«Breakfast Show» от 13.10.2022

А.ПЛЮЩЕВ: Всем привет, доброе утро. Вы смотрите Breakfast Show на моём канале. Это Александр Плющев. Пожалуйста, подпишитесь, если вы ещё этого не сделали. Ну и можно поставить лайк нашей трансляции, несмотря на то, что моих соведущих по-прежнему нет. Нино в длительном отъезде, Таня в краткосрочном. Ну и на этот случай я придумал небольшой новый формат, когда моими, можно сказать, соведущими становятся разного рода ньюсмейкеры. Вчера это были журналисты, сегодня публицист и политик, соответственно. Давайте поздороваемся с Фёдором Крашенинниковым и Владимиром Миловым. Доброе утро.

В.МИЛОВ: Привет.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Привет, здравствуйте.

А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо, что поддержали, согласились прийти и два часа провести здесь. Сейчас всё расскажу, и мы начнём. Я, единственное, напомню все обязательные штуки. Вы видели карту, эта карта заполняется по вашим комментариям, которые вы оставляете после ролика, который смотрите в записи. А вот прямо сейчас сзади Фёдора Крашенинникова появилась карта, на которой появляются города, которые прямо сейчас в чате, сопровождающем нашу трансляцию вы оставляете и будете оставлять всю программу. И затем мы покажем в конце, насколько увеличилось количество этих точек.

Вчера, кстати, очень мало увеличилось, потому что у нас сбой был, и было достаточно неприятно, стыдно было перед моими гостями, как будто бы никто не смотрит. Нет, смотрят из разных городов. Вчера у нас просто электричество отрубилось всё здесь напрочь.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Диверсия.

В.МИЛОВ: Будем надеяться, что сегодня…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Что сегодня у них выходной.

В.МИЛОВ: Постучим по дереву.

А.ПЛЮЩЕВ: Постучать ещё успеем. Также я благодарю всех, кто поддерживает канал материально. Все средства поддержки, донаты, криптовалюты и прочие суперспасиба вы найдёте в описании к этому ролику. Ну, суперспасибо просто под ним. Благодарю Инну, Софию, Михаила Темнова, которые накануне прислали. Ну и традиционное от Алексея И послание тоже зачитаю я в конце и тех, кто через суперчат нам пишет. Всё, вроде бы все обязательные вещи я сказал. Сегодня обязательно будет Олег Ицхоки, причём сегодня он впрямую, и Юрий Фёдоров тоже будет обязательно, как всегда впрямую, так что все обязательные для четверга рубрики вы получите.

Ну а начнём мы, наверное, с одной из самых свежих новостей с генеральной ассамблеи ООН. Что там приключилось?

Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию, в которой осуждались референдумы, проведённые Россией на захваченных территориях. Всегда интересен расклад, понятно, кто обычно голосует против таких резолюций. Понятно, кто голосует за (хотя там тоже надо смотреть), «за» было совсем немного – 5, то есть против, в смысле за Россию. Против резолюции было 5: Россия, Беларусь, Сирия, КНДР и Никарагуа. 35 стран воздержались и все остальные страны, 140 с лишним, поддержали проект резолюции, который осуждает референдумы, не принимает референдумы, проведённые на оккупированных территориях. И всегда крайне интересно, кто там. Значит, мы в компании с Беларусью, Сирией, КНДР и Никарагуа. Я всё жду, когда там уже не будет никого. Будет такой момент или нет, как вы думаете?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, что может быть. Потому что, если посмотреть те страны, которые воздержались, мы там увидим главным образом Китай и его клиентуру, клиентелу.

А.ПЛЮЩЕВ: Эритрея, кстати, переместилась уже туда, а раньше была за нас.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да. То есть это какая-то, очевидно, китайская и индийская часть (я не знаю, есть ли, вообще у Индии международная клиентела), потому что Индия тоже воздержалась. Но это попытка, очевидно, Индии и Китая в этой ситуации показать, что у них есть свои интересы и с ними надо отдельно обо всём договариваться. Я думаю, что из группы голосовавших за российский вариант, КНДР может исчезнуть, это же китайский, в общем-то, филиал. Поэтому я думаю, что, если будет решение в Пекине перестать поддерживать по каким-то причинам политику Путина, то может КНДР исчезнуть. Кстати, странно, что воздержалась Центральноафриканская Республика, после всего, что там происходило, и как воюют Пригожинцы. Но всё, что она могла себе позволить – воздержаться, но не встать на однозначную позицию поддержки (это отчасти ещё и французская ответственность). Это то, что я увидел.

В.МИЛОВ: Там прикольная замена в команде. Потому что это же вторая такая большая резолюция генассамблеи. Первая была в марте, после того, как началась война, а вот эта, она сейчас против аннексии захваченных территорий. И в марте одной из пятёрки была Эритрея, она сейчас воздержалась, вместо неё пришли Никарагуа, которую, кстати, недавно упоминал Патрушев в связи со взрывами на газопроводе, что вот Американцы там что-то мутили в 80-е годы. Видимо, они в благодарность Патрушеву, что про них вспомнили, решили перейти в эту сторону.

Здесь, мне кажется, самая большая история не про тех, кто голосовал в поддержку России, тем более, что там всё-таки, как минимум, две из этих пяти стран (Сирия и Беларусь), их независимыми суверенными странами признать трудно.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, ну Беларусь 100%.

В.МИЛОВ: Сирия тоже, они держатся только на российских штыках, и, если бы не российское силовое вмешательство, там была бы другая власть и голосовала бы она по-другому. Более важен (то, о чём Фёдор говорил) такой теневой слон в комнате, вот эти 35 воздержавшихся стран. Крупные страны, не только Китай, но вот Индия и Южная Африка, Бразилия. Это как, помнишь, Федь, в советское время было «движение неприсоединения».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Кстати, странно, что оно умерло, мне кажется, что оно *.

В.МИЛОВ: А оно, видишь, оно возрождается.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: * Тито из гроба встал.

В.МИЛОВ: Это очень важная история, потому что это, действительно, крупные, влиятельные игроки, и они входят в большую двадцатку, и они, по сути, показывают, что они против доминирования «коллективного запада», то есть они хотят какой-то другой мир видеть, и не готовы действовать синхронно вместе с западными демократиями. Но, я думаю, что, если Путин дальше продолжит всю эту свою тактику террора, вот эта вся история, конечно, будет сдвигаться в сторону поддержки Украины, и мы видим, например, по Индии этот процесс. И заявления в последнее время гораздо более жёсткие были.

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте. Ну а что, вообще, означает эта резолюция генеральной ассамблеи ООН? Ну это не директива же, это просто как бы высказывание позиций. Просто страны определили позиции.

В.МИЛОВ: Это не директива, но это такая мера сил международная. Есть, грубо говоря, у Путина поддержка или нет. Вот в таком раскладе однозначно видно, что нет. То есть всё, что он может себе записать в актив, это что несколько десятков крупных стран третьего мира пока не выбрали сторону. Но хотя видно, куда они, в принципе, склоняются и склоняются они в целом не к Путину. Поэтому, вот эта проба сил интересная, она не влечёт за собой правовых последствий, но она показывает расклад.

А.ПЛЮЩЕВ: Что Путину поддержка или её отсутствие?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, то, что ему пришлось перед Нарендрой Моди, вождём индийского народа оправдываться уже во время саммита, было довольно неприятно. Потому что, всё-таки, мы не следим, а я как-то зачем-то иногда слежу, за Индией, потому что мне попался один документальный фильм, там очень интересная ситуация с Нарендрой Моди, и с его политикой. Он очень сильно меняет Индию, и он, в каком-то смысле, достаточно авторитарный лидер, действительно такой «вождь индийского народа». И я думаю, что Путину очень сложно его игнорировать, и если такой человек просит перестать воевать, то приходится что-то мямлить и рассказывать «ну вот, ну мы же, вот, конечно». Просто если к этой компании присоединится по каким-то своим целям Си Цзиньпин, то, как бы, чёрт его знает. Меня несколько раз на эту тему спрашивали. Я всем говорил «а что может остановить это? Я думаю, звонок из Пекина». То есть если Путину вдруг зачем-то позвонит Си Цзиньпин, и скажет, «Владимир Владимирович, надо заканчивать».

В.МИЛОВ: Позиция Си Цзиньпиня во многом будет определяться тем, будут ли все остальные страны условного БРИКСа (Индия, Южная Африка, Бразилия, Индонезия и прочие) сдвигаться в сторону от воздержания, до резкой критики Путина. Си Цзиньпинь не захочет оставаться в роли КНДР в изоляции.

Кстати, интересный такой момент. Вы говорили, что КНДР – это клиентская структура Китая. Это всегда было правдой, но у меня ощущение, что это начало меняться в последние лет семь-восемь. Потому что Путин очень сильно экономически помогал Киму обходить санкции, и он ему сейчас за это отплачивает своей лояльностью. То есть Кима больше устраивает ситуация двух хозяев, вместо одного.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: У КНДР всегда и было два хозяина, ещё со времён её основания. Просто сейчас они могут оказаться…

А.ПЛЮЩЕВ: По разные стороны.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, потому что им нельзя ссориться с Китаем, Китай всё-таки с ними граничит, и если только…

А.ПЛЮЩЕВ: Так и с Россией, насколько я помню.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ну, всё-таки, связей с Китаем у них гораздо больше.

В.МИЛОВ: Трошки и тикай до себе *.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Проблема России во всём этом раскладе только одна – она очень мало что может предложить своим союзникам. Китайская клиентела, это люди, которые получают какие-то огромные вложения от Китая, у них там экономическая зависимость, торговля. И все остальные тоже. Россия сейчас мало что может предложить, кроме нефти и газа, как она думает. Но ощущение, что скоро и без этого научится общество обходиться. Китай – это фабрика всего. Дружишь с Китаем, у тебя и деньги, и всё-всё-всё. А с Россией что? Дружить с Россией уже...

В.МИЛОВ: Да, Лукашенко выжимал из нас этот кредит в полтора миллиарда долларов, сколько лет-то прошло, как они всё обсасывали это дело, он летал к нему в Сочи, и он только через год-полтора его дал.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, Си Цзиньпин такие вещи может организовать гораздо быстрее, просто, поэтому, конечно, дружить с Китаем небольшим бедным странам гораздо интереснее сейчас. То есть это главная проблема. Нас часто спрашивают…

А.ПЛЮЩЕВ: Я, конечно, тот ещё специалист, но с Россией чем выгоднее дружить странам, которые далеко от неё находятся, прямо скажем, не близко, а далеко, вот близко не выгодно, потому что Лукашенко отплачивает суверенитетом, и отплатил, всё, нет никакого суверенитета у Беларуси. Условной КНДР или условной Эритрее выгодно дружить с Путиным, потому что не надо платить суверенитетом, достаточно платить поддержкой в ООН или ещё где-то, а вот с Китаем ты всегда платишь суверенитетом, всегда.

В.МИЛОВ: Там ещё, Саш, есть вот такой фактор. Дело не только в том, кто с кем дружит против кого.

А.ПЛЮЩЕВ: Или не суверенитетом, но экономикой всё равно.

В.МИЛОВ: Дело в том, что многие страны всё-таки ориентируются на то, что должен быть какой-то правовой миропорядок, и его нельзя нарушать.

А.ПЛЮЩЕВ: Договорённости какие-то, да. Правила.

В.МИЛОВ: Потому что они там обсуждают сейчас только Россию с Украиной, а завтра Уганда нападёт на Танзанию, как бывало в истории. Условно говоря. И все эти страны, они же тоже думают о том, что нужны какие-то правила. Нельзя вот так их абсолютно нагло нарушать.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну слушай, есть Индия и Пакистан, например. Они там разбираются сами между собой, невзирая на.

В.МИЛОВ: Всё это безусловно есть, но есть и вот этот фактор. Многие из тех 143-х, которые откровенно голосовали с осуждением России, многие из них делают это не потому, что они там клиентура запада, а потому, что это страны, которые предъявляют запрос на работающие правила.

А.ПЛЮЩЕВ: Про них тоже интересно поговорить. Ну, про завсегдатаев-то не интересно. Понятно, что Соединённые Штаты, Великобритания, весь практически Евросоюз… Ну, в Евросоюзе есть Венгрия, и рядом с Евросоюзом есть Сербия, и обе голосовали против. Почему эти-то?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Мне кажется, что для многих не очень больших стран, воздержание – это был сигнал старшим товарищам, что вы мало нас обхаживаете. Вы как-то нас мало любите. Любите нас сильнее. Вы наше мнение не выслушали, с нами не поговорили, вот мы теперь будем воздерживаться. Тоже интересная позиция. Повод привлечь к себе внимание, чтобы к тебе прилетел какой-нибудь человек из первого мира, Блинкен какой-нибудь, и спросил, а что, может у вас что-то не так, может помочь надо как-то? И так далее. А что касается Венгрии, я думаю, что пространство для манёвра у Венгрии и Сербии гораздо меньше, чем кажется кремлёвским пропагандистам, которые пытаются раздуть из них какие-то… Я всё время вспоминаю, как нам рассказывали, что Евросоюз должен был ещё из-за Греции развалиться, потому что Греция всё обрушила. Конечно, Орбан не может обрушить Евросоюз, он пытается что-то своё сделать и никуда не денется, наверное. А Сербия? Сербия хочет в Европу, она ведь не хочет вступить ни в Россию, ни в какое СНГ, никуда.

В.МИЛОВ: Да.

А.ПЛЮЩЕВ: Я прошу прощения, просто сам исправлюсь, конечно, они голосовали ЗА резолюцию ПРОТИВ России.

В.МИЛОВ: Для Сербии, например, потеря кандидатского статуса в Евросоюз – это будет просто ядерная бомба для Вучича. Ну и в целом. Они, несмотря на всю свою эту пропутинскую линию, они не могут открыто встать и сказать «мы поддерживаем вооружённую аннексию незаконную территорий», это будет просто красная черта для них. Их сразу начнут выпихивать из клуба развитых демократий. Они попытаются изобразить, что мы такие же как вы, мы развитая демократия, просто с Путиным надо помяхше, а на вопросы смотреть ширше. Но если они скажут «да, мы поддерживаем вооружённый захват территорий Украины», к ним сразу изменится отношение.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я даже так скажу. Учитывая, что у Венгрии исторические претензии ко всем своим соседям, хотя они такие теоретические, хотя не так давно Орбан в Будапеште открыл мемориал, это тоже потрясающе – «Все земли бывшей короны *». * города, которые сейчас Словакия, Сербия, всё, что угодно названы * венгерский * мемориал.

В.МИЛОВ: Про Сербию я вообще молчу.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, поэтому им надо быть очень осторожными, потому что иначе все соседи дружно скажут «ах, вы тоже хотите, наверное? Мы утром проснёмся, а тут вот это всё?». Конечно, им надо соблюдать и в критический момент чётко вставать на позицию «нет-нет, мы не такие, мы, конечно же, никогда так делать не будем».

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, ну вот в последние дни стихают воздушные атаки на Украину. Было сначала первый день не очень массированных атак, второй – продолжение, третий уже меньше, сегодня отдельные воздушные тревоги, про атаки дронов сообщают. Почему стихают удары по Украине, как вы полагаете и есть ли тут какой-то международный аспект. Мы всё-таки от международного уходим. Я не про генассамблею ООН, может быть, скорее, а про саммит в Астане, на который Путин поехал.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Мне кажется, что у него позиция абсолютно какого-то, как уже многократно было сказано, такого не очень выдающегося гопника. То есть он жертву бьёт какое-то время, потом отходит в сторону и говорит «ну, вы платить будете или нет?». Но в данном случае, он не к Украине обращается, то есть он её побомбил, помучил, потом обращается, у него же своя картина мира, где есть «хозяева Украины», которым он говорит «ну что, будете, или продолжать избиение клиента?» Мне кажется, это такая позиция. А сейчас он в Астану поехал, и там ему надо быть, конечно, мирным, потому что в Казахстане ему устроили уже какие-то маленькие протесты, люди говорят «зачем он к нам вообще едет?». Ну то есть ему надо выступать миротворцем. Эта логика побить Украину, помучить, побомбить, потом прекратить, спросить «ну как вы, вообще, довольны? Продолжать или согласитесь?» То есть вот это такая нормальная рэкетирская стратегия.

В.МИЛОВ: Я бы ещё сказал, что у этих ударов никакой военной цели не было и быть не могло. Поэтому просто бессмысленно в военном отношении их продолжать. Это была просто месть за Крымский мост. Больше для справки своим вот этим ястребам всем, что вот «видите, мы среагировали, мы отомстили». В военном отношении, во-первых, эти все удары были не то что не в плюс, а в минус, потому что они, во-первых, показали, что в Украине хорошо работает ПВО, они много перехватили. Когда профессиональные военные на это смотрят, они говорят ого, эффективность этих штук низкая, потому что ПВО перехватывает много.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну как много, Володь…

В.МИЛОВ: Половина. Это много, Саш.

А.ПЛЮЩЕВ: Для Израиля, это очень мало.

В.МИЛОВ: Для Израиля мало, а для Украины… Помнишь релизы сразу после путинского нападения в феврале, наши говорили, что мы уничтожили всё ПВО, а теперь прошло 8 месяцев и они перехватывают половину ракет. Это хорошо.

А.ПЛЮЩЕВ: Главный вопрос перед Европой, как он сейчас стоит, уже не танки. То есть танки остаются, Леопарды, туда-сюда, но «дайте нам современные системы ПВО».

В.МИЛОВ: Вот. Вот каждый такой удар, это у Украины больше Iris-T и всего остального. Поэтому для Путина эти удары, они, на мой взгляд, принесли ему больше вреда, чем пользы, потому что поставки систем ПВО ускорились, и, через некоторое время такие удары станут просто невозможными, с точки зрения каких-то результатов. Всё это будут перехватывать. Или почти всё.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Мне кажется, что мы всё приближаемся или уже пришли к стадии, когда, как в той войне, когда Геббельс собрал людей Спортпаласте в Берлине и кричал «вы хотите тотальной войны, значит мы устроим тотальную войну». Я не знаю, мы уже прошли эту стадию или ещё нет? Или должен быть Сталинград?

А.ПЛЮЩЕВ: Я заметил, что многие думают о том, в каком году мы находимся, в 43-м или в 44-м.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я тоже про это думаю, но похоже по интонации, на то, что там было после Сталинграда. Мне кажется, что если случится какой-то котёл, действительно, в Украине, то мы до этого дойдём. Потому что и там-то идея была в том, что уже они проигрывают. Уже было очевидно, что они проигрывают. Любой военный человек и не военный уже понимал. Людвиг Эрхард уже сидел, разрабатывал планы как возрождать Германию в каком-то институте экономическом. Но при этом шла война. И какие-то действия, действительно не то, чтобы даже месть, а бессмысленное уничтожение инфраструктуры противника, кидание в неё всего, что под руку подвернулось, просто потому, что мы не можем по-другому, отступать мы не будем, мы проигрываем и отказываемся это признать и будем бомбить, бомбить всё подряд. Как они бомбили, ракеты Фау кидали в сторону Англии, которые куда попало падали, лишь бы куда-нибудь летели они и падали.

В.МИЛОВ: Я ещё весной, когда были слухи, что на 9-е мая объявят мобилизацию, я тогда уже сравнивал с этим Фольксштурмом. Но даже мне тогда в голову не могло прийти, что в буквальном смысле слова будут отлавливать * и давать им старую ржавую винтовку. Это даже хуже 43-го года, то, как это всё делало *, как они тащат инвалидов на фронт.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, что мы это ещё увидим.

А.ПЛЮЩЕВ: Я думаю, что увидим. Мы ещё вернёмся к мобилизации, сейчас мы про экономику начнём говорить.

Вчера Путин очень смешно сказал, я обожаю такие его высказывания: «Россия не виновата в том, что европейцы, как в средневековье запасаются на зиму дровами». Кстати, я вот здесь видел, что люди некоторые переходят, действительно, на печное отопление. Здесь в Вильнюсе, где мы находимся, часть домов оборудовано, и даже когда ты снимаешь, написано, что есть печное отопление. И для многих сейчас это является плюсом. Потому что дрова несколько дешевле. Хотя вчера вышла здесь статья (мы подходим к экономике, я уже вижу Олега Ицхоки, он к нам присоединится), здесь вышла статья, что если ты топишь дровами здешними, какими-то такими подороже, то тебе выходит дороже, чем топить зерном 4-го разряда, дешёвым зерном здесь топить дешевле. Есть казусы ценообразования, есть такое дело, но тем не менее. С другой стороны, больше четверти хозяйств в России отапливаются дровами. И это всегда так было.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: И это не изящные камины в европейских квартирах, это что-то другое.

В.МИЛОВ: Я тебе хуже скажу, я, когда 20 лет назад работал в правительстве над энергетической стратегией до 2020 года, там вот эти все мудрецы они понаписали в проекте, что к 20-му году надо «ликвидировать дефицит в балансе топливных дров», там была такая фраза.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, вот эти все истории, когда сейчас собирают на дрова неимущим, и даже до войны собирали бабушке какой-то, у неё там что-то, по телевизору, всё время, давайте дров соберём машину.

В.МИЛОВ: У нас это всегда было. Газ на экспорт, деньги от экспорта в стабфонд, а бабушкам дрова. Это классика.

А.ПЛЮЩЕВ: Нормально. Давайте присоединим Олега Ицхоки. Он обычно у нас в записи, но услышав, что сегодня у нас такая компания здесь, в том числе Владимир Милов, он решил не ложиться спать вообще, судя по всему.

А.ПЛЮЩЕВ: Вчера интересная штука была. Вчера Смирнов поставил интересный вопрос «а где Сечин?». Некоторые люди пропали вообще напрочь, где Сечин? У вас есть какие-нибудь версии?

В.МИЛОВ: Есть, да. Роснефть в отличие от даже Газпрома, Роснефть она очень сильно, что называется, exposed, она зависит от разных сложных международных отношений, с трейдерами, банками и так далее. Поэтому Сечину лучше быть тише воды, ниже травы и не высовываться, иначе они получат ещё больше реакций, санкций и так далее. Я думаю, что он согласовал это с Путиным это своё молчание.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Про тему дров я всё думаю. Мне кажется, что это такая «аберрация сознания», то есть человек придумал себе концепцию, что вот «они замёрзнут без нас», и очевидно его тешат эти фантазии: замерзающий Париж, на больших бульварах Парижа люди мёрзнут в своих шикарных квартирах, в Лондоне какие-то лорды…

В.МИЛОВ: Джентльмен несёт охапку дров.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, они так это себе видят.

А.ПЛЮЩЕВ: Олег Ицхоки к нам прорвался. Спасибо, что присоединился к нам. Мы тут обсуждаем вот что. Точнее переходим к обсуждению.

Миллер считает, это глава Газпрома, что несколько холодных зимних дней (в течение зимы, нас, видимо, ждёт несколько холодных зимних дней), могут заморозить Европу. Зима может быть относительно тёплой, а вот какая-либо одна неделя или пять дней могут быть аномально холодные. За этот короткий промежуток времени, не дай бог, оговорился он, можно заморозить целые города, целые земли. Прямо знаешь, так, как в блокбастере. Вот что сказал он. Мы уже месяца 2 или 3 обсуждаем, замёрзнет ли Европа зимой. И вот сегодня у нас целых два экономиста здесь в эфире. Давайте с Олега начнём и про ценообразование в Европе, про опасения Миллера. Он очень опасается за Европу.

О.ИЦХОКИ: Я Саше обещал рассказать про интересное ценообразование электричества, почему оно так устроено и зависит от цены газа в Европе. Но перед этим просто важно знать несколько, мне кажется, таких базовых цифр. На данный момент хранилища в Европе заполнены примерно на 90%. Вклад России в это заполнение был меньше 10%, то есть фактически на 91% смогли заполнить хранилища без помощи России. До начала войны доля России была порядка 40% (30 с чем-то, около сорока). То есть в этом смысле был большой вопрос, сможет ли Европа заполнить хранилища газа за это лето, ну вот в июле-августе месяце без существенного вклада России, когда Путин снизил объёмы поставок через «Северный Поток 1» до 20% от того, что они обычно поставляли. И оказалось, что это была относительная неожиданность, но оказалось, что им удалось заполнить хранилища. Там было несколько основных источников, но вот удивительная вещь, которая произошла, что спрос в Азии снизился, и большое количество сжиженного газа, которое должно было идти в Азию, пришло в Европу, это не совсем совпадение, не совсем счастливая случайность, это связано с тем, что в мире рецессия, что в целом спрос на энергоносители падает, когда рецессия и вот их перенаправляют в Европу сейчас, а Европа потеряла основной источник энергоносителей в виде России.

Что означает заполнение этих хранилищ? Это, на самом деле, два месяца использования. То есть, если больше им не получится купить газа, то это на два месяца использования, ну, естественно, исходить из того, что им не получится больше покупать, тоже нет никакого смысла. Но, действительно, если будет особенно холодная зима, и будут какие-то перебои с этими альтернативными поставками, то Европе придётся снизить, судя по всему, насколько обогреваются помещения, на сколько-то градусов. Это не выглядит как какая-то катастрофа, но это будет определённый дискомфорт, очевидно, в Европе.

А.ПЛЮЩЕВ: Такая красивая картинка сопровождает Олега Ицхоки, Владимир Милов прислал. Заполнение газом.

В.МИЛОВ: Да, это график еврокомиссии, как они справились с задачей по заполнению хранилищ, про вот этот самый 91%, про который Олег говорит. Это всё на экране, да.

О.ИЦХОКИ: Что с электричеством. Ещё один довольно интересный факт, и Владимир меня поправит, если я сейчас ошибаюсь, но после того, как были подорваны эти нитки «Северного потока» 1 и 2, на самом деле цены на газ в Европе, удивительным образом, продолжали падать. Они падают последний месяц с чем-то. На пике газ стоил очень дорого, порядка в 8-9 раз дороже, чем до войны. Ну вот сейчас происходит падение и цена, по сравнению с пиком, снизилась, примерно, в два-три раза уже, по-моему. И в этом смысле подрыв этих газопроводов, он не привёл к какому-то паническому дополнительному росту цен в Европе, это связано, видимо, с тем, что, судя по всему, предложение из других мест, оно существенное и стабильное и спрос его сильно не превышает, поэтому цены на газ, удивительным образом продолжают пока падать. Это, на самом деле некоторый основной индикатор того, где находится европейский газовый рынок. Если этот тренд продолжится, опять же, это будет означать, видимо, что мировая рецессия, которая постепенно надвигается, что она оказывается более сильной, чем какие-то локальные поставки газа на европейский рынок. И действительно, может так оказаться, что зимой цены будут не такие высокие, как были, например, этим летом. Это будет тоже некоторая удивительная вещь, но это то, в каком направлении мы двигаемся. Вот.

Совершенно потрясающе интересно устроен рынок ценообразования электричества. И в некотором смысле, электричество играет даже более важную роль, чем газ для отопления. Потому что расходы коммунальные на электричество – это большая доля расходов всех домашних хозяйств. И вот с ростом цены на газ очень сильно выросла цена электричества, и это такой парадокс, почему так происходит?

Устроено всё так, что основные источники электричества – это не газ. Только последний кусочек выработки электричества приходит из газа, потому что газ можно легко включить и выключить. Основное электричество приходит от атомных электростанций, солнечных электростанций, ветряных электростанций в северной Европе сейчас, есть другие электростанции, гидроэлектростанции где-то есть, и так далее. Это основные источники электричества. Газ для генерации электричества используют не очень много, но это всегда последний кусочек. В тот момент, когда есть пиковая нагрузка, последний кусочек электричества приходит из газа. И поскольку цена на газ очень высокая, а предельный последний кусочек электричества, который все получают, приходит именно от газа, то, в итоге получается, что цена электричества очень сильно связана с ценой газа. И дальше возникает такая дилемма для правительства в Европе, насколько надо регулировать цену электричества? Например, те, кто инвестировали, например, в солнечные и ветряные источники электричества, они получают сверхприбыли сейчас из-за того, что за газ приходится платить много, и цена за всё электричество определяется ценой газа, так получается. И вот вопрос в том, сделают ли специальный налог сейчас, который будет изымать прибыль у многих производителей электричества или это будет несправедливо. Дебаты, с точки зрения полиси-мейкинга в Европе, они идут о том, как обложить это налогом, потому что потребители платят очень высокую цену, которая связана с высокой ценой на газ, но государство им будет компенсировать, и в частности, могло бы компенсировать за счёт новых налогов на другие источники электричества. Пока, судя по всему, предложение обложить налогом от сверхприбылей, пока не принято в Европе, но это что обсуждается и возможно, произойдёт. Что точно происходит – это, что европейские правительства компенсируют потребителей. И тут есть важный вопрос: просто выплачивать какую-то сумму компенсации или компенсировать по количеству использования электричества и газа. И вот экономисты всегда говорят, что это очень плохая идея – компенсировать в пропорции к количеству использования, потому что это не создаёт стимула для экономики. И сейчас идёт борьба экономистов и полиси-мейкеров в Европе, как будут эти компенсации выглядеть, и судя по тому, что я слышал на прошлой неделе, побеждает идея, что компенсировать в пропорции к «использованию в прошлом году». То есть это не совсем, сколько ты используешь в этом году, но какая-то будет компенсация в пропорции к использованию электричества и газа в прошлом году. Вот о чём говорят европейские полиси-мейкеры, как им компенсировать высокие цены для домашних хозяйств.

А.ПЛЮЩЕВ: Я вот что подумал. Путин говорит просто: «Европа скатилась в средневековье». А Ицхоки говорит сложно: «У них там налог на компенсацию вот этого через это, тут через ухо подлезем», и так далее. Конечно, каждый рассчитывает, на свою публику, но, тем не менее, давайте не то чтобы разберёмся, а так сказать, может быть попроще объясним. Собственно говоря, замёрзнет ли Европа зимой или нет? Всё тот же самый вопрос.

В.МИЛОВ: Нет, она, конечно, не замёрзнет, просто все эти разговоры надо начинать с того, что ситуация архичрезвычайная. Никто никогда не думал, что такое вообще может быть. Олег сказал, что, если не будет российских поставок газа, европейских хранилищ хватит до середины января. Почему? Потому, что никто вообще никогда не думал, что весь газ из России могут отрубить. Эти хранилища не настроены на то, чтобы его заместить полностью, они настроены на сглаживание сезонных пиков и не более того. Россия, ещё начиная с советских времён, с 60-70-х годов себя много лет продавала, как вот не смотря ни на что, не смотря на холодную войну, мы всегда остаёмся надёжным поставщиком. И тут вдруг раз, эту табуретку из-под тебя внезапно вытягивают, и ты висишь в воздухе. И отсюда начинается вот эта вся дискуссия про то, что Олег говорил, это неприятный разговор о всяких нерыночных мерах. Всякие предельные цены, изъятие сверхприбылей, там Адам Смит где-то вертится на вертеле уже.

А.ПЛЮЩЕВ: Просто ты сталкиваешься с чем-то чрезвычайным, как со стихийным бедствием, когда надо принимать какие-то меры, которые не всегда решает рынок сразу. Рынок – это какая-то вещь для спокойно работающей экономики. Я вот что хотел спросить. Поправьте меня, если я не прав. Но. Я всегда спрашиваю, что будет, если Европа научится жить в таких условиях?

В.МИЛОВ: А уже, да.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть когда она научается жить в таких условиях, без всего этого, значит получается, что у неё более энергоэффективные технологии, гораздо больше экономия, и рачительное использование ресурсов, и, соответственно, скачок в развитии технологий, которые обходятся без ненужных затрат энергии. Получается, что Путин таким образом, через кризис, может быть, усиливает Европу, она выйдет из этого более *.

В.МИЛОВ: Да. Европа выглядит фантастически гибкой с точки зрения политики и демонстрирует просто невероятные умения кризис-менеджмента. Ты спрашиваешь «замёрзнет или нет». Конечно, не замёрзнет. Но будет много визгу. И, собственно, то, что говорят Путин и Миллер, это же не про замёрзнет физически, это часть… Если ты почитаешь все кремлёвские пропагандистские аутлеты, и всех их шавок платных в Европе, это у них проект сейчас такой – давить на мозги европейским бюргерам, что «вы замёрзнете». То есть физически никто не замёрзнет, но бюргер же как, он же читает все эти новости, и ему омлет не лезет в рот утром, когда он представляет себе, и когда в красках. Наши, помнишь, ролик какой-то снимали, как европейцы замёрзнут. То есть это чисто пропагандистская история для того, чтоб давить на бюргеров. Чтоб они заставили свои правительства перестать поддерживать Украину.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, может быть Олег.

О.ИЦХОКИ: Совершенно верно, но тут надо иметь в виду, что, конечно, ситуация дискомфортная, экстремальная для европейской экономики. Европа, которая должна была в этом году расти 3,5-4% после выхода из ковидной рецессии, она будет расти, вот вчера вышел прогноз МВФ по росту в Европе, в этом году Европа будет расти 0,5%. Это ещё, условно говоря, не рецессия, но вместо 3,5% роста получается 0,5%, это 3% потерянного роста в Европе, это на самом деле очень серьёзный экономический кризис. Тут это никак невозможно отрицать. Основной источник этого кризиса, естественно, война в Украине, многие вещи, которые связаны с поставкой энергоносителей. Но, Саш, ты совершенно верно говоришь, что если они переживут следующую зиму 22-23 года, зима 23-24-го будет намного проще, и они перейдут к альтернативной энергетике гораздо быстрее, чем планировалось. Даже быстрее, чем 2035 год, который...

А.ПЛЮЩЕВ: Буквально воплощение фразы «всё, что нас не убивает, делает нас сильнее».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я хочу спросить. Я слушал, читал вчера выступление Путина, у него есть ещё один интересный тезис, где он рассуждает о деиндустриализации Европы. То есть они, очевидно, всё-таки понимают, что Европа устроена немножко сложнее, и мёрзлые трупы на улицах Парижа лежать не будут. Но пугать, например, немецкого обывателя тем, что из-за этих цен и мер рухнет индустрия, остановится сердце немецкой экономики, и вы все останетесь без работы, без будущего. Мне кажется, это гораздо более глубокая и хорошая идея для пугания бюргеров, чем замерзание (потому, что, повторюсь, это какая-то совсем карикатурная идея). Как обстоит с этим? Мне тоже это интересно. Например, я как-то был в Австрии, и пришлось слушать сетования австрийцев, что вообще Австрия-то вся сидит на вот этом газопроводе, и как Австрийская экономика, частные хозяйства и промышленность будут существовать, им не очень понятно. Тема, что из-за этой дурацкой ни вам, ни нам не нужной войны, вы все останетесь без работы, без бизнеса и без денег, она заходит неплохо. Насколько это всё реалистично, и что можно в этом случае говорить?

О.ИЦХОКИ: Это действительно справедливо. Это, вероятно, более важная причина для озабоченности. Потому что, действительно, в Германии, например, они первым делом будут нормировать промышленность, и только вторым делом будут нормировать потребление газа домашними хозяйствами. Там приоритет устроен так, что домашние хозяйства и их использование газа нормируются в последнюю очередь.

Есть огромное количество индустрий именно в Германии, которые построены на дешёвом газе из России (это всё, что касается химии, химическая промышленность – одна из важных промышленностей в Германии). Очевидно, что для этой промышленности будет сложное время. Действительно, там будет снижение производства. Экономисты подчёркивают, что надо смотреть на агрегированный показатель, и то, чем пугали европейцев, если мы вернёмся в март-апрель месяц, когда обсуждали санкции, эмбарго на Российские энергоносители, то пугали рецессией, которой Европа никогда не видела, падением производства на 6%, на 7%. Это были такие индустриальные лобби, которые хотели гарантировать, что будет по-прежнему «business as usual» в плане поставок газа, они пугали именно падением экономики на 6-7%. Сейчас, без поставок российского газа всё лето, мы видим, что немецкая экономика не уходит в минус в этом году, она останется в плюсе и, вероятно, будет небольшая рецессия в следующем году. В целом прогноз состоит в том, что промышленность, ВВП, ну да, будет некоторое падение. Будет, вернее сказать, более медленный рост, но по агрегированным показателям мы ожидаем такую очень мелкую рецессию в следующем году, но не в этом году.

Важно подчеркнуть, что на некоторые индустрии, действительно, удар придётся сильнее. Очевидно, будут проблемы у химической промышленности в Германии. Мои коллеги в Германии, которые занимаются этими подсчётами, говорили, что проблемы для экономики в целом будут ограничены потерей 2% ВВП в минус. Если это пойдёт, это будет рецессия меньше, чем ковидная рецессия (если полностью отказаться от российского газа). Они сейчас собирают примеры того, как эти индустрии приспосабливаются. Как они находят либо альтернативные источники энергии, либо как они переходят на альтернативные методы производства. За этим очень интересно смотреть, потому что экономисты всегда подчёркивают, что экономики – очень подвижны, они очень быстро реагируют на изменение цен. Если цены растут, бизнесы учатся, как реагировать на это. Мы не знаем конкретно в каждом случае, как это происходит, но у нас есть представление на агрегированном уровне. И ровно из-за этого прогнозы о 6-7% падении немецкой экономики даже близко не реализуются. Я не уверен, насколько это даёт ответ, я не могу сказать точно, сколько рабочих мест будет потеряно в химической промышленности в Германии. Этим занимаются мои немецкие коллеги.

А.ПЛЮЩЕВ: Может, Володя добавит что-то?

В.МИЛОВ: Да, Федь, как сказал бы Сергей Гуриев: «Это очень хороший вопрос».

А.ПЛЮЩЕВ: Так обычно Михаил Подоляк говорит.

В.МИЛОВ: Да, это действительно, очень серьёзная проблема, особенно для Германии и Австрии, где десятилетиями бизнес просто создавал свою бизнес-модель именно на дешёвом газе из России, и Россия это знала и специально его науськивала. «Северный Поток 2» не Меркель лоббировала, Меркель-то он не нравился, а именно крупный немецкий бизнес, который говорил «нам нужен этот газ».

Во-первых, действительно, удар будет большой, например, по той же химии, Олег всё правильно говорит. Всё дело в том, что там нельзя заменить альтернативной энергетикой, потому что там на нетопливные цели газ используется. Он используется, как продукт для производства всей этой химической истории. И если посмотреть на важные статьи германского экспорта, и химические продукты, и всё, что связано с металлургией и тяжёлым машиностроением, здесь доля российского дешёвого газа в структуре цены продукции готовой, она очень серьёзная. И германское, и австрийское производства становятся неконкурентоспособными в связи с ростом цены газа. Оно просто не может конкурировать с китайскими и другими продуктами.

Но ничего. Я считаю, что это полезная встряска, типа как 73-й год и арабское нефтяное эмбарго запада. Почитайте, кто не знает, в википедии полно всего. 73-й год повёл за собой огромную структурную перестройку западной экономики, которая до этого жила на ультрадешёвой нефти.

А.ПЛЮЩЕВ: Там же все говорят про 4-й энергетический переход.

В.МИЛОВ: Типа того.

А.ПЛЮЩЕВ: Просто он ускоряется, очевидно.

В.МИЛОВ: Да. Но конкретно, Фёдор правильно поставил вопрос, что по Германии, Австрии, по их производству, их экспортным способностям, это серьёзный удар. Они его переживут, но это болезненно. И для рабочих мест, и для всего политического шума. И Путин это знает и поэтому он всё время давит на это.

О.ИЦХОКИ: Совершенно верно, что это действительно именно бизнес-лобби, которое сыграло ключевую роль и до начала войны, и в марте-апреле, когда Германия играла ключевую роль в разработке санкций, и за Германией пошли бы многие другие европейские страны. В этом смысле немецкое министерство экономики, там есть Роберт Хабек (это министр экономики в Германии, один из молодых звёзд в немецкой политике и вообще в целом), ему приходилось принимать решения, исходя из какой-то целесообразности общей экономической, но при этом, под огромнейшим давлением именно немецкого индустриального лобби. И тот факт, что эмбарго не было введено в мае, когда в целом было понимание того, что без российской нефти и газа в немецкой и европейской экономике в целом не произойдёт катастрофы, это будет серьёзный удар экономический, но не катастрофа. Но, тем не менее, лобби настояло на том, чтобы не вводить это эмбарго. Это было довольно интересно. Сергей Гуриев на основе и статьи, которую мы с ним написали, и в первую очередь больше даже работы, которую делали немецкие экономисты, показывал, что будет происходить с экономикой. Он общался с офисом немецкого министерства экономики, и параллельно мы знали, что туда входят лобби от промышленности, и лобби от промышленности выиграло. Я считаю, что это была самая большая, наверное, ошибка начала войны, что эмбарго не было введено быстро. Это, в некотором смысле, давало шанс на быстрое сворачивание войны, возможно, которое было упущено, когда там были переговоры в Стамбуле, по-моему, в марте-апреле. Для Америки это имеет гораздо меньше экономических последствий. А для Европы последствия от того, что война в непосредственной близости от Европы, европейских стран длится вот уже 8 месяцев и вероятно будет длиться ещё многие месяцы, потери экономические от этого намного больше, чем были бы потери от быстрого эмбарго на нефть и газ, которые поставили бы Путина в совершенно другие условия для переговоров. И вот это, мне кажется, основная экономическая ошибка.

Вот Владимир сказал, что в целом, удивительно, насколько европейская экономика подстроилась, но было сделано две другие очевидные ошибки. Одна – это то, что продолжали замораживать атомную энергетику и сворачивали её так, как и планировали до этого. В то время, когда, конечно, надо было её расконсервировать на один-два года, чтобы сгладить весь этот энергетический переход сейчас. Это была такая невынужденная ошибка, как то, что в России политическое руководство любит делать. Это была такая же невынужденная ошибка в Европе.

А в Америке то, что не расконсервировали сланцевые скважины, не сделали стимулов, чтобы открыть большее количество сланцевых скважин в этом году. Это требовало, чтобы администрация Байдена гарантировала, что в ближайшие 5 лет будут покупать нефть у американских производителей по некоторой фиксированной цене. Это было некоторое такое очевидное решение, которое нужно было сделать. Проблема состоит в том, что никто не верит, что цены на нефть останутся высокими после следующего лета. Исходя из всех фьючерсных рынков и так далее, видно, что цены на нефть будут падать ниже 80-ти долларов и так далее к следующему лету. И из-за этого сланцевые производители не хотят расконсервировать, и копать новые скважины, хотя в целом это можно делать, потому что сланцевые скважины работают один-два года, но им нужна гарантия, что эти два года они будут продавать по высокой цене. И то, что администрация Байдена должна была сделать (это тоже невынужденная ошибка), это обещать на ближайшие, скажем, три года, что за 100 долларов за баррель они будут покупать вне зависимости от экономической конъюнктуры то, что расконсервируют поставщики нефти сейчас. Это не было сделано, это результат того, что, действительно, «Зелёные», в Америке нет зелёной партии, но «зелёные» настроения – это большая часть поддержки демократической партии *.

В.МИЛОВ: Я тут сильно не согласен с Олегом, но посмотри, как там у тебя по времени.

А.ПЛЮЩЕВ: Друзья, я предполагал, что это выльется всё-таки в дискуссию экономистов. Через пол часа это и произошло, но давайте мы отложим это до следующего раза, с вашего позволения. Просто мы рискуем сегодня всё остальное не обсудить. Спасибо большое Олегу Ицхоки, спасибо, спокойной ночи.

О.ИЦХОКИ: Был очень рад присоединиться.

В.МИЛОВ: Спасибо.

А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо, Олег. Я знаешь что подумал, что вместо потолка цен на российскую нефть, нижний порог цен на нефть американскую предлагает Олег Ицхоки. Интересное предложение. Можно как-нибудь тоже будет это обсудить.

Через несколько минут к нам присоединится Юрий Фёдоров и с ним уже продолжим.

А.ПЛЮЩЕВ: Вчера «Важные Истории» получили цифру (у них был источник в российских ведомствах, действующий сотрудник ФСБ и бывший офицер российских спецслужб, два источника), и они назвали страшные цифры: безвозвратные потери российской армии в Украине составляют более 90 тысяч человек. Честно говоря, когда я слышал оценки Пентагона и британские, они там от 70 до 80 называли.

В.МИЛОВ: Ну, это не только убитые. Это люди, которые не могут больше участвовать в *.

А.ПЛЮЩЕВ: Совершенно верно, «безвозвратные потери» – это умерли от ран, получили ранения, которые не позволяют вернуться к военной службе. Это вот так. Это какие-то невероятные цифры.

В.МИЛОВ: Я думаю, что такая цифра примерно и есть. Это реалистично. С учётом масштаба ведения боевых действий, которые мы видели, и с учётом вот этой всей безалаберности и неподготовленности, да, их столько и должно было пострадать. Мне кажется, это реалистичная цифра.

А.ПЛЮЩЕВ: 90 тысяч мужиков. Это невероятно совершенно.

К нам присоединяется Юрий Фёдоров.

А.ПЛЮЩЕВ: Я уж у Юрия Фёдорова не буду спрашивать про безвозвратные потери, потому что мы неоднократно их обсуждали. И Юрий Фёдоров согласен с этими оценками. Юрий Евгеньевич, доброе утро.

Ю.ФЁДОРОВ: Доброе утро, здравствуйте.

А.ПЛЮЩЕВ: Что мы хотели обсудить. Вчера днём у нас в Deutsche Welle тоже выступал эксперт. И он говорил, потому что у нас зашла речь про использование С-300 и он уверял, что С-300 невозможно использовать в стрельбе «земля-земля». По его мнению, когда Украинцы говорят о том, что их русские обстреливают ракетами C-300, это их собственные С-300, которые у них тоже есть на вооружении, которые просто не долетают до целей. Используются, как ПВО и не долетают до целей. Я специально попросил Юрия Евгеньевича разобраться с этим вопросом, потому что мне казалось, я неоднократно слышал, что используются C-300 сейчас для стрельбы по наземным целям. Что скажете?

Ю.ФЁДОРОВ: Я действительно попытался разобраться в этой истории, и вот какая картина вырисовывается. Во-первых, есть многочисленные сообщения о том, что С-300 используются по наземным целям. Проблема возникает, как, собственно, многие другие зенитные ракеты, которые есть и в других странах. Ну, например, в своё время, где-то года 3-4 назад в Москве очень беспокоились о том, что американцы могут использовать свои зенитные и противоракеты, предназначенные для поражения ракетных боеголовок, приближающихся к Европе, имелись в виду иранские, прежде всего, для ударов по наземным целям в России. Говорилось о том, что эти ракеты могут пролететь несколько тысяч километров и очень точно попасть в какие-то важные объекты на территории России. Это достаточно распространённый тип применения зенитных ракет. Правда, американцы возражали. Они говорили так: «Да, мы действительно можем это использовать, правда мы не испытывали пока зенитные ракеты для такого рода ударов». Поэтому пока об этом говорить, в общем, рано, но, в принципе, да, это возможно.

Что может иметь место действительно? Для комплексов С-300 и С-400 – это опять же уже можно найти и в открытой российской военной литературе, военных публикациях, ракеты, которые там использовались, и разрабатывались, они разрабатывались в двух вариантах, в том числе, с возможностью использования по наземным целям. Но есть проблемы. Проблемы, действительно, есть. Первые варианты этих ракет для С-300, первые поколения таких ракет, они наводились «по командной», есть такая схема наведения – «командная» или по лучу радиолокатора. То есть сама ракета не имеет серьёзной системы наведения или самонаведения, и её радиопередатчик с земли, соединённый с радиолокатором, наводит на самолёт. И тогда возникает вот какой вопрос. Для того, чтобы навести ракету на наземную цель, нужно, чтобы радиолокатор системы наведения эту цель видел. Дальность такого наведения. Радиолокатор наземный, находящийся на земле может увидеть наземную цель на расстоянии, скажем, 25 – 30 километров. И, соответственно, на эту дальность при такой схеме наведения, действительно, ракету С-300 можно навести, но не далее. То есть далее она может лететь куда угодно, дальность может быть до 300 км, но куда она попадёт, одному богу известно. Но наведение по командной схеме наведения (это называется «командная схема наведения»), это только один из многих типов наведения и достаточно устарелый. Современные ракеты имеют активную/полуактивную систему наведения. То есть они могут сами находить цель, и задача наземных служб, просто запустить ракету в определённую точку пространства, где, по расчётам компьютера на системе управления, она должна где-то там встретиться с самолётом, который летит ей навстречу или как-то они должны встретиться. И вот когда ракета попадает в эту точку или в эту область пространства, у неё включается свой собственный локатор или оптическая головка или инфракрасная, и она уже сама находит цель, то есть самолёт или крылатую ракету и её должна уничтожить. Примерно так, как вот был уничтожен малазийский лайнер ракетой, которая была запущена с «Бука». Ракеты-то, в общем, строятся по одинаковому принципу.

Ну и наконец, самая простая схема наведения заключается * такая, которая была применена ещё в Фау-2, которыми обстреливали Лондон, так называемая «инерционная система», когда задаются координаты цели, и ракета наводится на эту цель со спусковой установки, а дальше рассчитывается траектория уже бортовым компьютером, каким-то бортовым устройством, и ракета сама себя корректирует чуть-чуть так, чтобы попасть по этой цели. Но это очень неточный принцип или механика наведения. И поэтому Фау-2 попадала с точностью до 1 километра (вероятное круговое отклонение). Если использовать вот такую схему наведения, как в С-300, ну да, они могут не попасть по какой-то небольшой военной цели, скажем, по танковой колонне, которая двигается, но вполне может попасть в казарму или где-то около казармы. Или вообще попасть в жилой район, а там уже точность особого значения не имеет для России, потому как не важно, в какой конкретно жилой дом попадёт эта ракета.

А.ПЛЮЩЕВ: Резюмируя, использовать С-300 для стрельбы по наземным целям возможно.

Ю.ФЁДОРОВ: Ну да. Я вообще не знаю какие аргументы выдвигал ваш собеседник…

А.ПЛЮЩЕВ: Да никаких. Просто невозможно это, и всё, чушь это собачья.

Ю.ФЁДОРОВ: Я думаю, он заблуждается немножко.

А.ПЛЮЩЕВ: Окей. Мы продолжаем с Юрием Фёдоровым. Мы договорились поговорить ещё про 90 тысяч безвозвратных потерь. Насколько я помню, когда мы говорили по 70-80 тысяч месяц назад или больше (оценки англичан), вы, Юрий Евгеньевич, говорили, что, видимо, так оно и есть.

Ю.ФЁДОРОВ: Вы знаете, дело в том, что оценки потерь противника, одна из самых сложных и не очень понятно как решаемых задач для всех операторов генерального штаба. Есть специальные службы, которые этим занимаются, и, конечно, никогда с точностью до одного или двух человек это сделать невозможно. Есть разные схемы и разные методики. Ну, например, обычно предполагают, или часто предполагают, что при расходе боеприпасов, допустим, в 5 тысяч патронов, израсходованных в ходе боя, один или два убитых или тяжело раненых солдат противника. Это делается на основе такого достаточно скрупулёзного статистического анализа по итогам большого количества сражений, когда известен объём израсходованных боеприпасов разных типов, и соответственно, точно известно количество потерь противника. Можно оценивать по радиоперехватам, потому как каждый вечер там командир подразделения, роты или батальона, он докладывает в штаб вышестоящий, вот у меня потеряно, убито столько-то, ранено столько-то, пропало без вести столько-то. Такого рода методики используются в комплексе обычно, и вот получаются некие оценки. Скажем, на сегодняшний (или вчерашний) день генштаб Украины говорил о 60 с лишним тысячах убитых.

При этом, когда речь идёт о российских потерях, не очень ясно, что именно включается, то ли только военнослужащие российской армии, российских вооружённых сил, или, так называемые, «союзные силы», то есть войска ЛДНР, так называемого, учитываются ли потери Вагнера или каких-то других частных военных компаний. Но, в принципе, оценки, если взять средние оценки между теми данными, которые даёт генштаб ВСУ и более консервативными оценками западных генеральных штабов или западных разведок (потому что это задача разведки – оценить потери чьи-то иностранные), получается где-то порядка 90-100 тысяч, если иметь в виду убитых и раненых, которые подлежат демобилизации. Плюс дезертиры и пропавшие без вести. Ну вот где-то примерно вот так получается.

А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое Юрий Евгеньевич. Юрий Фёдоров, военный эксперт, каждый день у нас на Breakfast Show даёт свои оценки о войне в Украине и не только. Были ли у нас другие темы. Спасибо большое, мы встретимся с Юрием Фёдоровым уже в понедельник. А мы продолжаем с Владимиром Миловым и Фёдором Крашенинниковым.

Давайте поговорим про мобилизацию. Большая вообще тема. Вчера перекинулось внимание на столицу. Несколько месяцев до этого, сначала был призыв, даже не мобилизация, а призыв резервистов и вербовка контрактников в регионах, потом пошли всякие другие истории типа вербовки заключённых и так далее. То есть это всё мало касалось столичной такой, хорошо обеспеченной жизни. Не то, чтобы это до вчерашнего дня продолжалось, столицу потихоньку, с началом мобилизации, тоже это дело захлестнуло, но всё равно, видимо, то ли план призыва Собянин не выполнял, то ли что, вчера прямо будто прорвало. Накануне начали сообщать об облавах буквально везде. Я вчера посмотрел телеграм-канал, где раздают повестки, и короткий ответ – везде. В Москве станция метро Алтуфьево моя родная попалась на глаза буквально сразу. Мне написали из моего района, я прекрасно знаю все эти места, Лосинки, там у универсама стояли люди в штатском и раздавали повестки. В некоторых повестках пишут «для уточнения документов». Документы спрашивают, потом там полицейский появляется, если ты вдруг как-то артачишься. Но, кстати, женщине, которая сообщила мне о выдаче повесток в универсаме, ей удалось мужа защитить, ей сказали «эй-эй, женщина, не хочешь – не надо, проходи», но тем не менее. Я думаю, что где-то, наверное, близко уже к тому, что мы видели в ДНР/ЛНР, когда хватают на улицах людей. Сообщения, близкие к такому, уже есть, когда останавливают людей, вытаскивают из машин, ещё что-то. Близко уже, буквально рядом.

Почему, что заставляет всё-таки буйствовать и в столице? До этого старались не трогать Москву, ну и Питер в меньшей степени. Питер тоже затронуло всё это дело. Когда я говорю «столица», считайте, что и Питер тоже столица.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я же из Екатеринбурга, я слежу, что происходит. До меня пока не дошло сообщение, что там такое происходит. Хотя в области гребут. Вот из области, мне говорят, что в деревнях в каких-то прямо очень плохо. Моя версия, почему они так обрушились на Москву (что очень странно), в том, что, возможно, это реакция на какие-то данные соцопросов, что «со всех окраин выгребают людей, а москвичи жируют, шикуют, и никуда их не везут». Такое ощущение, что эти меры специально сделаны, чтобы какие-то люди, которых призывают со всей России или их семьи не чувствовали, что проклятые москвичи опять жируют, отсиживаются, а нас тащат. Смотрите, видите, всех тащат. Спокойненько, не надо переживать, потому что другого объяснения этим странным демонстративным жестам в Москве у меня просто нет. Понятно, что Москва – это огромный демографический ресурс, там очень много просто людей живёт, и рано или поздно его надо было раскулачить.

А.ПЛЮЩЕВ: Там несколько процентов населения.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Но при этом, всё-таки мне кажется, что вот эта демонстративность, она имеет такое значение, чтобы успокоить, потому что, очевидно, поднимается волна негодования, а что это у нас тут всех в нашей деревне…

А.ПЛЮЩЕВ: Поднять волну негодования в Москве, но успокоить её в регионах.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ну, они действуют ситуативно. Может быть, я не прав.

В.МИЛОВ: Не знаю, Федь, я бы по Екатеринбургу бы не судил. Мне кажется, в Екатеринбурге всё-таки политическая культура гораздо свободнее, чем в Москве, не смотря на всю эту ауру столичности. В Москве, вот именно городская власть, она сложилась, как устойчиво-авторитарная уже в конце 90-х годов при Лужке. А у вас в Екатеринбурге ещё в 2010-м, если не ошибаюсь, был срач между губернатором и мэром, о чём мы в Москве мечтать не могли. Реально какая-то конкурентная политика. Я думаю, что, просто, может быть, в Екатеринбурге у властей нет вот такого… Помнишь же ваши протесты по храму? То есть у них нет вот этой жёсткой хватки над горожанами, как в Москве уже почти четверть века.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Может быть.

В.МИЛОВ: Мне кажется, я считаю, что здесь очень простой принцип: если они начинают жестить, значит, у них что-то не получается.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это правда.

В.МИЛОВ: И вот какой момент. Я думаю, что многие военные эксперты это комментировали. Здесь есть большой разрыв. У них есть потребность в какой-то более-менее квалифицированной военной силе, в людях, обученных военно-учётным специальностям, в командирах. Вот этого всего в Москве очень много, и если устраивать облавы, то рандомно наловить каких-то людей с ВУСами, которые что-то умеют, можно, а вот в деревнях их нет, просто нет.

А.ПЛЮЩЕВ: Прости, Владимир, я просто терпеть не могу вот эти аббревиатуры, которые они нам навязывают.

В.МИЛОВ: ВУС – это военно учётная специальность.

А.ПЛЮЩЕВ: Я очень хочу, чтобы мы ими не говорили, этими ужасными аббревиатурами. Не тебе упрёк. Я вчера просто читал ещё Медиазону про Навального… не Медиазону, Чиков написал сначала, как его перемещают из ШИЗО, потом ещё куда-то, и там куча вот этих аббревиатур. Какую ему присваивают аббревиатуру.

В.МИЛОВ: Как у нас сейчас школа называется «ГБОУ СОШ».

А.ПЛЮЩЕВ: Особенно когда читаешь про Навального, это уже совсем не смешно, потому что это жутко. Во-первых, человека обаббревиатуривают, вот это «склонный к побегу», вот это вот всё. И то, что с ним происходит, превращается в безличную, абсолютно ужасную такую вещь. Я прошу прощения.

В.МИЛОВ: Знаешь, я бы связал то, что сейчас творят с Навальным, с вот этими жуткими облавами, потому что, на мой взгляд, мне кажется, в последние несколько недель была интенсификация жести по Навальному.

А.ПЛЮЩЕВ: Просто укатали.

В.МИЛОВ: Я думаю, что это связано с опасениями роста протестных настроений, и то, что есть такой лидер в заключении, который популярен, востребован, мне кажется, это Путина очень беспокоит. Поэтому он хочет максимально его изолировать, максимально на него давить, чтобы он молчал и так далее.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть по личному, ты думаешь.

В.МИЛОВ: Думаю. Я уверен, что Путин всё это координирует. И это связано со всеми этими данными, что рост протестных настроений идёт сильный. Кстати, Путин на экономическом совещании недавнем в начале октября признал, что после начала мобилизации пошло сильное ускорение падения розничных продаж: «В последнюю неделю сентября ситуация ухудшилась».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Видимо, что-то случилось.

В.МИЛОВ: Наша рубрика «а что случилось?», да.

А.ПЛЮЩЕВ: Мне-то казалось, что наоборот пошли закупки бронежилетов, прокладок.

В.МИЛОВ: Бронежилетов да, но это не спасает общую картину. И вот он сам признался, что после объявления мобилизации по ряду направлений ситуация ухудшается. И, видимо, вся эта истерика и по Навальному, и по облавам, это всё звенья одной грёбаной цепи.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я думаю, что тут ещё есть один аргумент, что у него, он всё-таки хочет переговоров, мы же видим, что то, что я до этого говорил, что он бьёт Украину, а потом ждёт, когда к нему придут договариваться. Не приходят. Тогда, может быть, помучить Навального, чтобы он как-то пожаловался, сообщил о своих проблемах, типа что вдруг вот они на это, типа они же его любят, в его же логике он же часть запада.

В.МИЛОВ: Он же «ваш».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да. Он же ваш. Я не могу Байдена мучить, а Навального могу. Давайте звоните мне и спрашивайте, что там с Навальным. А насчёт мобилизации мне кажется, что это, конечно, ну, все уже сказали, это банальность – вынужденная мера. То есть у них случилось несколько порогов отступления. Во-первых, они сначала думали обойтись маленькой армией. Армия эта погибла. Потому что, если, говорят, 180 тысяч было сначала, вот эта циферка, значит, что она просто разгромлена. То есть там, по сути, из тех, кто начинал войну, осталось из двух один, в лучшем случае.

А.ПЛЮЩЕВ: Половина, да.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Потом они решили, что мы сейчас добровольцами обойдёмся. Добровольческая компания, судя по всему, провалилась, причём платили хорошие деньги, откровенно-то говоря. Потому что, если бы она не провалилась, то где все эти толпы людей, которые за хорошие деньги пошли убивать украинцев? Провалилась. Последний был всхлип, это был тюремный призыв. Ну это уж совсем какой-то, расписаться в собственной… На воле призыв провалился, значит вот ездит Пригожин со звёздочками(?). Судя по всему, они там наскребли несколько тысяч человек. И тут уже пришлось, хочешь/не хочешь объявлять мобилизацию.

И тут следующий факт, оказывается, что мобилизация 19-го века, когда в деревнях собрать мужиков, дать им ружбайки и научить ходить, это как бы сейчас не работает, нужны какие-то другие люди, которые что-то ещё умеют, а где их брать, действительно? Пришла пора курочить вот эти демографические кубышки в виде больших городов миллионников, где совсем другая публика живёт, и, кстати, откуда люди массово и бежали в последние недели.

В.МИЛОВ: Я вот помню в 90-е, как мы бегали от Первой чеченской войны и тогда, как раз реально нам говорили, что спрос на лейтенантов, выпускников военных кафедр гораздо выше, чем просто на обычных рядовых. То есть если ты просто призывник без ничего, у тебя шансы откосить гораздо выше, потому что на лейтенантов шла прямо охота, нужны были люди именно квалифицированные.

А.ПЛЮЩЕВ: Поэтому сейчас разъехались все мои ровесники, мне 50, все мои ровесники, которые военные кафедры позаканчивали, я-то не закончил институт и военную кафедру, соответственно…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А я закончил, я лейтенант. И я хочу сказать, что, во-первых, я действительно тоже бегал, потому что я работал в своём частном бизнесе и, конечно, ни в какие военкоматы не ходил. Но с моего призыва, которые в 96-м году были на военных сборах, несколько человек даже погибло в чеченскую войну.

В.МИЛОВ: Да, у нас были в потоке ребята.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Поэтому как бы вот эти все рассказы «не бери повестку», я когда читаю, я действительно не понимаю, что случилось, куда делась эта культура?

В.МИЛОВ: А люди отучились. У нас с 96-го года не было массового забора на войну.

А.ПЛЮЩЕВ: Сейчас будет поворот этой темы.

Мне кажется, в том числе и потому, что очень многие юристы, наши с вами друзья, и я их очень ценю, и к ним никаких претензий нет, они нам говорят: надо бороться в судах до последнего, отстаивать себя, и так далее. Я этому, кстати, следую, у меня несколько судебных исков и про телеграм, и про незаконное задержание. Всё правильно. Но, в случае с мобилизацией, ни хера не работает. И когда у Собчак юрист сказал вот эту уже привычную фразу, что да, надо действовать по закону, опротестовывать в суде, ведь очень похожие вещи до этого говорили и нормальные юристы. Просто они очень похожие. Оказались. Оказалось, что в нестандартной ситуации надо действовать как-то иначе, а не «законным» в кавычках путём. Не получается. Что вот это «до конца отстаивать», а потом идти ещё в ЕСПЧ, оно получается, если тебя в этот момент не ведут расстреливать. Вот.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: В этом-то и разница.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот. Но получается, что вольно или невольно наши друзья юристы (и не только наши друзья, не важно), они внесли этот вклад, они вселили уверенность, что законным путём, если не можно, то нужно, по меньшей мере, отстаивать свои права.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Хороший мем по этому поводу, когда в окопе сидят люди, и человек говорит «юристы сообщают, надо идти к своему адвокату», а ему следующий человек из окопа говорит «я здесь».

Поэтому как бы можно и с адвокатом попасть. Я тоже сужусь, я вот завтра даже пойду получать доверенность здесь, отправлю её и буду судиться со своим иноагентством. Хоть я и понимаю, что это бессмысленно, но почему бы и нет? Наши друзья говорят, надо, Павел Чиков.

А.ПЛЮЩЕВ: Слушаем их, да? Доверяем им?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это же не касается того, что меня потащат завтра под Херсон умирать, я, конечно, готов судиться. Но если бы речь была о том, сыграть в эту лотерею, сходить в военкомат с юристом с перспективой вместе с юристом оказаться где-нибудь в окопах под Херсоном, я бы не пошёл. Потому что это всё, конечно, очень красиво и здорово, но лучше быть в безопасном месте и оттуда судиться. Или судиться до конца в ситуации, когда ну хорошо, штрафы, штраф можно собрать и как-то там ещё. Но когда речь идёт о физической безопасности, тут, конечно, есть только один способ – себя спасть, прямо чтобы физически тебя нельзя было утащить и угробить там, вписать ещё одну единичку в эту ужасную цифру.

В.МИЛОВ: Я не знаю, я не стал бы, может быть, здесь так прямо юристов в этом винить.

А.ПЛЮЩЕВ: Да нет, нормальный юрист в этой ситуации нормальный совет и даст.

В.МИЛОВ: Я скажу вот чего. Я делаю сейчас об этом исторический цикл у себя на ютуб-канале про 2000-е годы, и как к этой системе всей мы пришли. Люди очень сильно расслабились за вот это вот сытое спокойное время, которое начиналось 20 с чем-то лет назад. И вот мы, например, люди, закалённые 80-ми и 90-ми, у нас хорошо работает инстинкт самосохранения.

А.ПЛЮЩЕВ: Инстинкт тотального недоверия государству.

В.МИЛОВ: Когда видишь мента, ты перейди лучше дорогу на другую сторону дороги на всякий случай.

А.ПЛЮЩЕВ: У некоторых оно параноидально, но оно спасает.

В.МИЛОВ: А, соответственно, уже люди, которые состоялись в это условно сытое, спокойное время, когда нам давали развлекалочку по телевизору, когда в 2000-е годы всё-таки мы приподнялись на другой уровень жизни, чем когда бы то ни было до этого. И вот сейчас, обрати внимание, что про повестки, что, кстати, про репрессии до этого, люди говорят «ну меня же это не коснётся», это же про какого-то там Навального, который где-то там с шашкой на коне. А я же просто обычный человек. То есть люди привыкли, и Путин разделял это, и пропаганда это разделяла, что вам, обычным людям никогда ничего не угрожает. Поэтому, я думаю, что вот эта успокоенность идёт из наследия вот этих сытых лет, которые сейчас сыпятся окончательно.

А.ПЛЮЩЕВ: Мне в этом плане понравилась история про отсрочки для айтишников. Когда выкатили…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Поверили, да.

А.ПЛЮЩЕВ: И каждый раз находятся огромное количество людей, которые говорят, да нет, ну вот я, если это на Госуслугах заполнить, то это всё нормально, главное на Госуслугах заполнить.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я ещё когда в 90-е годы занимался выборами, и там какие-то люди приходили и говорили, вот мне предлагает власть то-то и то-то, я всегда задавал им один вопрос: а есть у вас способ истребования исполнения с них обязательств, после того, как это случилось? То есть вот вам сказали «вы вернитесь, пожалуйста, из Казахстана/Армении/Грузии и вас не призовут». А потом, когда тебя уже призвали, ты будешь из-под Херсона, прости господи, всё время вспоминаю, из-под Лисичанска писать письма «товарищ Сталин, произошла чудовищная ошибка» что ли? Вот это надо помнить. Это правильно. Вот мы здесь сидим почему? И я, и Владимир уехали чуть раньше, чем всё это началось, мягко говоря. Почему? Потому что, когда тобой власть начинает заниматься, вот тут не надо себя обманывать, что они отстанут. Ну, типа позанимались и перестанут.

В.МИЛОВ: Когда я увидел, что у меня полный подъезд ментов меня караулит, я понял, что они сейчас в подъезде, а потом они обязательно…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Потом они вломятся. Потом следующий шажок, и так и будет.

В.МИЛОВ: Кроме всего этого прочего, у нас в России главная наша философия, культура и религия, это вот это вот НАЧАЛЬСТВО. Страх и почитание НАЧАЛЬСТВА. Что раз начальство говорит прийти в военкомат, ну что мы можем сделать против начальства? Есть такой психологический у людей занавес.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А и семья, старшие члены семьи.

А.ПЛЮЩЕВ: Сейчас мы до этого дойдём. Начальство тут покрывается, оно как бы внутри сидит, оно покрывается такой скорлупой или, если хотите, такой «оболочкой закона». Это закон, что я могу сделать, я законопослушный, я не нарушаю закон. И поэтому даже в плане того, что это административное правонарушение. Вот я хороший человек, я не хожу на красный свет, я не езжу зайцем в транспорте, я не превышаю скорость, я пойду в военкомат.

В.МИЛОВ: Сейчас русские люди придут к праву на восстание. Тяжело идёт этот переход, но вот так вот у нас всю страну сдвигают в эту сторону.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ну они действительно бьют людей за то, что они хорошие. Допустим даже хождение на выборы. Это хорошая черта. Вместо того, чтоб бастовать, человек для этого и придумал демократию. Чтобы не бастовать, не устраивать «майдан», ты просто пришёл на выборы, проголосовал за другого кандидата.

А.ПЛЮЩЕВ: Но ты сменил власть.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: То есть у нас люди в принципе к этому готовы, о чём Навальный постоянно говорит. Люди готовы ходить на выборы и менять власть, только им не дают.

В.МИЛОВ: Люди очень хотят.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Но их бьют по рукам и говорят «хахаха, дураки, опять мы вас обманули» и так далее. А сейчас это поколение, молодёжь, она расслабленная, законопослушная, их бьют по рукам за то, что они такие хорошие. То есть им приносят бумажку, они говорят «ну нет, сейчас я схожу разберусь, это же очевидно, бумажку покажу, что у меня отсрочка», а государство тебя просто грязно «попугало», как в том анекдоте про Василия Ивановича и попугая. Василий Иванович сворачивает шею попугаю и говорит «попугал?». С нашим государством так же. То есть ты приходишь, оно тебе шею сворачивает и говорит «ну, попугало», да? Ну вот иди теперь, покупай себе бронежилет, если хочешь выжить, и вперёд. И это уже опасная область столкновения, вот эти все люди, которые в последние недели побежали, мне их безумно жалко, я на их стороне безусловно, но я знаю, что среди них много людей, которые могли бы более комфортно и спокойно уехать раньше. Они этого не сделали. После февраля. Они думали, что их не коснётся.

А.ПЛЮЩЕВ: Думали, что не дойдёт, не коснётся. Дойдёт до всех.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Потом они бежали, вот в этих очередях стояли, вот я недавно был в Грузии, там всё это ужасно на слуху, переходили этот Верхний Ларс и так далее. Почему? Потому что они до последнего думали «ну я-то здесь при чём, я же точно нет». Да. И ты тоже да.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну нас-то не коснётся. Слушайте. Хотел ещё поговорить про, там есть ещё одна тема очень сходная, но ещё про мобилизацию есть, это мы про Москву поговорили, а есть у нас региональная, и там вчера мы просто, продолжение вчерашнего.

Вчера мы просто говорили, что некоторые регионы переходят на «следующую стадию». Типа они выполнили и им сказали «а теперь вторая стадия, всё», выполнили только первую, дальше открывается вторая. Но выяснилось, что то, что они сами признали, что они план выполнили и им спустили новый, это само по себе оказалось как-то не очень здорово, и теперь все стали отрицать. Теперь все говорят «нет-нет, у нас нет никакой второй стадии, у нас всё продолжается по первой» и так далее. Это такая очень смешная и забавная штука.

Почему, я хотел спросить, почему они, как вам сказать, вообще об этом говорят? Ну как бы мобилизовали и мобилизовали. Зачем рассказывать о том, что что-то они там выполнили, не выполнили, потом выясняется, что надо ещё вторую стадию выполнить бесконечную. Ясно, что она бесконечная, эта мобилизация. Что главам-то регионов, не понятно, что ли?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Главы регионов, это мы знаем кто такие. Это совершенно случайные люди, которые вообще, так сказать, на этом регионе, их прислали, как оккупантов, их там терпеть все не могут. И вообще, говорят, что не самые умные люди. Но вот этот факт, который всем очевиден с самого начала, что мобилизация есть, и что у мобилизации есть начало и нет конца. И людей будут призвать, чтобы затыкать дырки на фронте вплоть до Фольксштурма, когда уже 60-летних мужиков будут ловить и давать им какой-нибудь ржавый автомат и пускать в бой, как это собственно и было, это уже какая-то финальная стадия мобилизации. Она не может закончиться, пока не закончится война. Но им это не выгодно, им сейчас надо, чтобы случилась некая рутинизация, чтобы первый хайп схлынул, чтобы люди подумали «ну, наверное, уже первая волна закончилась, всех не призвали, можно из Казахстана условного возвращаться», и тут тебя ждёт… При том, что мне с места люди сообщают, говорят, что, действительно, нельзя это назвать второй волной, но вот организационно да, она идёт. То есть сначала выгребли людей раз, а сейчас приходят по второму кругу, в хозяйства, в предприятия и так далее. Вторая волна.

А.ПЛЮЩЕВ: Потому что кто за клюквой ушёл, вот эти вернулись.

В.МИЛОВ: Я скорее думаю, что это сочетание того, что Фёдор говорит, действительно хотят успокоить, чтобы люди расслабились и их было легче поймать. Такой нехитрый приём. Но второе – это сочетание того, что ну они, конечно, идиоты, вот эти все губернаторы, но, тем не менее, они видят, снизу это виднее, какой пошёл обвал по всем направлениям после 21-го сентября. Отток народа, удар по бизнесу, обвал розничных продаж, и обвал по социологии. Им же тоже как-то надо управлять и так далее. Поэтому они интуитивно, вот пианист играет, как умеет, а они начинают делать какие-то заявления, которые, на что хватит ума вместе со своими горе-пиарщиками. Мне кажется это сочетание тактики «успокоить для того, чтобы больше ещё поймать», и «успокоить просто, чтобы общественное мнение успокоилось и сказало, ну у нас же всё уже мобилизация закончилась, чего вы переживаете так».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Есть какое-то расщепление, мне кажется, сознания, характерное для нашей власти. Когда есть военкомы, которым нужно выполнить план. И есть генералы, которым нужны солдаты. И есть Путин, который говорит «я хочу победить». Ему говорят «хочешь победить, нужны солдаты». А параллельно есть вот эта политическая обслуга, которая бегает и кричит «рейтинги-то падают», надо что-то делать.

А.ПЛЮЩЕВ: Просто им говорят, это ваши проблемы, что рейтинги падают. Там ещё бегает ещё одна, это как раз экономисты, экономический блок. Говорят, розничные продажи падают. Экономика там сворачивается. Там, по-моему, только с бюджетом всё хорошо.

В.МИЛОВ: Нет, там всё плохо.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я хочу сказать, что все эти нитки сходятся на одном *.

А.ПЛЮЩЕВ: Потому что ещё не кончились продажи нефти, они ещё есть.

В.МИЛОВ: Но в сентябре уже дефицит федерального бюджета, ну я расскажу.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: То есть все эти нити сходятся на одном человеке, на Путине, который должен одновременно то руководить армией, он верховный главнокомандующий, то быть главным пиарщиком и успокоителем, а то ещё и главным экономистом. Вот у него эти рычага, и ему доложили, что нужны солдаты, он нажал «мобилизация».

В.МИЛОВ: Слушай, это фантастика, как он реально думает, что он во всём этом понимает и может этим управлять.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: При том, что ему упрощают. Я про это, когда слушал Олега, хотел сказать, что, проблема в том, очевидно, что ему упрощают рассказ, ему же что-то надо рассказать, он говорит «что будет с Европой?». Ему говорят «ну, если кратко, то они замёрзнут», а дальше он докручивает сам и начинает рассказывать эти дедушкины сказки, как они там будут на улицах замерзать и дровами топить. И так почти со всеми случаями. Ему что-то говорят, вот эти его все рассказы про вундерваффы… - Ну что вы там сделали? - Ну это, понимаете, траектория, там… - Да-да-да, а что кратко-то?

А.ПЛЮЩЕВ: Десять махов.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Америке *. Да, десять махов. А он сам докручивает, никто же не может ему сказать «эй-ей-ей, вот этого мы тебе не говорили». На нём все эти линии информации сходятся, и он отдаёт разнонаправленные команды. Кто с ним поговорил, надо всех успокаивать, надо продолжать мобилизацию, и всё это происходит одновременно. Отсюда у людей после таких шизофренических приказов, идущих из мозга государства, дёргаются руки по-разному. Эти призывают, эти успокаивают, и всё одновременно, очень странно.

В.МИЛОВ: Кстати, очень интересный момент, что понятно было, что мобилизация – это такое землетрясение социально-политическое для страны. Но никакого contingency plan как управлять социальными экономическим последствиями землетрясения нету. Его и до сих пор, его и через месяц нету. То есть было видно, что это решение, оно было абсолютно некомпетентное и не поддержанное какими-то другими мерами смягчения ситуации.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Это правда. Потому что, всё, что они ссылаются на, так сказать, на опыт предыдущих мобилизаций, там всё-таки было какое-то понимание, как это объяснить людям. Государство же не стеснялось говорить «на нас напали», например. 41-й год. Чего тут удивительного? Напали, действительно, понятно, что напали.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот он *, его видно.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Плюс общество было очень монолитное. Гораздо монолитнее, чем сейчас. У него меньше было каналов информации, меньше возможностей, хотя и тогда люди убегали и прятались, те, кто не хотели воевать. Сейчас, конечно, нет никакого ни объяснения, ни морального оправдания. Поэтому они просто молчат. То есть они делают вид, что ситуативно. Путин ведь большой оппортунист, он действует ситуативно. Вот сейчас выгодно это сделать, я буду это делать. Вот сейчас мы будем бомбить Украину, а потом мне надо ехать в Астану, перестаньте бомбить Украину, не бомбите некоторое время. С точки зрения военной, опять же, и с точки зрения тактики выжженной земли, это тоже довольно странная идея. Повыжигали-повыжигали землю, потом остановились, и потом дальше стали выжигать. И что, что здесь хорошего? Ну вот ему сейчас надо быть в белой тоге, а завтра он снова будет кровавый мясник. То есть ему, очевидно, это кажется логичным в каждом конкретном отрезке времени, а в целом, получается…

А.ПЛЮЩЕВ: Каждый раз забывает, что было вчера.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я просто думаю, он исходит из ситуации.

В.МИЛОВ: Он сильно концентрируется на том, что есть сегодня. Он находится в той папочке, которую вот ему утром принесли. Он читает, он настолько этим поглощён, что вся стратегическая картинка от него ускользает.

А.ПЛЮЩЕВ: Я бы рисовал объёмнее. Я согласен с этим, но мне кажется, это только половина. У него же есть папочка, и есть книжечка, там, какая, Ильина или Ключевского, какая сейчас лежит.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ну, * цитаты ищет, набор цитат *.

А.ПЛЮЩЕВ: И вот он их компилирует, а между ними ничего нет.

В.МИЛОВ: Да, вот эта вот надстройка над этим, это, конечно, то, что он начитался в этой, как это, в печку её…

А.ПЛЮЩЕВ: Знаешь на что похоже? У людей возрастных, у них есть, я за собой, кстати, тоже это иногда чувствую, у них есть такое: мы помним, что сегодня происходило, очень хорошо, вот сейчас буквально, мы помним, что происходило 30 лет назад вот так в деталях вообще всё, а что между этими 30 лет назад и сегодня, включая вчера, вот оно…

В.МИЛОВ: Ну вот обрати внимание, вот ещё раз, вот у Медиазоны была такая хорошая публикация «Культура красных» папочек. Про то, как было дезориентировано советское руководство, потому что оно черпало информацию не из окружающего мира, а из вот этой вот непонятной…

А.ПЛЮЩЕВ: Это, видимо, проявилось резко, прости, что перебиваю, не столько даже в Советском Союзе, сколько в Румынии, потому что, очевидно, что там была та же история.

В.МИЛОВ: И в Советском союзе тоже. Я их помню…

А.ПЛЮЩЕВ: * Чаушеску, который * бастовать *.

В.МИЛОВ: Почитай стенограмму пленума ЦК 89-го про Литву. Там 80% обсуждения было про Литву, в которой мы сейчас находимся. Они ни хрена не понимали, что здесь вообще происходит.

А.ПЛЮЩЕВ: Абсолютно, 100% не понимали.

В.МИЛОВ: Так вот. Путин даже не с того момента, когда он стал преемником Ельцина, а с того момента, как он возглавил Совбез в марте 99-го года, полностью перешёл на потребление информации из этих всех идиотских источников, и вот за эти четверть века он оторвался от картины окончательно. И плюс ещё Ильин сбоку… Ой, это вообще такой дремучий коктейль – Патрушев и Ильин.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Есть ещё, мне кажется, третий пункт, что человек абсолютно убеждён в силе пиара. То, что Пелевин написал весной 99 года в книжке «Generation П», это чёткое описание того среза, который был тогда. Что всё решается пиаром. Как по телевизору показали, так и есть. И он в это до сих пор верит. Интернет прошёл мимо него весь, он вообще не понимает, что это. У него есть папочки и телевидение. И ему говорят, знаете, там что-то меняется, он говорит, что вы мне рассказываете, нет ничего. Как по телевизору им расскажешь, так и будет. У людей сознание рыбки, ему вот эти циничные условные Олеги Матвейчевы, всё это рассказали когда-то через кого-то.

В.МИЛОВ: У него, кстати, самого был травматический опыт с подлодкой Курск, это был первый серьёзный кризис его публичной идентичности, который он исправил, просто отобрав ОРТ у Березовского, а НТВ у Гусинского, и всё. Он считает, что вот так решаются проблемы.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Легко исправить с помощью зонта, понимаешь? Любую погоду. Надо просто по телевизору нагнетать. А то, что эта нагнеталка уже так сильно не работает, ему, очевидно, не докладывают, потому что эти люди, которые работают в телевидении, та же Маргарита Симоньян, её не надо воспринимать только, как человека, который «Радио Тысячи Холмов», нет, это ещё и человек, который зарабатывает на этом. То есть чем больше беспокоится Путин и требует интенсифицировать пропаганду, ему тут же приносят сметы, сметы, сметы, сметы.

В.МИЛОВ: И я думаю ещё, Федь, что он считает, что фейлы, падения рейтингов и недовольства, это результат не того, что пропаганда плохо работает, а это результат предателей и врагов, которых надо сильнее искать и уничтожать, потому что наша пропаганда-то самая лучшая.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Её надо усиливать, усиливать, усиливать. Вот вчера я удивился, Мария Певчих обнаружила в Вашингтоне работающую девочку с микрофоном Russia Today. То есть человека забанили, запретили, а пожалуйста, в Вашингтоне стоит девушка и записывает стендапы для Russia Today.

А.ПЛЮЩЕВ: Свобода слова.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ну потому что деньги-то надо осваивать, а потом Путину отчитаются, видите, как мы обманули американцев, всего-то за несколько миллиардов долларов создали всемирную прекрасную *.

А.ПЛЮЩЕВ: Я всё перехожу, перехожу и никак не перейду к тому, что, знаете, у нас тут обсуждательный консенсус, можно сказать, но. И Володя говорил по социологии и падении поддержки войны, и мы вчера об этом тоже говорили, у нас тут Алексей Миняйло со своим социологическим проектом рассказывал, как упала поддержка войны. Но есть ещё и другая социология. Во-первых, я не знаю, можно по-разному к ней относиться, но, тем не менее, по результатам опросов Фонда Общественного Мнения, как бы к нему ни относиться, почти 80% россиян поддерживают присоединение самопровозглашённых ЛНР, ДНР, а также Херсонской и Запорожской областей к России.

Это с опросом что-то не так? С россиянами что-то не так? С самой ситуацией что-то не так?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Со всем, очевидно, что-то не так.

В.МИЛОВ: Во-первых, вот в этих всех опросах, почему Леваду, например, интереснее смотреть, потому что она раскладывает, то есть вы полностью поддерживаете или частично. И когда начинаются эти полутона, то видно, что 80% там и нет. Там всё по-разному, и у каждого своя мотивация. Но даже ФОМ не может скрыть общей картины. У ФОМа всё время вылазит, что поддерживать-то мы подживаем, но кругом 70% пессимизм, отчаяние, отсутствие уверенности в завтрашнем дне. То есть вроде как поддерживаем, а куда ни посмотри, везде полное слово из четырёх букв, но не счастье.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я всё-таки сошлюсь на критику всех опросов, которая звучит, чтобы не пересказывать.

А.ПЛЮЩЕВ: Из четырёх, но ещё нет шести. Прости.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Огромный процент отказов, которые не комментируются, сколько людей отказалось отвечать на вопросы, это очень важный фактор. Потому что в условиях, когда тебя сажают за отказ, так сказать, приветствовать, когда тебе, как говорил, по-моему, Григорий Юдин, человек исходит из того, что они уже и телефон мой знают, что же мне говорить-то, что тебя уже телефон твой знают и прекрасно *.

В.МИЛОВ: Всё это верно. Но я хочу сказать, я вот ежедневно занимаясь такой контрпропагандой предметной, я вижу по обратной связи, что вот эта тема, что на землях, где преимущественно русскоязычные, украинцы как-то русскоязычных обижают, она укоренена глубоко. И вот я думаю, что базовая природа поддержки аннексии, она вот в этом, что раз они там русские, значит их украинцы как-то обижали. И опять же вот это, например, про Бандеру и всё вот это, это очень сильно проникло в мозги людей, мне огромное количество народу пишет, а как нам разговаривать именно по этим темам.

А.ПЛЮЩЕВ: Каждый день получаю. Вот есть такие тейки, подскажите, как возражать.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я, опять же, сошлюсь, тут есть мой канал, и там я про это как-то подробно в Лондоне выступал и у меня про это статьи. У меня есть по этому поводу большая теория множественности информационных пузырей, которые Путин создал за два года своего правления искусственно, и в разных пузырях эта война выглядит по-разному. Поэтому, когда мы спрашиваем, что человек поддерживает, он может поддерживать совсем не то, что мы называем войной. В его мире всё выглядит не так: тут русских обижают, там Советский Союз развалили, тут американцы. Есть очень мощная, кстати, антисемитская конспирология, что это евреи устроили войну, чтобы очистить землю восточной Украины и заселить, новый Израиль там сделать, я поражён, насколько она глубоко укоренена. Извините за неприличный рассказ, но мне Грузинский таксист эту версию рассказывал, везя меня *.

В.МИЛОВ: Это ещё, кстати, переходящее с коронавируса, про мировое семитское правительство.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Поэтому, когда тебе в общем говорят «поддерживают», всегда интересно, что вот этот конкретный человек имеет в виду, что именно он поддерживает, какую именно аннексию, как он её видит. Они от этого избавляются, но они себе могут позволить. Этот многомиллиардный монстр пропаганды, он не монологичен, как думают, к сожалению, те люди, которые запустили кампанию «позвони россиянину». Ты просто звонишь в тысячу разных пузырьков, где натыкаешься на тысячу лиц с очень разными взглядами на мир, они просто не понимают, что ты от них хочешь. Там же русских обижают, там ещё что-нибудь не то произошло. И не работает. Расколдовать это гораздо сложнее, чем, к сожалению, многим казалось в начале войны.

В.МИЛОВ: Сложнее, да. Есть темы. Про того же Бандеру или про Азов сложно разговаривать.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Сложно. Конечно, сложно.

А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Да. С опросами более-менее разобрались. Чего ещё хотел обсудить сегодня успеть. У нас уже постепенно настаёт развлекательная часть, но прежде, чем перейти к ней, я бы хотел вернуться к экономике.

Правительство засекретило четверть всех расходов в России на 2023 год, это рекорд. Это в разборе Медузы, это я цитирую, там большой разбор с цифрами, который я не думаю, что сейчас имеет смысл зачитывать. Речь идёт о 6,5 триллионах рублей. Медуза предполагает, что, вероятно, это война и аннексия. Ну самое такое, понятно, на поверхности лежащее предположение. Почему и зачем секретят расходы?

В.МИЛОВ: Я думаю, что тут журналисты немножко занимаются сенсационализмом. Возможно, это действительно рекорд. Но, допустим, в прошлом году он был 24,5%, а сейчас стал 25%. Ну то есть примерно четверть расходов бюджета была засекречена уже несколько лет как. Здесь нет ничего нового. И в основном, мы примерно знаем, что это. Потому что есть большой набор людей, которые изучают эти секретные расходы и куда потом идут деньги. Там засекречена строка на оборонзаказ, но мы знаем, сколько денег получают конкретно оборонзаводы. И если это сложить, получается примерно вот эта цифра. Это довольно хорошо изученная сфера, и скажем 90% засекреченных статей, это всё, что связано с разработками и производством всяких вооружений и спецсредств и так далее. Здесь нет ничего удивительного, и понятно, что ВПК будет основным бенефициаром всего этого дела. Сейчас идут огромные туда заказы на воспроизводство потерянных вооружений, боеприпасов, военной техники. И на самом деле они говорят, что у нас типа за 8 месяцев снижение ВВП примерно 1,5%. Если смотреть на другие показатели экономической активности, то оно должно быть 5-7%, не меньше. А то, что оно не 5-7%, а 1,5%, это за счёт резкого скачка ВПК. Оно всё там сидит. Не только ВПК, но и всякие спецсредства для ФСБ, росгвардии, тоже много по ним секретных статей.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я уверен, что война – это хороший способ украсть ещё много денег, ни перед кем не отчитываясь. Тем более, что война имеет такое обыкновение заканчиваться в какой-то момент, причём, возможно даже и поражением. Потом уже никто не разберётся, куда сколько миллиардов улетело в эти горячие месяцы.

А.ПЛЮЩЕВ: * вопрос из зала, я до сих пор его продолжаю задавать, поскольку этому всё время есть развитие. Вот вчера мы обсуждали тезис, что очень большую роль в вообще этой войне сыграли пропагандисты, в том, что она началась.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да, конечно.

А.ПЛЮЩЕВ: Я спрашивал, вот Соловьёв, если бы он знал, чем закончится для него лично, пока не закончилось, прямо скажем, но уже есть потери ощутимые, не знаю, как для него, но для меня бы потеря вилл на озере Комо была бы ощутимой потерей.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Расстроился, да.

А.ПЛЮЩЕВ: Возможно, я, опять же, из своего пузыря оцениваю по своим нищенским меркам. Ну вот, соответственно, то, что они делают, это самоубийственно, ну реально самоубийственно. Я вчера читаю Маркова, это любимый мой пропагандист, честно говоря, потому что он ещё и, ко всему прочему, такой, знаете, лихо весёлый.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Особенно, когда выпьет.

А.ПЛЮЩЕВ: Я не отличаю его состояние по письму. Мне кажется, от в каком-то всё время перевёрнутом состоянии. Он всё время пишет о том, что, вот, например, одно из последних:

"Россия не знает, что делать. Спецслужбы Эстонии очевидно участвуют в подготовке терактов на территории России. Убийца Дугиной уехал в Эстонию. ПЗРК для теракта против самолёта в России привезли из Эстонии". То есть он все придуманные истории рассказывает, и всё больше и больше возгоняется на Эстонию. "И что делать? Нанести ракетный удар по Эстонии и начать войну с НАТО? Или просто терпеть и выражать озабоченность и жаловаться старшим товарищам в Брюссель, а они будут спокойно готовить новые теракты? Нелегко принять решение".

Ну это же прямо конкретное подзуживание к удару по...

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я не думаю, что подзуживание Маркова кого-то там сильно беспокоит.

А.ПЛЮЩЕВ: Понятно. Ну, слушай, всё это вместе всё равно в определённый ком какой-то образуется, всё равно так или иначе давит, если мы принимаем тезис, что пропагандисты в том числе влияют на Путина. Он влияет на них, требуя создать картину, они, создавая картину, влияют на него, потому что он начинает в неё верить, и так далее. Ну вот. Они вообще не ощущают, что это самоубийственно для них?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А поздно уже, понимаешь?

А.ПЛЮЩЕВ: Вчера такой же ответ был. Ты подсматривал.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А что подсматривать? Это же очевидно. Я, например, интересуюсь какими-то региональными знакомыми пропагандистами. Тоже интересно. Люди сидели где-то там в Екатеринбурге, может меня поливали за эти самые протесты. Хочется спросить, ну теперь-то вы довольны, очевидно?

А.ПЛЮЩЕВ: Не всех просто берут к Ходорковскому.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Не всех берут к Ходорковскому, да. Но, понятно, что люди получали премии какие-то, ездили там куда, сейчас никуда не поедешь. То, ради чего ты проституировал годами, не работает. Но им некуда деваться. Потому что там есть, очевидно, какой-то человек с просвечивающими погонами, который смотрит тебе в глаза, и говорит «и что, и что ты будешь делать?». Ну нет у него денег, кому сейчас повышать деньги, война идёт. Люди на фронт едут, ты что вот это, денег просишь, повышения? Может даже Соловьёв приходит, говорит, у меня виллу изъяли. Говорят, ну после победы всё тебе вернём.

В.МИЛОВ: Я вот не так хорошо знаком с пропагандистами, но я знаю очень многих людей из этой системы, которые 25 лет назад были абсолютно нормальными, а сейчас стали вот таким дерьмом. Я эту эволюцию наблюдал. У них такая происходит по ступенькам эволюция самооправдания, то есть сначала «а ты что, хочешь, чтобы как Гусинский и Березовский по телевизору рассказывали всякую свою олигархическую фигню? А тебе что нравится, что запад поддерживал чеченских террористов, а тебе нравится, что Европа нас не хочет пускать в ВТО?» Это было 20 лет назад. Потом по чуть-чуть это эволюционировало, и сейчас я от них слышу про укронацистов и всю вот эту хрень.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: «Давайте бомбить Украину».

В.МИЛОВ: То есть это поэтапно всё происходило, в какой-то момент это дошло до такой точки, когда это не откатывается назад. Ты уже настолько перешёл на ту сторону, что тебя уже нигде не примут, ты являешься трейдмарком вот этой всей ядовитой Путинской *.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Поэтому они так и любят вот эту лженаучную теорию про окно Овертона, которая ненаучная абсолютно. Это очень важно, это абсолютно придуманная история. Они её прошли, но они только одно не рассказывают: их не просто пропагандой подводили, им ещё и деньги платили.

В.МИЛОВ: Да.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: За каждый переход им платили деньги. Поэтому, в их случае окно Овертона прекрасно сработало.

В.МИЛОВ: И я, например, там знаю чиновников, которые сейчас попали в санкционные списки, им придётся расстаться с очень-очень многим. И никто им больше персональный BMW и дачу в Ватутенках не даст. А придётся им брать свою котомку и мотаться там. А может и в тюрьме оказаться. Лучше в Ватутенках.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Или, например, региональные чиновники некрупные или даже московские, вот у человека есть хороший доход, что он должен, сбежать в Актау, и что там, сидеть без ничего? В России у тебя всё отберут, много денег вывести нельзя.

В.МИЛОВ: Я знаю таких, которые сбежали, уехали от войны. Им сейчас очень плохо. Эти на них смотрят и это сильно демотивирует. Жопе-то комфортнее в Ватутенках.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Вывести-то можно 10 тысяч. Ну, вывез ты несколько десятков тысяч. Уехал куда, ну куда-то ты уехал, деньги кончаются, твои товарищи оттуда дразнятся, говорят, а мы тут в ресторане в нашем сидим, ты там никому не нужен, тебе ещё опять, учитывая нравы части нашей эмиграции в белых пальто, тебе ещё и в лицо плюют, говорят «слишком поздно уехал, плохо каешься» и так далее. Ну и вот, они думают, уж я лучше здесь посижу, буду молчать, когда просят кричать, а что делать, куда мне деваться. Они сами выбрали этот путь, они сейчас в тупике и ждут развязки.

А.ПЛЮЩЕВ: Давайте их послушаем. В том плане, что газета Washington Post, я цитирую по The Bell, которая перевела и сделала выжимку. Сделала подборку анонимных высказываний русской элиты, крупных бизнесменов и чиновников о текущей ситуации. Это которые остаются, которые в ресторане там сидят. Вот они из ресторана нам передают. Значит общее настроение. Истощение и подавленность в условиях ожидаемого ухудшения в политике и экономике. Кстати, можем к бюджету вернуться. Бизнесмены говорят так: на фронте другие проблемы, не думаю, что удары по инфраструктуре уменьшат напор, от происходящего страдает весь бизнес, все заморозили инвестиции, все в бизнесе в полном оцепенении, настроение ужасное, через несколько месяцев будет очень негативное развитие, ухудшение настроений в обществе, всё зависит от ситуации на фронте. Это были бизнесмены.

Теперь чиновники. Высокоточные ракеты собираются, но в единичных количествах, старые запасы кончаются. Летом была вера, что мы всё развернём и найдём путь. Сейчас будущего не видно. Статус-кво не устраивает никого. Понятно, что ни военная, ни политическая победа невозможны, но невозможно и поражение. Создаётся ситуация цугцванга, когда каждый последующий ход хуже предыдущего, но не делать ход нельзя.

И последнее. «Мы начали входить в революционную ситуацию, все ждут, когда что-то изменится. Власть или война. Ястребы хотят жёстких действий, голуби – никакой войны. Момент для смены политической системы назревает, но как это произойдёт, я не знаю», говорит анонимный чиновник.

Как вам эти настроения? Мне показалось как-то, что это несколько избирательно.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я тоже так думаю.

А.ПЛЮЩЕВ: Кто согласился говорить с Washington Post, они, конечно, в таком настроении. Понятно. Все остальные, это как в опросах, надо говорить, сколько отказались.

В.МИЛОВ: Нет, а я считаю, что 90% таких настроений. Даже среди тех, кто поддержал бы войну, они все считают, что Путин ведёт её неэффективно и всё завалил и момент упущен. То есть вот сейчас мы уже не можем выиграть, а можем только проиграть. Вот ястребы все тоже против Путина, хотя и по своим причинам.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ястребы да. Я ещё давно начал об этом говорить, ещё после Крыма, что есть такая внутренняя религия, которая называется «вера в хитрый план», что мы всего не знаем, а у Путина есть хитрый план.

В.МИЛОВ: «Там же не дураки сидят». Известная фраза.

А.ПЛЮЩЕВ: Самая главная ошибка.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да. Хоть это и аргумент Гитлера, не очень популярный, но там-то всё просто вскрыто, там же было вскрытие вот этого нацистского государства после смерти, ну что происходило. Например, в феврале 45-го года последний раз собрали гауляйтеров, и перед ними фюрер произнёс речь. И вдохновил. То есть люди уже в феврале 45 года, когда, казалось бы, там осталось два месяца, уже всё рушится…

А.ПЛЮЩЕВ: Два фронта, всё, конец, да.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Но он их смог. А почему? Они до последнего ждали в Берлине в бункерах каких-то лучей, ракет, вундерваффе. Ну не мог же он настолько завести нас в тупик, чем-то же он руководствуется? Что где-то спрятано секретное оружие, что-то ещё, ну какой-то секретный план есть.

А.ПЛЮЩЕВ: Кнопка есть.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Нет, подожди…

А.ПЛЮЩЕВ: Но у этого есть кнопка.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: У этого есть кнопка. Кнопка, они тоже понимают, что это самоубийственно. Они думают, что что-то знает про западные элиты. Вот его речь, которая была, помните, он же там нарисовал оптимистичную картину, что за спиной нынешних элит поднимаются *. Вот-вот зимой там восстанут элиты, что-то будет, Путин что-то знает, поэтому давайте верить в него, как в мессию. Что у него есть хитрый план и этим себя успокаивать. Вот этим они себя будут успокаивать до того самого момента, пока всё не кончится чем-то ужасным.

В.МИЛОВ: Окей, я готов согласиться, что этот фактор есть.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Но это не один фактор.

В.МИЛОВ: В мессию, не в мессию, но они действительно надеются на бунт западного общества и на зиму, и вот эти демонстрации в Чехии там или в Кёльне они принимают за чистую монету, за то, что вот начинается на западе какая-то революция против поддержки Украины и против инфляции и против энергетических цен. Там вот это вот есть. Я бы сказал, это очень обречённое, типа как если уже и этого не будет, то это писец.

А.ПЛЮЩЕВ: Это знаешь, как на что надеяться, я не знаю, вы же наверняка не футбольные болельщики, я, в общем, тоже теперь. Это знаешь, когда твоя команда, допустим, проигрывает, но шансы выйти из группы есть, если две других сыграют вничью или там кто-то кого-то обыграет со счётом в 7:0

В.МИЛОВ: И мы начинаем болеть за какую-то Мальту.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, вот очень похоже на эту ситуацию. «Вот если они там».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я опять сошлюсь на историю. В германской истории есть такое, называется «чудо Бранденбургского дома», когда Фридрих Прусский уже проиграл войну, уже Берлин взяли, и тут умерла Елизавета Петровна, и Пётр III закончил войну ещё и в пользу Фридриха. Это называлось «чудо Бранденбургского дома» и угадайте…

А.ПЛЮЩЕВ: Я обожаю твои исторические экскурсы.

В.МИЛОВ: Всё уже было.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Угадайте, кто в апреле 45-го года бегал по Берлину и говорил «ещё всё не так плохо», тем более умер Рузвельт, умер же Рузвельт, и там по этому поводу была вспышка оптимизма, что сейчас союзники перецапаются, случится что-нибудь не то, и тут-то мы и проскользнём. Поэтому, к сожалению, вот в таких стрессовых ситуациях у представителей элиты могут наблюдаться вот такие явления квазирелигиозного сектантского толка. Люди ждут чуда. Просто прямо чуда.

В.МИЛОВ: С одной стороны, так. С другой стороны, в чём проблема, и чем вот эта номенклатура (не хочу называть её элитой), отличается от советской. Всё-таки в советской системе было какое-то коллективное принятие решений. Здесь все настолько ошеломлены тем, что они вообще никто ни на что не, они вроде на позициях таких, министры, ё-маё, и они ни на что не могут повлиять. Они сидят и читают новости примерно так же, как мы. И все решения принимаются без их участия вообще.

А.ПЛЮЩЕВ: Телеграм-каналы.

В.МИЛОВ: Генерал СВР да.

А.ПЛЮЩЕВ: Именно в таких. Вот этот ВЧК-ОГПУ, который, кстати, по сравнению с Генералом СВР-то вообще буквально как сводка Нью-Йорк Таймс.

В.МИЛОВ: Вот это очень важный момент. Они очень сильно деморализованы тем, что нет никаких каналов повлиять. Они не знают, что будет завтра. И вот это вот то, что отсекает их от каких-то *.

А.ПЛЮЩЕВ: Не слишком ли радужные наши настроения?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я вот не радужный. Я вот наоборот говорю о том, что я жду долгого и ужасного конца, и что будут люди до последнего упираться, ходить, какая-нибудь Юдаева будет ходить с Набиуллиной на работу и спасать финансовую систему, и другие чиновники будут сидеть на местах, и…

В.МИЛОВ: Это меня поражает. Я их очень хорошо знаю обеих, это ужас, что с ними произошло просто. Они абсолютно были нормальные хорошие девчонки.

А.ПЛЮЩЕВ: Это Юдаева и Набиуллина.

В.МИЛОВ: Эльвира и Юдаева, да.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: И они преступницы.

В.МИЛОВ: Да.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Я читал книжку про экономику Германии. За что судили Ялмара Шахта. За то, что, оказывается, при экономической политике Гитлера рейх должен был обанкротиться году в 35-36-му.

В.МИЛОВ: А этот его спасал.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Да. А Шахт ему помогал финансовую схему строить. То есть, получается, что, если бы этот человек плюнул и ушёл, они бы обанкротились ещё до начала войны.

В.МИЛОВ: Они не только преступницы, но они это всё знают и понимают, они это сознательно делают. Я в шоке. Вот представьте, человек, которого ты хорошо знал, вот близко, сидел ночами работал над этими займами МВФ или там много раз обсуждал, какой Путин мудак, вот лично с ними, это, конечно, просто, я в шоке от того, что происходит.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: И таких очень много, и они будут до последнего до руин, до последнего бункера выполнять приказы и ждать, что что-то же он такое знает, что мы не знаем и вырулит ситуацию. Вот это самое страшное.

А.ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, вот это уже часть развлекательной рубрики в нашей программе.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: * к развлечениям тогда.

А.ПЛЮЩЕВ: Обсуждать Медведева в телеграме, это как-то немного дурной тон. Но тут он немного превзошёл сам себя. И перешёл на соответствующую лексику, назвав Соединённые Штаты «пиндостаном». Он написал «в пиндостане ещё один старый дурень нашёлся, хоть и бывший» и дальше он что-то про экс директора ЦРУ что-то ему там не понравилось. Но вот чисто про переход на лексику, мне кажется, что даже, ну я не знаю, может быть, конечно, приём, так сказать, жидк…

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Веществ.

А.ПЛЮЩЕВ: Всё у нас «вещества», но под «веществами» мы другое подразумеваем. Жидкостей. Можно в очередной раз пошло объяснить. Но, с другой стороны, мне казалось, что до конца отрываться… Они прямо до конца будут отрываться?

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ну он-то да. Он, судя по всему, мне кажется, что он просто раньше пил с какими-то высокопоставленными персонажами, а теперь уже с охранником. И у него идёт деградация личности, распад.

В.МИЛОВ: Всё, что охранник говорит, он это транслирует в телеграм.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Раньше он пил с кем-то более высоким, и были другие жаргоны, а теперь он пьёт со своим охранником, очевидно, и вот, по итогам бесед…

В.МИЛОВ: Кроме алкоголизма, я могу другое объяснение всем этим эскападам Медведева дать. Он почти три года назад был же уволен с премьерского поста, и назначен зам председателем Совбеза. Но он там до сих пор, как силиконовый имплант, потому что Совбез – это Патрушев, Бортников, и это чисто КГБшная история. И они все так на него смотрят, типа «а что этот хрен вообще здесь делает?» А он вроде как там зам Путина, но на самом деле ничем не рулит. И вот мне кажется, сейчас, он использует всю эту ситуацию, чтобы стать таким больше ястребом, чем Патрушев, чтобы приподнять какую-то свою внутреннюю роль. Но я, кстати, хочу сказать, что, как и с Пригожиным, и с Кадыровым, в путинской системе, есть, мне кажется, очень простое правило: чем больше человек начинает говорить на публику, тем больше это значит, что у него внутри не получается и он апеллирует к внешней аудитории, чтобы там свои аппаратные фейлы компенсировать.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Ещё я думаю, что это жуткий страх. Страх потому что он слыл либералом. У этих силовиков к нему есть вопросики по 2011 – 2012-му году. Этот страх, очевидно, ещё усилен этими самыми веществами. И он как бы доказывает им, что он не верблюд, прямо в каком-то в гипер...

В.МИЛОВ: «Я ваш, НКВДшный».

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Потому что, очевидно, может кто-то ему намекает, может Патрушев периодически говорит «ну что, Дима, как там твои либералы поживают?»

В.МИЛОВ: * либералов сейчас пойдём.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: И он должен строчить и доказывать, что нет-нет-нет, я ещё хуже вас всех. Это реально какой-то животный страх, который заставляет вот этого, очевидно, испугавшегося до смерти человека и злоупотреблять, и каяться стоять юродствовать откровенно, «меня уж не трогайте, пожалуйста, я ваш». Это очень жалкое зрелище. Я думаю, когда и если мы увидим конец этого человека, человеческий (я не говорю моральный), он будет жалок абсолютно. Мы увидим абсолютно жалкого разложившегося человека, который просто вот кроме жалости ничего не будет вызывать.

А.ПЛЮЩЕВ: Давайте ответим на пару вопросов, которые пришли в донатах. Расембот спрашивает:

«А с чего он решил, что ядерное оружие заржавело, есть хоть одно свидетельство этого, Россия производит и продаёт изотопы за границу, строит АЭС в разных странах».

Кто из нас сказал, что ядерное оружие заржавело? Может быть, это со вчерашнего дня ещё. Но вы считаете, что ядерное оружие заржавело?

В.МИЛОВ: Нет, ЯО и АЭС – это разные истории. Уран и плутоний оружейный – это разные истории.

А.ПЛЮЩЕВ: Тем более, что история с АЭС постоянно развивалась, постоянно как бы…

В.МИЛОВ: Там своя логика развития. Это не связанные вещи.

А.ПЛЮЩЕВ: Учёные работают над этим, насколько я понимаю, ракеты ядерные, они у нас ещё с 60-х годов.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Но мы узнаем про это только, когда вскрытие покажет.

В.МИЛОВ: Да, мы не знаем.

А.ПЛЮЩЕВ: Мы не очень знаем.

В.МИЛОВ: Единственное, что мы точно знаем, я про это рассказывал недавно в своём стриме, и про речь Рогозина 13-го года про уязвимость ядерного потенциала России, что наша вот эта триада очень уязвима для быстрого высокоточного удара. Все эти подводные лодки, бомбардировщики, это в общем-то мишени. И шахты многие тоже, которые известны.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А я думал все известны.

В.МИЛОВ: Там есть очень много передвижных. Есть ракеты, которые маскируются, например, под железнодорожные вагоны, и вы не знаете, где это и что это. Но, тем не менее, большая часть этого потенциала очень уязвима, вот это главная проблема, не качество, а то, что это можно быстро накрыть.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну что ж, давным-давно наступило «то самое место», в котором мы просим вас написать свои комментарии, если вы смотрите нас в записи и поддержать нас не только лайком, но и комментарием как минимум их четырёх слов. Со вчерашнего дня я собираю отклики, как вам такой формат, напишите об этом в своих комментариях, а я посмотрю и, наверное, сделаю какие-то выводы, хотя с основным форматом ничего не будет, Таня вернётся в понедельник, а потом и Нино приедет, так что мы, если и будем использовать, то для вот таких экстренных случаев. Но мне ужасно нравится, если честно. Мне кажется, два часа пролетели просто как 10 минут.

Теперь ещё должен сказать большое спасибо Дмитрию Блеклову, Диане Черепановой, Ивану Лазареву, Денису Евсееву и Redcadet85, которые прислали свои послания через суперчат.

Через DonatePay нам прислали Игорь, Владимир, Инна и София. София написала «спасибо».

Спасибо вам большое всем. Вы видите также карту

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Такой сгусток точек. Сразу понятно кто где. Где наши сидят сейчас.

А.ПЛЮЩЕВ: Смотрите сколько в Австралии и в Новой Зеландии есть.

В.МИЛОВ: А вот в Зимбабве нас не смотрят.

А.ПЛЮЩЕВ: Не очень, да пока.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Недоработочка, да.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, мы работаем над этим, есть юго-восточная Азия и другие.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: А вон в Южной Африке в * сидят какие-то.

А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо Freeload, который написал «привет Люцию», привет, «спасибо за замечательных гостей и новый формат» от того же донатера и конечно же, традиционный четверговый донат от Алексея И, который пишет «завтра пятница – самый лучший день. А в чате патронов котопятница, подписывайтесь на патреон или Бусти Александра». Присоединяюсь. Вступайте в чат, наслаждайтесь котиками.

Спасибо всем, кто подписывается на патреон и бусти. Только благодаря вам и существует, собственно говоря, канал, Breakfast Show и Точка. Ну и спасибо сегодняшним невероятным гостям, Владимир Милов, Фёдор Крашенинников, спасибо большое. Я думаю, что мы ещё как-нибудь встретимся в этом формате.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Обязательно.

А.ПЛЮЩЕВ: Владимир вот вообще дорожку протоптал сюда и мне кажется, придёт ещё. И Фёдор тоже.

В.МИЛОВ: Зови, зови.

Ф.КРАШЕНИННИКОВ: Спасибо.

А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо, пока.

Средства поддержки канала Александра Плющева:

Patreon (от $3/мес)

Boosty (от 400 р/мес)

DonatePay

DonationAlerts

биткоин - bc1qp8kagzf9q26jj69ncd0kmgxm9lu56y92lxygn5

USDT (TRX) - TL1DqbgZ1rKehYhwPBcS4v5VoauppMn51a

USDT (ETH) - 0xdB4BB555a15bC8bB3b07E57452a8E6E24b358e7F

Etherium - 0xdB4BB555a15bC8bB3b07E57452a8E6E24b358e7F

Dogecoin - D8ECM7RSQadXbVgTDMUjDjgYZ5r47efnZp

Dash - Xk6jxA1NkvNQfFfB4scPwgzozwvfqVokj3

Litecoin - LhkNwobqVSBa3oML7yjZuSWqWkSpPn14h3

Если вы хотите, чтобы такие текстовые расшифровки с проставленными ссылками на цитируемые источники выходили регулярно, то прошу поддержать мою работу:

Карта 5536 9139 5714 3536 (Тиньк).