Имран Хан: Мой путь к Исламу
Мое поколение росло в то время, когда влияние вчерашних колонизаторов на общество было на пике своего развития. Наше старшее поколение было рабами и имело огромный комплекс неполноценности перед англичанами. Школа, в которой я учился, была похожа на все элитные школы Пакистана. Несмотря на обретение независимости, они производили и продолжают производить «реплики британских школьников», а не пакистанцев.
Я читал Шекспира, что было прекрасно, но не читал и не знал Аллама Икбала - национального поэта Пакистана. К уроку ислама не относились серьезно ни учителя, ни дети. А когда я окончил школу, то меня считали одним из представителей элиты страны, а знаете почему? Потому что я мог говорить по-английски и носил западную одежду. Это было основным показателем. Несмотря на периодические крики "Пакистан Зиндабад" (прим. «Победа Пакистану!»/ «Да здравствует Пакистан!») на школьных мероприятиях, я внутри всё же считал свою собственную культуру отсталой, а религию - устаревшей.
В нашем классе, если кто-то говорил о религии, молился или держал бороду, на него сразу же наносили клеймо «муллы» и «отсталого человека». Благодаря силе западных СМИ, нашими героями были западные звезды кино или поп-звезды. Когда я приехал в Оксфорд с подобными взглядами на религию и свою культуру, мне не было проще в тамошнем обществе. В Оксфорде не только ислам, но и все религии считались «умирающим архаизмом».
Наука заменила религию, и если что-то не может быть наукой доказано, то оно не существует. Все сверхъестественные вещи были ограничены фильмами. Философов, таких как Дарвин, который со своей «полуготовой» теорией эволюции якобы «опроверг создание человека и, следовательно, религии ошибочны» нам преподносили с восторгом.
Этот европейский подход отражал ужасный исторический опыт Запада с религией. Ужасы, совершенные христианским духовенством в эпоху инквизиции, сильно повлияли на разум западного человека.
Чтобы понять, почему Запад так увлекся секуляризмом, нужно отправиться в такие места, как Кордова в Испании, и посмотреть на аппараты пыток, использовавшиеся во время испанской инквизиции. Также факты преследования ученых, как еретиков, со стороны духовенства убедило европейцев в том, что все религии являются регрессивными.
Я чувствовал, что люди отличаются от животных. В то время как последние могут быть просто выдрессированы, люди должны быть интеллектуально убеждены. Вот почему Коран постоянно апеллирует к разуму. Но в то время большинство известных мне проповедников говорили только о ритуальной стороне Ислама и никогда не затрагивали его идеологическую сторону, вопросы вероубеждения.
Можно сказать, что это было чудо, что я тогда не стал атеистом. Точнее не стал себя таковым называть. Единственной причиной, по которой я не стал этого делать и всё же продолжал скептически относиться к атеизму, было сильное влияние, которое оказала моя мать. Я оставался мусульманином не столько из-за убеждения и веры, а из-за любви к ней.
Мой ислам был избирательным. Я принимал только те части религии, которые мне подходили и были «комфортны». Молитвы были ограничены днями праздника Курбан-байрам и иногда еще по пятницам, когда мой отец настаивал на том, чтобы взять меня с собой в мечеть.
В общем, я плавно шёл к тому, чтобы стать типичным представителем вестернизированной и секулярно настроенной аристократии. В конце концов, у меня были все «нужные» для этого дипломы школы, университета и, прежде всего, я был принят в английской аристократии, за что многие из представителей нашего народа тогда отдали бы свои жизни. Так что же привело меня к тому, что я стал всё-таки мусульманином и так полюбил всё «варварское»?
Во-первых, комплекс неполноценности, унаследованный моим поколением, постепенно уходил по мере того, как я становился спортсменом мирового класса. Во-вторых, я находился в уникальном положении, когда жил между двумя культурами. Я начал видеть преимущества и недостатки обоих обществ.
В западных обществах властные институты были сильны, в то время как в нашей стране они рушились. Однако была область, где мы были и до сих пор остаемся выше, и это наша семейная жизнь. Я начал понимать, что это была самая большая потеря западного общества. Пытаясь освободиться от гнета христианского духовенства, они убрали из своей жизни и религию. Они не оставили места Богу в своих мыслях.
Наука, как бы она ни развивалась, может ответить на множество вопросов, но на два вопроса она никогда не сможет ответить: Первый - какова цель нашего существования и второй - что с нами будет, когда мы умрём?
Именно в этом я и почувствовал всю «прелесть» материалистической и гедонистической культуры. Такая культура обязательно вызовет психологические проблемы у человека, так как будет дисбаланс между телом и душой. И они есть.
Для меня совершенно неудивительно, что в США, которые продемонстрировали наибольший материалистический прогресс, предоставив своим гражданам многочисленные права, почти 60 процентов населения консультируются с психиатрами. Из остальных 40% еще уберите количество тех, кто себе не может психиатра позволить или нашел «успокоение» в наркотиках. Швеция и Швейцария, которые обеспечивают наибольшее благосостояние своих граждан, также имеют самый высокий уровень самоубийств. Следовательно, человек не обязательно довольствуется материальным благополучием и нуждается в чём-то большем.
Поскольку вся нравственность уходит корнями в религию, то после того, как религия была удалена, безнравственность постепенно выросла. Она непосредственно влияет на семейную жизнь. В Великобритании коэффициент разводов составляет 60 процентов, более 35 процентов матерей-одиночки.
Уровень преступности растет почти во всех западных обществах, но самым тревожным фактом является рост расизма. Напомню, что именно опираясь на науку, Гитлер говорил о расовом превосходстве одних, и «недоразвитость» других. А еще совсем недавно ученые в США заявляли, что черное население генетически менее умно, чем белое. Наша религия такого не проповедует.
В период с 1991 по 1997 год, по оценкам, общая иммиграция в Европу составила около 520 000 человек, и повсюду, особенно в Британии, Франции и Германии, имели место нападения на расовой почве. В Пакистане во время афганской войны у нас насчитывалось более четырех миллионов беженцев, и, несмотря на то, что народ был намного беднее, такой расовой напряженности не было.
В 80-е годы произошла череда событий, которая подтолкнула меня к Богу, как сказано в Коране: "Есть знамения для людей, разумеющих". Одним из них был крикет. Да-да, игра в крикет. По мере того, как я осваивал игру, я больше понимал игру, и тем больше начинал осознавать, что то, что я считал «случайностью» или «везением», на самом деле, было волей Аллаха.
Вторым происшествием, после которого я стал ближе к Исламу, это было появление "Сатанинских стихов" Салмана Рушди . Такие люди, как я, жившие в западном мире, несли на себе основную тяжесть антиисламских предрассудков, которые последовали за реакцией мусульман на эту книгу. У нас было два выбора: сражаться или бежать. Так как я сильно чувствовал, что нападки на Ислам были несправедливыми, я решил бороться. Тогда я понял, что у меня не было для этого средств, так как мое знание ислама было незначительным. Поэтому я начал свое исследование и для меня это был период моего величайшего просветления. Я читал таких ученых, как Али Шариати, Мухаммад Асад, Икбал, Гай Итон, и, конечно же, изучал Коран.
Самое главное, что я обрёл обратившись к вере в Аллаха – я потерял весь страх перед людьми. Коран освобождает человека от человека, когда в нем говорится, что жизнь и смерть, а также уважение и унижение являются Божьей юрисдикцией, поэтому мы не должны преклоняться перед другими людьми.
Более того, поскольку это лишь проходящий мир, в котором мы готовимся к Вечному, я вырвался из "самонавязанных тюрем", таких как гедонизм, материализм, эго, то, что говорят о тебе люди и так далее. Важно отметить, что земные желания не отменяются. Но вместо того, чтобы быть под их контролем, человек контролирует их.
Также мне кажется, что я стал лучше в человеческом плане. Вместо того, чтобы быть эгоцентричным и жить для себя, я чувствую, что из-за того, что Всевышний дал мне столько всего, я, в свою очередь, должен использовать это не только для себя, но и чтобы помочь другим людям. Все хорошее, что я делаю – это только благодаря Исламу.
Я стал человеком, который испытывает сострадание к обездоленным. Вместо того, чтобы приписывать успех самому себе, я знаю, что это происходит лишь по воле Аллаха, поэтому я научился смирению, а не высокомерию.
Также, вместо снобистского отношения к нашим народным массам, я верю в эгалитаризм и решительно выступаю против несправедливости, совершенной по отношению к слабым в нашем обществе. Согласно Корану, угнетение хуже убийства, а один человек лучше другого лишь исходя из его богобоязненности, а не по причине знания английской поэзии.
Одной из проблем, стоящих перед Пакистаном, является поляризация двух реакционных групп. С одной стороны, это вестернизированная группа, которая смотрит на Ислам западными глазами и не имеет достаточных знаний по этому вопросу. Она решительно реагирует на любого, кто пытается распространить Ислам в обществе, и хочет, чтобы религия находилась только в каком-нибудь «углу», где ей позволят стоять. И они противятся распространению Ислама по причине своей ненависти к нему. С другой стороны, есть группа, которая реагирует на эту западную элиту и, пытаясь стать защитником веры, принимает такие формы и занимает такие радикальные позиции, которые зачастую противоречат духу Ислама.
Нужно как-то начать диалог между этими двумя крайностями. Для этого группа, на которую расходуется наибольшая часть наших образовательных ресурсов в этой стране, должна изучать Ислам.
Если про-западный класс Пакистана начнет изучать Ислам, то это не только поможет обществу бороться с тем же экстремизмом, но и заставит поможет этим «аристократам» осознать, что такое прогрессивная религия Ислам. Они также смогут помочь западному миру, сформулировав исламские концепции. Недавно принц Чарльз согласился с тем, что западный мир может учиться на примере Ислама. Но как это может произойти, если группа, которая находится в наилучшем положении для практики Ислама, смотрит всё время на Запад и считает Ислам отсталым и неактуальным для сегодняшнего мира? Ислам является универсальной религией, и именно поэтому наш Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, был послан ко всему человечеству.