Все ли можно внушить массовому сознанию?

В вопросе о том, можно ли массам что-то внушить, мы говорим о коммуникации между донором (актором, делающим внушение) и реципиентом (внушаемой массой). И если пользоваться моделью Ласуэлла, то нам интересно, с каким эффектом происходит этот акт коммуникации. Что удается (и удается ли вообще) реципиенту внушить донору?

Мне кажется, внушить массе что-то можно. Однако это не однозначный и прямой эффект «волшебной пули». Это похоже скорее не на точный выстрел в цель, а на неразборчивую пальбу в сумерках, при этом стрелок не знает, что половина его зарядов холостые. И правильнее это называть, вслед за французскими лингвистами, потенциально коммуникативной ситуацией[1].

Также, пользуясь терминологией Абраама Моля, возьмем за отправную точку фрагментарность сознания человека, принадлежащего массовому обществу[2]. И то, что все фрагменты знаний, опыта и убеждений формируются у него случайным образом.

Итак, мы имеем потенциально коммуникативную ситуацию, в которой актор одним сообщением хочет донести до большого числа разных реципиентов информацию, которая должна иметь для каждого из них одинаковый эффект. Почему же действия актора могут не быть успешными?

Во-первых, снимем верхний слой – объективные препятствия. Языковой барьер, отсутствие технической возможности прочитать сообщение и другие «помехи на линии».

Во-вторых, это субъективные препятствия внутри каждого отдельного индивида. На то, как человек будет воспринимать сообщение, влияют, как минимум, его опыт, убеждения, информированность, принадлежность к какой-либо социальной группе. То есть каждый «фрагмент», составляющий его сознание, влияет на оказываемый медиаэффект.

И если каждый человек является уникальным узором из таких «фрагментов», то нельзя утверждать, что одно и то же сообщение будет воспринято разными людьми одинаково и именно так, как нужно донору.

Приведу примеры из практических исследований, которые иллюстрируют мою точку зрения.

Рубен Ениколопов с соавторами проанализировали, какую роль сыграло радио в нацисткой пропаганде[3]. Скорость и сила эффектов радио была огромной, что позволило нацистам прийти к власти на выборах. Однако, отмечают авторы, не все люди одинаково поддавались антисемитской пропаганде. На разных территориях Германии ранее жители имели разный опыт взаимодействия с евреями. И те, у кого исторически опыт был позитивным, не поддерживали антисемитизм.

Зива Кунда в статье о влиянии разных мотиваций на суждения людей делает обзор на несколько исследований фокус-групп[4]. Основной вывод ее работы состоит в следующем. Люди будут верить в то, во что они хотят верить, только в той мере, в какой им это позволяет разум. На это не могут до конца повлиять ни внешние факторы, ни внутренняя мотивация человека.

Исследования культурных практик (Cultural Studies) и вовсе отказывались от термина «медиапотребление» в пользу «медиапрактик». Тем самым они подчеркивали активность индивида, когда он воспринимает медиасообщение. Стюарт Холл, например, связывал восприятие медиасообщения с теми смыслами, которые уже есть в человеке и его принадлежностью определенному классу[5]. А Мишель де Серто указывал на необычность практик людей, когда они не следуют стратегиям акторов, но используют вещи (и воспринимают сообщения) именно так, как удобно им[6].

Таким образом, мы видим, что эффекты массмедиа ограничены особенностями каждого человека. Его когнитивными механизмами, личным и коллективным опытом, привычками и многим другим. Это следствие как раз той «мозаики», которую, согласно Молю, представляет собой каждый индивид. И получается, что основополагающее свойство человека массового общества является защитным механизмом от абсолютной внушаемости, что превратило бы массу в управляемое стадо.

Однако не следует ли из моих пассажей, что массовому сознанию нельзя внушить вообще ничего, если каждый человек по-своему реагирует на медиасообщение? Нет, не следует. Те же работы, указанные выше, содержат в себе иллюстрации именно барьеров, до которых можно влиять на массовое сознание.

Несмотря на то, что «мозаика» формируется случайно и индивидуально, многие фрагменты у разных людей похожи. Это делает нас массовым обществом – схожие, почти идентичные культурные практики, потребности, переживания и убеждения.

В то же время крайне сложно (на мой взгляд, невозможно вовсе) представить систему, которая предусматривала бы абсолютно все случайности, формирующие уникальный опыт человека. А только это позволило бы контролировать реакцию на медиасообщения.

[1] История и теория медиа / И.В. Кирия, А.А. Новикова. – Москва, 2017.

[2] Социодинамика культуры / Абраам Моль. – Москва, 2008.

[3] Radio and the Rise of the Nazis in Prewar Germany / Maja Adena, Ruben Enikolopov, Maria Petrova, Veronica Santarosa, and Ekaterina Zhuravskaya // Quarterly Journal of Economics. - 2013. – Режим доступа: https://clck.ru/S6Kyj

[4] The case for motivated reasoning / Kunda Ziva // Psychological Bulletin. – 1990. – Режим доступа: https://clck.ru/S6LZr

[5] Encoding/ Decoding / Hall St. // Media and Cultural Studies. KeyWorks. – 2001. – Режим доступа: https://clck.ru/S6LxV

[6] Изобретение повседневности / Мишель де Серто. – Санкт-Петербург, 2013.