Одно Древо Жизни / 一树人生: Прист
Экстра
Жизнь
Как говорится, каждый кто достиг вершины, испытывает гордость за это, но всё-таки ещё никто не испытывал её настолько глубоко, как Ван Шуминь.
Всего за один месяц Ван Шуминь с уровня "иногда поесть и остаться переночевать у Се И" успешно поднялся до уровня "перевёз свои вещи, чтобы жить вместе". После чего этот человек, который с возрастом потерял остатки совести, заявил, что им не хватает только свидетельства о браке. Се И даже не посчитал нужным, что-то ответить ему на это, а только бросил в его сторону косой взгляд и повернулся к нему спиной. Но креативный мозг Ван Шуминя не верно оценил его реакцию, и мужчина тут же крикнул ему в догонку: "Сяо Се, не переживай так! Свидетельство о браке - это мелочи жизни. Если нужно, то мы всегда можем поехать заграницу, чтобы получить его. Если такой вариант тебе не подходит, то я могу его просто нарисовать. Завтра я пойду и куплю нам кольца. Какой у тебя размер пальца? Давай возьмём кольцо с гигантским бриллиантом? И тогда мы сможем использовать его в качестве напёрстка. Тогда никакая игла, какой бы большой она не была, не сможет его пробить!"
Се И холодным тоном пробурчал: "Вам всё-таки сначала лучше купить вставную челюсть, чтобы хоть чем-то заткнуть Ваш дырявый и беззубый рот".
"Я не нуждаюсь в... - автоматически отреагировал дуралей Ван прежде чем сообразить. - Эй, это ты какой корявой шуткой пытаешься сказать, что у меня нет ни стыда, ни совести? Сяо Се, как ты можешь так говорить?! Посмотри на себя - ты, как неприступная крепостная стена. И если бы я не был бессовестным, то думаешь я смог бы тебя захватить? В наше время, только бесстыжий да наглый может наесться вдоволь".
Это трагедия, если тебя зовут Ван Шуминь. Ведь именно поэтому в тот вечер кое-кто спал в комнате для гостей, укрывшись маленьким одеялом.
Дул северный, леденящий душу, ветер, и сердце было полно уныния... а Ван Шуминь сгруппировал своё сто восьмидесяти пяти сантиметровое тело и превратил в калачик, а потом, ощущая себя сушеной тигровой креветкой, кое-как уместился на маленькой неудобной кровати.
Около полуночи, когда Се И закончил просматривать документы, он вдруг вспомнил о нём. Крадучись, он подошёл к двери гостевой комнаты и беззвучно приоткрыл её. Когда он увидел позу Ван Шуминя, то тут же захотел рассмеяться. Но эта реакция очень быстро сменилась на жалость и угрызения совести. Погоду за окном очень трудно было назвать теплой, а этот здоровяк Ван Шуминь всего лишь накрылся тонким одеялом и даже не включил кондиционер.
Он нашёл пульт и включил кондиционер, затем вышел из комнаты и вернулся назад с одеялом. Распахнул его и осторожно накрыл им Ван Шуминя. Уголок одеяла случайно упал на нос Ван Шуминя, и спящий человек машинально откинул его и нахмурился. Се И подоткнул одеяло, чтобы не мешало, а взгляд его в этот момент был полон нежности, хоть сам он этого даже не осознавал.
Он присмотрелся к лицу Ван Шуминя и заметил, что у того вокруг глаз уже пролегли тонкие длинные морщинки. Оказывается, сложная пьеса их жизни акт за актом по сценарию разворачивалась на протяжении многих лет, и они уже не юные подростки. Се И едва слышно вздохнул и хотел отодвинуться от него.
Но он моргнуть не успел, как человек, который спал мертвецким сном, внезапно схватил его за руку, стоило ему её убрать. Се И вздрогнул от неожиданности, но увидел, что глаза Ван Шуминя остаются закрытыми. Тот во сне схватил его за руку, притянул к лицу и потёрся щекой, странно хихикая и повторяя его имя: "Сяо Се.. Сяо Се..."
И когда это к твоим дурным привычкам добавились ещё и разговоры во сне? Се И был удивлён, и стараясь не разбудить этого типа, с максимальной осторожностью попробовал разжать его пальцы. Но спящий человек, казалось, что-то почувствовал. Он ещё крепче сжал его руку и поднёс её к губам: "Сяо Се, не уходи... не уходи..."
Се И чуть не упал на него, когда он вот так потянул его руку. "И почему этот человек такой сильный даже когда спит?" - подумал он в сердцах и быстро опёрся на вторую руку, чтобы не упасть на Ван Шуминя.
Ван Шуминь продолжил держать его за руку и использовал её как подушку, что, видимо, было очень удобно для него. Се И не знал, смеяться ему или плакать, он просто похлопал его по спине и тихо произнёс: "Я никуда не уйду. Я не уйду. А теперь будь хорошим мальчиком и отпусти меня".
Он слышал, что в таком состоянии спящий человек послушно выполняет всё, что ему скажут. Ван Шуминь, казалось, тоже послушался. Продолжая бормотать "не уходи", он и дальше держал Се И за руку, но его хватка заметно ослабла. Се И сделал жест, словно сейчас ударит его по голове, улыбнулся и медленно попробовал освободить руку из захвата.
Как раз в тот момент, когда он подумал, что у того руки излишне сильно выросли, но почти освободился, человек, лежащий на кровати, неожиданно схватил его за запястье, потянул вниз, а затем перевернулся и навалился на него всем телом. Его глаза так и оставались закрытыми. Подбородком он потерся о ямку над ключицей Се И.
Се И разозлился: "Ван Шуминь ты что луковица, которая выдает себя за головку чеснока? А ну как слезь с меня!"
Ван Шуминь открыл глаза, перестав притворяться, и в его ясном взгляде не было ни грамма сонливости. Он улыбнулся: "Сяо Се, почему ты так поздно? Ты устал? Хочешь сделаю тебе массаж?"
Для этого типа стало в порядке вещей постоянно торговаться и продавать, не обращая внимания на то, что говорит Се И. Он просто брал и делал то, что хотел, но никогда не позволял себе излишней вольности и никогда не распускал руки. Вот и сейчас он положил руку на затылок Се И и помассировал шейные позвонки и плечо. Се И какое-то время пытался сопротивляться, но постепенно расслабился.
Голос Ван Шуминя был полон негодования: "Я что такой зверь в твоих глазах?" Хотя в душе в этот момент он испытывал нестерпимое желание.
"Ты посмотри, который час! Ты занимался этим весь вечер и хочешь продолжать дальше? Ты говоришь, что у тебя так много дел, что ты не можешь перенести их на завтра. Но как можно работать всю ночь? Тебя что, будут мучить кошмары, если ты что-то недоделаешь?"
"А ты никогда не слышал выражение "не откладывай на завтра, то, что можно сделать сегодня", не так ли? - хоть Се И и позволил ему помочь себе расслабиться, и тон его голоса стал на порядок мягче, но ядовитые нотки в нём всё равно оставались. - Я всегда говорил, что Вы необразованны, но Вы, уважаемый, всегда это отрицали. Товарищ Ван Шуминь, в будущем будьте более смиренны".
Ван Шуминь больно ущипнул его за затылок, и Се И тихо вскрикнул. Но тот продолжал удерживать его: "Не шевелись! Ты такой старый, что кровь перестала поступать к твоей голове, ха-ха-ха. Посмотрим, осмелишься ли ты назвать своего мужа необразованным, когда мы будем кое-чем заниматься".
"Даже если можно продать фунт за три цента, то не мог бы ты быть более скромным?" - Се И больше не вырывался и бросил на него косой взгляд сквозь полуприкрытые глаза, но кончики его ушей слегка покраснели. Этот парень был очень застенчивый, но никогда в жизни не признался бы в этом.
"А если я продам это за три цента, то ты это купишь?" - Ван Шуминь вновь приблизил к нему своё бесстыдное лицо.
На самом деле Се И был очень уставшим и быстро заснул. Ван Шуминь осторожно отнёс его на большую кровать в спальне, раздел, укрыл одеялом и выключил свет.
Сквозь щель в полузадёрнутых шторах на окне в комнату проникал лунный свет. Глаза Ван Шуминя, уже привыкшие к темноте, могли ясно видеть спокойное лицо спящего в его объятиях человека. И Ван Шуминь в этот момент почувствовал невероятное моральное удовлетворение, целиком и полностью заполнившее его. Словно всё, что он мог получить в своей жизни, уже было у него. Словно он в конце концов получил то, что называют "счастье".
На самом деле, этот бывший боец из спецназа, проснулся ещё когда Се И только приоткрыл дверь в первый раз. И остался лежать, притворяясь спящим. Он слышал, как Се И включил кондиционер, как ушёл и потом вернулся с одеялом. Притворялся спящим, пока тот заботливо подоткнул уголок одеяла. Притворялся, когда ощущал тепло руки этого человека на своей щеке и когда услышал его тихий, еле слышный, вздох рядом с собой.
И он решил дальше не притворяться.
Влюбиться в кого-то - это дело одного мгновения. Тосковать о ком-то можно сквозь время и пространство, а забота друг о друге - это обязательство на всю жизнь. Обещать друг другу "быть в одной лодке при ветре и дожде", полагаться друг на друга или спорить, быть вместе в болезни и здравии, богатстве и бедности, и всегда "идти рука об руку".
Пусть это так однообразно, но до невозможного прекрасно.
Ван Шуминь закрыл глаза и ещё крепче обнял Се И. Суммарная температура двух тридцати семи градусов - на самом деле, самая тёплая температура на свете.
Однако, в этот момент ни один из них не знал, что на этих выходных, а точнее уже на следующий день, к ним приедут незваные гости. К сожалению, эта пара людей была им очень хорошо знакома. Они приехали в столицу, чтобы узнать как там обстоят дела. Это была та самая легендарная пожилая пара, которая прожила всю жизнь и ушла на пенсию в славном городе Бэньси, и которая совместно посещала различные кружки по интересам и практиковала тайцзицюань* вместе с другими стареющими людьми.
*оздоровительная гимнастика
Это была Цзя Гуйфан и её незадачливый муж Ван Дашуань.
Это трагедия, если тебя зовут Ван Шуминь.
Ван Шуминь встал рано утром и ушёл на работу в магазин. Он не стал будить Се И, а просто приготовил завтрак и поставил его в микроволновку. На дверцу холодильника он повешал записку, в которой сообщил что на завтрак и сколько по времени это нужно подогревать.
Было почти девять часов, когда Се И проснулся. Он горько усмехнулся - чем больше он спал, тем более ленивым становился. Он встал, умылся, а когда увидел записку Ван Шуминя, то чуть заметно улыбнулся. Он подогрел завтрак, включил телевизор и неспеша поел. Когда позавтракал, то убрал посуду и палочки для еды, и в этот момент в дверь кто-то позвонил.
Гости к ним двоим обычно не приходят. Друзьями Се И были только Цзян Линси и Джейсон, которые не так давно поженились. Друзья Ван Шуминя всегда были заняты работой в магазине. Поэтому, когда кто-то позвонил в дверь, то Се И на какое-то время замер на месте.
Затем он подумал, что могло что-то случиться в компании, и открыл дверь. И тут же замер, как "громом пораженный", а его прищуренные глаза цвета персикого цветения расширились от удивления. Он замер на месте уставившись на пожилую пару, стоявшую в дверях, и, запинаясь, повторял: "Крё... крё..."
Цзя Гуйфан произнесла: "В чём дело? Мы приехали посмотреть, как вы, два мерзавца, тут поживаете. Мы только вышли из вагона, так сразу ощутили эту сырость. Эй, Сяо И, почему твои глаза так странно выглядят? Не хочешь позволить своей крёстной войти?"
Се И, наконец, вышел из оцепенения, и поспешно забрал из рук пожилой пары две большие сумки и пакеты. Войдя на кухню, он первым делом сорвал с холодильника записку, написанную Ван Шуминем, быстро смял её и незаметно выкинул в мусорное ведро, а затем заварил чай для пожилой пары.
За это короткое время Цзя Гуйфан успела обойти и осмотреть всю квартиру вдоль и поперёк. Се И покрылся холодным потом, вспоминая, сколько следов присутствия Ван Шуминя осталось в квартире. Он даже думать об этом боялся, но когда подумал, то пришел в ужас - их действительно было слишком много. Он сидел на диване, напротив пары старичков, с желанием умереть, написанным на лице, ожидая, когда кто-то из них заговорит.
Ван Дашуань произнёс: "О, эта квартира такая большая. Наверно, тебе приходится много трудиться?"
"Обращай внимание на своё здоровье, не будь таким, как твой крёстный. А то в будущем можешь заболеть, когда состаришься".
"Твой отец пребывает в добром здравии, и у него всё хорошо. Он каждый день читает книги и стал выращивать цветы в доме. Хотел сказать тебе, чтобы ты не волновался".
"Эх, здесь всё не так, как на севере. Такая влажность, что нужно почаще осушать помещение. Ты слышишь меня?"
Поговорив "обо всём и ни о чём", он вдруг спросил: "А почему этого беспутного мальчишки Ван Шуминя нет дома?"
Се И, который в этот момент как раз отхлебнул воды, поперхнулся и закашлялся, оперевшись руками о стол. Цзя Гуйфан сказала: "Эй, мальчик мой, пей помедленней! Куда ты так спешишь?"
Се И бросил на неё осторожный взгляд: "Крёстная, я..."
Цзя Гуйфан без лишних эмоций пробубнила: "Скажи ему, пусть вернётся домой. Я хочу поговорить с ним".
У Се И в душе всё перевернулось, но он тут же позвонил Ван Шуминю и коротко описал ситуацию. Тот тоже на секунду опешил, но, повесив трубку, поспешил домой.
Когда Се И положил трубку, то услышал, как Цзя Гуйфан продолжила: "Расскажи о себе. У тебя всё хорошо? На работе всё в порядке? Какие планы на будущее? Ты закончил университет или собираешься это сделать?"
Се И, слушая её, чувствовал как внутри него всё холодеет. Он стал ниже и ниже склонять свою голову и не мог произнести ни слова.
Цзя Гуйфан, словно ничего не замечая, продолжала: "Ты влюбился в дурного человека. И как тебе мог понравиться такой бестолковый мальчишка? Как так могло получиться? Неужели в обычной жизни такой несерьезный человек, как он, не раздражает тебя?"
Хм... и почему это звучит как-то странно?
Цзя Гуйфан снова проворчала: "Крёстная сегодня приехала, чтобы поддержать тебя. Чтобы вразумить и преподать Ван Шуминю урок. Знай, если в будущем он посмеет обидеть тебя, то сразу же звони крёстной. И тогда увидишь, как матушка прибьёт его!"
Это что сейчас происходит? Се И чувствовал себя, как "не в своей тарелке". Его широко раскрытые глаза стали ещё шире, когда он посмотрел на возмущённую старую леди и жизнерадостного старика рядом с ней: "Крёстная?"
"Посмотрим, осмелится ли он в будущем ещё раз с кем-нибудь позаигрывать. Я лично вырублю все его маленькие ростки ещё в зачатке!"
"Если так посмотреть... учитывая возраст Ван Шуминя, эти "маленькие ростки" уже могли окончить университет", - почему-то вдруг подумал Се И.
В результате, когда Ван Шуминь вернулся, то с горечью обнаружил, что в то время как он спешил на место боя, чтобы в своём лице привести подкрепление, по факту сам оказался осаждён оперативно сформированным единым фронтом противника.
День прошёл в полной гармонии, под звуки его постоянных "да, да, да" и "хорошо, хорошо, хорошо". После чего полностью удовлетворенная пожилая пара, в приподнятом настроении, отправилась в недельный тур по южному побережью реки Янцзы. Ван Шуминь ощутил, что за этот короткий промежуток времени, его душа и тело были полностью разрушены.
А лицо Се И, которое всю жизнь было немного мрачным, наконец-то полностью просветлело, как хмурое небо после дождя. Жизнь продолжалась.