Неомальтузианство и принудительный контроль населения в Китае и Индии: опасения о перенаселении часто приводят к принуждению

В 1960-х и 1970-х годах неомальтузианская паника по поводу перенаселения обогнала евгенику как главную мотивацию для политики принуждения, направленной на ограничение деторождения. Неомальтузианские идеи распространились среди высокопоставленных технократов и правительственных лидеров в некоторых развивающихся странах, что привело к преступлениям, которые к тому же поощрялись и финансировались западными специалистами в области развития. Эти злоупотребления достигли своего пика в форме политики одного ребенка в Китае (1979–2015 гг.) и принудительной стерилизации в Индии во время «чрезвычайного положения» (1975–77 гг.), когда в Индии гражданские свободы были приостановлены, а премьер-министр правил страной своим указом.

Политика одного ребенка привела к тому, что более 300 миллионов китайских женщин были оснащены внутриматочными спиралями, которые невозможно было удалить без хирургического вмешательства, проведено более 100 миллионов стерилизаций и более 300 миллионов абортов. Многие из этих процедур были принудительными. Аналогичным образом в рамках чрезвычайной ситуации в Индии было произведено 11 миллионов стерилизаций, многие из которых так же были принудительными.

Китай и, в гораздо меньшей степени, Индия по-прежнему проводят тревожную политику. После смягчения своей политики одного ребенка до политики двух детей, Китай продолжает жестко вводить ограничения на размер семьи и требовать разрешения на рождение ребенка от потенциальных родителей и родителей, стремящихся расширить свои семьи. Принуждение продолжает определять неизвестную долю из 9 миллионов ежегодных абортов в стране. В Индии политическое представительство распределяется таким образом, что наказывает штаты с высоким уровнем рождаемости. Половина населения Индии проживает в штатах, где политика в той или иной степени наказывает семьи с более чем двумя детьми, чтобы не поощрять большие семьи. К счастью, недавние изменения в политике отменяют суровые финансовые санкции, наложенные ранее на штаты где рождаемость высока.

Неомальтузианская политика, направленная на ограничение размера семьи, привела к увеличению числа убийств девочек и селективных абортов по признаку пола в Китае и Индии, в результате чего соотношение полов в мире при рождении искажается до 107 мальчиков на 100 девочек. (Естественное соотношение составляет 105 мальчиков на 100 девочек.)

Неомальтузианство остается главной причиной ограничений размера семьи. Противодействие истерии перенаселения по-прежнему имеет важное политическое значение.

Вступление

В 1983 году Фонд Организации Объединенных Наций в области народонаселения (ЮНФПА) - крупнейший в мире многосторонний источник финансирования государственных программ в области населения - начал присуждать премию под названием Population Award, которая ежегодно вручается «отдельным лицам или учреждениям за выдающийся вклад в понимание вопросов народонаселения или в их решение». Первыми лауреатами были Индира Ганди, премьер-министр Индии, которая объявила национальную «чрезвычайную ситуацию», приостановившую гражданские свободы и потребовавшую массовую стерилизацию в период с 1975 по 1977 год, и Цянь Синьчжун, глава Государственной комиссии по планированию семьи Китая и человек ответственный за политику одного ребенка, которая длилась с 1979 по 2015 год.

Принудительный характер чрезвычайного положения в Индии и зверства китайской политики одного ребенка были уже хорошо известны. Лауреат Нобелевской премии экономист Теодор Шульц, председатель экономического факультета Чикагского университета, ушел из Консультативной комиссии ЮНФПА в знак протеста против лауреатов.

Почему Организация Объединенных Наций аплодировала Ганди и Синьчжуну, которые наблюдали за политикой принуждения, жертвами которой стали миллионы людей? Частично ответ можно найти в заявлении Генерального секретаря ООН Хавьера Переса де Куэльяра, во время вручения премии в области народонаселения: «Если не остановить быстрый рост населения в развивающихся странах, он, очевидно, подорвет все усилия по экономическому и социальному развитию и может легко привести к повсеместному истощению ресурсов каждой страны». Он высоко оценил «дальновидность и предусмотрительность» Ганди и Синьчжуна и их усилия по «контролю над ростом населения».

Неомальтузианство, определяемое как страх перед тем, что большая численность населения может привести к гуманитарной и экологической катастрофе и что борьба с так называемым перенаселенностью, таким образом, является неотложной необходимостью. Это убеждение часто приводило к поддержке политики принуждения. Противодействие неомальтузианству особенно важно сейчас, учитывая недавнюю популярность такого мышления.

На Всемирном экономическом форуме 2020 года в Швейцарии знаменитый приматолог Джейн Гудолл высказала мнение: «Все эти [экологические] вещи, о которых мы говорим, не были бы проблемой, если бы численность населения была такой же, как 500 лет назад». Население мира 500 лет назад оценивалось в 420–540 миллионов человек, или примерно на 6,7 миллиарда человек меньше, чем сегодня.

Гудолл далеко не единственная, кто считает, что рост населения - насущная проблема. В августе 2019 года британский принц Гарри тонко предположил, что дети являются обузой для планеты и что у ответственных пар должно быть «максимум двое». Билл Най, «ученый», поддерживает введение специальных налогов или других штрафов, налагаемых штатом за «слишком много» детей на семью. А популярный телеведущий Билл Махер в апреле 2019 года заявил: «Я не могу придумать лучшего подарка нашей планете, чем выкачивание меньшего количества людей, чтобы уничтожить ее…. Большой малообсуждаемый фактор климатического кризиса состоит в том, что нас слишком много…. Нам не нужен меньший углеродный след, нам нужно меньше тел».

Недавние примеры неомальтузианских произведений включают в себя статьи, публикуемые в известных изданиях, таких как NBC News («Наука доказывает, что дети вредны для Земли. Нравственность подсказывает, что мы прекратим их заводить») и New York Times («Будет ли человеческое вымирание?», в которой говориться о том, что «вполне может быть, что вымирание человечества сделает мир лучше»). В апреле 2019 года прогрессивный журнал FastCompany выпустил видео под названием «Почему иметь детей - самое худшее, что вы можете сделать для планеты».

Неомальтузианство также пользуется широкой поддержкой некоторых видных должностных лиц. В то время как исторически паникерство в отношении перенаселения было проблемой обеих партий в Соединенных Штатах, которую отстаивали как республиканцы, так и демократы, в последние годы оно было наиболее распространено среди левых политических сил. Когда в сентябре 2019 года его спросили, будет ли он проводить «кампанию» по «сдерживанию роста населения» для борьбы с изменением климата в случае избрания президентом, сенатор Берни Сандерс ответил утвердительно, отметив, что сосредоточит внимание на бедных странах. Член палаты представителей Александрия Окасио-Кортез, как известно, поставила под сомнение мораль деторождения перед лицом изменения климата ранее в том же году, спросив: «Нормально ли иметь детей?" Кандидат в президенты и бывший вице-президент Джо Байден даже выразил согласие с ограничениями по размеру семьи в Китае, заявив китайской аудитории: «Я полностью понимаю вашу политику и не сомневаюсь, - по одному ребенку на семью».

В ноябре 2019 года более 11000 ученых подписали отчет, в котором содержится призыв к сокращению мирового населения для борьбы с изменением климата. Этот отчет стал вирусным и был опубликован в социальных сетях многими политическими деятелями США, в том числе Сандерсом, сенатором Эд Марки и Крисом Ван Холленом, а также представителями Джимми Гомеса и Сьюзи Ли. Алармизм перенаселения, проявившийся в прошлые десятилетия и столетия, переживает ренессанс.

Другие же предложили глубокую критику неомальтузианской теории. Оказывается, рождаемость снижается без принуждения по мере того, как страны становятся богаче, и что рост населения может сделать ресурсы более обильными благодаря способности человечества к инновациям. Экономист Джулиан Саймон, например, утверждал, что человеческий разум является «высшим ресурсом», позволяющим человечеству увеличивать предложение других ресурсов, открывать альтернативы чрезмерно используемым ресурсам, а также повышать эффективность использования ресурсов. Недавнее исследование обнаружило доказательства, подтверждающие точку зрения Саймона, показывающую, что каждый 1-процентный рост населения связан с падением цен на сырьевые товары примерно на 1 процент. Другими словами, каждый дополнительный человек помогает уменьшить нехватку ресурсов в среднем. Предполагается, что люди, когда они свободны вводить новшества и участвовать в рыночном обмене, склонны быть создателями сети, а не её разрушителями.

Кроме того, данные показывают, что по мере того, как страны становятся богаче и шансы детей на выживание повышаются, пары, как правило, предпочитают иметь меньшие семьи, не будучи принужденными к этому. (Напротив, родители, столкнувшиеся с высоким уровнем младенческой смертности в своих общинах, как правило, имеют большие семьи, отчасти в качестве стратегии, чтобы повысить свои шансы иметь хотя бы нескольких выживших детей.) Это явление называется «переходом к фертильности». Сегодня даже в Африке к югу от Сахары, самом бедном регионе мира, уровень рождаемости снижается добровольно. Согласно прогнозам, в долгосрочной перспективе численность мирового населения будет сокращаться.

Тем не менее, многие люди по-прежнему убеждены, что перенаселение - это насущная проблема, требующая вмешательства государства, поэтому стоит подробнее остановиться на некоторых последствиях неомальтузианских идей. В этой статье основное внимание уделяется двум самым густонаселенным странам мира, Китаю и Индии, в которых вместе проживает около 40 процентов населения мира и где неомальтузианство, возможно, причинило наибольшие страдания.

В то время как неомальтузианские нарушения прав человека достигли пика в связи с политикой одного ребенка в Китае и чрезвычайной ситуацией в Индии, проблемная политика сохраняется и сегодня. В обеих странах неомальтузианская политика способствовала более высокому уровню селективных абортов по признаку пола и детоубийств. В Китае самое несбалансированное соотношение полов при рождении в мире, в результате чего мужчин на 30 миллионов больше, чем женщин, а Индия занимает четвертое место в мире по несбалансированности, несмотря на усилия правительства и частного сектора по борьбе с абортами по признаку пола. Китай и Индия внесли свой вклад в мировое однобокое соотношение полов при рождении 107 мальчиков на 100 девочек. (Естественное соотношение полов при рождении, если оно не изменено селективным по признаку пола абортом или детоубийством, в среднем составляет 105 мальчиков на каждые 100 девочек.)

Случаи принуждения, сами по себе являются достаточным основанием для противодействия неомальтузианству. Документируя масштабы наказаний и принуждения, эта статья стремится продемонстрировать серьезную важность борьбы с возрождением неомальтузианского менталитета.

История неомальтузианства

В 1798 году английский священнослужитель Томас Роберт Мальтус опубликовал «Очерк принципа народонаселения и его влияния на будущее улучшение общества», предупредив, что неконтролируемый рост населения приведет к истощению ресурсов и повсеместному голоду. Его предпочтительным решением было снижение рождаемости за счет отсрочки заключения брака, но если этого оказалось недостаточно, он одобрил крайние меры по сокращению роста населения. Чтобы предотвратить голод, он считал морально допустимым «добиваться возвращения чумы», заставляя бедняков жить в болотах, и даже поддерживал идею запрета «конкретных средств от опустошительных болезней».

Пренебрежение Мальтусом благосостоянием бедных во имя замедления роста населения могло бы оказаться непреходящей частью алармизма перенаселения.

После смерти Мальтуса промышленная революция изменила западное общество. Это привело к небывалому процветанию. Продовольствия стало больше, даже когда население росло. Мальтузианство казалось опровергнутым. Более того, рост благосостояния привел к увеличению финансирования санитарии, больниц и образования и снижению детской смертности. Это позволило уменьшить размеры семей и привело к снижению рождаемости.

В начале 20 века, когда уровень смертности среди бедных снизился, возникло псевдонаучное движение «евгеники». Он стремился предотвратить размножение якобы неполноценных людей. Только в Соединенных Штатах в соответствии с евгеническим законодательством в ХХ веке было насильственно стерилизовано около 70 000 человек. Евгеники и мальтузианцы часто объединялись в политике, поскольку обе стороны считали, что рождение детей должно быть ограничено для людей, которых они считали недостойными.

В 1952 году активистка по контролю над народонаселением и планированию семьи Маргарет Сэнджер, которая руководствовалась как евгеникой, так и мальтузианством, выступила с речью в Мумбаи. В своей речи она утверждала, что Махатма Ганди, человек, который вел успешную кампанию в Индии за независимость от британского правления, когда - то сказал ей, что он поддерживает ограничения на рождение до четырех детей на семью во имя борьбы с «перенаселенностью». Она высказывала такое мнение:

По мере увеличения численности населения на любой территории, оно посягает на все природные ресурсы…. Родительство следует рассматривать как привилегию, а не право…. Тем, у кого нет индивидуальной инициативы и ума, чтобы планировать и контролировать размер своих семей, следует всячески помогать и направлять их, чтобы уничтожить нежелательное потомство, которое обычно ничего не вносит в нашу цивилизацию, но расходует энергию и ресурсы. мира.

В год, когда она выступила с этим обращением, Сангер основала Международную федерацию планируемого родительства (IPPF), глобальную неправительственную организацию по планированию семьи, которая продолжила оказывать техническую помощь китайской программе принуждения одной семьи - одного ребенка.

В 1960-х и 1970-х годах наблюдался быстрый рост мирового населения, поскольку экономическое развитие, распространение медицины и научных знаний снизили уровень смертности. В это время возродился взгляд Мальтуса, который заменил евгенику в качестве основного мотива, лежащего в основе политики контроля над населением. В 1960 году население мира достигло 3 миллиардов. К 1975 году он достиг 4 миллиардов. По словам экономиста по вопросам развития Бетси Хартманн из Гэмпширского колледжа, правительства богатых стран начали опасаться, что растущее население бедных стран истощит ограниченные ресурсы мира. Родилось неомальтузианство.

Еще в 1959 году комитет сената США по международным отношениям рекомендовал оказывать помощь «развивающимся странам, которые разрабатывают программы по сдерживанию роста населения». В 1966 году президент Линдон Джонсон предоставлял иностранную помощь от США странам, проводящих политику контроля над населением. В 1967 году Конгресс выделил 35 миллионов долларов через Агентство США по международному развитию (USAID) на «программы в области населения». В 1969 году президент Ричард Никсон учредил в USAID Управление народонаселения, которое занималось контролем над населением и имело годовой бюджет в 50 миллионов долларов. В 1977 году глава этого офиса Реймерт Равенхольт заявил, что надеется стерилизовать четверть женщин в мире. Всемирный банк также поставил помощь развивающимся странам в зависимость от их политики контроля над народонаселением, преследуя «явные демографические цели».

В 1968 году биолог Стэнфордского университета Пол Эрлих опубликовал «Демографическую бомбу», бестселлер, в котором утверждалось, что без контроля над народонаселением в мире не хватит еды, пресной воды и других ресурсов, и предсказывался массовый голод в 1970-х годах. В том же году представитель известной американской благотворительной организации Ford Foundation выступил за обязательную «стерилизацию после допустимого числа родов». Также в 1968 году группа ученых, политиков и бизнесменов сформировала Римский клуб, чтобы сосредоточиться на экологических проблемах. В 1972 году организация опубликовала влиятельный отчет «Пределы роста», в котором предупреждалось, что рост населения может истощить ресурсы и привести к «коллапсу» глобального общества. Предупреждение было основано на компьютерном моделировании, основанном на сомнительных предположениях.

В 1969 году ООН учредила ЮНФПА, который продвигал точку зрения, что рост населения лежит в основе экологических проблем и бедности, в частности, обвиняя беднейшие слои населения мира. «Нижний миллиард часто наносит больший экологический ущерб, чем все остальные люди вместе взятые», - сказал ЮНФПА в 1992 году. Все более видные неомальтузианцы говорили о «войне с ростом населения», - отмечает Мэтью Коннелли, историк из Колумбийского университета. «Война повлечет за собой жертвы и сопутствующий ущерб», - писал Коннелли. «Бедные страны были вынуждены принять программы в области народонаселения, а богатые страны должны были за них платить».

К началу 1970-х годов USAID внесло более половины бюджета IPPF и UNFPA, а также внесло значительные суммы в Совет по народонаселению и аналогичным образом настроенные группы.

Столкнувшись с давлением со стороны официальных лиц международных организаций и богатых стран, которые отдавали приоритет «ухаживанию за национальными элитами» в развивающихся странах (посредством согласованных кампаний и щедрого финансирования), многие политики в бедных странах пришли к мнению, что рост населения вызывает дефицит ресурсов. Между 1976 и 1996 годами неомальтузианские настроения стали более распространенными, и количество правительств, считающих уровень рождаемости своих граждан «слишком высоким», увеличилось с 55 до 87. За тот же период выросло количество правительств, проводивших политику по снижению рождаемости. Темпы прироста населения выросли с 39 до 71. В подавляющем большинстве случаев ожидалось, что бедные страны будут сдерживать рост своего населения (см. Таблицу 1).

По мнению некоторых ученых, все более популярная цель сокращения численности населения оправдывала политику принуждения. В 1970 году эколог Гаррет Хардин на встрече, созванной Советом по народонаселению, высказал мнение: «Было бы намного проще, если бы у нас была сначала убедительная кампания, чтобы подготовить почву для принуждения». К 1978 году, согласно опросу членов Американской ассоциации народонаселения, 34 процента респондентов согласились с тем, что «программы принудительного контроля над рождаемостью должны быть начаты немедленно, по крайней мере, в некоторых странах».

К 1980-м годам в справочном документе Международной конференции по планированию семьи, подготовленным совместно с ЮНФПА, IPPF и Советом по народонаселению, было постановление: «Когда предоставление информации и услуг по контрацепции не снижает уровень фертильности достаточно быстро, чтобы ускорить развитие, правительства могут принять решение ограничить свободу выбора нынешнего поколения». Многие люди считали принуждение приемлемым, потому что проблема перенаселения считалась столь неотложной.

В интервью 1991 года куратору ЮНЕСКО знаменитый океанолог Жак Кусто высказал мнение, что человечество не должно пытаться лечить болезни, потому что население «должно быть стабилизировано, а для этого мы должны уничтожать 350 000 человек в день». В 1994 году на своей Международной конференции по народонаселению и развитию ООН заявила, что «увеличенные усилия» имеют «решающее значение» для «стабилизации мирового населения». В 2002 году ЮНФПА заявил, что его миссия - «общепризнанная цель стабилизации мирового населения» для защиты «природных ресурсов, от которых зависит вся наша жизнь», но использование им слова «стабилизация» вводило в заблуждение, потому что это было эвфемизмом для понижение населения. Нафис Садик, бывший исполнительный директор ЮНФПА, пояснил, что стабилизация означает «стабилизацию мирового населения на минимально возможном уровне в кратчайшие сроки». В число групп, заявивших о своей приверженности стабилизации населения, входили Sierra Club, экологическая организация, а также благотворительные фонды, такие как Фонд Форда, Фонд Хьюлетта, Фонд Макартура, Фонд Паккарда и Фонд Рокфеллера.

Неомальтузианская доктрина стала широко распространяться среди международных организаций, руководителей правительств и благотворительных организаций. Через эти группы неомальтузианцы оказывали моральное давление, искали сторонников своего дела и предлагали финансовые стимулы, вознаграждая правительства в бедных странах, которые приняли меры по контролю над населением, не подавая при этом никаких сигналов тревоги, если эти меры стали принудительными.

Результаты были катастрофическими. Рассмотрим Китай и Индию.

Как неомальтузианство пришло в Китай

В 1978 году в пабе Хельсинки голландский профессор Герт Ян Олсдер и китайский математик Сон Цзянь сели вместе выпить пива. Олсдер упомянул отчет Римского клуба «Пределы роста» и разжег «мессианскую страсть» к контролю над населением в Цзянь, которая определит будущее Китая. «Его глаза загорелись», - вспоминал Олсдер, который утверждал, что «при прочих равных [мир] должен делать то же [как Китай] и проводить политику одного ребенка».

«Во время визита в Европу в 1978 году мне довелось с большим успехом узнать о применении системного анализа европейскими учеными для изучения проблем народонаселения, - писал Цзянь об этой встрече, - я был чрезвычайно взволнован... и полон решимости попробовать новый метод." Он не остановился на «Пределах роста». Он также прочитал и Мальтуса: «Когда я думал об этом, я взял книгу Мальтуса, чтобы исследовать его изучение политики населения».

Пределы роста не только продвигали идею Мальтуса о том, что большая численность населения создает дефицит ресурсов, но также продвигали идею о том, что планировщики могут использовать «системный анализ», то есть математические процедуры, для расчета устойчивой численности населения страны. В 1978 году Цзянь подсчитал, что «идеальное» население Китая составляло от 650 до 700 миллионов человек, что на 280-330 миллионов меньше, чем было в то время.

Цзянь перевел на китайский язык основные аргументы Римского клуба, но не критику в адрес их методологии. Он также опубликовал свои собственные выводы, вдохновленные подходом Римского клуба. Цзянь пользовался большим уважением за предыдущие работы по баллистическим ракетам, и вскоре он убедил китайскую элиту в неотложном демографическом кризисе, требующем жесткого контроля над населением. В книге антрополога Гарвардского университета Сьюзан Гринхал «Только один ребенок: наука и политика в Китае Дэна» рассказывается об успешной кампании Цзяня по распространению неомальтузианских страхов среди китайской элиты, несмотря на сопротивление соперничающих правительственных фракций.

Контроль над народонаселением стал неотъемлемой частью усилий страны по «социалистической модернизации», кульминацией которых стала политика одного ребенка. Таким образом, неомальтузианское «кризисное мышление и нисходящие инженерные решения кризиса дошли до Китая», - писала Гринхал.

Не только интеллектуальный импульс политики принудительного контроля над населением Китая был явно неомальтузианским, но и такие организации, как ЮНФПА и IPPF, оказали поддержку политике одного ребенка. ЮНФПА открыл офис в Пекине в 1979 году и пообещал выделить 50 миллионов долларов на демографическую политику в Китае в течение следующих четырех лет. В нем оговаривалось, что деньги частично предназначались для финансирования обучения 70 000 работников по планированию семьи и широкой кампании по продвижению небольших семей. Китайская государственная ассоциация, ответственная за реализацию политики одного ребенка, стала членом IPPF в 1983 году.

Международная поддержка политики одного ребенка включает как интеллектуальное, так и моральное поощрение, а также финансовую поддержку, которая, даже если якобы не финансирует принуждение, высвобождает ресурсы для поддержки политики одного ребенка. Например, каждый доллар финансовой помощи, потраченный на обучение работников по планированию семьи или на образовательные кампании, высвобождает китайские средства, которые могут пойти на несогласованные процедуры. Гранты ЮНФПА пошли на обучение и оснащение людей, которые в дальнейшем будут выполнять принудительные процедуры. ЮНФПА также оплатил многие компьютеры, используемые для расчета квот на рождаемость. Таким образом, китайские фонды, которые в противном случае предпочли бы потратить средства на покупку компьютеров или обучение работников планирования семьи спонсированию абортов и стерилизации. Формально, средства были предоставлены для финансирования реализации политики в отношении одного ребенка, включая сбор штрафов и выполнение принудительных абортов и принудительной стерилизации.

Когда министр, отвечающий за Государственную комиссию по планированию семьи Китайской Народной Республики, стал одним из первых лауреатов Премии ЮНФПА в области народонаселения в 1983 году, он сказал в своей благодарственной речи, что это «символ поддержки и поощрения со стороны Организации Объединенных Наций к китайской программе планирования семьи».

Затем Генеральный секретарь ООН Хавьер Перес де Куэльяр аналогичным образом подчеркнул роль ООН в содействии мобилизации политики Китая и Индии по контролю над населением. В своей речи о вручении первой Премии в области народонаселения Перес де Куэльяр сказал: «Выдающиеся лауреаты трогательно признают узы общих усилий между их странами и нашей Организацией... Благодаря международному сотрудничеству, мобилизованному Организацией Объединенных Наций, рост мирового населения замедляется».

Многие в развитых странах запада хвалили политику одного ребенка и игнорировали обвинения в принуждении. «Эксперты в области народонаселения высоко оценили программу политики одного ребенка», - отмечается в статье 1988 г. в американском журнале «Политика общественного здравоохранения». В 1989 году Садик, тогдашний исполнительный директор ЮНФПА, настаивал на том, что китайская программа была «полностью добровольной».

Даже на рубеже тысячелетий Китай продолжал получать поддержку от некоторых неомальтузианцев на западе в отношении политики одного ребенка. В 2002 году Торая Ахмед Обейд, тогдашний исполнительный директор ЮНФПА, высоко оценил политику Китая «один ребенок», заявив: «Китай, приняв практические меры в соответствии со своей нынешней ситуацией, добился выдающихся достижений в области контроля над населением. В последние годы ЮНФПА и Китай наладили ряд благоприятных и позитивных отношений».

Далее как в 2018 году профессор права Нью-Йоркского университета Дэн Гутман сказал Harvard Political Review : «Благодаря политике одного ребенка Китай ввел в действие самое эффективное правило изменения климата в мире…. Если у вас на сотни миллионов людей меньше, вы используете гораздо меньше ресурсов».

Таким образом, неомальтузианская доктрина - чему способствовало обращение Цзяня к такому мышлению и подкреплялась моральной поддержкой и финансовой поддержкой западных организаций - создала и поддержала политику одного ребенка в Китае.

Политика Китая «Одна семья - один ребенок», 1979–2015 гг.

По оценкам китайского правительства, его политика одного ребенка предотвратила около 400 миллионов родов. Однако это оспаривается; истинное число может быть ниже, потому что Китай, возможно, испытал резкое снижение уровня рождаемости, наблюдаемое в большинстве стран по мере их экономического развития.

Эта политика была впервые введена в 1979 году и официально введена в действие в 1980 году. Она стала более строгой в 1990-х годах. Однако точный уровень строгости колебался. Периоды строгого соблюдения назывались «кампаниями», «шоковыми месяцами» или «шоковыми атаками». Например, 1983 год был особенно строгим годом для стерилизации (см. Рис. 1). Со временем менялась не только строгость политики, но и ее детали в зависимости от местности, начиная с 1984 года, когда правоприменение было децентрализовано. После этого стали распространяться исключения из политики одного ребенка, например, в некоторых округах сельским семьям стало разрешено иметь второго ребенка.

Несмотря на то, что исполнение и детали политики варьировались в зависимости от времени и места, политика ограничивала большинство пар одним ребенком.

Местные администраторы сталкивались с вычетами из заработной платы, понижением в должности или увольнением, если в их местности не соблюдалась квота на одного ребенка, рожденного на пару, и они получали большие премии за выполнение большего числа абортов и стерилизаций. Некоторые должностные лица по планированию семьи проявляли снисходительность по доброте или в обмен на взятки, но принуждение и насилие были частыми. В 1981 году несогласным женщинам в провинции Гуандун отключили воду и электричество. «Пока мы соблюдаем квоты, мы можем делать все, что угодно: разрушать дома, имущество, заключать людей в тюрьмы, даже угрожать конфискованием детей», - заявил один чиновник из провинции Сычуань.

Родители-одиночки становились вне закона, а супружеские пары должны подавать заявление о разрешении на рождение ребенка до зачатия. В некоторых районах женщины могут быть наказаны за «неиспользование противозачаточных средств», даже если это не приводит к беременности или совместному проживанию вне брака. Женщинам детородного возраста приходилось периодически проходить обязательные тесты на беременность. В провинции Цзянсу женщин заставляли выстраиваться в очередь и публично сдавать анализ мочи на беременность дважды в месяц.

Китайские женщины нашли несколько творческих способов преодоления ограничений. Одна мать-одиночка, чей парень погиб в автокатастрофе, когда она была на четвертом месяце беременности, вышла замуж за друга-гея (и развелась с ним после родов), чтобы она могла сохранить свою работу в правительстве, не прерывая своей беременности. Многие матери рожали двух детей подряд по одному и тому же разрешению на рождение ребенка, говоря, что дети были близнецами. Некоторые женщины использовали лекарства от бесплодия, чтобы улучшить свои шансы на роды близнецами. Политика Китая в отношении одного ребенка объясняет как минимум треть роста числа рождений близнецов в Китае (остальные являются результатом более позднего деторождения, поскольку матери старшего возраста с большей вероятностью зачат двойню).

Китай запрещает медицинским работникам оказывать помощь в суррогатном материнстве - практике, которую некоторые использовали для уклонения от политики одного ребенка. В 2009 году трех суррогатных матерей арестовали в Гуанчжоу и заставили сделать аборт.

Принудительные ВМС, стерилизация и аборты.

В 1980-х годах Китай начал требовать, чтобы женщины после рождения одного ребенка получали внутриматочные спирали (ВМС), которые были модифицированы таким образом, чтобы их нельзя было удалить без серьезного хирургического вмешательства, и стерилизовать их хирургическим путем, если им удавалось родить двоих детей. Многие китаянки считали хирургическую стерилизацию «опасной и болезненной процедурой». Самые последние данные ООН (2017 г.) показывают, что 18,3 процента китайских женщин в возрасте 15–49 лет были стерилизованы, а 34,1 процента имели ВМС. Для сравнения, в Гонконге, где нет ограничений на деторождение, только 3,5 процента женщин в возрасте 15–49 лет были стерилизованы в 2012 году, последнем году, по которому имеются данные.

ВМС обычно эффективны только в течение десяти лет, но в Китае они эффективны до наступления менопаузы и рассчитаны на то, чтобы оставаться имплантированными на неопределенный срок. В Китае женщин с ВМС периодически подвергают рентгеновскому облучению, чтобы убедиться, что спираль устройства все еще на месте. С 1980 по 2014 год 324 миллионам китайских женщин были установлены модифицированные ВМС, а 107 миллионам были перевязаны маточные трубы - хирургическая стерилизация. Это в среднем составляет 9,5 миллионов модифицированных ВМС и более 3 миллионов перевязок маточных труб ежегодно. Они часто происходили без проверки на противопоказания (условия или факторы, предполагающие, что процедура не должна использоваться, потому что она может быть вредной для пациента) или основных стандартов здоровья. Как выразился Гринхал: «Чем больше детей удавалось завести женщине, тем больше вероятность, что ее сочтут нарушителем спокойствия и сделают операцию».

В 2010 году Китай провел кампанию массовой стерилизации почти 10 000 человек и задержал почти 1400 родственников пар, подлежащих стерилизации, чтобы заставить пары пройти процедуру.

Одна женщина с двумя детьми сбежала из дома, чтобы избежать перевязки маточных труб. Группа планирования семьи прибыла в ее дом и обнаружила только пожилую бабушку сбежавшей семьи. Должностные лица снесли дом, «заставив дом исчезнуть всего за 20 минут», - сказал член группы, который теперь сожалеет о своей роли в сносе. «Я сказал ответственному лицу:« Это слишком безжалостно », - вспоминает бывший член команды. Он ответил:« Это политика.»

Те, кто нарушил политику одного ребенка, также столкнулись со штрафами за «сверхнарождение», которые в 2000 году были переименованы в «социальные выплаты». Эти штрафы в 10 раз превышали годовой располагаемый доход семьи. В 2013 году Китай собрал эти штрафы на сумму не менее 2,7 миллиарда долларов. К 2015 году, последнему году политики одного ребенка, примерно 5 процентов (800 000) новорожденных в Китае были третьими детьми в нарушение политики планирования семьи, родители которых, таким образом, понесли штрафы. С 1990 года у средней китаянки было меньше детей, чем она хотела бы иметь.

Бедные зачастую меньше всего могли позволить себе эти штрафы. Некоторым сельским семьям потребовались годы, чтобы заплатить штраф за однократное сверхнормативное рождение. Есть сведения о семьях, продающих всю свою мебель и даже входную дверь своего дома, чтобы заплатить штраф. «Если пара окажется слишком бедной, чтобы платить, мы заберем вещи из их дома», - объяснил Хуан Денггао, проводивший политику контроля над населением в одной деревне. Он отправил команду из примерно 10 силовиков, всех «сильных здоровых молодых людей», для проведения грабежей. «Если бы они не могли заплатить, мы бы конфисковали некоторые ценные вещи в доме», - вспоминал другой бывший администратор. «Иногда мы забирались на крышу и проделывали дыру, чтобы показать, что мы серьезно относимся к делу, или выбиваем несколько окон», - отметил он.

В ходе политики одного ребенка в Китае было сделано более 300 миллионов абортов, неизвестная часть из которых была сделана по принуждению. В первые годы проведения этой политики, сообщает Wall Street Journal, некоторых женщин «сковали в наручники, связали веревками» и отправили на принудительные аборты. В Китае запрещены аборты после шести месяцев беременности, но чиновники часто без последствий принуждали к абортам на поздних сроках. По оценкам одного бывшего сотрудника службы планирования семьи, она сделала 1500 абортов, около трети из которых были произведены на поздних сроках. Исследование китайских деревень показало, что каждая четвертая женщина, вышедшая замуж в 1970-х годах, сделала аборт к 1987 году, а каждая восьмая сделала аборт во втором или третьем триместре.

Рассмотрим свидетельство из первых рук от Ван Липин, которой сделали принудительный аборт в 2005 году, когда она была на седьмом месяце беременности:

Меня остановила пара человек на улице…. Они попросили меня пойти с ними. Они… избили меня и затащили в… [больницу] и принудили к родам без осмотра и моей подписи…. Они, несколько врачей и медсестер повалили меня на землю…. Затем они ввели какое-то лекарство в область моего плода в животе, а затем привязали меня к койке. Я не могла устоять перед этим, и никто не пришел мне на помощь.

Она продолжила: «Мой почти полностью развитый ребенок родился. Мой ребенок даже горестно плакал несколько минут, а потом плач прекратился ». Больница потребовала оплату нежелательной процедуры.

«Я плакала», - вспоминает Сяо Хун о своем принудительном аборте в 2009 году в Гуанчжоу. «Я не хочу этого делать», - сказала она чиновникам. «Но они все равно затащили меня внутрь и ввели иглу в живот», - вспоминает она. Она была на четвертом месяце беременности двойней.

В случаях, когда принудительный аборт на поздних сроках не удавался и приводил к рождению живого ребенка, неофициальная политика заключалась в убийстве новорожденного. Один бывший чиновник по планированию семьи вспоминает, как нарушил это правило: «Я тайно завернул их и отдал родителям. Я сказал им положить ребенка в свои сумки, как если бы это была вещь, а не ребенок, и не открывать сумку, чтобы они могли уйти ».

Многим родителям не повезло. В 1990 году Мао Хэнфэн была на седьмом с половиной месяце беременности, когда чиновники по планированию семьи остановили ее и насильно ввели ей лекарство, вызывающее роды. К их удивлению, она родила живого ребенка. «Младенец был жив; Я слышал детский плач», - заявил Хэнфэн. Чиновники по планированию семьи утопили новорожденного в ведре на глазах у матери. «Они убили моего ребенка... но я ничего не могла сделать». Есть и другие подобные сообщения об утоплении новорожденных в 1990-х годах.

Процедура неудачного принудительного аборта оставалась неизменной на протяжении многих лет. Рассмотрим случай из 2011 года. «Они схватили тело моей жены, как свинью, четыре или пять человек, держась за руки, ноги и голову, и сделали укол ей в живот», - напомнил газете Washington Post один мужчина , пожелавший остаться неназванным. Лекарство не помогло, и через несколько часов после инъекции его жена на седьмом месяце беременности родила живого мальчика, извивающегося и плачущего. Чиновники по планированию семьи отказались позволить новым родителям держать своего младенца, вместо этого завернув новорожденного в полиэтиленовый пакет, похоронили его на близлежащем холме.

«Черные дети», усыновление и торговля людьми.

Те, кому удалось избежать принудительного аборта, родили нелегальных детей, известных как дети с превышением квоты или внеплановые дети, которых в народе называют хэйхаизи или «черные дети». У таких детей нет государственной регистрации или хукоу - документа, необходимого для посещения школы, работы, вступления в брак и получения разрешения на рождение ребенка. В Китае сейчас живёт около 13 миллионов незарегистрированных лиц.

Незарегистрированные должны либо получить регистрацию с вымышленными именами, взятками, личными связями или уплатой непомерных штрафов, либо жить на обочине общества. Периодические амнистии и попытки регистрации позволили некоторым получить её, но этот процесс часто носит кафкианский характер. После реформы 2008 года, направленной на поощрение регистрации, один мужчина потратил около трех лет и 7000 долларов безуспешно, пытаясь заполнить документы, допросы в полиции, тест ДНК и другие испытания, чтобы получить хукоу для своей приемной дочери, чтобы она могла посещать детский сад.

Политика одного ребенка также вызвала резкое увеличение числа отказов от детей и их усыновления.

Многие китайцы отдавали детей с превышением квоты родственникам или соседям, следуя обычной практике усыновления: обходной путь, который чиновники по планированию семьи постепенно пытались искоренить. В 1991 году национальный закон об усыновлении «кодифицировал правила, используемые должностными лицами, занимающимися планированием родов, для предотвращения и наказания людей за использование усыновления для распространения и сокрытия внеплановых рождений», сделав незаконным отдавать здорового ребенка для усыновления. Он также объявил незаконным усыновление ребенка, за исключением бездетных семей старше 35 лет (число лет уменьшилось до 30 в 1999 году).

Возник «целенаправленный отказ», в результате которого сотни тысяч детей были тайно усыновлены вопреки закону. Родители оставляли ребенка сверх квоты в корзине на ночь на пороге семьи, которая, как известно, хочет ребенка. «Бросающие» запускали петарды и прятались, следя за тем, чтобы «брошенного» ребенка забрали внутрь. Возник также «стратегический отказ» - еще один способ передачи детей на усыновление. Для этого нужно было оставить младенца в корзине, наполненной детскими принадлежностями, в хорошо посещаемом месте на открытом воздухе, где кто-нибудь вскоре заметит «брошенного» ребенка. (Более непосредственное тайное усыновление чревато наказанием со стороны правительства, которое иногда называет такие меры торговлей детьми.) Некоторые постановочные случаи отказа имели место совсем недавно, в 2011 году.

Многие приемные семьи не соответствовали ограничительным юридическим критериям усыновления и изо всех сил пытались сохранить ребенка и получить хукоу. В рамках своих усилий по пресечению местного усыновления китайское правительство арестовало многих разыскиваемых детей, поместило их в переполненные детские дома и способствовало международному усыновлению. Было «широко признано», что такие изъятия вряд ли подлежат наказанию. Международные усыновления выросли с нескольких сотен детей в год в начале 1990-х годов до пика в 14 000 детей в 2005 году. Более 120 000 китайских детей были усыновлены на международном уровне в ходе политики одного ребенка.

Международное усыновление стало прибыльным для государственных детских домов благодаря плате за усыновление. В результате многие дети с превышением квоты были похищены у биологических родителей, которые не могли позволить себе уплату штрафа, а затем впоследствии были усыновлены на международном уровне. По словам одного жителя деревни Хунань, чиновники, занимающиеся планированием родов, громили дома, чтобы наказать за несоблюдение, но «после [года] 2000 они больше не ломают дома. Они похищают детей».

Убийство младенцев женского пола, выборочные аборты по признаку пола и искаженное соотношение полов.

Несмотря на распространение целенаправленных и стратегических отказов, число случаев безрассудного отказа также увеличивалось. Большую часть брошенных детей составляли девочки.

По оценкам, 50 миллионов китайских женщин «пропали без вести» из-за убийства девочек и абортов по признаку пола. Хотя и убийство девочек, и аборты по признаку пола запрещены в Китае, где в 2000-х годах были введены суровые наказания за ультразвуковое определение пола, ограничения на рождаемость поощряли обе практики, отдавая предпочтение сыновьям. Культурное предпочтение сыновей в Китае предшествовало политике одного ребенка, и некоторые общины китайских иммигрантов в США практикуют аборты по признаку пола. Однако соотношение полов стало более неравномерным в районах Китая с более строгим соблюдением правила одного ребенка, чем в округах, где были предусмотрены исключения, позволяющие большему количеству семей иметь второго ребенка. Взятка технику УЗИ за дородовое определение пола была примерно в 10 раз дешевле, чем штраф за ребенка с превышением квоты.

Политика одного ребенка помогла дестабилизировать соотношение полов в Китае при рождении, которое достигло пика в 121 мальчика на 100 девочек в 2004 году. Оно все еще оставалось на крайне высоком уровне - 119 мальчиков на 100 девочек в то время, когда политика была смягчена до правила двух детей в 2016. Этот дисбаланс лишил многих китайских мужчин надежды найти китайскую жену. Этих мужчин называют «голыми ветвями», потому что на их генеалогических деревьях их считают тупиками. Одно исследование 2013 года показало, что по сравнению с женатыми мужчинами Китая многочисленные холостяки страны страдают от более высокого уровня депрессии и агрессии. В 2008 году экономическое исследование показало, что каждый 1-процентный рост соотношения полов в Китае приводит к 5–6-процентному увеличению насильственных преступлений и преступлений против собственности.

Дисбаланс соотношения полов в Китае существенно различается. В Тяньмэнь, провинция Хубэй, в 2007 году на каждые 100 девочек младше 4 лет приходилось 176 мальчиков. В отличие от этого, естественное соотношение полов при рождении, не изменяемое селективным по признаку пола абортом или детоубийством, в среднем составляет 105 мальчиков на каждые 100 девочек.

Как неомальтузианство пришло в Индию

После резкого скачка численности населения, выявленного в ходе переписи 1962 года, Индия стала одним из пионеров контроля над населением в развивающихся странах. По мере того, как неомальтузианство набирало популярность среди выборных должностных лиц в правительстве США и в международных организациях, они вдохновляли этих чиновников на поддержку Индии в ее усилиях по контролю над населением.

Кампания по распространению неомальтузианских идей среди политиков Индии началась задолго до насильственной стерилизации во время Чрезвычайной ситуации. Администрация Джонсона и Форда из Соединенных Штатов призвала премьер-министра Индии Ганди более агрессивно осуществлять контроль над населением.

Рассекреченный меморандум Совета национальной безопасности США от 1974 года, подписанный госсекретарем Генри Киссинджером, ясно указывает на то, что США «стремятся к тому, чтобы в мире нормой стала семья двумя детьми в среднем, примерно к 2000 году» и определяет Индию как «ключевую страну», которой Соединенные Штаты через помощь и через агентства ООН должны «помочь» с целью «сдерживания численности населения». Меморандум призывает к «явному рассмотрению» «обязательных программ».

В меморандуме утверждается, что контроль численности населения необходим для предотвращения «мальтузианских условий во многих регионов мира» и «классических мальтузианских случаев с голодом, затрагивающим миллионы людей». В отчете цитируется посольство США в Нью-Дели, в котором говорится, что в Индии «уже ощущается мальтузианское давление».

Западные специалисты в области народонаселения стекались в столицу Индии в 1960-х годах, поддерживая опросы, раздавая исследовательские гранты, проповедуя неомальтузианство и обучая многих индийских демографов, врачей и специалистов общественного здравоохранения. Вместе с индийской элитой западные организации помогали разрабатывать и финансировать политику, направленную на ограничение фертильности бедных в стране.

К 1960-м годам на правительство США, ЮНФПА, Фонд Форда и Всемирный банк приходилась большая часть из 1,5 миллиарда долларов ежегодной помощи, получаемой Индией. В 1974 году ЮНФПА предоставил Индии самый крупный грант в истории, а в 1976 году Управление развития Швеции предоставило Индии ссуду в размере 60 миллионов долларов на «планирование семьи», некоторые из которых в конечном итоге профинансировали принудительные процедуры. Между 1972 и 1980 годами Всемирный банк предоставил Индии ссуду в размере 66 миллионов долларов на «контроль над населением». Вернувшись из поездки в Индию в 1976 году во время чрезвычайной ситуации, тогдашний президент Всемирного банка Роберт Макнамара заявил: «Наконец-то Индия движется к эффективному решению своей проблемы населения». Без тревоги отмечая принудительную политику, включая, по его словам, «принудительный аборт» и «законы о стерилизации».

Совет по народонаселению направил Шелдона Сигала, главу своего биомедицинского подразделения, в Нью-Дели, где он служил личным советником индийских вооруженных сил подполковника Б.Л. Райна, директора Индийской государственной организации по планированию семьи. В 1969 году он первый пропагандировал аборты по признаку пола как средство контроля над населением, несмотря на отсутствие политической поддержки этого метода в то время. Фонд Форда вскоре выделил 63 563 долларов США Всеиндийскому институту медицинских наук (AIIMS), престижному государственному медицинскому колледжу, в дополнение к ранее полученным грантам в размере 1,7 миллиона долларов и грантам Фонда Рокфеллера в размере 1,5 миллиона долларов. В 1975 году AIIMS представила исследование, которое продвинуло выборочный аборт по признаку пола как средство контроля численности населения. Так же есть сообщения о том, что врачи поощряли беременных пациенток делать аборт женского плода, потому что «контроль численности населения считался столь неотложным».

В исследовании, финансируемом Западом, говорится: «В Индии культурные и экономические факторы заставляют родителей желать сына, и во многих случаях пара продолжает воспроизводить потомство только для того, чтобы иметь сына. Пренатальное определение пола положило бы конец этой ненужной плодовитости. Конечно, есть тенденция к прерыванию плода, если он женского пола». Возмущение феминисток Индии привело к запрету пренатального определения пола в государственных больницах в 1978 году.

Когда Ганди объявила чрезвычайное положение и приостановила гражданские свободы, её сын Санджай - хотя он не имел официального титула и его власть была в значительной степени неконституционной - воспользовался возможностью начать программу принудительной стерилизации для борьбы с «перенаселенностью». Он проигнорировал даже тот факт, что эта политика нарушала индийские законы.

Ганди в своем заявлении о присуждении Премии ЮНФПА в области народонаселения в 1983 году заявила, что официальные лица по планированию семьи ее страны «будут воодушевлены тем, что этот всемирный орган признал усилия Индии в одной из самых сложных областей социальной инженерии».

Она также сказала, что касается уровня рождаемости: «Цель состоит в том, чтобы снизить средний показатель по стране [с 35 на тысячу] до 21 на тысячу к 2000 году. Задача непростая. Необходимо убедить миллионы пар, многие из которых неграмотны». Это число показательно, потому что оно показывает, что её целью было достичь целевого уровня рождаемости, который профессиональные специалисты по планированию населения считали подходящим. Хотя она сказала, что предпочитает использовать убеждение для достижения этой цели, приостановление гражданских свобод и цензура во время чрезвычайного положения означало, что ее сын Санджай Ганди смог заставить чиновников проводить принудительную стерилизацию без юридического разрешения. Общественное возмущение этой политикой привело к ошеломляющему поражению Индиры Ганди на выборах в 1977 году. Она вернулась к власти в 1980 году, когда коалиция Джаната, победившая ее в 1977 году, оказалась нестабильной, но когда она вернулась, она заявила, что никогда не санкционировала принуждение и принудительная стерилизация стала широко рассматриваться как издержки чрезвычайной ситуации.

Чрезвычайная ситуация в Индии, 1975–77 гг.

Во время чрезвычайной ситуации около 11 миллионов индийцев были стерилизованы, а еще 1 миллиону женщин были установлены ВМС. Поразительные 6,2 миллиона индейцев были стерилизованы только в 1976 году - 1,7 миллиона в сентябре. Около 2000 индийцев погибли в результате неудачных операций. Демограф и экономический аналитик Ашиш Бозе подсчитал, что массовость стерилизации и принуждение привели к примерно 7 миллионам нежелательных стерилизаций. К концу 1973 года в Индии уже насчитывалось 14,3 миллиона стерилизованных лиц.

Санджай Ганди возглавил кампанию Чрезвычайной ситуации по массовой стерилизации. Молодой и амбициозный, он хотел укрепить свой имидж, реализовав национальную программу. Он выбрал четыре стратегии, одна из которых - «Планирование семьи - для благополучного будущего». Он значительно увеличил целевые показатели стерилизации, особенно в штатах с высоким уровнем рождаемости, таких как Уттар-Прадеш, Харьяна, Пенджаб, Химачал-Прадеш и Раджастхан. Большинство жертв принудительной стерилизации во время чрезвычайной ситуации составляли мужчины.

Были предложены некоторые положительные денежные стимулы для поощрения стерилизации, но процветали и отрицательные стимулы. В Мадхья-Прадеше поливная вода не использовалась для сельских полей, если не были соблюдены квоты на стерилизацию. Учителя в Уттар-Прадеше должны были подвергнуться стерилизации или лишиться месячной зарплаты, а работникам здравоохранения и планирования семьи в этом штате удерживали зарплату до тех пор, пока они не выполнили квоты на стерилизацию. В одном инциденте в Уттар-Прадеше чиновники схватили человека и пригрозили забрать его землю и дом, если он не будет стерилизован. В 1976 году штат Махараштра санкционировал стерилизацию пар, имеющих более двух детей (хотя соблюдение этого требования было недостаточно). Имеется множество сообщений о государственных больницах, отказывающихся лечить нестерилизованных пациентов, и о пациентах, проходящих лечение от не связанных заболеваний, стерилизованных без уведомления.

«Если появятся какие-то эксцессы, не вините меня», - пояснил директор по планированию семьи в Мумбаи. «Вы должны считать это чем-то вроде войны. Из-за энтузиазма могут быть определенные проблемы. Было давление, чтобы показать результаты. Нравится вам это или нет, но будет несколько мертвецов».

Действовали и школы. Профессор из Нью-Дели вспоминает: «Во время чрезвычайной ситуации на всех учителей оказывалось давление, чтобы они были прооперированы и предъявили своим ученикам случаи [стерилизации]. Правительство [могло] отозвать их зарплату, если они не согласились». Мужчина, который был еще студентом во время чрезвычайной ситуации, вспоминал: «В школах обычно объявляли, что те, чьи родители не прошли стерилизацию, не будут сдавать экзамены…. Мастер санскрита пошел к моему отцу и сказал ему пойти на операцию, иначе он подведет меня, и моя учеба будет испорчена». Его отец сначала отказался, но в конце концов уступил. «Все те, чьи родители были стерилизованы, прошли, а все те, чьи родители отказались, потерпели неудачу», - вспоминал сын.

Для достижения высоких показателей многие официальные лица прибегали к принуждению с помощью полиции. «Людей собирали наугад, с улиц, из чайной, с базаров, и отправляли в лагеря планирования семьи для стерилизации… Людей хватали силой, заводили в палатку, заставляли подписывать бумаги», - вспоминал один из свидетелей. «Если полиция поймает тебя, ты мало что сможешь сделать». Некоторые люди прятались в лесах или на полях сахарного тростника, чтобы избежать полиции и принудительной стерилизации.

«В те дни они водили вас в лагерь, спрашивали, сколько у вас детей, а затем игнорировали это и все равно стерилизовали», - утверждал другой свидетель. «Подобные вещи происходили в основном в местах массового скопления людей и на главных дорогах. На самом деле мой работодатель даже посоветовал мне как можно дольше оставаться дома».

Отказывая разрешениям, правительственные чиновники оказывали давление на частный бизнес, чтобы те помогли стерилизационным кампаниям. Рабочий на фабрике вспоминает: «Мой босс сказал мне стерилизоваться, чтобы он мог получить лицензию» на ведение своего бизнеса, который был поставлен в зависимость от стерилизации сотрудников.

Озабоченность достижением целей стерилизации, а не фактическим снижением рождаемости, часто делала работников общественного здравоохранения безразличными к возрасту, плодовитости и другим характеристикам стерилизованных. Среди жертв принудительной стерилизации во время чрезвычайной ситуации были молодые люди, бездетные люди, люди, не репродуктивного возраста, люди, чьи супруги были стерилизованы, пациенты больниц, заключённые тюрем и бездомные. Есть даже сведения о стерилизованных людях, проходящих процедуру вторично.

Во время мероприятий по благоустройству районов «трущобы» были снесены с лица земли, и примерно 700 000 человек были перемещены. Предоставление новых участков под жилье для перемещенных лиц зависело от стерилизации, вынуждая людей, чьи дома разрушило правительство, выбирать между стерилизацией и бездомностью. Также можно было получить участки под застройку, «мотивируя других» на стерилизацию (обычно с помощью взятки), таким образом щадя себя. В районе Дели, известном как «Туркменские ворота», сопротивление местного населения кампании по стерилизации и сносу домов привело к тому, что власти убили по меньшей мере 12 участников сопротивления, при этом, по некоторым источникам, число погибших намного выше.

Те, кто получал новые участки без стерилизации, часто сталкивались с выселением. Как сказал один человек: «Здесь невозможно было жить, не подвергнувшись стерилизации, потому что вас бы сразу выселили. Идея стерилизации никому не понравилась. Но у людей не было выбора».

Неомальтузианская политика сегодня, принуждение или сдерживание?

Хотя самые серьезные нарушения прав человека в рамках неомальтузианства остались в прошлом, тревожная политика, вдохновленная этими идеями, сохраняется. Китай и, в гораздо меньшей степени, Индия продолжают подавать примеры.

В 2016 году Китай смягчил политику одного ребенка до политики двух детей и теперь поощряет супружеские пары заводить второго ребенка, но иметь трех или более детей по-прежнему незаконно. В некоторых провинциях женщины по-прежнему должны проходить периодические государственные тесты на беременность, потенциальные родители должны запрашивать разрешение на рождение ребенка, а одинокие родители остаются вне закона. Те, кто не подчиняется, могут столкнуться с непомерными штрафами, увольнением с работы, задержанием, принудительной стерилизацией или принудительным абортом. Хотя это далеко от злоупотреблений прошлого, даже в демократической Индии половина населения страны живет в штатах, которые наказывают семьи с более чем двумя детьми, а политическое представительство распределяется таким образом, чтобы наказывать штаты с высоким уровнем рождаемости.

Неомальтузианство сегодня в Китае

В последние годы Китай продолжал ограничивать размер семьи посредством насилия. В 2012 году случай принудительного аборта в Китае привлек международное внимание. В нем участвовала женщина, которая не могла позволить себе выплатить штраф за второго ребенка, поэтому ее подвергли физическим ограничениям и сделали ей инъекцию абортивного средства, когда она была на седьмом месяце беременности. Графические фотографии инцидента стали вирусными на веб-сайте Weibo, китайской версии Twitter, что вызвало всеобщее возмущение.

Комментируя это событие, главный редактор Weibo Ху Сицзинь написал: «Я категорически против варварских принудительных абортов», но он утверждал, что в целом политика одного ребенка была позитивной, написав: «Мировые ресурсы не могут позволить себе прокормить Китай с миллиардами людей." Его слова перекликаются с неомальтузианскими рассуждениями об ограничении размера семьи в Китае.

То же самое пишут и в Global Times по поводу инцидента. Англоязычная китайская газета (находящаяся под контролем государственной газеты «Жэньминь жибао») пришла к выводу: «1,3 миллиарда населения Китая борются за мировые ресурсы. Мир не может позволить себе более крупный Китай... принудительное прерывание поздней беременности должно быть осуждено и запрещено. Но это не должно быть поводом для опровержения всей политики, освободившей Китай от бремени лишних 400 миллионов человек».

Хотя с тех пор Китай смягчил свою политику одного ребенка до политики двух детей, принуждение все еще имеет место. Политика двух детей была принята в декабре 2015 года и вступила в силу в первый день 2016 года. Сообщается, что некоторые беременные женщины пытались отложить роды своего второго ребенка до 1 января 2016 года, чтобы избежать уплаты штрафов. Смягчение политики произошло, несмотря на закулисное лоббирование бывшего государственного советника Сун Цзяня, чьи вдохновленные пределами роста модели легли в основу политики одного ребенка. Тем не менее, Цзянь отложил реформу более чем на десять лет. (Взгляды Цзяня остались непоколебимыми: в эссе 2011 года он назвал нулевой рост населения «конечной целью человеческого общества».) Высокопоставленные реформаторы пытались отменить политику одного ребенка, по крайней мере, с 2000 года.

Остальные ограничения, налагаемые политикой двух детей, все еще оправдываются в неомальтузианских терминах. «Напряженность между населением, ресурсами и окружающей средой принципиально не изменится», - отметил Государственный совет Китая в своем национальном плане развития народонаселения на 2016–2030 годы, опубликованном в 2017 году. Согласно государственному информационному агентству Синьхуа, в плане указывается, что Правительство должно продолжить реализацию «политики двух детей для содействия сбалансированному развитию населения».

Вариант второго ребенка для многих появился слишком поздно. Из примерно 90 миллионов женщин репродуктивного возраста с предыдущими родами, которые только что получили право на вторые роды, половина были старше 40 лет. И 60 процентов были старше 35 лет, когда женская фертильность резко снижается.

Во многих сообщениях о Китае некоторые вещи, такие как принудительные аборты, сейчас упоминаются в прошедшем времени, как если бы они имели место только в рамках политики одного ребенка, но это неточно. Семьи с тремя и более детьми по-прежнему должны платить «социальную компенсацию», которая может в 10 раз превышать годовой располагаемый доход человека. В 2018 году некоторые провинции по-прежнему штрафовали женщин, которые не проходили периодические государственные тесты на беременность, даже если они не были беременны. В некоторых провинциях пары до сих пор должны получить разрешение и зарегистрироваться еще до зачатия ребенка. Многие местные органы власти имеют системы денежного вознаграждения тех, кто сообщает о незаконных родах.

Незамужним женщинам по-прежнему не разрешается иметь даже одного ребенка во многих округах. Китайские матери, не состоящие в браке, должны выйти замуж в течение 60 дней после рождения ребенка или заплатить «социальную компенсацию». Те, кто не соблюдает ограничения на размер семьи, также могут столкнуться с увольнением с работы или задержанием. Однако наиболее вопиющие формы принуждения делятся на две широкие категории: принудительная стерилизация и принудительный аборт.

Трудно количественно оценить масштабы нарушений прав человека, но в правительственном отчете провинции Хунань указано, что уездные власти провели 19 стерилизаций и 67 абортов только зимой 2017 года и собрали почти 2,76 миллиона юаней (примерно 437000 долларов США) за год как «взносы социальной компенсации». В феврале 2019 года у одной пары в округе Чэнву, провинция Шаньдун, которая не могла позволить себе штраф в размере 9570 долларов за нарушение правил планирования семьи, была конфискована часть их сбережений (около 3000 долларов).

Принудительный аборт в сегодняшнем Китае.

В 2016 году в Китае было около 28 абортов на 1000 женщин в возрасте 15–49 лет. Это более чем вдвое превышает уровень абортов в США в 2015 году, который составлял 12 на 1000 женщин в возрасте 15–44 лет. В 2016 году в Китае было сделано более 9 миллионов абортов после того, как политика двух детей заменила политику одного ребенка. Этот показатель не показывает значимого снижения по сравнению с показателями 2015 и 2014 годов, когда еще действовала политика одного ребенка (см. Рисунок 3).

Неизвестная доля абортов была сделана по принуждению. В страновых отчетах Государственного департамента США о соблюдении прав человека за 2018 год говорится, что «принудительные аборты и стерилизация» продолжаются в соответствии с пересмотренным Законом Китая о народонаселении и планировании семьи. В отчете говорится, что принудительные аборты проводились в провинциях Хубэй, Хунань и Ляонин, а протоколы о принудительных абортах оставались на учете в Гуйчжоу и Юньнань.

Трудящиеся-мигранты могут оказаться особенно уязвимыми. В отчете США говорится: «В районах с большим количеством рабочих-мигрантов официальные лица специально нацелены на женщин-мигрантов, чтобы гарантировать, что они не превышают ограничения по рождаемости».

Китай «продолжал обеспечивать соблюдение политики планирования семьи, используя такие методы, как крупные штрафы, увольнение с работы, задержание и аборты», согласно отчету Исполнительной комиссии Конгресса США по Китаю за 2018 год. В отчете за 2019 год были аналогичные выводы: «Китайские власти угрожали или налагали наказания на семьи за незаконную беременность и роды, используя такие методы, как крупные штрафы, увольнение с работы и аборты».

В отчете за 2018 год также упоминаются официальные заявления местных органов власти о том, что женщины вынуждены пройти «четыре процедуры» (введение ВМС, стерилизация, аборт в первом триместре и аборт в середине и конце срока) в округе Гу провинции Шаньси, Районе Гуйчи в провинции Аньхой, районе Юньян в провинции Хубэй, районе Волонг в провинции Хэнань и поселке Донгшахэ в провинции Шаньдун. В отчете за 2019 год отмечается, что в городке Далу в провинции Хайнань местные власти выполнили 264 из «четырех процедур» в 2018 году, и что у местных властей показатель успешности выявления беременностей в течение первых шести месяцев периода беременности составил 83 процента.

The Wall Street Journal сообщил, что в марте 2018 года учитель средней школы в муниципалитете Таншань в провинции Хэбэй, у которого уже было двое детей, прервал беременность после того, как ему пригрозили увольнением с работы и штрафом. В марте 2019 года власти муниципалитета Юньфу в провинции Гуандун уволили с работы еще одну учительницу государственной школы за то, что она родила третьего ребенка в нарушение политики двух детей. Ей 14 раз угрожали прерыванием беременности или потерей работы.

«Рождение третьего ребенка не допускается, поэтому мы снимаем дом вдали от нашего села. Местные органы власти проводят осмотры на беременность каждые три месяца. Если бы мы не прятались, они бы вынудили нас сделать аборт», - сказал BBC в 2016 году отец троих детей из Китая. В ответ на вопрос: «Если бы они пришли за вашей женой, чтобы сделать ей принудительный аборт, можно было бы устоять? Могли ли вы отказаться?», - он ответил: «Нет, мы не можем сопротивляться. Многие сотрудники по планированию семьи сильнее нас. Нас посадят в фургон и доставят прямо в офис планирования семьи, чтобы сделать аборт».

В ходе расследования BBC был показан чиновник, который сказал, что его округ требует, чтобы женщины детородного возраста приходили на два УЗИ в год и что, если выясняется, что беременность женщины «вне квоты», то она «получит соответствующее уведомление». Тот же чиновник признал, что он и его коллеги в прошлом «похищали, вводили наркотики и насильственно оперировали женщин».

Меньшинства, подвергшиеся принудительному аборту.

Многие недавние свидетельства о принудительных абортах касаются таких меньшинств, как этнические казахи и уйгуры, тюркская этническая группа. Этнический казах по имени Кулизия Могудонг (иногда транслитерируемый как Гульзира Могдин) была вынуждена сделать аборт на пятом месяце беременности в феврале 2018 года в Синьцзяне. «Мне приказали сделать аборт. Они сказали, что я не могу иметь детей, потому что у меня было еще двое, а третий не разрешен», - сказала она NPR. «Я сказала им нет, я не хочу этого делать». Тогда власти пригрозили посадить ее брата в тюрьму, если она не подчинится. Могудонг утверждала, что она была одной из «нескольких» женщин из числа этнических меньшинств в Китае, которых недавно заставили сделать аборт в соответствии с политикой о двух детях.

Точно так же этнически уйгурская семья Абдукадира бежала из Китая в Турцию в 2017 году, чтобы избежать принудительного аборта. Другой уйгур, Калбинур Турсун, также бежал в Турцию, чтобы избежать нежелательного аборта в 2016 году. Еще одна уйгурка по имени Гульназ Уйгур сказала, что она бежала из Китая после того, как ее соседка умерла от неудачного принудительного аборта на шестом месяце беременности. Она утверждала, что даже после того, как политика одного ребенка была смягчена до политики двух детей, «принудительные аборты были обычным делом» в уйгурских общинах.

Принудительная стерилизация в Китае сегодня.

В 2017 году правительство предложило удалить ВМС хирургическим путем парам, которые имеют право иметь второго ребенка в соответствии с политикой о двух детях. Примерно 18 миллионов женщин с ВМС имеют право на лечение. После рождения второго ребенка матерям снова будут установлены модифицированные ВМС, которые невозможно удалить без еще одной серьезной хирургической операции.

Хирургическое удаление может быть рискованным, особенно для женщин, у которых в течение длительного времени была ВМС, как это и происходит у многих женщин Китая. По словам гинеколога из Пекинской объединенной семейной больницы, ВМС часто «врезаются в стенку матки». «Это значительно затрудняет удаление». Хирургическое удаление может привести к кровотечению, инфекции и травме матки.

Одна женщина, которая пыталась удалить ВМС, Ай Сяомин, сказала, что ей, как и многим другим китаянкам, никогда не сообщали о возможных осложнениях после установки ВМС. Ее операция не удалась, и ей пришлось сделать гистерэктомию (то есть удаление матки).

За прошедшие годы многие китайские женщины возненавидели практически несъемные ВМС, которые де-факто действуют как стерилизация. Массовая имплантация ВМС равносильна «непроизвольному, насильственному нанесению увечий», - написал Хан Хаоюэ, популярный обозреватель в своем посте Weibo, опубликованном почти 3000 раз. Это много публикаций для поста с открытой критикой правительства, которое пристально следит за Weibo.

Меньшинства, подвергшиеся принудительной стерилизации.

Согласно исследованию Associated Press, опубликованному в июне 2020 года, в регионе Синьцзян к меньшинствам, таким как уйгуры, применяются строгие ограничения на рождаемость и обязательная стерилизация, особенно часто это происходило за последние четыре года. Как показано на Рисунке 4, уровень стерилизации в этом регионе взлетел до небес. Тех, кто нарушает ограничения на рождаемость, часто отправляют в лагеря. Представители уйгурского меньшинства также утверждали, что они недавно стали объектами принудительной стерилизации с помощью нежелательных инъекций наркотиков во время интернирования. «Нам [заключенным] приходилось просовывать руки через небольшое отверстие в двери [тюрьмы]», - заявила Гульбахар Джалилова, бывшая заключенная-уйгурка. «Вскоре мы поняли, что после наших инъекций у нас больше не было менструаций», поскольку они стали бесплодными против своего желания. Тип использованного наркотика неизвестен.

Другая бывшая заключенная-уйгурка, Мехригуль Турсун, рассказала аналогичную историю о том, что ее по незнанию стерилизовали, когда ей насильно вводили коктейль из наркотиков во время заключения в 2017 году. После восстановления свободы она переехала в Соединенные Штаты, где медицинское обследование подтвердило, что она была безвозвратно стерилизована.

Турсунай Зиявудун, еще один бывший уйгурский заключенный из Синьцзяна, аналогичным образом сообщил, что власти лагеря регулярно «заставляли [уйгурских женщин] принимать лекарства», которые останавливали их менструальный цикл, а так же «доставляли женщин в больницу и оперировали их, чтобы они больше не могли есть дети.»

Неомальтузианство сегодня в Индии

Принудительная политика прошлого в Индии была в конечном итоге окончена у урны для голосования: Индира Ганди потерпела сокрушительное поражение на выборах 1977 года, отчасти из-за непопулярности политики Санджая по контролю над населением. Однако даже в такой демократии, как Индия, где инклюзивные политические институты предлагают защиту от угнетения, проблемная политика сохраняется. Хотя принуждение является незаконным, сдерживающие факторы остаются неотъемлемой частью политики Индии в области планирования семьи. Семьи поощряются сочетанием положительных и отрицательных стимулов пройти операцию по стерилизации и иметь не более двух детей. А неправильное распределение политического представительства наказывает штаты с относительно высоким уровнем рождаемости.

Однако в последние два десятилетия правительство Индии также хвасталось, что это лучшая страна в мире для инвестиций транснациональных корпораций, поскольку она получает огромный демографический дивиденд (рост доли рабочей силы в населении). Демографические дивиденды считаются одним из основных факторов экономического роста Индии. С одной стороны, хвастовство Индии своими демографическими дивидендами означает подразумеваемое изменение ее акцента на небольшие семьи, в которых не более двух детей. С другой стороны, это хвастовство не привело к отмене многих правил и стимулов, которые все еще следуют неомальтузианскому образу мышления.

Многие индийские политики по-прежнему придерживаются неомальтузианского мышления. В 2018 году 125 членов парламента Индии подписали письменную петицию с призывом к президенту Раму Натху Ковинду внедрить общенациональную политику двух детей. В августе 2019 года в своем обращении к Дню независимости премьер-министр Индии Нарендра Моди подчеркнул «проблему демографического взрыва» и «последствия неконтролируемого роста населения».

Показательны слова премьер-министра и общественная реакция на них. Редакция Indian Telegraph опубликовала ответ, в котором ставится под сомнение выбор премьер-министром слов, не в последнюю очередь потому, что эти слова можно было истолковать как предназначенные для оскорбления индийцев-мусульман. Тем не менее, редакция согласилась с тем, что «бремя населения оказывающее влияние на ресурсы и окружающую среду Индии было огромным». В статье делается вывод о том, что «Индии нужен единый и надежный ответ для сдерживания роста населения», в котором используется менее подстрекательский язык.

Идеи неомальтузианства остаются заметными в системе образования Индии. «Со школы нас учат, что население Индии представляет собой большую проблему, и мы должны ее контролировать», - написал репортер Амит Варма в Times of India в 2019 году. В подтверждение его утверждения опрос 2019 года показал, что 39 процентов индийцев считают что «Перенаселение» входит в тройку наиболее серьезных экологических проблем, стоящих перед их страной. Варма также осудил «аморальное принуждение, все еще применяемое к бедным по всей стране».

Точно так же индийский журналист Сваминатан Айяр отметил, что «Индия остается страной, где очень много людей, особенно из среднего класса, убеждены, что для снижения рождаемости необходима сила. Это совершенно неправильно и игнорирует фактологические свидетельства».

Например, петиция, поданная в 2018 году Ашвини Кумаром Упадхьяем, лидером Дели Партии Бхаратия Джаната (или BJP, одной из двух основных политических партий Индии), призвала к более активным действиям по контролю над населением и общенациональной политике двух детей. Он утверждал, что «с каждым годом население увеличивается, но количество природных ресурсов, необходимых для его существования, уменьшается». Эта петиция присоединилась к четырем аналогичным петициям, уже находящимся в судебной системе, в защиту общенациональной политики двух детей.

Неомальтузианское мышление не ограничивается конкретной политической партией в Индии, но имеет двухпартийную привлекательность. Джитин Прасада, влиятельный политический деятель другой крупной политической партии Индии, Индийского национального конгресса, заявил в сентябре 2019 года: «Необходимо провести общенациональное обсуждение вопроса о контроле над населением. В этом отношении должен быть принят закон…. Почти все природные ресурсы, от окружающей среды до воды, сейчас подвергаются стрессу».

Парламентское представительство.

В Индии политическое представительство распределяется таким образом, что служит косвенным наказанием для больших семей. В 2001 году Индия продлила мораторий на распределение мест между штатами в Лок Сабха, нижней палате парламента, до 2026 года. Замораживание было впервые введено в 1976 году, во время чрезвычайного положения, когда Закон Индии о внесении 42-й поправки постановил, что распределение мест между штатами для Лок Сабха будет основываться на данных переписи населения 1971 года до 2001 года. «Основанием для этого было то, что планирование семьи было национальным императивом, и у штатов не было бы особых стимулов для его реализации, если бы успех означал, что их доля политической власти упадет», поскольку их относительное население уменьшилось. Решение о продлении замораживания до 2026 года было аналогичным образом направлено на то, чтобы вознаградить штаты с низким уровнем рождаемости и наказать таковые с высоким уровнем рождаемости и высоким приростом населения путем уменьшения их политического представительства.

Рассмотрим Таблицу 2. Если бы политическое представительство отражало меняющуюся демографию штатов Индии, а не данные переписи населения 1971 года, то в 2019 году у штата Уттар-Прадеш было бы на 13 мест в Лок Сабха больше, чем у него сейчас, в то время как у штата Тамил Наду было бы на 10 мест меньше, чем их есть сейчас.

Айяр указал, что замораживание распределения мест привело к несправедливому сокращению политического представительства индийцев в беднейших штатах страны. Уровень рождаемости, как правило, выше в бедных районах, потому что, как отмечает Айяр, в общинах с высоким уровнем младенческой смертности может иметь смысл иметь много детей. (В таких обстоятельствах наличие большого количества детей увеличивает вероятность иметь хотя бы одного ребенка, который доживет до взрослой жизни.)

В то время как сокращение политического представительства вряд ли будет стимулировать семьи к тому, чтобы иметь меньше детей и, следовательно, является неэффективной формой стимулирования, уменьшение политического представительства для людей в штатах с высоким уровнем рождаемости, тем не менее, является формой наказания для больших семей.

Ограничения по размеру семьи.

Примерно половина населения Индии проживает в штатах, где в той или иной форме применяются наказания, вынуждающие семьи иметь не более двух детей. Сегодня 30 процентов индийских женщин говорят, что хотят иметь более двух детей, но Индия борется с этим, используя различные сдерживающие факторы. Государственный департамент США отмечает:

Политика, предусматривающая наказание семей с более чем двумя детьми... вынуждала женщин с более чем двумя детьми использовать противозачаточные средства, включая постоянные методы, такие как стерилизация или даже прерывание последующих беременностей. В некоторых штатах сохранены государственные резервы на работу в правительстве и субсидии для взрослых, имеющих не более двух детей, а также сокращены субсидии и доступ к медицинскому обслуживанию для тех, у кого больше двух детей.

В отчете Сети закона о правах человека, коллектива индийских юристов и активистов за 2018 год, были определены семь штатов, в которых наказываются семьи с более чем двумя детьми: Андхра-Прадеш, Ориша, Махараштра, Раджастан, Бихар, Гуджарат и Уттаракханд.

«Мне предложили работу охранником в Законодательном собрании Раджастана», - вспоминал Уммед Сингх Ратхор в сегменте, опубликованном в январе 2020 года, в интервью France24, французской государственной международной телевизионной сети новостей. Он продолжил: «Но позже директор сказал мне, что предложение было отменено. Я спросил почему». Директор по найму сообщил ему, что Раджастхан запрещает людям, имеющим более двух детей, работать на правительство. Ратхор сказал: «У меня трое детей, но я не сделал ничего плохого. Это неправильный закон. Почему государство вмешивается в нашу частную жизнь?»

Ограничения размера семьи и пропавшие без вести девушки в Индии.

В то время как аборты по признаку пола и убийство младенцев женского пола (последнее из которых стало более редким) являются незаконными в Индии и имеют долгую историю, предшествовавшую политике контроля над рождаемостью, но эта самая политика, заставляющая семьи иметь меньше детей, способствует сохранению этих двух практик в Индии, так же как это происходит в Китае. Исследование 2018 года, опубликованное в The Lancet, показало, что в Индии ежегодно в среднем 239000 смертей девочек в возрасте до пяти лет происходят именно из-за гендерной дискриминации, и что случаи пренебрежения детьми женского пола составляют половину «пропавших без вести девочек» в стране (и, по оценкам, приводит к дефициту женщин с учетом низкой доли женщин в населении).

Законы, запрещающие людям, имеющим более двух детей, работать в советах панчаятов, нарушают соотношение полов. (Панчаят советы являются выборными собраниями местных органов власти.) Экономисты С. Анукрити из Бостонского колледжа и Абхишек Чакраварти из Университета Эссекса рассмотрели семь индийских штатов: Раджастан, Харьяна, Андхра-Прадеш, Орисса, Химачал-Прадеш, Мадхья-Прадеш и Махараштра, в которых такие законы действовали в период с 1992 по 2005 год. Используя данные Национального исследования здоровья семьи и обследования домашних хозяйств на районном уровне, исследователи обнаружили заметное снижение числа женщин в общей популяции, ровно через год после введения новой политики. Исследование показало, что законы, принятые в конце 1990-х и 2000-х годов, ограничивающие политическое право кандидатов с более чем двумя детьми, серьезно повлияли на соотношение полов в Индии.

В другом исследовании, проведенном ученым Нирмалой Буч в период с 2001 по 2004 год и опубликованном в 2005 году, также изучались последствия политики, предусматривающей наказание семей, имеющих более двух детей, путем дисквалификации их от работы в советах панчаятов в пяти штатах: Андхра-Прадеш, Харьяна, Мадхья-Прадеш, Одиша и Раджастхан. Исследование Буха показало, что политика двух детей в этих штатах привела к увеличению случаев смерти младенцев женского пола, незаконных селективных абортов по признаку пола и передачи девочек для усыновления. В исследовании также задокументированы случаи, когда мужчины бросали жен из-за беременности с превышением квоты или заставляли жен делать аборты, чтобы они сохранили свои места в панчаяте.

Некоторые ставят под сомнение эти выводы. Айяр, например, отмечает, что лишь 1 процент индийцев когда-либо баллотировался на государственные должности. Он утверждает, что законы, ограничивающие участие в политической жизни людей, имеющих более двух детей, могут иметь лишь незначительные последствия.

Хотя в Индии развернуты кампании против абортов по признаку пола, а определение пола до рождения запрещено с 1994 г., закон соблюдается слабо. (Обеспечение соблюдения законов в Индии в целом слабое.) Расследование BBC 2007 года легко нашло четырех врачей в Южном Дели, желающих определить пол с помощью ультразвука. Многие клиники оправдывают нарушение закона тем, что они «препятствуют росту населения, помогая родителям достичь целей правительства». Согласно Times of India, несмотря на незаконность селективного аборта по признаку пола, женщина, делающая три таких аборта, как правило, по принуждению мужа или родственников, является "очень распространенным явлением".

Государственная политика двух детей привела к увеличению числа абортов по признаку пола и пренебрежительного отношения к детям женского пола, что привело к асимметричному соотношению полов. В Уттаракханде, одной из провинций, которые наказывают семьи с более чем двумя детьми, в течение трех месяцев 2019 года в районе 132 деревень не было зарегистрировано ни одного рождения ребенка женского пола, что вызвало уголовное расследование предполагаемых случаев незаконных селективных аборты или, что менее вероятно, убийств детей женского пола.

Последствия для политики

Китай

Отчасти из-за того, что по мере старения населения Китая появляются проблемы с бюджетом, возникающие из различия численности между поколениями, правительство может вскоре отменить принудительные ограничения на деторождение. Китай должен реализовать свои очевидные намерения и положить конец ограничениям на деторождение, а также воздерживаться от введения каких-либо новых принудительных мер в области населения. Последнее включает в себя сопротивление искушению использовать принуждение, чтобы попытаться повысить рождаемость при минимальных квотах рождаемости. Страна не должна менять один вид принуждения на другой.

Прекращение ограничений на деторождение. Есть много обнадеживающих признаков того, что Китай движется к отмене ограничений на количество детей. В 2019 году уровень рождаемости в стране достиг 60‐ летнего минимума, что укрепило позиции тех в правительстве Китая, которые утверждают, что стране не следует беспокоиться о перенаселении. Всекитайское собрание народных представителей не упоминает о принудительной политике планирования семьи в проекте нового Гражданского кодекса, который выносится на рассмотрение, а один из официальных лиц сказал участникам конференции Организации Объединенных Наций, что Китай не будет устанавливать ограничения по численности населения в будущем.

Некоторые ограничения уже сняты. Например, многие местные органы власти по всему Китаю недавно отменили штрафы за незамужнее материнство. Родить ребенка «было бы невозможно годом раньше», - сказала Bloomberg News в 2019 году незамужняя молодая мать по имени Юэ Ли, проживающая в провинции Гуандун, где недавно были отменены штрафы для матерей-одиночек. «Тысячи юаней!» - сказала она.

Однако бюрократическая инерция и желание местных властей получить доход способствуют сохранению ограничений на два ребенка, отмечает И Фусянь, профессор акушерства и гинекологии в Университете Висконсин-Мэдисон. Даже сейчас, когда национальное правительство обеспокоено падением рождаемости, многие местные органы власти, «жаждущие доходов», продолжают штрафовать пары за незаконные роды, сообщило Associated Press в феврале 2019 года. «Из-за низкого уровня рождаемости все встревожены, но местные власти заботятся только о сборе пошлин», - считает китайский журналист Цзинь Вэй.

Отмена всех штрафов за сверхквотные рождения или, предпочтительно, отмена самого ограничения на двух детей, будет следующим логическим шагом в ослаблении ограничений на деторождение и устранит денежные стимулы для принудительного ограничения размеров семьи.

Предотвращение будущей принудительной политики в области населения.

Некоторые даже опасаются, что по мере падения рождаемости и сокращения рабочей силы в Китае он может перейти в противоположную крайность и ввести минимальные квоты рождаемости с использованием той же инфраструктуры, которая используется для ограничения деторождения. В Национальной комиссии Китая по здравоохранению и планированию семьи, по данным на 2006 год, работало около 500 000 человек в 82 350 региональных отделениях по всей стране.

В марте 2018 года Китай объединил свою Национальную комиссию по здравоохранению и планированию семьи в новое агентство под названием Национальная комиссия здравоохранения. Удаление слова «планирование семьи» из названия означает переориентацию на другие проблемы со здоровьем, связанные со стареющим населением, и снижение внимания к соблюдению ограничений на деторождение. Несмотря на отсутствие приоритета, обеспечение ограничений на деторождение, тем не менее, является ролью ведомства и еще не устранено. Агентство оправдывает свое сопротивление отмене принудительных правил планирования семьи, цитируя Конституцию Китая, которая гласит: «Государство способствует планированию семьи, чтобы рост населения соответствовал планам экономического и социального развития».

Даже если политика двух детей закончится, будущие политики могут поддаться искушению использовать обширную бюрократию по планированию семьи для принудительной регуляции численности населения страны (как для увеличения, так и для уменьшения). Чтобы уменьшить это искушение, Китаю следует внести поправки в свою Конституцию, чтобы исключить ссылку на регулирование роста населения, а также следует еще больше сократить количество государственных служащих, занимающихся демографической политикой в ​​Национальной комиссии здравоохранения, и сократить бюджет на демографическую политику внутри комиссии. Многие из этих государственных служащих могут быть перенаправлены на другие проекты в рамках Национальной комиссии здравоохранения или поощрены к поиску работы в частном секторе.

Индия

Хотя возвращение к санкционированной принудительной стерилизации в условиях чрезвычайной ситуации было бы политически невыполнимым, Индия продолжает оказывать сдерживающее воздействие на большие семьи. Неомальтузианское мышление все еще широко распространено, о чем свидетельствуют высказывания премьер-министра Моди в августе 2019 года о «демографическом взрыве». Однако Моди и его коллеги по кабинету также неоднократно приветствовали преимущества демографических дивидендов Индии. Экономист из Кембриджского университета Джоан Робинсон сказала, что все, что верно в Индии, в ней же будет верно и обратное. Это отражается в огромных различиях в разных частях очень разнообразной страны, что приводит к бесчисленным внутренним противоречиям, которые могут сделать бессмысленными многие категоричные тезисы.

Неомальтузианское мышление, безусловно, по-прежнему встроено во многие политики правительства. Но недавнее хвастовство демографическим дивидендом отражает внутреннее противоречие Робинсона, поскольку страна гордится высокой рождаемостью, хотя и проводит политику по борьбе с ней. Антимусульманские предубеждения - еще один смешивающий фактор, влияющий на политику в области народонаселения, в то же время отличный от неомальтузианских проблем. Мы надеемся, что гордость за демографический дивиденд поможет разрушить и положить конец неомальтузианской риторике и политике.

Население и распределение доходов между штатами Индии.

Финансовая комиссия Индии рекомендует, как налоги, взимаемые центральным правительством, должны распределяться между центральным правительством и различными штатами на основе нескольких критериев, включая численность населения. В 1970-х годах более богатые южные штаты с более низким уровнем рождаемости жаловались, что критерий размера населения наказывает штаты с низкой рождаемостью и вознаграждает северные штаты за их предполагаемые неудачи в контроле над населением. Сменявшие друг друга финансовые комиссии основывали свои формулы распределения доходов на численности населения штатов, перечисленных в переписи 1971 года, а не на последних имеющихся цифрах, чтобы избежать такого наказания.

Однако 14-я Финансовая комиссия, которая была назначена в 2013 году, несколько подорвала преимущества штатов с низкой рождаемостью. 15-я Финансовая комиссия, которая была назначена в 2017 году, пошла дальше и полностью отменила ссылки на перепись 1971 года. Чтобы успокоить возмущенные южные штаты, комиссия также включила некоторые льготы для штатов с более низким уровнем рождаемости. В итоге, однако, северные штаты с высоким уровнем рождаемости получили огромные доходы. Это представляло собой существенный откат традиционной неомальтузианской политики, проводимой индийским правительством.

Партизанская политика также сыграла роль в принятии правительством решений. BJP популярен в северных штатах с высокой рождаемостью, но почти не пользуется поддержкой в ​​некоторых южных штатах. Переключившись с уровня населения 1971 года на уровень 2011 года, BJP значительно увеличил долю доходов северных штатов и снизил долю доходов южных штатов.

Неомальтузианское мышление определенно доминировало в индийской политике на протяжении десятилетий. Но рост популярности BJP привел к появлению новых тенденций. Многие приверженцы BJP призывали индусов создавать большие семьи, чтобы не допустить увеличения доли мусульман в населении. В Индии мусульмане, как правило, имеют большие семьи, поэтому их доля в населении Индии выросла с 9,8 процента по переписи 1951 года до 14,2 процента по переписи 2011 года. Премьер-министр Моди попытался привлечь внимание к этой тенденции. Официальным лозунгом для поощрения небольших семей в Индии с 1970-х годов было «хм, хамаре, до», что означает «нас двое и у нас двое детей». Отметив, что у некоторых мужчин-мусульман по четыре жены, Моди в своей речи в 2002 году насмешливо заметил, что эквивалентный мусульманский лозунг звучал как «хум паанч, хамаре пачеес», что означает «нас пять и у нас 25 детей».

Индии необходимо использовать импульс последовательных комиссий по финансам, откатывая неомальтузианские предубеждения в распределении доходов путем отказа от неомальтузианских предубеждений во всех областях политики, независимо от партийных интересов.

Политика двух детей набирает обороты.

Ассам станет последним индийским штатом, лишившим права занимать государственные должности людей, имеющих более двух детей, начиная с января 2021 года. Но, несколько недавних предложений, призывающих к национальной политике в отношении двух детей, представляют возможность того, что страна может перейти к принятию такой политики по всей стране. В январе 2020 года Мохан Бхагват, глава известной националистической волонтерской организации под названием Rashtriya Swayamsevak Sangh (RSS), которая насчитывает 5–6 миллионов членов, включая премьер-министра Моди, сказал, что RSS сместит свое внимание на продвижение национального сообщества в детской политике. Как уже отмечалось, индийские мусульмане, как правило, имеют больше детей, чем индуисты. Таким образом, наказание многодетных семей - не такая уж тонкая попытка индуистских националистов BJP дискриминировать мусульман. Ясно, что неомальтузианство - не единственный мотив, лежащий в основе политики, даже когда неомальтузианство используется в качестве её оправдания.

Рассмотрим законопроект о поправках к конституции, внесенный 7 февраля 2020 года Шри Анилом Десаи, членом верхней палаты парламента Индии и региональной политической партии, связанной с BJP. В законопроекте предлагается поощрять малые семьи, используя как положительные, так и отрицательные стимулы. Законопроект обоснован неомальтузианскими рассуждениями, утверждающими, что «демографический взрыв вызовет множество проблем для наших будущих поколений». Далее в нем говорится: «Сегодня... необходимо... отговорить [пары] рожать больше детей, отменив налоговые льготы, установив высокие налоги и приняв другие меры наказания за подобные нарушения».

Отдельно стоит отметить законопроект о регулировании численности населения, представленный 12 июля 2019 года Шри Ракешем Синха, членом парламента, который также принадлежит к BJP и является доцентом Университета Дели. Этот закон предоставит различные льготы парам, которые проходят стерилизацию после двоих детей, и введет карательные меры в отношении семей с более чем двумя детьми. Этот законопроект также оправдан неомальтузианскими рассуждениями, в которых частично говорится: «Учитывая ограниченные… экологические и экономические ресурсы, имеющиеся в наличии, возникла острая необходимость в проведении объективного анализа и вмешательства для планирования процесса демографических изменений на ближайшее время».

Против политики двух детей.

Опасения перед «демографическим взрывом» в Индии неуместны. Общий коэффициент фертильности в стране в 2017 году (последний год, по которому есть данные) составлял 2,24 рождения на женщину и сейчас снижается, поэтому он скоро достигнет уровня воспроизводящей фертильности в 2,1 рождения на женщину. Если Индия будет следовать модели, наблюдаемой в других странах по мере того, как они становятся богаче, коэффициент рождаемости будет продолжать падать до тех пор, пока он не станет ниже уровня воспроизводства. Другими словами, Индия стремится к стабилизации или сокращению своего населения без каких-либо карательных мер.

Принятие законов, наказывающих в той или иной степени многодетные семьи, не только бессмысленно, но и может еще больше усугубить проблемы, с которыми правительство пытается бороться, связанные, например, с незаконными абортами по признаку пола и, реже, с детоубийством. Поэтому недавний энтузиазм некоторых политиков и активистов по поводу введения карательных мер для многодетных семей неуместен. Правительству Индии следует избегать принятия общенациональной политики двух детей, а отдельные индийские штаты, в которых действует эта политика, должны её отменить.

Правительство также должно переосмыслить свою риторику в свете недавно установленных преимуществ демографического дивиденда, отмечает Айяр. Рождаемость остается высокой в ​​таких штатах, как Уттар-Прадеш, Бихар и Джаркханд. До недавнего времени многие неомальтузианцы критиковали эти штаты за якобы угрозу будущему процветанию Индии, но эти штаты станут важными поставщиками рабочей силы в стране в будущем. Повышение уровня жизни уже привело к снижению уровня рождаемости в большинстве индийских штатов до уровня ниже уровня воспроизводства, и многие индийцы теперь рассматривают штаты с высокой рождаемостью как служащие неожиданной национальной цели. Не следует применять никаких сдерживающих факторов, чтобы напугать маленькие семьи, но следует также устранить все сдерживающие факторы для больших семей.

Исправление неправильного распределения.

В 2026 году, вместо того, чтобы снова продлить замораживание, впервые введенное во время чрезвычайного положения, которое привело к неправильному распределению политического представительства в Лок Сабха, нижняя палата парламента Индии должна отразить меняющуюся демографическую ситуацию в стране.

Центральным принципом демократического представительства является понятие «один человек - один голос». Замораживание нарушает этот принцип, оценивая голос человека в соответствии с относительной плодовитостью тех, кто проживает в том же штате, усиливая голоса тех, кто живет в штатах с низким приростом населения, и обесценивая тех, кто живет в штатах с высоким уровнем рождаемости.

Более того, снижение политического представительства в штатах с высоким уровнем рождаемости является неэффективной формой стимулирования, которая вряд ли изменит поведение какой-либо отдельной семьи.

Неправильное распределение политического представительства, направленное на наказание штатов с высоким уровнем рождаемости, недемократично и бессмысленно, а значит его следует исправить.

Заключение

Каждая семья заслуживает право самостоятельно решать, сколько детей они хотят иметь, без вмешательства государства. Неомальтузианские опасения, как исторически, так и сегодня, используются для оправдания ограничения этого права, иногда насильственного. Наказывая тех, кто отклоняется от предполагаемого идеального размера семьи, определенного технократами, неомальтузианская политика в Китае и (в меньшей степени) в Индии как посягает на личную свободу, так и способствует созданию проблем селективных абортов по признаку пола и детоубийства девочек, таким образом, искажая глобальное соотношение полов при рождении.

Факты свидетельствуют о том, что рост населения может совпадать с увеличением изобилия природных ресурсов и не обязательно ведет к их нехватке, и что уровень рождаемости резко снижается в большей части мира и без принуждения. Хотя мы надеемся, что вершина неомальтузианства осталась в прошлом, и Китай, возможно, наконец отойдет от жесткого контроля над населением, такие идеи могут возродиться в Индии и других странах. Борьба с неомальтузианской доктриной остается критически важной до тех пор, пока в любой точке мира сохраняется политика принуждения в области численности населения.

Автор: Chelsea Follett (Cato Institute) Перевод и редактура: Leonid Ratahook

Оригинал: https://www.cato.org/policy-analysis/neo-malthusianism-coercive-population-control-china-india-overpopulation-concerns