Интернет по-советски

Давайте проведем мысленный эксперимент в альтернативной истории. Представьте, что совок не разваливался в 91-м и он дожил до наших дней. Пьяный Ельцин, обстрел Белого дома, Поющая революция, гражданская война в Таджикистане — всего этого не было. Очевидно интернет в СССР бы был, но вероятнее всего использовался бы в военных или хозяйственных целях, однако, давайте нивелируем этот факт и представим, что интернет общедоступен. Общедоступен и имеет сервисы уровня Лицкнига, ТыТруб и прочие типично совковые сокращения, которые я не придумал.

А при товарище Сталине были бы тикток шарашки на Колыме.

По советской традиции бюрократизации становится понятно, что были бы союзы блогеров, вайнеров, тиктокеров. Все эти бюрократии бы очевидно спонсировались из государства, продвигая государственную повестку и ни о каких свободных творцах не шло бы и речи. Союз вайнеров КазССР возглавляла бы разжиревшая и обрюзгшая харя Жеки Фэтбэлли, который, гремя орденами за вклад в культуру, подписывал бы очередные списки на премию по юмору имени Паши Микуса. А союз тиктокеров, глава которого та отвратительная абоминация с хомячьим лицом торжественно бы вручала отличившимся в очередном челлендже поездки в Артек. А особенно популярные инфлюенсеры встречались бы с первыми лицами государства. Подождите секундочку...

Казнет представляет из себя жалкое зрелище.

Лучезарные далматинские дебилы несмешными шутками развлекающие люмпен-пролетариат, сидящий на пособии или в очередном бутике турецкой обуви.

Орки, у которых все плохо по ломброзо, снимающие еще более несмешные комедийные сериалы юмор которых сводится к характерному произношению "щещен", "пошел нахуй" и "далбаеп билят".

Квартет дегенератов, снимающих остросоциальные сатирические и в то же время беззубые ролики, уровень познания в политике которых на уровне среднестатистического обывателя с установками уровня "Кунаев круто". Дошли ли эти стильно одетые мамбеты до этих умозаключений сами? Либо же они просто усвоили мысль, разжеванную им госпропагандой? Это становится понятно из их интервью, где они едва связывают два слова без приставки "э" и словно истребители маневрируют на вопросы про власть и автократию.

И тик-токеры... Если предыдущие хотя бы пытались придумать развлекательный контент, то эти просто делают танцульки и липсинги...? Объясните пожилому миллениалу в чем соль?

И все это шапито за твои деньги, мой дорогой представитель среднего класса.

Интернет до 2013-14 годов не получал массового распространения в стране. Не будем заходить в 00-е, но вам просто стоит знать, что на тот период ничего интересного из себя он не представлял, основной контент казахстанцы потребляли с телевидения и газет. Да, определенная маленькая интернет культура сформировалась, может парочка бумеров и миллениалов из верхнего возрастного слоя назовут вам пару имен и авторов, из ныне неизвестных сайтов и Yvision.

Политика власти в отношении интернета была максимально безразличная. Учитывая, что до 2011 года в интернете сидели 3.5 гика и журналиста влияние на интернет ограничивалось точечными блокировками определенных сайтов.

Вообще, казахстанцы мало понимали в возможностях интернета, и контент у нас начал появляться параллельно с монополизацией интернета айти гигантами и отмирания классической интернет культуры, а именно к 2014-15 годам. Как раз в тот период, когда смартфоны были достаточно функциональны, а компьютеры достаточно дорогие чтобы их себе позволить на фоне экономического кризиса.
Собственно, историю наших интернет-контентмейкеров можно начинать с 10-х годов, когда появились всякие Vine (прото-тикток), и начал набирать популярность появившийся Instagram. Так что предтечи современных туповатых тиктокеров — бумеры, пародировавшие Пашу Микуса. Теперь эти же бумеры, наверное, снимают липсинги.
Конечно, это мировой тренд — доступ к платформам, их упрощение и многие другие факторы позволили создавать контент не только казахстанцам, но чем же мы отличаемся?

WEB 1.0, 1.5, 2.0 и т.д.

Погрузимся в ЛОР мирового интернета.
Для нас есть очень удобный ретроним WEB.

Терри Флю (австралийский ученый в области средств массовой информации и коммуникаций) описал WEB 1.0 и такими словами:

«Развитие от персональных страниц до блогов и блог-агрегаторов, от простой публикации материалов до участия и обсуждения, от содержимого сайта, как результата больших инвестиций — к интерактивному процессу накопления информации, и от систем управления содержимым (CMS) до систем, основанных на ссылочных тегах (folksonomy)»

Флю полагал, что вышеупомянутые факторы как раз и сформировали основные изменения в тенденциях, которые привели к появлению WEB 2.0.
Этот сдвиг создался в результате технологических и CX-улучшений, которые включали такую адаптацию Интернет-технологий как широкополосная сеть, улучшенные браузеры, Ajax, увеличение платформ приложений Flash и массовое развитие виджетов и т.д.

Помимо технологических корректировок Интернета, переход от Web 1.0 к Web 2.0 является прямым результатом изменений в поведении тех, кто использует Всемирную Паутину. Основные тенденции Web 1.0 включали заботы о проблемах безопасности и приватности в одностороннем потоке информации, через веб-сайты, содержащие материал «только для чтения».

Характерным для Web 1.0 также являлись компьютерная неграмотность широких масс и распространённость медленных типов подключения к Интернету, вдобавок к ограничениям самого Интернета. Теперь, во время Web 2.0, использование Сети может быть представлено как децентрализация содержания веб-сайта, которое, помимо традиционных потребителей, является ещё и производным от «восходящего», со многими пользователями, участвующими в процессе добавления и коррекции информации.

WEB 2.0 системы, которые путём учёта сетевых взаимодействий становятся тем лучше, чем больше людей ими пользуются. Особенностью веб 2.0 является принцип привлечения пользователей к наполнению и многократной выверке информационного материала.

Определение Тима О’Рейлли нуждается в уточнении. Говоря «становятся лучше», имеют в виду скорее «становятся полнее», то есть речь, как правило, идёт о наполнении информацией, однако вопросы её надёжности, достоверности, объективности не рассматриваются.

По сути, термин «Web 2.0» обозначает проекты и сервисы, активно развиваемые и улучшаемые самими пользователями: блоги, вики-проекты, социальные сети и т. д.

Появление названия Веб 2.0 принято связывать со статьей «Tim O’Reilly — What Is Web 2.0» от 30 сентября 2005 года, впервые опубликованной на русском языке в журнале «Компьютерра».

В этой статье Тим О’Рейлли увязал появление большого числа сайтов, объединённых некоторыми общими принципами, с общей тенденцией развития интернет-сообщества, и назвал это явление Веб 2.0, в противовес «старому» Веб 1.0.

Несмотря на то, что значение этого термина до сих пор является предметом многочисленных споров, те исследователи, которые признают существование Веб 2.0, выделяют несколько основных аспектов этого явления. Первым, кто употребил словосочетание Web 2.0, стало издательство O’Reilly Media, специализирующееся на информационных технологиях. Произошло это в 2004 году. Немного позже глава издательства Тимоти О’Рейлли сформулировал часть принципов Web 2.0. За прошедшее время сфера Web 2.0 расширилась, вытесняя традиционные Web-сервисы, получившие название Web 1.0.

Web 2.0 не является технологией или каким-то особым стилем Web-дизайна. Для определения сути подходит определение Web 2.0 как комплексного подхода к организации, реализации и поддержке Web-ресурсов.

Обычно, когда обсуждает развитие Интернета в Казахстане, эксперты останавливаются только на том, что где-то в селе Котакбасы Амщещенской области нет интернета и дети не могут учиться по дистанционке, учителя ждать, пока загрузиться «Кунделик», а взрослые не посмотрят тикток с %_вставьте имя любой казахстанской интернет-селебрити_%.

Несмотря на то, что по поводу ретроним WEB нет единого консенуса, мы всё же можем использовать определения и характеристики, попытавшись более понятно описать уровень развития интернета и его состояние.

Как и во многом, Казахстан в этом мире полярен.

Для примера можно взять банковскую систему. Уровень развития финтеха у нас поражает — сегодня каждый жук может получить потребительский кредит на себя через экосистемное банковское приложение, и в отличии от стран Запада, где безналичная оплата доступна не везде, а чеки до сих пор в ходу, популярность безналичных транзакций в Казахстане росла с каждым годом: в 2018 году на них приходилось 29% от объема всех операций, в 2019 — 46%, в 2020 — 67% .
Пример проникновения того же QR-кода с оплатой можно увидеть на реакции предпринимателей о налоговых изменениях.
Но при этом у нас очень низкая финансовая и техническая грамотность.
Конечно, финтех и банки — это очень и очень специфическая тема, они можно сказать, стоят особняком от всего (все-таки как банки, так и те, кто ими владеют заинтересованы в том, чтобы все банковские продукты были доступны населению), но мы тут о характере развития.

Развитию банковских инструментов, технологий и охвату, помогло то, что Казахстан был «пустым полем» в этой сфере, однако это и определило проблемы с финансовой грамотностью у населения.

Можно еще вспомнить eGov — хорошая государственная экосистема, которая должна была помогать гражданам не стоять в очередях, снизить волокиту и т.д., но всё разбилось об уровень реализации и попилы бабла.
В общем, так и с интернетом. Казахстан имеет черты WEB 1.0 и WEB +2.0:
Высокий доступ к интернету, но низкая цифровая грамотность и качество доступа. Развитие сервисов, но исключительно big tech, а не пользовательских.

Потому и контент у нас соответствующий — как только появились доступные массам площадки, появились и контентмейкеры, от бывших КВНщиков до столичного вэб-люмпен-пролетариата. Не было бы доступных площадок — не было бы контента.

В итоге доступность всех этих площадок стала «золотым проклятьем» для казнета.

Казнет с точки зрения плотности доменных имен на душу населения существенно отстает от всего мира, где этот показатель составляет около 44 доменов на 1000 жителей. Столько же в среднем приходится на 1000 жителей Земли. В Казнете плотность активных доменных имен — 7,4 домена на 1000 казахстанцев. И то, у нас нет данных о том, что это за сайты. То есть мы понятие не имеем, какую долю занимают именно контент-платформы в доле казнета.

На этот раз сложно предположить, почему так случилось, хотя у нас есть перечень факторов, которые могли определить именно такое развитие.

С телефона сейчас можно потреблять контент не хуже, чем с пеки. Потреблять, но не создавать. Вы спросите, А ЧО ТАКОГО? А дело в том, что смартфоны давно стали экосистемой тех самых корпораций.
WEB +2.0 по сути является мэшапом предыдущих версий. Взаимодействие с Интернетом тоже изменилось, потому что сейчас начали доминировать приложения, а не браузер.
И если в остальном мире, интернет и контент внутри него развивался по условным тропам WEB 1.0, 1.5, 2.0 и +, то казахстанцев по сути сразу окунули в дивный новый мир интернета.

Интернет в представлении рядового казахстанца это уже даже не сайты-сервисы (Вконтакте, форумы, социальные сети), а приложения-сервисы (Инстаграм, ТикТок). Поэтому, если вы ВК-господин, можете ссыкать на лицо инста-тиктокоблядям, просто потому что сложная площадка предполагает более сложный контент (хотя казалось бы).

Зачем качественно развивать площадку, что-то создавать, если можно стать тикток-инфлюенсером и рекламировать отвратительную кулинарную абоминацию Жэки Фетбели?

В общем, есть качественное развитие интернета, а есть количественное. И если количественное развитие у нас на неплохом уровне, то с качественным всё очень и очень плохо. И качественно казнет улучшается скорее вопреки.
Если вы заходите в казнет — забывайте про качественный контент.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий» — таким должно быть описание.

И если раньше интернет был местом, где ты был по сути первооткрывателем, в котором приходилось самостоятельно находить форумы по интересам, различные сервисы и сайты, то сейчас корпорации загоняют новичка в свой корпоративный загон. С недавних пор они и вовсе стали за вас решать, что правда, а что ложь. Это создает ложную уверенность у наших людей, что инстаграм и ватсапп и есть весь интернет.

В сентябре 2020 года количество зарегистрированных пользователей из Казахстана в инстаграме пробило 10 миллионов. Это более половины населения страны. Впечатляющие цифры. У Казахстана самый высокий уровень доступа к интернету во всей Средней Азии.

Согласно данным ICILS (International Computer and Information Literacy Study) за 2019 год, 56% казахстанских школьников не могут в базовые компьютерные инструменты.

Среднестатистический казахстанец живет в культурном и интеллектуальном гетто, не выходя за пределы казнета и PUBG Mobile. Мимо него проходят все тренды, мимо него проходят все события. Он может только потреблять контент, но не создавать. Да и то потребляет не умело.

Доказательство тому — существование и высокое признание сайта стопфейк, где журналисты неиронично опровергают мифы уровня "ФЕЙК: Тимати дарит Порше 911 каждому жителю села Кульбакчи".

Однако к концу десятых, государство, увидев безобразие и свободу, творившуюся в интернете, следуя старой поговорке, решило возглавить его. А зная любовь казахского государственного аппарата к кривому и неумелому контролю всего и вся, и любовь степных негров к патерналистскому кулаку в жопе, симбиоз получился отличный.

И теперь представьте такую нелепую ситуацию — государство мало того, что работодатель большей части населения, так еще и оно и само решает за вас, что вам смотреть.

2019 год был объявлен годом молодежи. И это было продекларировано не только закостенелыми щещенократскими големами, но и самой молодежью.

Пока с высоких трибун лидер нации затирал про то, что власть пора передавать молодежи, к президентской клятве был приведен предпенсионный Токаев. А тем временем, прогрессивная молодежь, почувствовав запах свободы, приковала к себе внимание дерзкими выходками перед выборами.

За две недели до выборов ситуация в медиаполе обострилась. Топорные ответы, не привыкших к конкуренции, предвыборных штабов на движение «Оян Казахстан» смотрелись нелепо, нападки на политических активистов при помощи «разоблачительных видео» уровня "А этот чел живет У РОДИТЕЛЕЙ, а вон тот с ЛГБТ флагом фоткался!" выглядели беспомощно. Но худо-бедно, все это выглядело хотя бы блеклой пародией на политическую борьбу.

И тут внезапно активизировался продюсерский центр Salem Social Media. Появившаяся в конце 18 года, возглавляемая бывшим пресс-секретарем правящей партии, фабрика по производству контента стало ничем иным как попыткой монолизации государством интернета. И довольно успешной попыткой.

Александр Аксютиц — глава Salem Social Media достаточно интересный персонаж.

Карьера Александра Аксютица проходила по журналистской линии, затем по административной. Начав корреспондентом, продолжил редактором. С подачи Назарбаевой попал в стаю обслуживания медийных интересов президента. Руководил рядом государственных телеканалов.

От этой жизни у Александра Владимировича остались государственные награды и нужные связи. К наградам относятся орден "Курмет", премия президента в области СМИ и почетный знак за "За заслуги в развитии печати и информации". Позже его забрали руководить пресс-службой "Нур-Отана". На должности он прослужил ровно год.

А потом он, словно по наитию, решил основать стартап SSM — фабрику псевдолюбительского контента, в которой любой контент-мейкер может реализовать свои идеи. Учредителем стал Казхром, входящий в ERG Машкевича, одного из герцогов короны.

Интервью Аксютица до анекдотичности забавны и скорее напоминают ту пасту про балалайки, чем нормальное интервью.

Казалось бы. Ну делают свои всратые поделки для люмпен-пролетариата, да и хрен с ним.

Только вот проблема постиндустриального общества состоит в том, что классические медиа умирают. Обусловлено это с одной стороны клиповым мышлением, отвратительным PISA по чтению, а с другой монополией соцсетей, забравших весь рынок рекламы. И на смену информагенствам приходят блогеры и инфлюенсеры (не зря же они называются инфлюенсерами). И что сделал SSM? Он выступил в качестве политического амортизатора.

В стране недовольство выборами? Молодежь среднего класса начала выступать против правящего режима? А как насчет очередного несмешного скетча про то, что Жека жирный. Маловато? А как насчет социальных экспериментов, изживших себя уже как пять лет?

В том то и главная цель SSM и прочих государственных попыток оседлать интернет — привить всем аполитичность. Не надо призывать голосовать за кого-либо, просто делайте очередные дэбильные смехуечки, рефлексируйте по Кунаеву/Абаю и не имейте никакой политической позиции. Большие дяди за вас решат какое говно вам жрать.

А в последние годы, власть продвинулась в социальной инженерии еще больше, разрешив некоторым снимать умеренно-политические ролики. Казахское общество изголодалось по политоте настолько, что даже беззубая сатира с декларациями уровня "вода мокрая" получила настолько широкий отклик в не слишком умном обществе, что иногда можно встретить людей, всерьез считающих шоу ИК оппозиционерами и правдорубами.

Сама идея "ориентации на молодежь" абсурдна и свидетельствует о том, что Казахский Радж ничему после совка так и не научился. Общество не особенно делится по возрастам, а гораздо более по предпочтениям и интеллектуальному развитию. Условному Ашимбаеву сорок пять, а бочкообразной Айгульке, раскладывающей товары в Мангуме двадцать два. Угадайте, кто из них скорее всего будет читать нас и делать какие-то выводы?

Государство же решило ориентироваться на те самые 85% люмпен пролетариата не только экономически, но и культурно. И закидать всех инфлюенсеров деньгами, потому как они по сути та же самая страта, но харизматичнее.

Ту самую категорию малообразованных, иногда окончивших ментальные ПТУ (казахские вузики) и не умеющих читать людей, единственный плюс которых это умение быстро плодиться и голосовать. Эти люди с удовольствием потребляли РФную пропаганду о пенопласте из грудного молока Каддафи и злых пендосах до 2014 года, а после с удовольствием похрюкивая жрали контент проукраинский и западный. Купить их дешевле остальных, потому как эти люди живут бедно, глупы и основные доходы получают из государственного бюджета.

А что интересно Айбеку из вышеназванной страты, скучающего за пультом шлагбаума или плоскорожой Айгульке, плюющей в потолок за кассой горводоканала? Какого ру тот мужиковатый трап в тиктоке.

Я пишу так, будто страна навсегда проклята быть управляема и населена идиотами. Нет, это не так. В стране есть честные и адекватные люди, но их главная проблема в том, что они фатально неорганизованны, трусливы и разобщены. Они не знают вокруг чего, как и зачем объединяться. У них нет своего голоса. Вместо этого они предпочитают уезжать из страны и забывать казахскую идентичность как страшный сон, или вовсе абстрагироваться от всего пиздеца, происходящего вокруг.

А у люмпен-пролетариата голос есть.

Как честным людям фиксить эту проблему?

Стоит понимать, почему все и всё так или иначе аффилировано с властями.
Элиты и приближенные ожидаемо будут диверсифицировать свой портфель доходов — нефть и ресурсы уже поделены, поэтому нужно «распределять» бюджет, а доходы делаются в том числе на нас с вами. Люди — новая нефть.
Куда пойти человеку, который хочет заниматься чем-то и зарабатывать хорошие деньги? Если у него есть аудитория, то рано или поздно, он попадет в руки какого-нибудь агентства, которое принадлежит племяннику заместителя заместителя директора отдела кручения хвостов против часовой стрелки и будет сидеть на съездах РГП на ПХВ тиктокеров-ветеранов имени Жэки Фэтбелли, принимая награды имени Турсынбека Кабатова за вклад в культуру по программе «Рухани Жангыру».

И причина не только в хитрых полит-технологиях и желании контролировать медиа-повестку, причина ещё в том, что всем как всегда все равно.
Так что ждите в ближайшее время ещё большее увеличение государственного маразма в сторону интернета — речь даже не о каких-то зловредных сертификатах, которые пытались нам впихнуть, а про более «мягкую» силу.
Мы привыкли, что любая организационная инициатива так или иначе терпит неудачу, но захват медиа-повестки, похоже, одна из наиболее успешных операций — потому что и проводили её относительно скрытно.

Это мы допускаем «оптимистичную» версию, что всё это шапито окупается, а не спонсируется из налогов и теневых потоков.

В стране, где все от добычи природных ресурсов до продажи бытовой техники находится в руках семьи и их приближенных, для контент-мейкеров, не вписывающихся в государственный мейнстрим, доступ на рекламный рынок закрыт.

Никакой финтех-банк, кафе по франшизе, которая принадлежит им и прочие вещи не будут рекламироваться в нерукопожатых площадках — потому что бабки нужно крутить внутри.

Так что не удивляйтесь, что мамбеты из «Ирины Кайратовны» сначала ругают власть, а потом маневрируют на прямые вопросы как сверхзвуковые истребители, параллельно зачитывая рекламную рэпчину про технодом, работая на «Brave Talents».

Либо им просто насрать, либо они действительно подсосы. Какой вариант хуже, даже не знаем, да и отношение к этой группе не сильно поменяется.
Потом эти мамбеты просто читают рэп и пускают virtue signals, радуя других идиотов. Так и живем.

Остается два пути — либо западные гранты, либо пожертвования благодарных читателей.

Первое, как правило, уже поделено между своей тусовочкой со стеклянным потолком плотнее, чем у правящей партии и вам вряд ли перепадет что-то дельное, кроме объедков. И то вам придется писать статьи про то, как фильм Горбатая гора влияет на информированность о СПИДе среди геев Шымкента.

А вот второй случай вполне себе может быть рентабельным.

На западе практика платы за контент стала нормой и не только для медиа уровня «Financial Times» и «The Economist», но и для, например, обзорщиков видеоигр и подкастеров. Более того, западная аудитория понимает, что модель платы за контент читателями обеспечивает независимость медиа от третьих лиц.

Доклад Reuters Institute Digital News Report, вышедший в 2018 году, показал, что постепенно люди понимают монетарную стоимость новостей и других журналистских материалов.

Во многих нормальных странах мира доля людей, готовых платить за СМИ, достаточно высокая. В Норвегии в 2017 году за новости платили 30% опрошенных. В Швеции — 26%. В Австралии и Гонконге — по 20 процентов. Более того, в странах лидерах доля платящих за новости жителей растет на 3-5% каждый год.

В феврале 2018 года The New York Times объявила, что ее выручка от подписки в прошлом году превысила миллиард долларов. Несколькими месяцами ранее газета сообщила, что её ежемесячно читает 130 миллионов пользователей, а подписано 3,5 миллиона человек. В апреле 2018 года цели в 3 миллиона подписчиков достиг издательский дом Dow Jones.

За примерами далеко ходить не надо — Россия. Количество платных подписчиков "Ведомостей" ежегодно приносит газете от 1.5 до 2 миллионов долларов. Новая Газета существует на пожертвования своих читателей, Дождь, РБК, тысячи их.

По аналогичному пути пошли два достаточно годных казахстанских сайтов — журнал Власть и Фактчек. И, внезапно, качество контента у них гораздо выше, чем у их государственных аналогов.

Конечно таким образом могут появиться контент-мейкеры противные нам. Например, всякие сумасшедшие журналисты уровня поехавшего хохлофила Бабченко и коммуниста Нарымбаева. Или языковые патрули, регулярно выставлявшие свои банковские реквизиты для пожертвований, но тем не менее. Это издержки свободы слова и это нормально.

Казахстанцам так или иначе, надо отстаивать свое право на независимый контент перед государством. Либо перестать жрать говно от него (что вряд ли возможно), либо популяризовывать плату. В идеале всё вместе.

Но патерналистско-социалистические настроения еще никогда не приводили ни к чему хорошему. Ведь если что-то бесплатное, то кто-то третий очевидно за это платит. Этот кто-то может оказаться государством. И тут уже никто не будет вас спрашивать хотите вы платить или нет за тот очередной второсортный сериал или беззубый сатирический клип.
Поэтому не удивляйтесь, что условный Щещенбек ругает власть за то, что ему не амнистируют кредит и не увеличивают АСП, а потом смотрит тикток про келинок.

"Считаю, что казах - это тот, кто перечисляет деньги казахстанскому изданию, например, "KZLG". Более того, я бы в идеале вообще временные лицензии на казахскость продавал бы. Не заплатил? Нет денег? Из казахов с вещами на выход, живи сартом. Казах - это престижно. Солидная национальность для солидных людей, и никак иначе. Я это несколько раз повторял: казах это тот, у кого деньги есть! Казахская национальная идентичность должна стоить денег! Она должна быть престижной. Она должна быть премиумной. Бесплатных некачественных казахов– нам не нужно." — Бахытжан Просвирнин.