Эти европейские страны победили бедность и увеличили благосостояние населения благодаря низким налогам и отсутствию регулирования
Социал-демократы часто восхваляют страны Северной Европы как примеры успеха прогрессивного налогообложения, щедрого государства всеобщего благосостояния и могущественных профсоюзов. Сторонники свободного рынка же, в ответ, указали, что эти страны не только разбогатели задолго до того, как эта политика была реализована, но и обладают такой же регулирующей гибкостью, как Соединенные Штаты, согласно данным Всемирного банка. Однако, мы также должны указать на страны, которые приняли так называемый неолиберализм как средство обогащения и сокращения бедности. Оказывается, эта стратегия доказала свою эффективность, и уровень жизни в этих регионах Европы такой же, если не выше, чем в Скандинавии. Здесь мы рассмотрим три таких примера.
Люксембург
Всемирный экономический форум известен своей верой в «перезагрузку» капитализма для достижения цели «направления рынка к более справедливым результатам, учитывая экологические и социальные риски и возможности, а не только концентрации его на краткосрочной финансовой прибыли». Однако, ежегодно они представляют Индекс глобальной конкурентоспособности. Его цель - найти наиболее экономически развитые и производительные страны на Земле с точки зрения инфраструктуры, образования и здравоохранения. Этот сводный индекс состоит из двенадцати основных столпов: два из них наиболее актуальны для наших целей - это первый и седьмой столпы, «институты» и «эффективность рынка труда». Внутри каждого столпа есть более мелкие подкомпоненты. В число институтов включены такие факторы, как «права собственности», «бремя государственного регулирования» и «расточительность государственных расходов», а эффективность рынка труда включает «влияние налогообложения на стимулы к работе».
Можно легко использовать данные ВЭФ, чтобы продемонстрировать, что самые процветающие страны мира ориентированы на рынок и работают с предприятиями. Здесь наш пример - Люксембург. По данным исследовательского центра Pew Research Center, человек с низким доходом в Люксембурге богаче, чем человек с низким доходом в любой другой западной стране (включая страны северной Европы), и, кроме того, страна может похвастаться вторым по силе средним классом в мире и самым высоким средним доходом на домохозяйство в мире. К сожалению, исследовательский центр Pew Research Center не определяет границы процентилей дохода для каждой категории. Однако, для большей наглядности информация Евростата показывает, что по состоянию на 2019 год 10 процентов беднейших слоев населения Люксембурга занимают четвертое место среди самых богатых в Европе.
Чем это объясняется? Тратит ли люксембургское правительство огромные суммы на социальное обеспечение? Хотя социальные расходы немного выше среднего показателя Организации экономического сотрудничества и развития (21,6 процента ВВП), Люксембург остается в этом списке ниже многих своих соседей. Фактически, налоговые сборы составляют 33,8 процента экономики Люксембурга, что намного ниже среднего показателя - многие даже считают Люксембург налоговым раем. Благодаря выгодным ставкам налога на имущество, корпоративного налога и налога на капитал, страна занимает пятое место в Индексе налоговой конкурентоспособности.
Вот где данные ВЭФ становятся актуальными. По общему признанию, Люксембург находится на низком уровне с точки зрения легкости открытия бизнеса; однако, по бремени государственного регулирования бизнеса (что касается того, насколько предприятие свободно от бюрократии), они занимают девятое место; по имущественным правам они занимают пятое место; по «защите интеллектуальной собственности» они занимают третье место; по «влиянию налогообложения на стимулы к работе» они занимают десятое место; по «влиянию налогообложения на стимулы к инвестированию» они занимают восьмое место; а по «совокупным налогам в процентах от прибыли» они занимают двенадцатое место. По этим показателям Люксембург - это определенно свободная рыночная экономика. Люксембург имеет долгую историю принятия экономической свободы. Между 1970 и 2001 гг., они стабильно занимали первую десятку в Индексе экономической свободы Института Фрейзера.
Людвиг фон Мизес учил нас, что предельная производительность труда и, следовательно, заработная плата определяются легкостью, с которой предприятия могут инвестировать и накапливать капитал - без налогообложения, бюрократии, государственного долга и инфляции. Благоприятная деловая среда Люксембурга объясняет, почему в нем работают самые продуктивные сотрудники в мире. Следовательно, бедные в Люксембурге по международным стандартам имеют очень высокий уровень жизни.
Швейцария
Швейцария вместе с Люксембургом занимает лидирующие позиции в рыночных категориях ВЭФ. Что касается прав собственности, они занимают третье место, двенадцатое по бремени государственного регулирования для предприятий и десятое по влиянию налогообложения на стимулы к работе (они так же занимают высокое место по остальным показателям, которые я использовал). По индексу налоговой конкурентоспособности они находятся прямо перед Люксембургом, занимая четвертое место.
Страна также известна своей финансовой дисциплиной; в 2001 году 85 процентов швейцарских избирателей проголосовали за «долговой тормоз», который, по сути, требует от правительства тратить деньги в соответствии с ростом доходов. С тех пор, как закон вступил в силу в 2003 году, долг в процентном отношении к швейцарской экономике снизился с 60 до 41 процента сегодня.
Упор Швейцарии на прямую демократию означает, что государственные деньги должны тратиться эффективно и осмотрительно. Одно исследование показало, что прямая демократизация в швейцарских кантонах (эквивалент штатов или округов) снизила расходы на социальное обеспечение в среднем на 19 процентов. Швейцарские избиратели явно обладают уровнем рациональности, которого испугалось бы большинство политиков в других странах. Например, на референдуме 2012 года две трети избирателей отклонили предложение о продлении установленного в стране ежегодного отпуска, что «могло бы добавить 6 миллиардов швейцарских франков (5 миллиардов евро, 6,52 миллиарда долларов) к затратам на оплату труда работодателей, согласно данным Швейцарский союз искусств и ремесел (SGV), который представляет около 300 000 предприятий».
Общий налоговый сбор Швейцарии (28,5 процента ВВП) является одним из самых низких в ОЭСР, а ее социальные расходы составляют 16,7 процента, что намного ниже, чем у партнеров.
Тем не менее, вопреки тому, что предсказывала социалистическая экономическая модель, 10 процентов самых бедных в Швейцарии занимают третье место в списке самых богатых в Европе.
Как и в Люксембурге, производительность труда в Швейцарии невероятно высока; третья по величине в мире. Налоги и бюрократизм низкие, и, будучи самой глобализированной страной на земле, иностранный капитал, технологии и инвестиции имеют легкий доступ на швейцарские рынки. При этом швейцарская экономика в последние годы находится в состоянии стагнации. В 2020 году безработица достигла рекордно высокого уровня - 4,85 процента. Очевидно, это говорит о том, что низкие налоги и гибкое регулирование рынка труда могут смягчить последствия рецессии / экономической стагнации.
Ирландия
Ирландия не всегда была свободной рыночной экономикой. В 1970 году, охваченная глубоким политическим и религиозным конфликтом, Ирландия имела рейтинг 6,55 по Индексу экономической свободы Института Фрейзера, что было невзрачным девятнадцатым местом. Таким образом, в 1980 году доход на душу населения в Ирландии был ниже, чем во всех других западноевропейских странах; уровень безработицы был 12 процентов; инфляция взлетела до 20 процентов.
Однако, правительство начало проводить реформы: были сокращены налоги и расходы, а с 1980 года рейтинг экономической свободы Ирландии повысился на 22 процента. Сегодня Ирландия известна своей ставкой корпоративного налога в размере 12,5% и своей привлекательностью для бизнеса. Налоги составляют лишь 22,7 процента ирландской экономики, а социальные расходы составляют ничтожные 13,4 процента. Несмотря на то, что Ирландия уступает двум другим исследованным нами выше странам, она по-прежнему занимает высокие позиции с точки зрения защиты прав собственности, гибкости регулирования и ставок налога на прибыль.
Многие утверждают, что процветание Ирландии возникло только благодаря огромным социальным выплатам из Европейского Союза. Однако, одно исследование показывает, что эта позиция ошибочна. Во-первых, эти трансферты субсидировали сельхозпредприятия. И хотя они повысили доходы сельских общин, они препятствовали миграции в городские районы, где такие люди неизбежно были бы более продуктивными. Следовательно, субсидии были препятствием, а не благом для экономического роста. Во-вторых, исследование указывает на то, что в то время как темпы роста в Ирландии увеличились, субсидии ЕС, фактически, уменьшились.
Ирландия начала получать субсидии после присоединения к европейскому союзу в 1973 году. Чистые поступления из ЕС составляли в среднем 3 процента ВВП в период быстрого роста (1995–2000 годы), а в период низкого роста (1973–1986 годы) они составляли в среднем 4 процента ВВП. В абсолютном же выражении, чистые поступления в 2001 году были примерно на том же уровне, что и в 1985 году. На протяжении 1990-х годов платежи Ирландии в бюджет ЕС неуклонно увеличивались с 359 миллионов евро в 1990 году до 1 527 миллионов евро в 2000 году. Поступления же из ЕС составили 2 488 миллионов евро, что меньше уровня 1991 года в 2 798 миллионов евро.
В-третьих, исследование показывает, что если субсидии могут объяснить скачок роста Ирландии с 1990-х годов, мы ожидаем, что другие страны, которые также получают значительные платежи от ЕС, продемонстрируют аналогичный уровень благосостояния. Однако, это просто не так: «Структурные фонды и фонды сплочения ЕС составляли 4 процента ВВП Греции, 2,3 процента Испании и 3,8 процента ВВП Португалии. Ни одна из этих стран не достигла темпов роста ирландской экономики. В Испании средний рост ВВП составил 2,5 процента, в Португалии - 2,6, а в Греции - только 2,2 процента в период с 1990 по 2000 год». Таким образом, свободный рынок, а не инвестиции ЕС, стимулировали процветание Ирландии.
По американским меркам Ирландия все еще относительно бедная страна. Однако, после экономической либерализации Ирландия добилась огромного прогресса в сокращении бедности и повышении доходов за счет экономического роста. Например, одно исследование показало, что абсолютная бедность снизилась с 50 процентов в 1993 году до 20 процентов в 2000 году (сокращение более существенное, чем в любой стране северной Европы). Сократить уровень бедности на 60 процентов за семь коротких лет - это действительно впечатляюще. По данным исследовательского центра Pew Research Center, с 1990 по 2010 год доходы категории лиц с низким доходом выросли на 73 процента (в целом средний доход вырос на 70 процентов). Это дополнительно подтверждается данными Евростата. Ведь только с 2011 года доходы беднейших 10 процентов ирландцев выросли на треть.
Заключение
Прогрессисты используют страны Северной Европы как примеры успешных социалистических систем. Хотя это просто не так, сторонники свободного рынка должны использовать эти три страны - Люксембург, Швейцарию и Ирландию - чтобы показать, что не обязательно расходы на социальное обеспечение и перераспределение улучшают положение беднейших слоев населения. Скорее, именно экономический рост, повышение производительности, предпринимательство и права собственности обогащают самых бедных из нас.
Автор: Eben Macdonald (Mises Institute) Перевод и редактура: Leonid Ratahook