Источник света
Новая книга Михи Бар-Ама — это фиксация общинной жизни и одиночества в Кибуце.
Родившийся в Берлине Миха Бар-Ам иммигрировал вместе с родителями в Израиль (тогда Палестину) в 30-е годы и вырос в Хайфе, а после участия в войне за независимость 1948 года стал соучредителем Кибуца в Галилее.
Еврейское слово Кибуц, что переводится как "собирание" или "скопление", – это название коллективных общин в Израиле, первоначально сельскохозяйственных, которые начали появляться с 1909 года.
Бар-Ам родился по меньшей мере трижды, согласно вступительной статье Гая Раза: “как человек в Берлине (1930), как израильтянин после его иммиграции в Палестину (1936) и как фотограф в кибуце Гешер-Хазив (1953)”. Вдохновлённый такими журналами, как LIFE, Бар-Ам увлёкся фотографией и стал страстным хроникёром сложного многослойного конфликта на Ближнем Востоке.
В начале 50-х годов Бар-Ам начал экспериментировать с фотографией, снимая отдельных людей и пейзажи, повседневную жизнь, праздники, общинное сельское хозяйство и промышленность в пределах Кибуца.
Он также фотографировал окружающие земли: "Мои арабские соседи и их деревни всегда были одним из любимых предметов моей фотографии и это создало отношения и дружбу, которые продолжаются через наших детей до сих пор.”
В середине 50-х годов растущая тяга к приключениям побудила Бар-Ама принять участие в историческом поиске свитков Мертвого моря в Иудейской пустыне. В 1957 году он покинул Кибуц, который был его домом, чтобы полностью сфокусироваться на фотографии.
Здесь мы воспроизводим короткий текст из «Кибуц», написанный израильским автором Яэль Ниман. Книгу можно приобрести в Израиле в Музее Бейт-Штурмана, кибуц Эйн-Харод.
Миха Бар-Ам говорит, что он стал фотографом в Кибуце; там он понял, что он фотограф. Он говорит, что осознал себя фотографом, когда купил свою первую камеру Leica, увидев американские Leica в кибуце Гешер-Хазив. “До того, как я купил Leica, я не считал себя фотографом” - говорит он, “хотя у нас дома была камера с тех пор, как мне исполнилось 4 года. Даже в Германии.”
Когда он понял, что он фотограф, ему пришлось уйти. “
Я всегда хотел быть где-то ещё, поэтому я присоединился к поискам свитков Мертвого моря в Иудейской пустыне и Синайской кампании (Суэцкий кризис) в качестве фотографа для еженедельника IDF Bamahaneh. Я сопровождал различные делегации и всегда возвращался в кибуц. Я боролся за свой статус. Я попросил у кибуца день или два для фотографирования, потому что я тоже фотографировал в кибуце, и члены общины попросили меня поснимать их. В какой-то момент я начал просить немного больше денег, чтобы поэкспериментировать в фотографии, и это меня мучило. Мне отказали. Наверное, это и было главной причиной моего решения уйти. Я понял, что хочу фотографировать и путешествовать по миру. Я уехал в 1957 году.”
Он делал неподвижные фотографии, изображающие безмолвные разговоры. Зачем изображать разговор, если его невозможно передать в фотографии? Именно потому, что разговор безмолвен, вы можете видеть людей и их окружение: не “кибуц Индастриз” или “рабочие места”, а скорее что-то другое: рабочих, мужчин, женщин, шумную столовую. Это видно через окна позади главного героя в самом центре картины - женщина с ребенком сидит снаружи, возможно, ей пришлось выйти, потому что ребенок начал плакать во время праздничной трапезы. Повара болтают у гигантских кастрюль на кухне.
Фотография одной и той же, знакомой, типичной, обсаженной деревьями аллеи, одна из тех, что говорит: “Мы оба из одной деревни.” Те же двое мужчин, те же кипарисы, та же мощёная дорога. Но на фотографии они видны со спины. Никаких чубов не видно. Они не ходят вместе. Они не ходят ни на войну, ни на работу, а скорее в прачечную, белье свёрнуто в простыни на их спинах, и белые простыни светятся на их спинах, как светлячки.
Что погасло первым - светлячки или кибуц? Свет на фотографиях Михи Бар-Ама не направлен на момент, производство, урожай, хотя большинство фотографий были сделаны в период расцвета кибуца. В 1950-е годы. Истинный свет на фотографиях исходит из другого источника. Как будто это воспоминание. Дежавю конца: окопы у дома; детские фартуки, повешенные сушиться, пустые ульи, напоминающие маленькие домики, перевёрнутые стулья на столах.
Когда я смотрю на фотографии Бар-Ама, я всегда вижу сквозь сфотографированный предмет скрытый в них конец; я вижу все отступления. Хотя он покинул кибуц еще до моего рождения в 1960 году, я вижу в них и свой собственный уход.
Оригинальная статья на Magnum Photos