Дорога-33. Эпизод XXII: Очевидцы
Эпизод XXII: ОЧЕВИДЦЫ
...Потом, когда милиция осматривала номер, там не нашлось ничего, что надолго задержало бы их внимание. Пистолет со сточенными номерами, не слишком дорогая антикварная шпага, да горсть стершихся до неузнаваемости монет в кошельке, то ли купленные по случаю на блошином рынке, то ли украденные с каких-то раскопок. Никаких документов, свидетельствующих о связи постояльца с криминальным миром или хотя бы просто удостоверяющих личность самоубийцы они не нашли.
*
...Они с трудом выбрались оттуда. Мир не выпускал их - мир, ставший бесконечно чужим и опасным. А когда выбрались, Элен ушла, на прощание оставив ему Ключ - невзрачный блеклый кулон на темной цепочке...
Он возвратился в гостиницу и, не найдя лучшего места, оставил его лежать на зеркальной полочке в ванной. И когда в один прекрасный день кулон исчез, он почти не удивился.
И снова шло время, и собеседниками его были лишь горничная да несколько постояльцев, которых он видел ежедневно, спускаясь к обеду. Завтрак и ужин горничная приносила ему в номер.
В своем пистолете он, вернувшись, обнаружил только две пули. Три из семи были выпущены на его глазах, а куда исчезли еще две, он не знал. Да, надо сказать, и не интересовался.
Так и жил он почти полгода, изредка выбираясь побродить в парк.
Администрация гостиницы его не трогала - видимо, он пришелся по душе немногочисленной обслуге. Тем более, что плату за номер вносил аккуратно и регулярно.
Кипевшие в городке страсти - выборы мэра, убийство двух сотрудников банка, открытие театра и тому подобное, его не затрагивали, он просто не интересовался этим.
Дважды к нему приходили гости.
Один раз - Шериф, который долго и непонятно расспрашивал его о каких-то людях, о которых он не имел ни малейшего представления. И второй раз - незнакомец, назвавшийся эльгаэр, вроде бы даже знакомый Аллатара. Он пытался обвинить Шера в том, что уйдя из Эннорэ и уведя за собой Беглецов, тот обрек на смерть целый остров к западу от Гаваней, где остались живые эльдалиэ, люди, и вроде бы даже драконы. Он спокойно выслушал гостя, и, когда тот закончил, спросил, пожав плечами: “Ну и что?”. Незнакомец наградил его возмущенным взглядом, и выскочил за дверь...
С тех пор его не трогали.
Друзей или знакомых в городе у него не было, за исключением, пожалуй, собаки сторожа, молодой наглой дворняги, сопровождавшей его в тех редких случаях, когда он покидал номер.
Дневника он не вел. Горничная лишь однажды видела в его номере стопку исписанных листов, но бумага была потрепана, а чернила слегка выцвели, и она решила, что это было написано очень давно...
*
“...Таким образом, пострадавший не может являться жертвой преступного замысла. В момент выстрела он находился в комнате один; дверь была заперта изнутри, а раскрытое окно выходило во двор гостиницы, где в это время находилась горничная Алла Лайнис (см. личное дело в картотеке мэрии), которая и вызвала милицию. Она оставалась там до прибытия опергруппы, и утверждает, что через окно комнату никто не покидал.
На пистолете, из которого был произведен выстрел (согласно заключению экспертизы - “Зеггер-М”, номер предположительно 7-22-15, по картотеке не проходит), никаких следов, кроме отпечатков пальцев потерпевшего, обнаружено не было... После осмотра тела врач группы, доктор М.Найчик, констатировала самоубийство...”
*
(Из докладной начальника восьмого городского отделения милиции капрала Арнолда Паулиса, 28.6.03.)