КИЛИКИЯ

Сентиментальный отчет

Здесь, в древней Киликии, турецкие дети играют на песке, надо думать, примерно так же, как семнадцать веков назад играли дети живших здесь хурритов. Которых потом вытеснили хетты. Которых потом вытеснили греки. Которых потом вытеснили персы… Потом снова греки… Ни один народ не живет на своей исконной земле, все откуда-то куда-то пришли и кого-то когда-то вытеснили.

Киликия входила в состав Римской, Византийской и Османской империй, была частью Великой Армении, государств Ахеменидов и Селевкидов, еще сто лет назад ее радостно нарезали между собой Англия и Франция, еще двадцать лет назад Сирия считала ее своей частью, сегодня здесь Турция… Чему учит нас история Киликии? Ну, вот чему: с любопытством следить за этими увлекательными приключениями пространств, народов и языков.

Искендерун — главный порт Киликии — это по-турецки город Александра, то есть Александра Македонского, который этот город основал в VI в. до н.э.

Киликия древняя, очень древняя, но древностей тут немного. Ну или они не бросаются в глаза. Почему? Да вот хотя бы поэтому: деревянные «колонны» старинного по меркам Арсуза, то есть начала 20 в., жилого дома опираются на римские, очевидно, капители — собранные с бору по сосенке, без всякой системы, чего добру пропадать, — но сам этот жилой дом разрушен землетрясением февраля 2023-го. Землетрясение унесло жизни пятидесяти тысяч человек — что уж считать здания. Предыдущее столь же смертоносное землетрясение было здесь в 1268 году, когда здесь еще было Киликийское армянское царство.

Но другие, не столь смертоносные, землетрясения здесь — обыденность. В Искендеруне землетрясение 2023-го уничтожило итальянскую церковь (начало XX-го?) — русский человек не может не вспомнить: И то, и чего вообще не встретишь в церкви, / Теперь я видел через призму церкви.

Что вообще может сохраниться в веках тут, где у земли вечно чешется и зудит? Разве что вот вот: мандарины, апельсины, лимоны, гранаты. Сейчас, в ноябре, тут сезон мандаринов. Лимоны и лаймы поспевают. Гранаты только что отошли. Апельсины будут через месяц. Инжир, персики и хурма будут потом. Местные, конечно, не рвут мандарины с деревьев прямо на улице — надо думать, у каждого есть свой сад, и каждый этими мандаринами сыт по горло, — но нам туристам можно. Идешь по улице, протянул руку к ветке, пошуршал в листьях — и уже обдираешь прохладненький ароматный сочный мандарин, куда там марроканским из "Пятерочки".

Почти от самой береговой линии до отрогов гор Нур тянутся фруктовые сады — мандариновые, лимонные, апельсиновые рощи. Что за люди выращивают их, заботятся о них и этим трудом живут? Трудно сказать. Говорят они по-турецки, по крови едва ли не арабы, а по вероисповеданию и вовсе алавиты. Вот кладбище Арсуза — такого не увидишь ни на мусульманском, ни на христианском погосте. Плиты развернуты к дороге, чтобы видно было надписи (обратные стороны всех плит — чистые), у каждой плиты стоит чашка для благовоний.

Алавитов не признают за своих ни христиане, ни мусульмане, но самим алавитам вера позволяет отправлять как мусульманские, так и христианские обряды — а во что там на самом деле алавиты верят — толком не знает никто, кроме них самих.

Сейчас Хатай выглядит как земля веротерпимости и дружбы народов — кого тут только нет, все спокойно живут бок о бок. И вместе с тем здесь, на южных отрогах Нур, — та самая гора Муса-Даг, на которой жители нескольких армянских сел держали оборону с июля по сентябрь 1915-го. В 1918-ом Хатай станет французским протекторатом, и многие армяне вернутся, а потом, в 1939-ом, в перспективе передачи Хатая Турции, снова уедут, но все же не все, потому что кто тогда сегодня мирно играет в нарды на главной обувной улице Искендеруна?

Впрочем, ни армянских, ни греческих, ни арабских, ни французских надписей нигде нет — везде только турецкий. В рамках профилактики деменции я решил немного поучить турецкий язык. Турецкий язык для русского уха иногда куда как смешной. По-турецки bardak — это чашка, tabak — тарелка, kabak — тыква, durak — остановка, kulak — это ухо, а manda — внезапно буйвол. Впрочем, главное животное тут kedi — котик. Этот котенок в цветах имперского флага особенно ко мне прикипел.

Антиохия

Когда живешь в речном краю среди лесов на болоте, не очень-то веришь в реальность землетрясения. Когда полтора года назад пришли новости о землетрясении в Турции, они - как и любые новости в наш информационный век - прошли мелким дождиком. Нужно оказаться в Антиохии и погулять по ней, чтобы понять, что здесь произошло в феврале 2023-го, и - как будет выглядеть мир после апокалипсиса.

Вот квартал в историческом центре. Гугл-карты еще показывают в этом квартале несколько ресторанчиков и кафе, но в реальности тут квадратное поле пыльных обломков. Ясно, что тут было то, что так любит любой турист - паутинка старинных улочек-коридорчиков с лавочками, столиками, кальянчиками и ленивым гомоном вечерней толпы. Теперь тут возвышается одинокий бак для воды - каким-то загадочным образом он остался, когда рухнул дом, на крыше которого он стоял. И все дома вокруг.

На весь огромный древний город, туристический центр - работает всего пять гостиниц по несколько номеров. На месте некоторых снесенных старинных квартальчиков уже возвышаются монстры новостроек - строительные компании работают, банки инвестируют, дома с миллионерскими квартирами стоят пустые. Зато по краям, на отрогах гор тонут в пыли бедняцкие кварталы. Тут ютятся в уцелевшем первом этаже, или в одной уцелевшей комнате, или в палатке на месте упавшего дома. Тут рожают детей и молятся Аллаху.

А в историческом туристическом центре чудом уцелело кафе, названное в честь лошади Дон Кихота. Тут предлагают европейские вина, играет моднявая музыка и по стенам висят репродукции Кандинского. У кафе есть активный Инстаграм, и если сидеть тут, то как будто бы ничего и не произошло.

Ходить по городу невозможно - тротуаров нет, под ногами камни и обломки, рядом с тобой фуры подрезают мотоциклы и наоборот, пыль стоит столбом, все грохочет. На рынке хотя бы есть чем дышать - структуры рынка самозародились на том же месте, где городской рынок и был, пусть в грязи и с расстеленным прямо на земле полиэтиленом. Через полтора года апокалипсис выглядит все ещё страшно, но уже не окончательно - жизнь, куда ж деваться, пробивается сквозь свалку бетонных обломков.

Рано или поздно Антиохия залижет раны и окончательно станет Хатаем. Не останется и следа того сравнительно древнего - с глубиной лет на сто-двести - города, который тут был ещё совсем недавно. Но для Антиохии это обычная история. Тут так было уже очень много раз. (Что-то похожее я уже писал в книжке "Фотография из Неаполя".) Хатайский археологический, увы, все ещё закрыт, но под гостиницей "Музей" можно осмотреть результаты археологических раскопок - вот форум эпохи Селевкидов, вот римский форум, а вот триклиний роскошной виллы II-IV вв. Хозяином виллы был, вне всякого сомнения, в высшей степени образованный и культурный человек. На одной из мозаик Каллиопа передает свиток Геродоту.

Современная Турция стоит на римской и греческой подставке, то есть буквально, в двух-трех метрах над. В общем-то это почти незаметно, если не знать, но иногда все-таки видно, вот как в Тарсе.

Про Тарс чаще всего говорят, что это родной город апостола Павла. И это, конечно, правда, но вообще-то римский гражданин Савл и родился тут, в богатой фарисейской семье — как раз потому что Тарс был крупнейшим и древнейшим центром всего на свете. Торговли, культуры, государственности. Ассирийский царь Сеннахириб построил Тарс в 7 в. до н.э. — но построил его на месте другого (хеттского?) города, который сам же и разрушил. Сегодня Тарс — сонный арабский городок, тихое турецкое захолустье, тут конец истории уже произошел, причем очень, очень давно.

Однако главная из сохранившихся античная достопримечательность здешних мест весьма необычна — это туннель Веспасиана-Тита. Даже не знаю, есть ли подобные сооружения еще где-то в Средиземноморье. Мы знаем массу сооружений для подвода воды к городам, но в данном случае туннель в горах построили для того, чтобы воду отводить — чтобы весной вода с гор не затапливала Селевкию Пиерию, порт Антиохии.

На самом деле это сложная система из дамбы и нескольких тоннелей, часть из которых прорублена прямо сквозь гору, лопатами, блин — длиной в общей сложности 875 метров, высотой от 6 до 30 метров. Тот, кто доберется до конца туннеля, увидит вырезанные в камне буквы: "Божественный Веспасиан и божественный Тит сделали [это]". Понять греческую надпись в.п.с. оказался бессилен (вероятно, какое-то сокращение?).

Города, для спасения которого строили туннель папа с сыном (есть еще одно сооружение, которое они построили вместе — это Колизей в Риме), — того города больше нет. Ну да, вы угадали, его тоже снесло землетрясением. Правда, еще в VI веке. Сегодня тут деревушка Самандаг, "соломенная гора" — обычная рыбацкая деревушка. Отсюда открывается шикарный вид на гору Джебели-Акра. Ее северный склон — еще Турция, а южный — уже Сирия. Ну, по крайней мере так на конец 2024 AD. Эти земли знают, что границы — самая подвижная штука на свете.

Джебели-Акра — священная гора для христиан, тут в IV в. основал монастырь святой Варлаам, но с точки зрения некоторых других народов и культов, для которых эта гора была священной, христианство — это что-то на молодежном. Эта гора была священной еще для хеттов. Есть тексты XIV в. до н. э., в котором она упоминается, но есть мнение, что эти тексты пересказывают другие тексты, которые до нас просто не дошли. И да, именно на этой горе жил Баал. Мертвые боги тут окружают тебя так же, как призраки городов.

Да, что касается мертвых. Совсем рядом с туннелем Веспасиана-Тита находится некрополь Селевкии Пиерии — вырубленный в известняковой горе город мертвых. Мрачное и величественное зрелище — громадная и сложная система каменных могил. Залезать внутрь нельзя, но если очень хочется, то можно.

Но вы, я знаю, уже недовольно бормочете: что ты все про мертвых да про мертвых. Можно подумать, мертвых больше чем живых любишь. Рассказывай-ка скорей про то, про что живые любят больше всего — то есть про еду. Про еду всем интересно. Ладно, я тоже люблю про еду. Турция страдает от экономического кризиса (а кто не? что вы хотели — третья мировая все-таки, не жук на скатерть начихал) — мясо тут непозволительная роскошь, мясо могут позволить себе только богатые. Везде полно курицы, но что нам курица, когда есть рыбка!

С местными ценами она тут, кажется, не дешевле, чем в Питере, но зато в Питере ты за 1К₽/кг покупаешь неизвестно сколько раз за- и перемороженного сибаса, а тут приходишь на рыбный рынок — ну как рынок, две лавочки, — а сибас свежий, только что из моря, почти дышит. Кроме сибасов, из знакомых есть дорада, кефаль, барабулька, корюшка (местная разновидность называется gümüş, серебро), скумбрия, форель, килька — что сегодня поймали, то и есть. Один раз видел кальмаров и один раз огромных, с ладонь, креветок, но цены такие, что не замахнешься. То и дело видишь, кроме того, рыбовых, которых никогда в жизни не видал. Я покупал и жарил саргана — длинная тонкая рыбина, я сначала подумал, что угорь, — сарпу — маленькая, с ладонь, рыбешка, такую только жарить, — обе костлявые, как юные балерины, но все равно вкусные. Все что только что из моря — вкусное. На фото, кстати, золотистый пагр; в полтора раза дороже обычной дорады, но на вкус на самом деле то же самое. Разве что понты: золотую рыбку ешь.

Что здесь дешево, так это овощи и фрукты. Апельсины, мандарины и лимоны можно нарвать вообще бесплатно, а вообще в овощной лавке на наши пятьсот рублей можно закупиться огромным пакетом прекраснейших помидоров, огурцов, баклажанов, кабачков, сладких и острых перцев, фиолетового салата или латука и так далее. Из экзотики — один раз нашел плод опунции, то есть кактуса. Ну, не в лавке, а на улице. Это действительно очень вкусно. Но все-таки сейчас, кажется, не сезон кактусов. На других — сколько ни присматривался, не нашел. Зато один раз видел цветущую опунцию, вот она!

Задумался, бывает ли кактусовый мед... Ах де, еще здесь, конечно, везде оливки. Часто оливковые деревья сажают просто вдоль дороги — видимо, чтобы заслонить сад от пыли и ветра. Это очень удобно: идешь такой, вдруг замечаешь, что руки пересохли. Тут же рвешь оливку, давишь ее в пальцах, брызгаешь парой капель на кожу рук, растираешь — и вуаля, лучше любого крема для рук.

Кулинарной столицей Турции считается Газиантеп. В рамках сентиментальной зимовки ваш покорный слуга провел в этом удивительном городе два дня и попробовал бейран (суп из баранины), лахмаджун (тонюсенькую лепешку с намазкой из фарша с овощами) и, конечно, местную пахлаву, про которую говорят, что она лучшая в стране. Что сказать, действительно очень, очень вкусно. Просто огонь. Впрочем, куда больше меня, уж извините, впечатлила крепость.

Холм, что говорить, удобный — с него открывается вид на всю долину, так что без крепости он остаться не мог. Первыми свою тут построили еще хетты. Потом тут хозяйничали римляне, а нынешнюю крепость построил в 6 веке Юстиниан — она была передним краем обороны против империи Сасанидов. С тех пор крепость не раз перестраивали, так что, понятно, мы видим ее не совсем такой, какой она была тогда, но все же в общих чертах, в общих чертах... Холм опоясан широким и глубоким рвом, склоны выложены камнем, то есть как бы тоже превращены в стены, а попасть внутрь можно только, поднявшись по башне и пройдя по узкому (и когда-то, надо думать, подъемному) мосту. Впрочем, сейчас даже так не попасть — идет реставрация после разрушений во время землетрясения 2023 года.

Исторический центр города паутинкой лежит вокруг крепости. Для русского человека гулять по нему — будто оказаться на другой планете. Все это больше похоже не на город, а на колоссальную, с город размером коммунальную квартиру. Представьте: в узкие кривые коридорчики из дверей своих комнат (ну, миниатюрных квартирок) повысыпали люди и все занимаются своими делами. Торгуют всем подряд, пьют чай, разговаривают и играют в карты, готовят еду, едят, мастерят обувь, колотят молоточками по медным заготовкам, что-то ткут, решают вопросики, ссорятся, гомонят, дети играют, ездят на велосипедах и хохочут... Добавьте к этому то, что непостижимым для нас образом исторический центр — самый бедный район города; кто хоть чуть-чуть побогаче, живет во втором, в третьем и так далее: чем богаче, тем дальше.

В Газиантепе есть Археологический музей, про который говорят, что он очень хорош, но он — well, again — закрыт на реконструкцию после землетрясения. Зато землетрясение легко пережил новенький Музей Зевгмы, открытый в 2011 году — ради него-то я, вообще говоря, в Газиантеп и рванул.

История Зевгмы — турецких Помпей — сама по себе страшно интересна, но это надолго, не буду вас мучить. Главная мораль истории такая: когда Помпеи начали, в 18 веке, раскапывать, археологии как науки еще не было, поэтому по ходу раскопок (и на протяжении этих двухсот с лишним лет) — больше потеряли, нежели сохранили. Зевгму же обнаружили в девяностых, рядом были специалисты из газиантепского археологического, а тут еще строительство дамбы на Евфрате — в общем, многое один к одному сошлось, и тут удалось многое сохранить и музеефицировать. То есть многое все равно погибло, что-то растащили черные археологи, но все-таки оставшееся аккуратно собрали, перетащили в специально построенный музейный комплекс, и получился музей с самой большой в мире коллекцией римской мозаики.

Тут десятки композиций — то есть, по сути, полов из римских домов 1-2 вв. — есть замечательные, есть прекрасные, есть выдающиеся, а есть абсолютные шедевры. Самая большая мозаика — 71,5 кв. м., множество других немногим меньше. Их тут несколько десятков, и, говорю вам, если вы любите античность, вам обязательно сюда надо. Ничего подобного нигде в мире больше нет. На фотке — проводы Ахилла на войну; и попробуйте теперь сказать, что перспективу изобрели итальянцы в 15 веке.

Что ж, зимовка окончена, ваш покорный слуга возвращается в Питер. Рассказ получился отрывочным и скомканным, ну да и бог с ним. Про все рассказать все равно невозможно, а что-то, что вспомню, потом, может, еще допишу. Много по чему я буду скучать, но больше всего, будете смеяться — по пробежкам.

Если бы мне еще год назад кто-то сказал, что я буду бегать, я бы покрутил пальцем у виска: вы нормальные вообще? У меня колено больное, какое бегать, мне нельзя. Но русский хирург и марроканский физиотерапевт сделали чудо — после резекции мениска я впервые в жизни забегал. Начал, по совету физиотерапевта, с схемы 10+(10)+10+(10) — то есть десять минут бега, десять быстрой ходьбы, и так два раза. Закончил через два месяца схемой 35+(5)+25 — и, страшно сказать, поймал от процесса бега невероятный кайф. Впрочем, когда бежишь по песочку, ветер с моря, а под ногами плещется волна, оно, знаете ли... Бегал я по утрам, а на фото закат, тем не менее песочек тот самый и волна та самая. Прощай, Киликия!