Рим и его враги

В истории хорошо известны такие противники Рима, как Карфаген, воинственные галлы, племена кимвров и тевтонов, даки, могущественные державы парфян и сасанидов, а также готские племена. Однако этот список далеко не полон. Уже в период становления, когда Рим представлял собой лишь небольшой город в регионе Лаций, ему приходилось вести борьбу с противниками, нередко превосходившими его в военной мощи.

В начальный период своей истории римляне вели войны по образцу соседних народов, используя гоплитский строй. Однако некоторые современные исследователи полагают, что это может быть позднейшим художественным вымыслом. Более вероятно, что в те времена военные действия осуществлялись небольшими военными отрядами, а не крупными фалангами. Постепенно римляне разработали собственную уникальную военную систему, вобравшую в себя лучшие достижения как союзников, так и противников. Особенно ценными оказались уроки поражений, ведь, как говорили сами римляне, победа редко становится хорошим учителем. Становление классического римского вооружения и защитного снаряжения происходило медленно, через опыт столкновений с самыми разными врагами.

Было бы ошибкой считать, что противники Рима были лишь жертвами непобедимой военной машины. Все народы и культуры, с которыми сталкивался Рим как в Италии, так и за ее пределами, обладали собственными эффективными военными традициями. Римляне внимательно изучали качество вражеского оружия и доспехов во время военных кампаний и после их завершения. Историки до сих пор спорят, происходило ли заимствование военных инноваций стихийно, по инициативе самих воинов, или существовала централизованная система оценки и внедрения новшеств. Учитывая ополченческий характер ранней римской армии, первый вариант представляется более правдоподобным.

История сохранила множество примеров успешного заимствования римлянами военного снаряжения у побежденных народов. У кельтских племен они переняли овальный щит, известный как скутум, и кольчужные доспехи, а также различные типы шлемов. Подобным образом обстояло дело и с клинковым оружием: знаменитый короткий меч гладиус был заимствован у испанских племен, а более поздний длинный меч спата имел германское происхождение. Римляне не стеснялись перенимать вооружение своих противников, если оно доказывало свою эффективность на поле боя.

Благодаря обилию союзников, а впоследствии вспомогательных войск, римляне могли заимствовать не только отдельные виды вооружения, но и целые военные подразделения вместе с их тактическими приемами. Так, мощная тяжелая кавалерия, первоначально встреченная римлянами у парфян, сарматов и других восточных народов, со временем была включена в римскую армию в виде подразделений катафрактариев и клибанариев. Эти отряды формировались либо из вспомогательных войск и союзников-федератов, либо из собственно римских граждан, перенявших соответствующее вооружение и тактику. Рим охотно адаптировал те виды войск, которые доказали свою эффективность в сражениях против римской армии, умело приспосабливая их для собственных военных нужд.

Эта тенденция включения бывших противников в римскую военную систему прослеживается на протяжении всей истории империи. Даже грозные гуннские конные лучники, наводившие ужас на римлян в V веке, вскоре были интегрированы в имперскую армию. Особенно искусно использовал гуннские федератские отряды выдающийся полководец Велизарий. Такое разнообразие войск делало римскую армию исключительно гибкой в боевых условиях, хотя и требовало от военачальников особого мастерства в координации действий столь разнородных подразделений.

Когда мы изучаем военное искусство народов, противостоявших Риму, важно смотреть на них не только как на проигравших в итоге римлянам. У каждого из этих народов была своя богатая военная история, полная побед и достижений. Парфянское царство Аршакидов и империя Сасанидов служат яркими примерами того, что победа Рима не была неизбежной – в их длительном противостоянии с Римом были периоды как успехов, так и неудач для обеих сторон. Многие из этих государств пали не под ударами римских легионов, а из-за внутренних раздоров или нападений других народов. Вождь гуннов Аттила собирался совершить новый поход в Италию, когда внезапно умер зимой 452/453 года. Битва на Каталаунских полях в 451 году не выявила явного победителя, и римляне так и не нашли способа справиться с гуннской угрозой, кроме как платить им золотом.

На страницах истории сохранились имена множества талантливых военачальников, воевавших против Рима. И хотя, в конце концов, большинство из них потерпели поражение, некоторым удалось остаться непобежденными.

Наши знания о противниках Рима в основном основаны на римских источниках, написанных на латыни или греческом языке. Эти тексты создавались для римской аудитории и отражали точку зрения победителей. К таким источникам нужно относиться с особой осторожностью, даже более критично, чем к римским текстам о самих римлянах. Но есть и счастливые исключения. Полибий, бывший военачальник Ахейского союза, писал с позиции греков, стремясь разобраться в причинах римских побед. Иосиф Флавий, командовавший еврейскими войсками в I веке, тоже оставил важные свидетельства. Археологические находки, такие как сасанидские рельефы с изображением их побед, дополняют письменные источники. Даже римские памятники – колонна Траяна или рельефы из Адамклиси – при всей их направленности на прославление римских побед сохранили достоверные исторические детали. Несмотря на то, что мы узнаем о подвигах вражеских полководцев через римское восприятие, такие личности как Ганнибал, Верцингеториг, Арминий, Децебал, Шапур II и Аттила продолжают вызывать восхищение, даже если они в итоге были побеждены настойчивым и упорным Римом.

Споры о том, кто начинал войны – Рим или его противники – часто не имеют однозначного ответа. Римские историки говорили о завоевательных кампаниях так, будто это были оборонительные войны или акты заслуженного наказания тех, кто нарушил договоры. Но бывало и так, что враги Рима сами нападали на римские провинции, считая их легкой добычей. Набеги, переселения народов и вторжения на римские территории были частым явлением. Такая агрессивность часто объяснялась уверенностью этих народов в своих военных возможностях – будь то превосходство в численности, подвижность войск или совершенство оружия.

Некоторые народы вторгались на территорию Римской империи вынужденно. В IV веке готы просили убежища в империи, спасаясь от давления с севера и востока. Похожая участь постигла аланов, вестготов и вандалов – они тоже искали новые земли для поселения. Племя гельветов также пыталось найти новую родину, и их перемещение послужило Цезарю поводом для нападения – римляне считали их слишком опасными соседями. Завоевание Галлии заняло у Цезаря почти десятилетие, после чего он переправился через Рейн и вторгся в Британию. Эти победы дались нелегко – римлянам пришлось столкнуться с умелым противником и пережить немало неудач, какой бы триумфальной ни выглядела картина в описании самого Цезаря. Надо признать, что в его повествовании исход сражений не всегда представлен как предрешенный. Римляне никогда не забывали об опасности, которую представляли галлы – память о поражении при Аллии и захвате Рима в 390 году до н.э. жила веками, как и страх перед германскими племенами. Нашествие кимвров и тевтонов в конце II века до н.э. служило грозным напоминанием об этой угрозе вплоть до V века.

Отношение Рима к побежденным противникам представляет собой уникальное явление в древней истории. После завершения военных действий, несмотря на всю жестокость и мстительность, которую могла проявлять Римская империя, она часто предоставляла бывшим врагам путь к полноправному гражданству. Этот процесс мог растягиваться на несколько поколений, но в итоге те, кто еще вчера были противниками Рима, получали возможность войти в высшие слои общества и даже стать сенаторами. Историки до сих пор спорят о причинах такой политики – было ли это искренним великодушием или прагматичным расчетом на увеличение населения и военного потенциала империи. Однако какими бы ни были истинные мотивы, подобный подход к побежденным народам выделяет Рим среди других империй древности.

Военная история противников Рима заслуживает изучения не только в контексте их конечного поражения. Каждый из этих народов создал собственную развитую военную культуру, обладал эффективным вооружением и тактикой. То обстоятельство, что в большинстве случаев Рим благодаря своему упорству и настойчивости одерживал верх, не должно затмевать военные достижения его противников. Временной охват этих противостояний поражает воображение – только от войн с самнитами до походов Аттилы прошло восемь столетий, причем у Рима были серьезные противники и задолго до этого периода.

В римской военной и религиозной традиции существовала важная концепция «справедливой войны» – bellum iustum. Объявление войны считалось серьезным актом, который должен был проводиться специальными жрецами-фециалами в соответствии с установленным ритуалом. Начало военных действий без веской причины рассматривалось как нефас – действие, противное божественным законам, способное навлечь гнев богов. Существовал строго определенный перечень причин, по которым можно было начать войну. Рим мог требовать компенсации за причиненный ущерб, например, если его территория подверглась разграблению или пострадали его граждане. Эти правила, очевидно, сформировались на самых ранних этапах римской истории. Они распространялись и на союзников Рима – если кто-то причинял им вред, Рим имел законное право вступить в войну для их защиты и восстановления справедливости.

Римляне также считали оправданным применение силы для того, чтобы лишить «нечестивые» народы возможности вести войну, тем самым защищая цивилизованный мир и распространяя культуру. Разумеется, такая аргументация легко могла использоваться как предлог для агрессии, что признавали и сами римские авторы. Тацит приводит знаменитые слова, которые он приписывает кельтскому вождю Калгаку накануне битвы у Граупийских гор (современная Шотландия). Хотя эта речь, вероятно, является литературным вымыслом, фраза точно передает суть римской политики: «Они создают пустыню и называют это миром».