненную настолько, что боль мучительно сковала всё сердце.
Се И внезапно понял, что не знает, что сказать в этот момент. Казалось, что всё, что он скажет, будет не правильным. А то, что он действительно сейчас чувствовал в глубине души, было настолько сокровенным, что он не мог поделиться этим с другими.
Через некоторое время Цзя Гуйфан вытерла заплаканное лицо, встала, еле заметно покачала головой и ушла в свою комнату, закрыв за собой дверь. Се И сжал губы и посмотрел на Ван Дашуаня: "Крёстный..."
Ван Дашуань с трудом присел на корточки, придерживаясь рукой за стол, и хотел помочь ему навести порядок на полу. Но Се И поспешно подскочил, чтобы поднять его с пола. Ван Дашуань отмахнулся от него рукой: "Да, ладно. Пока я не дошёл до состояния, когда самостоятельно не могу подняться с кровати - мне по силам справиться с такой работой".
"Ты знаешь, этого мальчишку в детстве так много ругали и столько сил прикладывали, чтобы правильно воспитать. Так почему сейчас он доставляет ещё больше проблем, чем тогда?" - после небольшой паузы внезапно сказал Ван Дашуань.
Се И, растерявшись, замер. Пока он обдумывал, что на это ответить, Ван Дашуань пробурчал себе под нос: "Мы ведь уже старые".
"Крёстный... иногда всё совсем не так, как может показаться с первого взгляда. А на самом деле..."
Ван Дашуань рассмеялся: "Эй ты, маленький негодник! Ты просто пытаешься меня утешить". Он поднял валяющуюся на полу пепельницу, с трудом поднялся и погладил Се И по голове, как будто тот был маленьким ребёнком. Затем он всем телом облокотился на шкаф, достал из-за пазухи пачку сигарет и тут же бросил взгляд на комнату Цзя Гуйфан. Дверь была плотно закрыта. И тогда он, исподтишка, как вор, прикурил сигарету: "Только крёстной не говори".
Ван Дашуань затянулся и вдохнул сигаретный дым с таким видом, словно получал от этого невероятное удовольствие: "Я ведь действительно уже старый и не могу игнорировать данный факт". Он фыркнул: "В детстве этот сукин сын получил от меня так много тумаков. И на самом деле, хоть он никогда об этом не говорил, но в глубине души его это очень сильно задевало. Он считал это не справедливым. Так или иначе, но в то время я ещё был слишком молод и думал, что маленькие деревья никогда не вырастут большими, если за ними не ухаживать. И мне казалось это правильным. Так ли это или нет - уже не важно. Лао-цзы просто всегда следовал этой истине. И посмотри, что из этого вышло - сейчас этот ребёнок стал точно таким же, каким был я тогда".
Он улыбнулся, но мышцы на его лице, были не способны справиться с поставленной задачей, поэтому улыбка получилась очень натянутой и с долей горчинки.
Се И опустился на пол, оперевшись руками о колени: "Я могу только сказать, что его отец намного лучше моего".
Ван Дашуань усмехнулся: "Тогда скажи мне, если его отец лучше, то почему тогда он сам намного хуже тебя?"
Брови Се И взлетели вверх, а сам он склонил голову и прошептал: "На самом деле, я тоже не так уже и хорош".
"Почему? Ты тоже впоследствии приведёшь к нам кого-то подобного?"
Сердце Се И пропустило удар. Он поднял глаза на Ван Дашуаня, и увидел, что старик улыбается. Но выражение его лица в этот момент был очень странным. Во рту у Се И внезапно пересохло. Казалось, что фраза, брошенная Ван Дашуанем вроде бы случайно, на самом деле случайной не являлась. Се И побоялся слишком много думать об этом, поэтому проявил небольшую реакцию и воскликнул: "Ааа?"
"А что до тебя? Ты всё так же готов защищать других? - Ван Дашуань скривил губы. - Любой человек должен сделать всё возможное, если ситуация того требует. Но если возникает что-то, с чем он не в состоянии справиться, то нужно уметь отступать. Иначе это может доставить проблемы другим людям, и он может навлечь ещё большую беду на самого себя. Вы вдвоем уже не маленькие дети, вам уже по тридцатнику. Вы должны понимать то, чего не понимает эта старуха. Сяо И, или думаешь, я ошибаюсь?"
Се И сжал губы, понимая, что хочет до него донести Ван Дашуань, а тот в свою очередь уставился на него: "Что ты смотришь на меня? Думаешь твой крёстный не может сказать что-то умное? Лао-цзы съел намного больше каши, чем ты. И не думай, что вы, сопляки, умнее меня лишь потому что учились на несколько дней больше".
После этого он повернулся, подошёл к двери Цзя Гуйфан и постучал в неё: "Старуха, старуха! Открой дверь, старушка моя..."
Се И потёр нос, поднялся с пола, похлопал себя по штанам, отряхиваясь, затем открыл входную дверь и вышел.
Вскоре пришёл слесарь, который смог вскрыть замок. Так как в квартире семьи Се долгое время никто не появлялся, то всё вокруг было покрыто пылью - она витала в воздухе и толстым слоем лежала на мебели, скрывая её от посторонних глаз. Се И оставил Се Шоучжо в квартире, а сам пошёл купить предметы первой необходимости. Также он оплатил счета за телефон, воду и электричество. После этого они убрались в квартире. К тому времени, когда они закончили уборку, уже стемнело. Се Шоучжо послушно всюду следовал за ним как тень. Казалось, что эти два разных человека странным образом вдруг изменились и стали играть одну роль.
Что-то приготовив на скорую руку, Се И встал, достал из кармана банковскую карту и несколько тысяч юаней наличными и положил их на стол: "Пин-код - шесть единиц. Там немного денег на карманные расходы. На первое время должно хватить. Когда я куплю новый телефон, то сообщу тебе номер. Если деньги закончатся, то скажи мне".
Се Шоучжо протянул руку к банковской карте, но на полпути одёрнул её и сказал: "Мне не нужно так много..."
Се И чуть улыбнулся: "Разве это много? Я могу позволить себе эти небольшие затраты. - он подошёл, надел пальто и взял ключи от машины. - Если больше ничего не нужно, то я пошёл".
"Куда ты идёшь? - робко спросил Се Шоучжо. Выражение его лица в этот момент было довольно жалким, с примесью надежды в глазах. Он торопливо добавил. - Это твой дом..."
"Эээ, спасибо, но нет. У меня уже забронирован номер в гостинице", - Се И махнул рукой на прощание, развернулся и ушёл, даже не оглянувшись.
Худой дряхлеющий мужчина безжизненно замер, сидя на диване. Его слегка вытянутая рука так и осталась в этой позиции, не успев вернуться назад к телу, когда он внезапно оказался в полном одиночестве.
Он вдруг подумал о том, что с момента выхода из тюрьмы, за весь день, Се И ни разу не назвал его отцом. Не прозвучало даже бесцеремонное "Се Шоучжо", как в тот раз.
Се И спустился вниз и покинул территорию дома, но машину брать не стал. На самом деле, гостиница, в которой он забронировал номер, находилась рядом - всего в десяти минутах ходьбы. Правда освещение дороги было не особенно хорошим - слишком много сломанных фонарей было на пути. Он купил в одном из магазинчиков пачку сигарет и дешёвую зажигалку, прикурил сигарету и курил, пока шёл.
От этого он немного задыхался и покашливал, а во рту ощущал неприятный привкус. Он бросил курить много лет назад, и теперь даже облако дыма вокруг не приносило удовлетворения. Но ему очень хотелось, чтобы было что-то, что могло бы помочь ему упокоиться. Хоть внешне он и оставался спокойным весь день, но это совсем не означало, что и в душе он себя таковым ощущал.
Неожиданно из-за угла в его сторону бросилась какая-то тень. И прежде чем Се И успел хоть как-то отреагировать, этот человек набросился на него, сгрёб в охапку и с яростью потащил куда-то. Се И вздрогнул от испуга, но знакомый запах, который исходил от этого человека, мгновенно помог ему понять кто это.
Ван Шуминь чуть ли не волоком затащил его в узенький переулок. Под тусклым лунным светом выражение лица этого человека было настолько искажено, что привело бы в ужас любого, кто его увидел.