К проблеме "детского Шопена" в ДМШ
«Он знал ... самую настоящую польскую народную музыку, потому что черпал её прямо из своего источника, без помощи посредников»
Мать Шопена – Юстина Кржижановская (Justyna Krzyzanowska) родилась в деревне Длуге (Długie) в Куявии (регион Польши) «в благородной, но небогатой семье». Была музыкальна, обладала хорошим голосом, играла на фортепиано «с той дивной поэзией, которую она хранила в своей душе» [Письма, т.2, с.429]. Мать и сын были очень привязаны друг к другу. Говорят, что она пела маленькому Фредерику польские народные песни и колыбельные.
Сохранились воспоминания о таком характерном эпизоде из детства Шопена.
«Однажды зимой Фредерик, возвращаясь с отцом домой, проходил мимо шинка и услышал скрипача, лихо исполнявшего на своём инструменте мазуры и оберки. Поражённый оригинальностью этих резко акцентированных мелодий, Фредерик остановился под окном и умолял отца подождать, пока он не дослушает деревенского музыканта. Так стоял он, несмотря на протесты отца, целых полчаса, до тех пор, пока скрипач не кончил играть» [Пасхалов, 1941, с.31]
Малоизвестная сторона личности Шопена – его упоение реальной жизнью. Отец, Николай Шопен, относился к таланту сына разумно и не стремился сделать из него очередного «чудо-ребёнка». Жизнь в любящей семье, занятия музыкой и концерты в удовольствие, учёба в лицее… Фредерик не был робким, любил повеселиться. «Он катался на коньках, сам выточил себе шахматы и играл в них, учился … шести иностранным языкам, любил танцевать – и, случалось, танцевал до упаду» [Томашевский, 2011, с. 16].
Привычные портреты Шопена показывают нам болезненного, печального человека. А на картине кисти Ари Шеффера глаза Фредерика блестят, цвет лица, губ – всё говорит о значительной жизненной энергии.
Современники вспоминали о поразительной наблюдательности Шопена, его удивительной способности к подражанию жестам и движениям, не говоря уже о музыкальных оборотах или чьей-либо манере исполнения [Лист, 1956, с.59]. Народную польскую музыку, танцы он, без сомнения, впитал очень цепко и глубоко.
Летние каникулы 1824 и 1825 года Фредерик провёл в Шафарне (Szafarnia) – поместье родителей своего одноклассника Дзеваневского. Оно расположено примерно в 150 км от Варшавы, недалеко от Желязовой Воли. Дом в Шафарне не сохранился, но, вероятно, соответствовал общему виду деревянных или кирпичных польских усадебных домов («dworek»): длинный, невысокий, в классическом стиле, с портиком и колоннадой. В этих домах смешивались элегантность и простота: «в хорошей гостиной было фортепиано, но по заднему крыльцу могли бродить гуси»😊 [Zamoyski, 2010, р.24].
14-летнему подростку всё было интересно в деревенской жизни, перед ним распахнулся широкий мир польских народных праздников, песен и танцев.
Шопена захватила самобытная красота этой музыки. Если мелодия его увлекала, он не успокаивался до тех пор, пока не удавалось её как следует усвоить. В письме родным Фредерик юмористически описал встречу с крестьянской девушкой, напевавшей песенку. Он два раз прошёл мимо ограды, чтобы лучше прислушаться к песенке и уловить мелодию и слова. Когда это ему не удалось, он посулил певице три гроша, если она споёт всю песню ещё раз. Девушка сначала отнекивалась, но всё-таки исполнила просьбу [Пасхалов, 1941, с. 32, 33].
«Я помню летние ночи в деревне: шум, смех, притопывание каблуками во время танца, подбрасывание девушек кверху, кружение на месте и стремительный лёт вперед. Танцоры, разгорячась, выкрикивали: "Эй, хлоп! Дана-дана!" Дети кружились, выкидывали коленца старики. И мелодии одна другой роднее и чудеснее сменялись до самого утра» [Оржеховская, 1964].
Шопен приходил в восторг, когда скрипачи, подзадориваемые дударями, в увлечении начинали «жарить вовсю», и воздух дрожал от гудения баса и волынок.
Был у Фредерика и опыт игры на басе (народном струнном инструменте) с одной струной.
«Потом все так разохотились, что танцевали до упаду… Было уже почти одиннадцать (вечера), когда Фрыцу принесли контрабас; он был ещё хуже скрипки, всего лишь с одной струной. Дорвавшись до запылённого смычка, я начал подыгрывать на контрабасе, так что все сбежались посмотреть на двух Фрыцев – одного сонного, пиликающего на скрипке, второго пиликающего на однострунном монохордном, пыльном … контрабасе» [Письма, т.1, с.74].
Впечатления тут же выливались в фортепианные импровизации и композиции. В Шафарне были сочинены две мазурки. Одна из них – неизданная, посвящённая другу Вильгельму (Вилусю) Кольбергу. Вторая – ля-минорная, с отзвуками еврейского мелоса, впоследствии значительно переработанная и напечатанная как ор.17 №4 [Пасхалов, 1941, с.34].
В одном из писем родным Фредерик рассказал случай с ля-минорной мазуркой:
«Мсье Пишон (шутливый псевдоним Шопена) как раз играл «еврейчика» (мазурку на тему еврейского танца), когда месье Дзевановский спросил одного из своих жильцов-евреев вынести суждение об игре. Моисей подошёл к окну, сунул свой орлиный нос в комнату и прислушался, после чего заявил, что если мсье Пишон будет играть на еврейской свадьбе, он заработает не менее десяти талеров. Такое заявление воодушевило мсье Пишона на усердные занятия музыкой» [Zamoyski, 2010, р.25].
Деревенские впечатления 1824 и 1825 годов затронули Шопена очень глубоко и были для него очень важны. Композитор вспоминал о них в последние месяцы и дни жизни.
Народную музыку Фредерик жадно впитывал в Шафарне и Оброве (поместье Бялоблоцких), а несколькими годами позже – в Служеве (у Водзинских). По сведениям польского Института Ф. Шопена, в детстве и юности музыкант побывал в Силезии, Моравии, Галиции, Кракове, Вроцлаве и их окрестностях, посетил Гнезно, Калиш, Добжинь, Люблин, Торунь, Душники-Здруй и другие районы. Это позволило ему увидеть большую часть разнообразной географии, культуры и традиций Польши [Chopin’s Poland, 2003].
Шопен возвращался к учёбе в сентябре, полный впечатлениями от народной музыки. В 1825–1826 году были написаны и изданы в Варшаве мазурки Соль мажор и Си-бемоль мажор (В 16), Рондо a la мазурка для фортепиано Фа мажор (ор. 5). (В 1826 году Фредерик окончил лицей и поступил в Варшавскую консерваторию к Юзефу Эльснеру.)
Соль-мажорная мазурка (В 16/1, но иногда её указывают как мазурку Шопена №55) представляет собой оберек с замедлением, вызванный тем, что кавалер становится на колено перед дамой. Из-за этого пьеса получила название «хромающей мазурки» [Бэлза, 1968, с.54].
(🖐🏻Если ссылка на Ютубе недоступна, можно послушать аудио на Гугл-диске:
https://drive.google.com/file/d/1Wq10xKbR8VMyzLoTAiXoCNNFbmelKlDL/view?usp=sharing )
Родной дом и родная страна занимают особое место в кругу ценностей Шопена. «Я всегда одной ногой у Вас», – пишет он своим близким во время сочинения мазурок ор. 59 [Письма, т.2, с.92].
Композитор ощущает себя истинным, подлинным поляком. В одном из писем 1834 года Шопен упоминает о текущей в нём «куявской крови» (т.е. народной, польской) [Письма, т.1, с.303]. В письме 1845 года называет себя «настоящим слепым мазуром», повторяя легенду о том, что мазуры (жители Мазовии) появляются на свет слепыми и прозревают лишь на восьмой день после рождения [Письма, т.2, с.92].
Сохранились свидетельства, что Шопен записывал мелодии польских песен и танцев. Это обычная практика: композиторы используют народные темы в обработках и сочинениях для разных инструментов, варьируют, включают в произведения любого масштаба. Шопен в мазурках почти не заимствует народные темы (такие случаи единичны), а пытается "говорить" с помощью интонаций польской народной музыки. Его оригинальные фортепианные миниатюры – "стихи на музыкальном языке Мазовии»… [Zamoyski, 2010, р.37].
Конечно, мазурки Шопена имеют не один исток. Это не только аутентичный польский фольклор, но и все богатые традиции классической и романтической академической музыки, в том числе уже стилизованные европейскими композиторами польские народные танцы и песни.
Особый облик зрелых мазурок Шопена определяет сложный психологический слой: тоски по Родине, воспоминаний о её непростой истории, состояние жертвенности, надрыва. Мазурка становится "камерой-обскурой", через которую Шопен возвращается душой в милую Польшу, к своему счастливому детству и юности.
Источники и литература
Бэлза И. Шопен. М.: Музыка, 1968. 380 с.
Лист Ф. Ф. Шопен / примеч. и послесловие Я.И. Мильштейна. М.: ГМИ, 1956. URL: https://disk.yandex.ru/i/e2jOKefnnFLSYA
Оржеховская Ф. Воображаемые встречи. 1964. URL: https://biography.wikireading.ru/293961
Пасхалов В. Шопен и польская народная музыка. М.: ГМИ, 1941. 76 с.
Томашевский М. Шопен. Человек, творчество, резонанс / пер. с польск.; науч. ред. Л. Акопяна. М.: Музыка, 2011. 840 с.
Фотографии басов из польских музеев. URL: http://www.ludowe.instrumenty.edu.pl/pl/instruments/show/instrument/4582
Шопен Ф. Письма. В 2-х тт. / Сост. и комм. Г.С. Кухарского. 2-е изд. Т.1. М.: Музыка, 1976. 527 с. Т.2. М.: Музыка, 1980. 468 с.
Chopin’s Poland. The Fryderyk Chopin Institute, 2003. URL: http://en.chopin.nifc.pl/chopin/places/poland
Dziewanowska A. Polish Folk Dances & Songs. New York, 1999.
Justyna Chopin. URL: https://chopin.nifc.pl/pl/chopin/osoba/6362_justyna-chopin
Milewski B. The Mazurka and National imaginings. 2002. 221 p. URL: https://www.academia.edu/27418477/The_Mazurka_and_National_Imaginings
Zamoyski A. Chopin. Prince of the Romantics. London: HarperPress, 2010. 384 р.
🎹Подготовлено для Международного проекта для пианистов "Фортепианология". Базовая группа ВК: https://vk.com/love_fp
Материалы относятся к разделам группы: #национальная_фортепианная_музыка@love_fp
#музыкально_историческая_реконструкция_для_пианистов@love_fp
Первая статья из цикла по проблеме "детского Шопена" в ДМШ: https://vk.cc/cfbCRw
🍀Елена Воробьёва - фортепианный педагог, музыковед; МАУ ДО ДМШ г. Туймазы, Башкортостан (https://vk.com/elena_vorobyova_love_fp).