Арбат. Глава 11. Седой и риэлторы
Сев по приказанию сестры за стол (Нина никогда ни о чем не просила, не высказывала пожеланий - а только требовала), Вера через пару минут ощутила легкое беспокойство. Чего-то не хватало. Или кого-то?
Парни в школе, это так и должно быть. Правда, она их не видела сегодня, это было необычно. Утренний чмок, и намазать каждому бутерброд с маргарином, а они вертят носами, а перед тем, как надеть рюкзаки, все же торопливо хватают с блюдца с широкой красной каймой квадратные золотящиеся кусочки и запихивают в рот. И так уже лет десять подряд, ещё с детсадовских времён. Странно думать, что пройдёт ещё десять, и все то, к чему она привыкла, исчезнет или изменится до неузнаваемости. Близнецы вырастут, женятся, купят каждый по квартире... хорошо бы не слишком далеко отсюда, чтобы удобно было ездить. Вот она размечталась!
Солнечный луч передвигался по комнате. Как тихо. Слишком тихо...
- Ой... - вспомнила она. - А где Люка?
- Ты меня спрашиваешь? - саркастически осведомилась Катя. - Ты же с ним ушла.
- Я оставила его, - пыталась вспомнить Вера, - я оставила его...
- Хороша! - рассмеялась Катя. - Забыть, где оставила собаку!
- Прекрати, - потребовала мать. - Ты отлично знаешь, что главным этой ночью был твой муж и его здоровье - вернее, жизнь.
Катя нахмурилась, Нина молча помешивала сахар в белой чашке с кружевным краем. Вера свою отодвинула и поставила локоть на стол - это был верный признак крайнего волнения.
- Подожди, - сказала она наконец. - Я отдала поводок Бухарцу, он остался внизу и к Софе не поднимался. И когда скорая отъезжала, я ему махнула и он кивнул. Так он его не приводил?
- Как видишь, нет.
- Значит, Люка у него. Надо за ним сходить.
- Пей кофе, Вера, - распорядилась Нина. - Люка идёт домой.
И действительно, через минуту в дверь позвонили, а ещё через несколько секунд в комнату ворвался лохматый вихрь, и Катина кружка покатилась по столу, а кофе из неё полился на паркет. Но никто не стал ругаться, только сняли с батареи и бросили на пол старое полотенце, пребывавшее всегда поблизости для таких случаев.
- Напугали тебя, да? - спрашивала Вера, тормоша морду пса - глаз было почти не видно. - Напугали, забыли...
Люка кинулся к Кате, от неё к Нине - и снова к Вере, стукнул несколько раз головой о ее колени: мол, как же так?
- Он мне всю ночь рассказывал, что ему домой надо, - сказал Гафур, вошедший вслед за Люка. - А под утро заснул - умаялся, видно. Мы с ним по Калошину прошлись, он все дела сделал - и потом к вам. Как Паша? Живой?
- Живой, операцию сделали, - отозвалась Катя. - Мы к нему вечером опять поедем.
- Если что надо, я помочь могу, - предложил он. - Может, отвезти что?
- Бульон варю, - сказала Нина, вставая и открывая шкаф. - Надо бульон и сухарики. Пока готовится, вот вам полотенце, примите душ.
- Спасибо.
И Гафур, перекинув полотенце через плечо, вышел. Мылся он всегда в гостях - душевой в его полуподвале не было, только раковина. Зная, что он сам не попросит, соседи предлагали ему сами - не все, конечно, но были такие, кто не брезговал, и он никогда не отказывался.
Вера с Катей наконец легли отдохнуть, Нина ушла к себе, Люка последовал за ней и бухнулся в коридоре на свою лежанку - обтрёпанный по краям кусок старого ковра. Шумно вздохнул - он был дома, и женщины его были дома, а значит, все хорошо.
Прошло несколько часов, за которые Гафур успел принять душ, высохнуть и сделать несколько дел, которые считал неотложными. Замотал свежей изолентой проводку рядом с ванной, развинтил, а потом собрал обратно искрившую розетку, а ещё ликвидировал очередной засор на кухне. Все это надо было менять - и трубы, и проводку, но одно тянуло за собой другое, и когда Плицкие пытались представить себе масштаб бедствия, то их всех без исключения охватывал священный ужас - и все оставалось как было. Продолжали латать дыры и старались не думать о том, что будет завтра, через несколько лет, через много лет.
- Вам ремонт не нужен? - шепотом осведомился Гафур, когда они с Ниной сели пить чай.
- Нет, - ответила она. - На это деньги нужны, их нет.
- Я без денег сделаю. Провод мне ребята дадут. Надо менять, пожар может быть. Зачем вам пожар?
Нина задумчиво посмотрела ему в лицо и помолчала.
- Хороший, - наконец сказала она. - Много добра делаете.
Он кивнул, решив, что так она выразила своё согласие - и про себя решил, что вечером непременно зайдёт на Сивцев к Седому, спросит насчёт провода и инструментов. Василий Седой был крепкий старикан, 20 лет проработавший слесарем в ЖЭКе. С наступлением новых времён у него стало столько левых заказов, что он в конце концов уволился и стал работать на себя.
Седым его прозвали не из-за фамилии Седых, а потому что его голова и борода рано стали белыми, как тополиный пух, ему слегка за сорок тогда было. Поседел он в одночасье после смерти жены Ирины, оставшись вдвоём с дочерью в двух комнатах. Думали, запьёт, да он и сам так думал - но откуда ни возьмись вынырнул тогда Смирнов, ушлый дядечка, расселивший соседнюю коммуналку и пожелавший перед продажей сделать в ней мало-мальский ремонт. Так тогда не делали, но уж больно запущенная была квартира, зайти боязно - полы при входе проваливались.
- Ты самое такое сделай, без чего нельзя, - объяснял он Седому, - ребят возьми, я с продажи нормально заплачу. Только по-быстрому давайте, время деньги.
И Василий тогда прямо утонул в этом ремонте, дни и ночи там проводил. Сколотил бригаду, за ней следить приходилось. Однажды все-таки не выдержал, напился водки - больше не от тоски, а от усталости. Рухнул в кровать полумёртвым. А наутро обнаружил одного из своих помощников базланящим с соседями на всю округу. Всю подноготную про ремонтируемую ими квартиру и про сделку с ней выкладывал, гнида, хотя всем строго-настрого было указано молчать.
Седой помощнику вмазал от души - и с тех пор совсем не пил. Конфеты полюбил, покупал те, что покойная Ирина всегда просила - «Белочку» и «Ласточку». Пил вечерами чай и смотрел телевизор, если времени хватало. Смирнов им заплатил сущие копейки, но зато порекомендовал всем своим знакомым, так что работы у Седого и его команды стало пруд пруди. Ему советовали сделать из этого толковый бизнес, скорешиться с нужными людьми, снять офис, но он только расстраивался:
- Какой из меня бизнесмен? И офис мне зачем? Для понту, что ли? Кому надо, все мой телефон знают. Ртом и попой все не ухватишь.
Дочь его Марина тем временем выросла, закончила школу, поступила в университет, а на третьем курсе познакомилась с французом и как-то очень быстро вышла замуж, уехала жить в Марсель. Звала отца с собой, а получив отказ, не обиделась и теперь присылала фотографии: вот они с Пьером в Лондоне, в Венеции, на Балеарских островах. Детей у них не было до сих пор, и от этого Седой горевал - ему хотелось внуков, а вышло одно сплошное одиночество. Поэтому Гафуру, соседским мальчишкам, которых он сам приваживал - учил чинить, паять, мастерить всякие штуки, а также и другим посетителям он был всегда рад. В дочериной комнате оборудовал мастерскую - самодельные широкие полки до самого потолка по трём стенам. Много на них было и хлама, конечно, но большая часть - нужные материалы и инструменты, и они были разложены в относительном порядке. Заходя сюда, он всегда чувствовал себя владетелем сокровищницы, хотя никогда не сказал бы такое вслух.
Несколько раз за квартиру, где он соседствовал с двумя семьями, принимались риэлторы. Пытались убедить Василия, что отдельная в Марьино куда лучше его комнат на Сивцевом Вражке. Предлагали двушку, потом даже трёшку. Седой смеялся им в лицо:
- Да вы дурни, ребята! Я тут всю жизнь живу, меня каждый котёнок знает. Заказчики мои здесь, дочь рядом учится - зачем мне ваше Марьино?
- Метро рядом, - невпопад бубнил ему один из них.
- А у меня три метро - Арбатская, Смоленская, Кропоткинская. Куды хошь за полчаса доеду. Вон в Медведково ездил - сорок минут и там. А из твоего Марьино сколько буду ехать? Дурень ты как есть.
- Отдельно будете жить...
- А мне оно зачем - отдельно? Я с людьми жить люблю. Завтрак готовлю - Леночка умываться идёт, яблоко ей дам.
- Так соседи ваши отдельно жить хотят!
- Хотят - пускай уезжают, я ж их не держу. Другие приедут.
Вот так об него все и обламывались, и переубедить было невозможно - даже Софа Марковна с Седым не справилась бы. Одни соседи сумели продать свою комнату и уехали, действительно, в Марьино. Другая семья осталась - муж прислушался к словам Василия и решил, что так оно, пожалуй, и впрямь выгоднее.
- Центр есть центр, - сказал он жене, - на окраину мы всегда успеем. Может, потом выгоднее продадим.
Нравится читать? Подпишитесь на канал: https://t.me/martasavenko - здесь все главы "Арбата".
И ещё есть Дзен.