ВОДОРАЗДЕЛ ЗАВЕТОВ

"Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее". (Матф.1:18,19)

Как интересно, думала я, стоя в храме и слушая Евангелие, - ведь это же самый настоящий водораздел между Ветхим и Новым Заветом. Вот она - "нейтральная полоса", которая, как пел Высоцкий, "ничья земля".

Иосиф, будучи праведен, не просто мог, но и должен был "огласить" Марию, сделав Ее внебрачную беременность достоянием общественности, как деяние, подлежащее суду. Это был его долг, как праведного, богобоязненного человека: вывести на чистую воду нарушительницу Закона - а внебрачная беременность была преступлением, заслуживающим смертной казни.

"Если кто возьмет жену, и ... скажет: "я взял сию жену, и вошел к ней, и не нашел у нее девства" (Втор.22:13,14)
Если сказанное будет истинно и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца ее, и жители города ее побьют ее камнями до смерти, ибо она сделала срамное дело среди Израиля, блудодействовав в доме отца своего; и так истреби зло из среды себя". (Втор.22:20,21)

...К слову сказать, Мария, слушавшая архангела, прекрасно знала эту ветхозаветную заповедь. Зачавшая невесть от кого отроковица - смертница. И Ее "се раба Господня, да будет Мне по слову твоему" - не просто согласие выносить Мессию, даже не просто согласие на позор и бесчестие внебрачной беременности - а согласие на смерть ради слов Господних.

И каким же оксюмороном звучали для Нее эти Слова - ведь Ей фактически объявляли смертный приговор, но при том называли благодатной!.. Ее должны были побить камнями, вместе с нерожденным ребенком - и при том "Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца". (Лук.1:32,33)...
И Ее согласие превосходит послушание Авраама, который занес нож над собственным сыном, хотя имел обетование, что от него произойдет множество народов. Я верю Тебе так, что готова умереть, ведь это естественное следствие Твоих слов - но ради того, чтобы их исполнить, чтобы просто поступить, как Ты говоришь, Я готова отдать жизнь.

...но Иосиф, "будучи праведен", то есть, полностью подзаконен, в то же время "не желает" оглашать Марию и становиться Ее обвинителем, по сути - палачом. Ему тяжела мысль, что эту Девочку побьют камнями за Ее проступок, и первый камень кинет он сам. Вместо того он желает "тайно отпустить" Ее. Милосердно?

Да нет, не очень.

Мой любимый вопрос: А КУДА ЕЙ ИДТИ?

Куда идти беременной сиротке? К кому? Кто ее примет, обрученную, но отпущенную, а по правде-то - изгнанную женихом? В Храм? К родственникам? Но пройдет совсем немного времени - и Ее положение станет всем очевидно. Казнь не отменяется - она лишь откладывается на время.

Иосиф, по сути, просто умывает руки. Моя хата с краю, ничего не знаю, пусть как-нибудь решится без меня. Но и это уже шаг вперед по сравнению с ветхозаветной праведностью, в глазах которой грешник никогда не был больше своего греха.

Уйдя от жестокой справедливости Ветхого Завета, Иосиф еще не входит в меру Нового, с его беспредельным милосердием. В нем не хватает сострадания покрыть то, что он считает грехом - и уже слишком много жалости, чтобы собственноручно обречь невесту смертной казни.

Ангел, явившийся ему во сне, повелевает Иосифу принять Марию, как жену, и Ее ребенка - как собственного сына: наречь Ему имя, как нарек бы отец.
Первым из всех на руки Его возьмет тот, кто ощутил в сердце, что праведность не выше жалости, что не хочется отдавать грешника на смерть, что "Господи, спаси как-нибудь, я - не могу".

А Он - может.

И спасет.

И грех в Его глазах никогда не станет больше человека.