Шашлык, пастух без сапог и “семерка” без тормозов.
Адаптированный перевод с кубачинского языка.
Сидели мы как-то в Кубачи и культурно, как говорится отдыхали, выпивая и закусывая, в доме у одного знакомого кубачинца. Мы - это четверо кубачинцев и салтинский аварец Али, а по простому просто Алишка, муж моей двоюродной сестры, изъявивший желание вместе со мной посетить Кубачи. Жизнерадостный, толстенький, небольшого роста мужчина, слегка похожий на Санчо Пансу. Али с Бахусом не дружил, от слова совсем, поэтому просто налегал на закуску и чай.
Отдыхали мы значит, отдыхали, а потом что-то нам стало скучно сидеть дома.
- А давайте выедем за село, там есть одна неплохая поляна, посидим, печеночки пожарим? У меня как раз лежит в холодильнике, вчера купленная, - предложил один товарищ из нашей компании.
- А почему нет, поехали, - поддержали мы.
- На моей машине поедем, - заявил второй.
Машиной оказалась безжалостно “убитая” об кубачинские дороги и покрытая жирной кубачинской же пылью, старая “семерка”. Ну нам что, лишь бы колеса. Не смущало даже то что хозяин машины только недавно научился ездить и кажется даже прав не имел.
Впрочем мы и не спрашивали его об этом. Нам конечно до “море по колено” было еще далеко, но направление было выбрано верное. Итак, решено, едем.
Взяли с собой еще чуток баранины; зелень-мелень; лук-мук; помидоры-мамидоры; огурцы-магурцы; водку-мотку; сковородку; хлеба-млеба; водички-модички. И небольшую, но увесистую вязанку дров для костра. Да, про шампуры-мампуры забыл написать. Их мы тоже взяли.
Выехали когда уже перевалило хорошо за полдень. Нормально, мы ж недалеко, тут за село, на гору которую местные называют “Вышка”. Летом темнеет поздно, времени полно. Вперед!
Подъезжая к заправке местного “короля бензоколонки” Карима, вдруг решили, что ну ее эту “Вышку”. Поехали, там чуть дальше, есть место покрасивее.
“Чуть” вылилось еще в полчаса езды.
- Вот, четкое место, - говорит один.
- Ты чо, кто в этом месте отдыхает? - заявляет другой. - А ну давай-ка чуть дальше проедем, там есть такое место, вы ошалеете. Давай-давай, поехали, я отвечаю!
И конечно, это место нам тоже не понравилось.
Таким макаром, выбирая место получше, шутя и рассказывая разные случаи из жизни, мы ехали наверное час-полтора, если не больше. Не знаю название той местности где мы оказались в конце концов, но явно не “тут недалеко от села”, а хорошо так далеко. Пока ехали накрыл туман - густой, с капельками воды оседающими на стекле. Матерый такой кубачинский туманище. Ну вот и отдохнули!
- Я же вам предлагал хорошее место, а вы не послушали, - начал один.
- А я что, плохое место предлагал? - возмущается второй.
Разборок только нам не хватало!
Чтобы пресечь ропот недовольных, кто-то внес предложение:
- А поехали в Ицари проскочим. На ферму. К дояркам!
- Какие Ицари, какие фермы, какие доярки, вы о чем вообще, - не выдерживаю я. - Мы же мясо жарить собирались?
- Да быстро проскочим, посмотрим что к чему. Долго не будем, - ребятам уже вожжа под хвост попала, их не остановить.
Все кроме нас с Алишкой предложение поддержали. Повторю что Алишка был трезв как стеклышко и наверное проклинал тот день когда сел в салон этой “семерки”. Хотя вида не показывал.
Он только с аварской грустью посмотрел на меня и одними глазами сказал: “Дий бакьангуро!”(Я не хочу!)
Мне честно говоря тоже уже не хотелось никуда ехать, да и доярки не особо прельщали.
- Сделаем так, вы давайте-ка нас с Алишкой тут высадите, а сами поезжайте куда хотите. Вон там, в стороне от дороги, я вижу небольшую поляну, мы там расположимся и будем жарить мясо. А вы потом приедете.
Ребята согласились. Выгрузили на поляну все, что мы с собой привезли и уехали.
- Мы быстро! - донеслось из машины прежде чем она растаяла в тумане
Первым делом мы решили жарить печень. Натаскав камней соорудили с Алишкой что-то типа очага и водрузили на верх сковородку.
- Давай сала растопим и на сале пожарим! - предложил Али.
- Давай, это будет круто!- согласился я.
Порезали печенку, сложили дрова для костра, засыпали в сковороду кусочки сала.
Осталась мелочь - разжечь костер. А дрова зараза, никак разгораться не хотят. Во-первых они крупные, во-вторых вокруг сыро и мокро. А расщепить дрова на лучины нечем - нож остался в бардачке, а топор в багажнике. Нет даже кусочка бумаги.
В общем помучились мы с костром, помучились, а потом решили водкой разжечь.
Открыли бутылочку, плеснули на дрова. Не горит. Хотя по идее водка должна была гореть.
- Хорошая водка, - говорю, поминая при этом мать того кто ее продал.
Ну, что делать? У меня в коробке осталось всего три спичинки, которые я боюсь тратить!
У некурящего Али и того нет. Добывать огонь без спичек и зажигалки, мы как-то не обучены.
Когда наши друзья вернутся, один Аллах знает, а при таком с моросью тумане, довольно прохладно, если не сказать холодно, не смотря на лето. Горы однако!
- Далеко это Ицари? - спрашивает Али
- Да черт его знает, - говорю. Я там никогда не был. Тем более не представляю где именно мы сейчас находимся. Вижу только что находимся в тумане.
- А если они до утра не приедут? - Али явно надеется услышать от меня “не-не, точно приедут”.
- Не знаю, - говорю, - придется тут как-то перекантоваться. Водка вон есть, будем ею согреваться.
- Я ж не пью, - грустно говорит Али.
- Ничо, если жизни угрожает опасность, можно и водку. Тебе же будет угрожать опасность замерзнуть тут или подхватить воспалении легких?
- Ну, если так, то наверное можно, - не без внутренней борьбы, философски заключил Али.
И тут я вспомнил, что когда мы сюда ехали, сквозь, на минутку рассеявшийся, туман, я видел силуэт всадника, перейдя дорого взбирающегося на гору. Я еще помнится подумал “пастух наверное”. И было это относительно недалеко от нашей поляны.
- Ты видел? - спрашиваю Али про всадника. - Нет, - отвечает, - тебе наверное показалось.
- Нет, не показалось! Вы просто болтали и не заметили, а я точно видел. Был всадник!
Это был шанс: у пастуха точно будут спички или зажигалка, да и насчет разжигания костров он куда опытнее нас.
И сложив ладони рупором, кричу в туман:
- Эээй, Кьаригааан! Дукрууш! (Пастух. дарг)
- Эй, земляяяк! Пастууух! - подключился Али.
Покричав некоторое время, и не дождавшись ответа, мы решили что все, ушел наш пастух. Или его вовсе не было и мне просто показалось.
В последний раз кричу изо всех сил:
- Чтоо! - доносится из тумана.
Нашей радости не было предела. Так наверное радовался Робинзон Крузо когда увидел корабль на горизонте!
- Зачееем? - спрашивает голос.
- Сейчас! - доносится из тумана. - Вы гдее?
Так мы перекликались какое-то время, чтобы пастух сориентировался.
Мне показалось, что голос звучал все ближе и ближе.
И действительно через несколько минут из тумана выплывает всадник. Подъезжает к нам, спешивается, подходит:
- Вы кто? Откуда тут взялись? - спрашивает мужик на даргинском, оглядывая гору сложенных пакетов, сумок и кучку дров.
Удивляясь наверное про себя ”как они все это притащили”?
- Да вот хотели чуть отдохнуть, на места ваши посмотреть, - отвечаю я на кубачинском.
- Кубачинцы чтоли? - спрашивает.
И тут в разговор вклинивается Али.
- Что он говорит? - спрашивает он меня на чистом аварском языке.
- Спрашивает кто мы и откуда взялись, - на аварском же отвечаю я.
По лицу мужика пробежала какая-то тень, то ли удивления, то ли подозрения. “Со мной говорят на кубачинском, а между собой на аварском. Подозрительные ребята!” - думал наверное мужик.
Коротенький и толстый Али, худощавый высокий я, мы наверное выглядели как Дон Кихот и Санчо Панса. Если конечно наш пастух читал Сервантеса.
- По этой дороге приехали? - задал он вопрос, хотя никакой другой дороги там не было.
Не поняв тогда его смущения и даже не заметив его, я решил пошутить:
- Нет, оттуда спустились! - говорю, показывая пальцем на небо.
Пастух шутки не понял. Ну или может не принял, не знаю, но внешне никак не отреагировал.
И тут - ну ладно я, у меня еще алкоголь из крови не выветрился - неожиданно Али решил поддержать шутку:
- Слышь, братан, где тут парашюты можно закопать? - ошарашил он пастуха вопросом.
- Да, парашюты. Парашюты, говорю, где можно закапать тут? - с таинственным видом повторил Али.
- Не знаю, - как-то слишком быстро прозвучало в ответ
Весь вид пастуха как бы говорил “кажется зря я отозвался на ваши крики!”.
Видя, что с каждой минутой выражение лица нашего друга как-то меняется, и далеко не в лучшую сторону, пытаюсь как-то сгладить ситуацию:
- Да шутим мы, шутим! Мы из Кубачи едем. С ребятами на природу выехали, решили мяса пожарить. Они в Ицари поехали на машине, а нас тут высадили, обещая скоро вернуться. Да вот костер не можем никак разжечь, думали ты поможешь.
Облегченно вздохнув, пастух быстро направился к костру, на ходу вытаскивая из кармана складной харбукский нож. Присел, подправил дрова, а дальше произошло то что удивило уже нас с Алишкой.
На ногах у пастуха были высокие резиновые сапоги. И не обращая внимание на наши удивленные взгляды, он привычным жестом, как хирург скальпелем по брюшной полости “жертвы”, провел ножом по голенищу сапога, делая вертикальный разрез. Рядом второй. Потом отрезав от голенища узкую полосу, поджигает ее и подкладывает под дрова.
- Да зачем ты так, ты же сапог испортил? Зачем такие жертвы, земляк?
- Да ладно, это мелочи, - отмахнулся тот.
“Ну если каждый раз так разжигать костер, тебе на сапоги зарплаты не хватит”, подумал я.
- Хорошо, что у нас печёнка с собой! - смеясь сказал на аварском Али . - А то бы он кусочек у своей лошади отрезал бы.
Резина конечно безбожно чадила, но кто обращает внимания на такие мелочи? В общем костер разгорелся.
Пока я жарил печёнку, Али нарезав помидоры, огурцы и лучок, приготовил что-то наподобие салата. Пастух лениво наблюдал за нами в сторонке.
Сняли с огня и положили на камень сковородку, рядом початую бутылочку, хлеб, зелень, салат и зовем нашего спасителя:
- Давай земляк, подходи, садись, примем по сто грамм под печёночку.
- Баркала, я не пью, - отвечает, не двигаясь с места.
Я честно говоря удивился, услышав такое. “Ну - думаю, - мало ли, ну, не пьет человек. Вон Али тоже не пьет”.
- Хорошо, - говорю я ему, - не пей, просто чисто символически чокнись со мной и все. А то Али тоже не пьет, не с кем рюмку поднять! - говорю, уверенный что от такого предложения уже не откажется.
- Хорошо, тебе не наливаю. Просто мяса поешь иди.
- Я не голодный, - отвечает, - и вообще я мяса не ем.
“Это конечно хорошо когда пастух вегетарианец. Овцы целее будут”, думаю про себя, поднимаясь.
Подхожу к нему и со всей вежливостью беря за плечо, еще раз приглашаю к нашему импровизированному столу. Нет, ни в какую.
- Как же так, - говорю я, все еще не теряя надежды, - ты из-за нас себе сапог испортил, а теперь отказываешься от угощения? Садись хотя бы хлеб с сыром попробуй, бисмилля сделай, так же не бывает! Неудобно как-то получается.
- Нет, не могу, мне надо идти, - заторопился наш спаситель, освобождая плечо. И попрощавшись сел на свою лошадь, чтобы через миг раствориться в тумане.
Ну, что делать, поели мы с Али жареной печёночки, я одну рюмку для сугрева так сказать, пропустил. Сидим у костра греемся, болтаем. А поляна у самого обрыва и если бы не туман, вид с нее открывался бы шикарный.
Не помню сколько времени так прошло, но стемнело. А наших все нет. “Как бы ты Али не накаркал - думаю, - и не пришлось бы нам тут ночевать”.
И тут где-то вдалеке, с той стороны куда поехали наши друзья, слышится звук моторов. Наши возвращаются? Да нет, там судя по свету фар, несколько машин.
В темноте и тумане это выглядит, как эдакие столбы света, как от прожекторов. Видно что фары смещаются в сторону от дороги и двигаются к поляне, где сидим мы.
Что за нежданные гости к нам пожаловали?
Подъехали, и остановились в метрах трех-четырех ослепляя нас светом фар.
Не можем понять что за машины.
Потом одна из машин, Нива, подъезжает поближе. Из нее выходят четверо и о чем-то разговаривая и размахивая руками, направляются прямо к нам. По всему видно ребята хорошо выпимши, как говорится.
Из остальных машин с хохотом и возгласами “айтра!”, тоже выгружаются какие-то люди. Слышим кубачинскую речь вперемешку с даргинской и знакомые голоса. Ага, и наши с ними.
Тот кто шел впереди, громким голосом спрашивает:
- Вот, он! - улыбаясь, на всякий случай показываю пальцем на Али.
Передний широко раскинув руки подходит, к удивленному Али и обнимает как желанного гостя. Потом спрашивает:
- Видишь вот эту гору, диля брат?
- Вижу, -говорит Али не совсем понимая к чему тот клонит.
- Я ее тебе дарю! Я глава Ицари и я тебе ее дарю, диля брат!
Али стоит довольный и улыбается. - Скажи пусть бумагу выпишет, - смеясь, тихо говорю ему на аварском.
Подошли наши, а с ними и все остальные. После обмена рукопожатиями и всякого рода приветствиями и любезностями, выяснилось, что в тот день в Ицари был праздник - “день села”.
И наши как раз на этот “праздник жизни” и попали. И зависли там забыв и про доярок, и про нас.
А потом, когда уже напились и наелись, видимо вспомнив про нас, рассказали, что так мол и так, у нас там на поляне еще двое остались.
Не долго думая ицаринцы сели в машины и погнали встречать дорогих гостей.
Ну, что, банкет требует продолжения, тем более что у нас и печёнка еще осталась, и мясо и выпивка! Разжигаем по новой костер, жарим все что можно жарить и пьем все что можно выпить.
Да, к слову, с ними был и тот самый пастух-вегетарианец, который “не ем мяса” и “ не пью”. Но тут правда мы его не сразу узнали, потому что мясо он ел и водку пил очень даже охотно, ни в чем себе не отказывая.
Хотел я его спросить, “чтож ты с нами кочевряжился”, но не стал. Может и вправду не рискнул есть-пить с непонятными, невесть откуда свалившимся людьми, не местной наружности. Мало ли!
В общем посидели мы еще какое-то время, ну до момента когда все было съедено и выпито, и наконец глава Ицари объявляет:
- А теперь по машинам, едем в Ицари. Я никого никуда не отпускаю, вы наши гости, все, поехали. Переночуете в селе, а завтра барана зарежем, будем опять шашлыки жарить!
Мы говорим, мол спасибо конечно, но нет, мы не можем, нам надо ехать. Алишке завтра с утра уезжать и тд и тп. В общем кое-как распрощались с ицаринскими ребятами. Прощание длилось еще минут сорок. Ну, все наверное в курсе как выпившие люди прощаются. Ну вот.
Собрали кое-как свои вещи, залили костер и поехали обратно. Все кроме Али уже хорошие, особенно те трое, что побывали в Ицари.
Едем болтаем, Алишка мирно сопит на заднем сидении. А мы обсуждаем Алишкин подарок, ребята делятся впечатлениями от поездки в Ицари. Старая убитая “семерка”, стуча амортизаторами и гремя всем чем можно греметь, несется по убитой дороге.
В какой-то момент со своего места, я вдруг замечаю, что на панели приборов нашей “семерочки” горит какая-то красная лампочка.
- Что за лампочка там у тебя горит, я отсюда не вижу? - спрашиваю у водителя.
- А я откуда знаю, - спокойно отвечает тот. - Я водить умею, а эти все лампочки-шлампочки не знаю.
- Восклицательный знак кажется, - водителю судя по всему вообще нет дела до таких мелочей.
Вспоминаю, что это вроде сигнал о неполадке с тормозами. Черт, этого не хватало!
- А тормоз работает? - спрашиваю.
Смех и разговоры в салоне прекратились как по команде. Все ждут ответа.
- Не знаю, когда нажимаю тормоз, машина ускоряется, - смеется шофер.
- Не знаю, не проверял, - решил нас добить водитель.
- Ты что, шутишь что ли?, - не поверил я, сразу трезвея. Да и выпил-то я меньше остальных.
- Нет, я серьезно говорю. Ускоряется. - сообщает он как-будто речь идет о каком-то пустяке.
- А что ты молчал? Останови машину, убийца, - закричали все. - Давай, тормози как-нибудь. Ручник, ручник тяни!
Ручник встал почти горизонтально, машина потихоньку остановилась. Алишка просыпается от криков и смотрит не понимая что происходит.
Выходим, чтобы проверить тормоза. Открываем капот: бачок с тормозной жидкостью пуст.
- Ты когда в последний раз тормоза проверял? - спрашиваем, хотя заранее знаем ответ..
- Да я вообще не проверял. Как купил машину, так и езжу.
- Тормозная жидкость есть в машине?
- Есть кажется, надо в багажнике посмотреть.
Лезем в багажник. Там полно какого-то барахла, но ни запаски, ни домкрата, ничего из того что должно быть, в багажнике нет. Находим бутылку с тормозухой. Фу, ну слава богу, хоть жидкость есть. Чуть меньше половины правда, но ничего. Заливаем в бачок, до уровня. Садимся, едем.
Через минут пятнадцать лампочка опять загорается.
Выходим, открываем капот: бачок пуст.
Таак! Шланги! Спрашивать давно ли товарищ проверял шланги, ясное дело, не имело смысла. И так уже понятно.
При свете спичек и зажигалки, лезем проверять тормозные шланги. Они все прелые, в трещинах, но вроде сухие, а вот шланг переднего колеса мокрый: из трещины вытекает жидкость. Плохо дело.
- А бензин хотя бы есть у него, - слышится чей-то пьяный голос. Поднимаю голову: один из пассажиров с зажженной спичкой в руках, пытается открутить крышку бензобака. Видно решил заглянуть, проверить, ага. Укачало видать товарища по дороге и алкоголь ударил в голову, лишив остатков разума.
Кидаемся к нему и успеваем оттащить его от машины, до того как он сунулся в горловину.
- Блин, тебя не хватало! Один чуть в пропасть не уронил, а ты стало быть, решил пожаром добить, чтоб наверняка? - кричим, хватая его и закидывая в салон. - Сиди тут и не высовывайся!
Опять лезем в багажник, уже в поисках изоленты. Находим какие-то старые провода сматываем с них куски старой, почти высохшей изоленты и кое-как заматываем порванный шланг. Не совсем надежно конечно, но лучше чем было. Может меньше будет травить?
Выливаем в бачок остатки жидкости из бутылки, сажаем за руль Али, он трезвый, да и опыта вождение у него гораздо больше. Хотя есть и минус: он дорогу плохо знает. Ну что делать, ехать-то надо!
Желание шутить что-то у нас пропало, только спросили у хозяина машины:
- Слушай, как ты так ездишь? Как можно довести машину до такого состояния?
- Ну, а чо, -смеется. - Езжу пока едет.
- Жену и машину жалеть нельзя, - изрекает он, якобы народную мудрость.
- Насчет жены, это твои проблемы, - говорим. - Ты один ею пользуешься. А в машину людей сажаешь, а значит должен ухаживать за ней!
Али едет потихоньку на первой скорости, стараясь не разгоняться. Но тормоз-то все таки иногда нажимать приходится. И через минут тридцать наверное опять лампочка.
Лезем под капот: бачок опять пуст.
Ну все, приехали. Дальше ехать опасно, впереди спуски.
И тут на наше счастье невдалеке, из-за поворота появляется свет фар. Машина!
Останавливается. Из нее входят ребята кубачинцы.
- Вы откуда тут? - спрашивают.
- Мы из Ицари едем, - говорим. - С шашлыков.
- А мы в Ицари, там у них день села, - радостно заявляют ребята.
- Не поздно? Там уже ночь села наверное!
- Да не, нормально. Разбудим, если что, - смеются.
- Да вы что!? - удивились они. - Там впереди затяжной спуск с крутым поворотом, вы без тормозов там не спуститесь, улетите в пропасть.
Что делать? У них тоже нашлось почти полбутылки тормозной жидкости. Заливаем ее.
А проблему с затяжным спуском решаем так: одни придерживают машину спереди, другие за бампер сзади и потихоньку спускаемся. Али сидит за рулем. Наконец одолели этот чертов спуск.
- Дальше уже спусков нету, - успокаивают Алишку ребята. - Потихоньку на первой езжай, все будет нормально. Поблагодарив их за помощь, садимся в машину. Они идут к своей, оставшейся там, наверху.
Дальше уже все обошлось без особых приключения, если не считать того что от езды на первой скорости мотор начал греться и пару раз чуть не доходило до закипания.
Врубили печку, которая на удивление работало исправно и жарила так что пришлось открыть окна.
На какое-то время это спасало, но все равно пару раз пришлось останавливаться, давая мотору остыть. Там скорее всего были проблемы и с термостатом, и со включением вентилятора. Хотя наверное легче перечислить каких проблем в машине нет.
В общем кое-как в ту ночь мы до Кубачи все таки доехали. Даже не ночь получается, а уже под утро следующего дня, потому что когда мы заезжали в село, уже начинало светать.
У нас говорят “Сухъ баакьи бихва, веежина гьаибильгви”, т.е “один раз сделать, чтобы семь раз рассказать”. Не считал сколько раз я рассказывал эту историю, но написал о ней впервые.
Алишка часто вспоминает тот случай, и интересуется:
- Я ж тебе говорил, требуй письменного подтверждения, - смеясь отвечаю я. - А теперь и глава там наверное другой, да и гору твою скорее всего кто-то уже приватизировал.
Но Али все равно не успокоится. Салтинцы они такие: своего не упустят.