Полуденное индийское солнце

Полуденное индийское солнце настойчиво пыталось прорваться сквозь плотно задернутые выцветшие шторы. Вентилятор на потолке лениво разгонял тишину и горячий воздух. Давно проржавевший кран тревожил наш слух ударами капель воды, непригодной для питья.

За окном всё было, как обычно: вездесущая пыль, священные животные, женщины в разноцветных шифоновых сари, чумазые дети в белых рубашках и форменных школьных галстуках, рикши, торговцы и последователи всех возможных течений индуизма. Дома, редко превышающие пять этажей, тесно связанные перепутанными струнами проводов, как и раньше представляли собой жалкое, но в то же время колоритное зрелище: куски штукатурки в лучших традициях артхауса, реклама Pepsi в половину стены и обязательно какой-нибудь магазинчик на первом этаже.

А мы сидели в затерянном где-то в центральной Индии отеле на полу своего номера и говорили о планах на будущее. Облокотившись о входную дверь, безучастно разглядывая покосившийся шкаф, собранные сумки и свою обувь, я старательно упускал из виду самое важное - через пятнадцать минут мы встанем, обнимемся чуть дольше и крепче, чем обычно, выйдем, отдадим пару тысяч рупий на стойке регистрации и уже там, за стеклянными дверьми, нас будут ждать две отдельные машины. Я наконец набрался смелости отправиться в путешествие «пока ещё молод и нет никаких обязательств», а она возвращалась домой. Не могу сказать, что мы любили друг друга так, как полагается в книгах, фильмах или хотя бы в социальных сетях, но у нас было «что-то», чему остались эти пятнадцать минут. И в тот момент, на холодном полу, больше всего на свете я хотел крепко взять её за руку и никогда больше не отпускать. Может быть всему виной романтизм дороги, но там, куда я отправлялся, ей не было места, а куда возвращалась она - пока не было места мне.

Когда я смотрел на нее, не стесняясь заглядывая в глаза, рассматривая изгибы плеч и шеи, задерживая взгляд на губах, которые рассказывали какие-то воспоминания о почти завершившейся поездке, я думал о том, как же быстро пролетели эти 6 дней на Индийском полуострове. Словно еще вчера мы показывали boarding pass стюардессе Трансаэро, разглядывали Гималаи под крылом самолета и, спустя 6 нелегких часов, приземлились в Нью-Дели.
Помню, как мы вышли из самолёта и нам сразу стало нечем дышать. Разреженный воздух из кондиционеров сменился густым, влажным и жарким воздухом ночного индийского города. Пока лёгкие искали кислород, мои глаза искали на стенах аэропорта запомнившихся с детства кузнечиков и прочих насекомых, но находили только отполированные стекла, чистое ковровое покрытие и большие экраны с рекламой BMW. Отремонтированный в период моего отсутствия, делийский аэропорт стал одним из крупнейших и лучших в Азии.
Мы встали на травалатор, который повез пассажиров через самый длинный на моей памяти терминал. Чистый и уютный, с местами для отдыха, сверкающий указателями, украшенный небольшими пальмами этот огромный зал все же успевает наскучить, пока порядка десяти минут спешишь к стойкам регистрации.
Пройдя паспортный контроль у первого в моей жизни неприветливого индуса, мы оказались лицом к лицу с доброй сотней таксистов, выкрикивавших предложения о своих услугах или размахивавших табличками. Отдельно хочется рассказать об этих табличках, ведь каждая них - оригинальное творение мастеров индийского вождения! Клочки бумаги, разрисованные иероглифами хинди, разноцветные заламинированные таблички с печатными английскими буквами, экраны Android планшетов с именами, написанными уже пошлым шрифтом Comic Sans и много чего еще, непонятного и интересного. Среди всего этого многообразия бегло ищешь свое имя, не зная, на каком языке оно будет в итоге написано. Наши имена я обнаружил выведенными по-русски черным маркером на куске картона, аккуратно вырезанном из обувной коробки. Вполне неплохо!

Индус встретил нас белоснежной улыбкой, настолько дружелюбной, что сразу стало как-то не по себе. Для них это норма, для нас - почти что плохой тон. Сделав усилие над собой и первым заведя беседу с незнакомым человеком, я узнал все формальности - где наша машина, долго ли нам ехать и какая погода ожидается днём. Наш таксист двинулся уверенным шагом вперед, а я за ним, на ходу рассказывая про Россию и снег, при этом стараясь не потерять из виду свою спутницу. Помню, она была так впечатлена происходившим вокруг - всеми этими запахами, бесчисленным количеством странных транспортных средств, спящими на асфальте босоногими людьми - что кажется приняла обет молчания и совсем забыла про мою толстовку, которую «одолжила», чтобы согреться в самолете и которая сейчас была сродни пуховику московским летом.
Тем вечером наши глаза долго привыкали к разрухе, проплывавшей за окном такси. Пыль, покосившиеся строения, которые трудно было назвать домами, повсеместная реклама газировки и болливудских блокбастеров, люди, спящие на земле у дороги, грязные коровы, собаки, свиньи, обезьяны и попугаи, которые тут числятся вместо воробьев. Все это и немного пугало, и будоражило. Необъяснимое чувство: с одной стороны ты брезгуешь здесь даже дышать, с другой - не можешь оторвать взгляда и постепенно растворяешься в этой стране.

Белый человек здесь только первое время гость или чужестранец, которого нужно обмануть на пару сотен рупий. Пройдет неделя и ты уже свой, а через месяц - пожалуй один из них. Потому что люди Индии - бедные или богатые, закутанные в тряпку или носящие дорогое шелковое сари, беззубые или с розоватой улыбкой после орехов бетеля - все они искренни. Как бы попсово это ни звучало, напоминая цитаты из популярных пабликов в социальных сетях, это действительно так. Они живут по средствам, они верят, они любят и они радуются каждому новому рассвету, делая Сурья Намаскар.
Поэтому я вернулся сюда спустя 15 лет после года обучения в местной международной школе. Поэтому я взял в поездку её - не подругу, не любовницу, а близкую, жизненно необходимую женщину, которой хотелось посвящать каждый день и которой хотелось показать мир. Свой мир.
Еще я хотел себе, а может быть и всем, что-то доказать, отправившись туда, где нет Интернета и о «цивилизации» знают только с экрана старого телевизора в торговой лавке. Стремился поскорее начать всё с чистого листа, исправить все свои ошибки, избавиться от предубеждений и пагубной привычки размышлять обо всём на свете, загонять себя в угол своей же философией, бояться за завтрашний день и проклинать сегодняшний.

А она? Она в этот индийский полдень как всегда просто сидела рядом, скрестив руки, и казалось бы, непринужденно вела беседу, вспоминая прожитую неделю. Очевидно, нам не хотелось расставаться. В своём разговоре мы ходили вокруг да около одного вопроса: «Когда встретимся снова, если встретимся снова, давай больше не будем тратить время так, как в эти пятнадцать минут?» Но мы оба не решились его озвучить.

Сейчас я уже понял, что все перемены начинаются с себя самого и для этого совершенно не обязательно уходить с работы, мотаться по свету или менять прическу. Никакие молитвы и ритуалы не помогут победить себя, никакие обещания «в другой раз» в конечном итоге не сбудутся, пока ты не возьмёшь себя в руки и молча не сделаешь то, что тебе нужно.

Но тогда я ещё верил, что, если уж суждено, то всё само сложится. Поэтому, игнорируя нарастающую боль расставания с близким человеком, понимая, что стоит нам встать с этих мраморных плит и вся магия испарится, я всё же поднялся, подал ей руку, притянул к себе и обнял чуть дольше, чем обычно, поцеловал в щёку на прощание и, развернувшись, пошёл за вещами.
Так началось мое одинокое путешествие по центральной Индии. Впереди меня ждали величественные Храмы Вишну, общение с последователями множества разных течений индуизма, украденные мартышкой новые тапочки Nike и долгие пешие переходы по сорокоградусной жаре с одной только полуторалитровой бутылкой воды. Ждали очередь в Тадж Махал и бессонная ночь после отравления местными фруктами, много разочарований и сомнений, вдохновение и обретение, наконец, душевного покоя, прямо как в завете рыцарей джедайского ордена. Но это все немного другая история, которая, надеюсь, еще найдет свое выражение на электронных страницах моего планшета.