Старший брат / DaGe 大哥 Brother
Экстра 1
Тань Мин, эта маленькая девочка, была больше похожа на живую обезьянку в человеческом теле. От рождения она была более крепкой, здоровой и энергичной по сравнению с другими детьми. Буквально за 10 лунных месяцев она полностью завершила процесс эволюции от обезьяны до человека и освоила навыки прямохождения. В год она уже бегала так, что невозможно было уследить за ней и превратилась в настоящее стихийное бедствие в доме.
В один из субботних дней, в полдень, Сань Пан вместе со своим семейством нанес визит в дом семейства Вэй Цяня.
Сань Пан в одной руке нес свою неугомонную дочь. Тань Мин больше была похожа на маленькую толстенькую крыску без хвоста, которая всеми своими четырьмя лапками уцепилась за его руку и раскачивалась из стороны в сторону, как на качелях.
Линьцин что-то несла в своих руках и следовала за ними по пятам, не успевая, но пытаясь догнать, мелкими и быстрыми шагами - пожалуй, именно так и должна выглядеть идеальная рабыня, если бы не ее "грязный рот". Потому что, испугавшись чего-то, она вдруг воскликнула: "Толстяк, будь осторожен, не урони ее!"
Сань Пан подхватил Тань Мин и осторожно подбросил ее вверх, а потом поймал обеими руками, в то время как ребенок и мать громко закричали. Он слегка встряхнул маленьку девочка, а та смеялась от счастья и вертелась в его руках.
"Папа, ты можешь меня уронить?" - спросила девочка, сверкая глазами.
Тань Мин была так счастлива, что забрызгала его своей слюной.
Сань Пан освободил одну руку и протянул ее Линьцин: "Жена, ты не хочешь мне помочь?"
Линьцин подняла ногу и пнула его по заднице: "Просто крепче держи своего ребенка и не выделывайся!"
"У меня есть дочь, а у него ее нет. Почему это я выделываюсь? - Сань Пан присвистнул, позвонил в дверной звонок и громко прокричал Вэй Цяню. - Твой Сань-гэ прибыл..."
Не успел он договорить, как дверь квартиры открылась.
Забирая пакеты из рук Линьцин Вэй Чжиюань, прижал палец к губам в жесте "будьте потише" и прошептал: "Он еще не проснулся".
Сань Пан очень сильно удивился и на секунду обомлел: "Уже половина двенадцатого, а он до сих пор не встал? Он хочет, чтобы в его государстве аудиенции начинались в более позднее время?"
Линьцин, услышав как этого непутевого неудачника опять куда-то понесло, быстро взмахнула кулаком и с тупым звуком ударила его по спине. Это прозвучало довольно громко. Тань Мин залезла повыше и с интересом посмотрела на спину Сань Пана ища источник звука, а потом улыбнулась своим беззубым ртом, и тоже ударила по тому самому месту, как бы говоря: "Это был приятный звук, давай еще раз его повторим!"
Сань Пан наклонился и поставил свою непутевую дочь на пол, позволив ей разнести радость своего прихода по всей квартире. Затем подошел к Вэй Чжиюаню и, бросив косой взгляд на закрытую дверь в спальню Вэй Цяня, тихо спросил: "Ничего, что ребенок бегает по всему дому? Надеюсь, она не найдет ничего неподобающего для детей?"
Вэй Чжиюань без доли смущения улыбнулся, взглянув на Сань Пана, который наоборот был крайне смущен своим вопросом, а потом спокойно и рассудительно ответил: "Да как такое возможно? Он проверял экзаменационные работы до трех часов ночи, чтобы сегодня освободить себе день. Поэтому и спит до сих пор".
После того, как он ушел с должности в своей Компании и вернулся назад в университет, он учился в магистратуре и одновременно работал ассистентом одного из преподавателей.
Вы можете себе представить, каким щеголем в те времена стал наш председатель правления совета директоров Вэй? Рубашки с накрахмаленным воротничком, отутюженные костюмы и кожаные туфли, которые раз в два дня должны быть идеально начищены. В этот период его жизни существовал четкий стиль - зверь в человеческом облике.
Сейчас уже не так. Он вновь вернулся к своему прошлому "Я", избавившись от внешнего показательного стиля и обретя родное естественное состояние. Ежедневно он носит свободную жилетку и широкие брюки и даже выходил в них на улицу. Из обуви он выбирал удобные шлепанцы. Носки предпочитал не носить, чтобы потом не пришлось стирать их. И ноги при ходьбе старался высоко не поднимать, а просто шаркал ими по полу.
Может ли один и тот же человек так кардинально меняться?
Сань Пан очень долго думал на этим вопросом и, наконец, пришел к выводу, что университет - это место, которое "без сна и отдыха" уничтожает людей.
Выслушав слова Вэй Чжиюаня, Сань Пан удивленно произнес: "Возможно, у него есть какой-то скрытый интерес? Иначе почему человек за два юаня зарплаты ассистента преподавателя прикладывает к этому столько усилий? Он что-то задумал?"
"Он просто работает. - Вэй Чжиюань достал сахарницу и поставил ее перед ним, продолжая говорить. - Он действительно очень увлечен своей работой. Он был занят ей вчера весь день с того самого момента как вернулся домой и до 00:30 ночи. В конце концов, я не выдержал и заставил его лечь спать. Но не прошло и пяти минут как он подскочил, как зомби восставший из ада, и сказал, что ему нужно проверить все экзаменационные работы по промежуточному тестированию и внести все оценки в ведомость успеваемости, чтобы отправить их преподавателю. И все это посреди ночи. Я еще никогда не встречал людей, готовых так самоотверженно пресмыкаться у стоп Будды. А ты спрашиваешь, зачем он это делает?"
Не известно почему, но когда Сань Пан услышал, как Вэй Чжиюань спокойно и невозмутимо жалуется на своего гэ, то на душе у него тут же стало солнечно и тепло.
Вэй Чжиюань в это время бегло просматривал ознакомительную информацию по ближайшему от них ресторану и спросил Сань Пана: "Может мне стоит забронировать столик?"
"Какой еще столик? Мы все члены одной семьи, к чему нам эти показушные формальности? Не надо. - Сань Пан ловко уклонился от "засахаренных лапок" малышки Тань Мин, которая набила ими полный рот сахара. - Вывести такую шалунью покушать куда-то, означает, что один несносный ребенок сможет испортить настроение всем другим людям вокруг. Ты это хочешь? Давай посидим здесь. Твоя невестка очень любит возиться на кухне".
Вэй Чжиюань согласился: "Ну, хорошо, тогда я помогу ей".
Сань Пан прищурился и воспользовавшись моментом, когда они двое ушли на кухню, подхватил малышку Тань Мин на руки и прошептал ей: "Пойдем, пойдем-ка стащим одеяло с твоего многоуважаемого дяди".
С тех пор как Тань Мин пришла в этот дом и была готова "содрать черепицу с крыши" или доставить еще какие-то аналогичные неприятности, этот чудесный ребенок и не думал никому возражать. Она с удовольствием взяла припасенную на всякий случай шоколадку в одну руку и позволила своему отцу унести ее.
Сань Пан на цыпочках подкрался к двери спальни Вэй Цяня и тихонечко приоткрыл дверь. Хотя шторы на окнах были задвинуты, но яркий солнечный свет упорно пробивался сквозь щели в них. Человеку на кровати было совершенно наплевать на эти проблески света, он неподвижно лежал, занимая маленькое пространство на постели, телом облокотившись на стену. Одеяло плотным слоем было обернуто вокруг всего его тела от щиколоток и до шеи, оставляя открытым лишь часть плеча. Своим видом он больше был похож на какую-то древнегреческую статую, изображающую человека, обернутого белой простыней через плечо.
Сань Пан на пальцах быстро посчитал, что от трех ночи до текущего времени прошло более восьми часов. Вэй Цянь всегда любил много поспать еще с тех времен, когда носил ползунки с прорезью между ног.
Потратить драгоценные восемь часов вот на это?
Должно быть у этого парня очень комфортная жизнь.
Сань Пан в душе был крайне неуравновешенным человеком, поэтому он без раздумий бросил свое секретное оружие, которое держал в руках, прямо на кровать Вэй Цяня.
Девочка по имени Тань Мин была очень спортивным ребенком, от природы наделенная высоким ростом и хорошей массой тела. Поэтому, когда она приземлилась, то пострадавшая кровать издала громкий звук "бах" и под девочкой образовалось большое углубление в мягкой поверхности постели.
Вэй Цянь был разбужен этим "грациозным" приземлением. Он повернулся и заспанными глазами посмотрел на маленькое существо, которое тоже смотрело на него, сидя на корточках. Он резко сел и, еще полностью не очнувшись ото сна, воскликнул: "Черт возьми! Оно живое!"
Маленькое живое существо использовало две руки и две ноги, чтобы радостно броситься к нему, оставив после себя яростный порыв ветра. Вэй Цянь, все еще не пришедший в себя после сна, инстинктивно отпрянул назад и вытянув вперед руку, ловко поймал летевшую в него "ракету", но пропустил два куска шоколадки, которые попали четко в цель.
Держа эту малышку рукой перед своими глазами, Вэй Цянь посмотрел на нее и радостно воскликнул: "Девчонка, почему ты такая круглая? Ты не можешь пойти по стопам своего отца!"
Сань Пан обиделся: "Да пошел ты!"
Хотя Вэй Цянь покинул свой пост, но как крупный акционер он периодически появлялся в Компании. И он по прежнему пользовался большим авторитетом у всех сотрудников. Несмотря на то что в широких штанах и шлепках он выглядел как человек пришедший в баню, они не могли не вытянуться по струнке, когда видели его. Даже мама девочки, Линьцин, становилась более учтивой и добродетельной рядом с ним.
И только эта малышка, скорей всего, стала жертвой какой-то генной мутации. Потому что в присутствии Вэй Цяня она становилась чрезвычайно неуправляемой и самонадеянной. Она не только не боялась его, так еще и, казалось, любила издеваться над ним.
Обезьянка Тань Мин, прижавшись к его телу, раскачивалась в разные стороны, а потом наступила на его ноги и принялась "упражняться в хождении по канату".
Сань Пан: "Тань Мин, слезь с него. Что за игры такие?"
Перед своим не заслуживающим доверия отцом Тань Мин была еще более бесстрашна. Она протянула кулачок и тыкнула им в него, а потом с радостью продолжила топтаться дальше.
Вэй Цяню только и оставалось, что протянуть руку и опереться о стену, чтобы занять более устойчивое положение, опасаясь как бы она, пошатнувшись, не упала и не ударилась о стену головой: "Ну, и что ты делаешь, не достигнув даже двух лет? Осмелилась ударить родного отца кулаком и наступила на своего дядю. Что же тогда будет в будущем, когда ты вырастешь? Точно тебе говорю, из тебя выйдет очень многообещающий и перспективный бандит. Эй, медвежонок, что ты делаешь? "
Когда медвежонок успел добраться до низа "каната", то спокойно присел на корточки и пощекотал стопы "великого пророка".
Сань Пану бросились в глаза разбросанные на столе экзаменационные листы промежуточного тестирования, брошенные Вэй Цянем, как использованная туалетная бумага. А на ручку даже не был одет колпачок.
Сань Пану было не дано понять теоретическую основу этих экспериментальных разработок, но он понимал, что кроваво-красные следы, оставленные Вэй Цянем, снижали баллы за выполненную работу. Судя по количеству следов на некоторых работах и подсчете итоговых баллов - кто-то оказался не особенно убедителен. Это тут же напомнило о тех временах, когда на на документах с грифом "К прочтению" он аккуратным подчерком величественно писал "Полная чушь".
"... - Сань Пан даже не знал, что сказать.- Не думаешь, что в конце семестра будут те, кто пожалуется на тебя?"
Вэй Цянь торжественно заявил: "В любом случае, никто не знает, кто из ассистентов проверял эти работы. В худшем случае, они оставят плохие отзывы на преподавателя этого курса".
Вэй Цянь, казалось, вспомнил, что до сих пор лежит замотанный в одеяло и хотел скинуть его, но тут у его ног что-то зашевелилось. Он сухо кашлянул и сказал: "Сань-гэ, может быть ты уже заберешь своего ребенка, а я смогу заправить постель?"
Сань Пан дружил с ним еще с тех пор, когда тот носил ползунки маленьким ребенком. Время от времени он вспоминал об этом. Поэтому и сейчас небрежным тоном бессердечно ответил: "Ты можешь просто отодвинуть ее в сторону".
После этого они какое-то время молча смотрели друг на друга. Наконец, Сань Пан уступил. Даже не испытав стыда он быстро протянул руки и, подхватив Тань Мин, забросил ее на плечо, а затем направился к выходу.
Тань Мин это не понравилось, и она стала извиваться в его руках как червяк. Изо всех сил, через его плечо, она тянула свои ручки к Вэй Цяню.
Стоило Сань Пану открыть дверь, как Тань Мин произнесла "Ой" и разразилась громкими рыданиями, способными сотрясти горы и реки.
Линьцин, услышав громкий плач ребенка, оторвалась от своих важных дел, неспеша выглянула из кухни и прокричала: "Толстяк, что там опять у вас случилось?"
Сань Пан ничего не ответил. На самом деле, когда он открыл дверь, то не удержался и краем глаза взглянул на Вэй Цяня, прежде чем закрыть ее за собой. Вэй Цянь в этот момент уже выпутался из одеяла, в которое был завернут. Сань Пану сразу бросились в глаза яркие красные засосы беспорядочно оставленные у него на груди, и от этого несчастная душа Сань Пана едва не покинула его тело.
Вэй Чжиюань в этот момент закончил нарезать овощи, вымыл руки и вышел из кухни. Он взял Тань Мин, которой было напророчено великое будущее, на руки и, нежно покачивая и успокаивая, ласковым голосом произнес: "Что случилось, маленькая принцесса, почему ты плачешь?"
Слушая этот нежный и ласковый голос, в голове у Сань Пана вдруг возникла картина, которую он только что увидел. От этого земля готова была уйти у него из под ног, а по коже тут же побежали мурашки.
Через какое-то время Тань Мин успокоилась и сама убежала играть на балкон. Тогда Сань Пан схватил Вэй Чжиюаня за воротник, стиснул зубы и прошептал: "Разве ты не говорил, что здесь нет ничего не подобающего для детей?"
Вэй Чжиюань с непонимающим выражением на лице, моргая, смотрел на него: "Где здесь неподобающее?"
Толстое лицо Сань Пана стало красным, как рак. Он указал на дверь и произнес: "Он... тот... он..."
"Кто? - Вэй Чжиюань терпеливо смотрел ему прямо в глаза и чисто риторически заключил. - Сань-гэ, если ты что-то не хочешь видеть, так не смотри на это. Но что все-таки ты увидел?"
После этого Вэй Чжиюань решил тактично и вежливо поинтересоваться и узнать его мнение в одном вопросе: "У меня на плече есть глубокий след от зубов. Он укусил меня, и этот след не заживает уже пол недели. Если ты вдруг ощущаешь какой-то дисбаланс в увиденном, то я могу расстегнуть воротник и показать его тебе. Хочешь?"
Сань Пан: "Нет, Вэй Чжиюань, что, черт возьми, ты имеешь в виду?"
Вэй Чжиюань как ни в чем не было сказал: "Не притворяйся, разве не то же самое ты увидел до этого?"
Последнее предложение прозвучало совсем не в стиле Вэй Чжиюаня, так мог высказаться лишь матерый гангстер Вэй Цянь. Это был наглядный пример поговорки "с кем поведешься, от того и наберешься". Сань Пан просто в очередной раз лишился дара речи.
В этот момент дверь комнаты открылась, и взгляд Вэй Чжиюаня мгновенно изменился. Мягким голосом, звучащим как журчание прозрачных вод реки Янцзы, он произнес: "Гэ, ты проснулся?"
Вэй Цянь вытирая мокрое лицо, поднял на него глаза: "Нет, притворяюсь!"
Сань Пан необъяснимым образом вновь почувствовал ту тайную взаимосвязь, что была между ним и Вэй Цянем в детстве, и почти сразу из него вырвалось: "Притворяешься чистым?"
Голоса этих двоих стали созвучны друг другу, от чего уголок глаза Вэй Чжиюаня слегка дернулся. Он переместил свой взгляд на широкую и толстую спину Сань Пана.
В течение оставшегося дня он с многозначительной и зловещей улыбкой обращался к Сань Пану.
Это стало причиной того, что как только они закончили есть, Сань Пан не стал засиживаться, а быстро забрал жену и ребенка и исчез со словами: "На следующей неделе Ма Чуньмин и Мэймэй женятся. Я приходил для того, чтобы передать свадебное приглашение".
Вэй Цянь открыл приглашение и прочитал его до конца, и внизу неожиданно увидел нарисованных с упорным постоянством двух круглых черепашек. На панцирях каждой из них было нарисовано по половинке сердца, которые склоняясь друг к другу образовывали единое целое.
Иногда совершенно не важно, правильный рядом с тобой человек или нет. Пока тебе самому хорошо с этим человеком, ты должен держаться за него. И всегда найдутся люди, которые смогут порадоваться за тебя.
"Дуракам всегда везет", - Вэй Цянь щелкнул пальцем по этому надушенному листку бумаги и поставил соответствующую оценку жизни своего доктора Ма.