Представления о душе и загробном мире в позднесредневековом Китае
Традиционные китайские представления о душе и загробном мире являются характерным образцом так называемого религиозного синкретизма в Китае. С древности китайцы придерживались одновременно весьма разных точек зрения по вопросу о том, что такое душа человека, какова её судьба после смерти и как устроен загробный мир. Китайские представления о душе могут показаться расплывчатыми и противоречивыми, но не следует забывать, что они были прежде всего откликом на потребности жизненной практики. Понятие души в китайской культуре в значительной мере служило средством определения различных социальных ситуаций и разрешения присущих им конфликтов.
Начать с того, что в Китае не существовало единого мнения о том, сколько душ имеется у человека. Согласно классической концепции, развитой в особенности даосами, человек наделён двумя душами — хунь 魂 и по 魄, представляющими светлое начало ян и темное начало инь (в даосских книгах нередко утверждается, что в человеке наличествуют три души лунь и семь — по). Согласно распространённому поверью, после смерти человека его тяжёлая, или плотская, душа остаётся с его телом в могиле и разлагается вместе с ним, а лёгкая и бессмертная душа хунь отправляется на тот свет.
На практике, однако, большое значение имела концепция трёх душ, согласно которой одна душа обитает в табличке с именем человека на семейном алтаре, вторая витает в могиле, а третья попадает в ад или на небеса. В даосской традиции существовали представления о наличии в человеке 7 или 12 душ, однако они не оказывали большого влияния на народное сознание. Наконец, в известных обстоятельствах допускалось, что у человека есть только одна душа. Так, во время беременности будущая мать и её родственники должны были заботиться о том, чтобы не причинить вред душе зародыша, что грозило будущему ребенку физическим увечьем.
Древние китайцы верили, что душа человека после смерти переселяется в обитель духов, которые в фольклоре нечётко отделялись от предков. В средние века под влиянием буддизма китайцы усвоили идею чистилища, в котором душа человека отбывает наказания за совершённые при жизни прегрешения. Изображение адских мук стало в позднее средневековье одной из популярнейших тем народной иконографии и народного искусства в целом.
В представлении китайцев, ад состоял из десяти кругов или, точнее сказать, инстанций, поскольку ад в Китае, как и всякая публичная организация, мыслился по образцу чиновничьей канцелярии. В первой инстанции определялось наказание, уготованное для души в стенах чистилища, в последней — её судьба в следующем рождении (душа могла переродиться в одном из шести состояний — от святых небожителей до зверей и растений). Считалось, что накануне перерождения адские власти давали душам напиток забвения, который отнимал у них память о прошлом цикле жизни. В Северном и Восточном Китае официальным владыкой ада числился Дунъюэ дади 东岳大帝 (Великий император Восточного пика) — бог горы Тайшань 泰山, под которой, согласно распространённому поверью, размещался ад. В Сычуани и в Южном Кита в этой роли фигурировал Фэнду дади 丰都大帝 — Великий император горы Фэнду. Однако в массе простонародья наибольшее значение среди властителей подземного царства придавалось всемилостивому бодхисаттве Дицзан-вану 地藏王, у которого можно было просить заступничества, и хозяину пятой канцелярии Яньло-вану 阎罗王 — наиболее грозному и неподкупному судье ада, ведущему своё происхождение от буддийского Ямы — владыки ада.
Среди умерших не все были обречены вечно томиться в круге перерождений. Души особо выдающихся людей попадали в сонм богов, управлявших вселенной. Наконец, в народном сознании бытовал и третий образ потустороннего мира — рай, соотносившийся либо с буддийским представлением о царстве Чистой земли, либо с даосским мотивом обители бессмертных небожителей — синей.
Дополнительный свет на особенности понятия души в Китае проливает распространённое среди китайцев толкование безумия или одержимости как «потери души». Подобная оценка экстраординарных психических состояний указывает на то, что для китайцев душа человека (точнее, его «светлая», бессмертная душа) воплощала не просто его жизнь, но его социальное бытие, т. е. его бытие как личности. Нельзя не заметить, что характерное для китайской культуры понимание личности как совокупности социальных функций индивида перекликалось с представлением о множественности душ в человеке.
В китайской религии смерть человека отнюдь не обрывала его связь с миром живых. Напротив, религиозные представления китайцев были воздвигнуты на посылке о нерасторжимом единстве живых и мёртвых. Потусторонний мир рассматривался в Китае не просто как отражение, а скорее как непосредственное продолжение мира живых; обитатели царства теней зависели от живущих и, в свою очередь, могли оказывать им помощь. Правда, отношения с разными категориями духов строились на разных основаниях. Так, души предков слыли естественными патронами рода, и забота о них была святым долгом потомков. Богам поклонялись, рассчитывая на ответные услуги с их стороны. От злых духов откупались, как от докучливых, но опасных чужаков. Наконец, к буддийским святым — лоханям (архатам) и даосским сяням почти не обращались, поскольку те собственными силами достигали блаженства и ни в чём не нуждались. Во всех случаях, однако, подразумевалось,что боги и демоны происходят от людей. Эта общая идея обусловливала единства традиционных представлений о душе и преемственность между отдельными категориями сверхъестественных существ в народных верованиях китайцев.
M.B. Крюков, В.В. Малявин, М.В. Софронов "Этническая история китайцев на рубеже средневековья и нового времени." // М.: ГРВЛ. 1987