Моя работа - наблюдать за женщиной, запертой в комнате (часть 3 из 5)
Девушка на мгновение замешкалась, но затем улыбнулась.
– Ты так меня называешь? На самом я Мелани, но мне нравится твой вариант.
Кажется я покраснел. Конечно, на самом деле ее звали не Рейчел. Это имя я придумал сам, в своей голове. И все же мое смущение не могло угнаться за растерянностью и радостью.
Я шагнул вперед, обнимая ее. Рейчел... То есть… Мелани фыркнула, рассмеялась и на мгновение обняла меня в ответ, а потом шепнула на ухо:
– Томас, нам нужно поговорить, но не здесь. Мы можем зайти внутрь?
Выпустив ее из объятий и потирая глаза, я вернулся к попыткам дрожащей рукой отпереть дверь. Сердце колотилось, и мне все еще казалось, что я нахожусь в странном и удивительном сне, но когда мы вошли в квартиру и сели на диван в гостиной, я заставил себя сосредоточиться на самом важном вопросе.
Мелани, до этого улыбающаяся, теперь выглядела обеспокоенной и грустной.
– Томас, я знала что ты это спросишь и постараюсь ответить на этот вопрос. Все не так, как ты думаешь. И никогда таковым не было.
Новая острая волна страха прорезала мимолетную завесу радости.
На мгновение она зажала переносицу, смотря на пол, словно пытаясь понять, как сказать... что бы она ни хотела сказать.
– Томас... ты участвуешь в психологическом эксперименте. Я участвую в нем дольше, чем ты, как один из актеров, и до сих пор не знаю всех деталей. Я почти уверена, что им управляет какое-то правительственное агентство, и знаю, что они вкладывают в него очень много денег и времени, но зачем и почему... на это у меня нет точных ответов.
Я осознал, что нервно сжимаю кулаки. Нет, это было неправильно. Это не могло быть правильным. Это был какой-то трюк.
Мелани тем временем продолжала.
– Я знаю только то, что за тобой наблюдают как за долгосрочным объектом. Они разработали целый сценарий, по которому ты выполняешь секретную работу, наблюдая за кем-то... за мной... кто выглядит так, будто оказался в ловушке. Они дают инструкции и предлагают сделать выбор. У тебя на рабочем столе есть кнопки или что-то вроде того, чтобы принимать решения, не так ли?
– Да. Красная. И зеленая. – прохрипел я, с комом в горле.
– Я думаю, они проверяют, будешь ли ты подчиняться. Какой выбор сделаешь, основываясь на своей морали, интеллекте и страхе. Это интересно, или, по крайней мере, я так думала, когда впервые присоединилась к ним шесть лет назад. Официально они никогда не рассказывали мне подробностей, только общую суть. Но люди болтают. Мы с другими актерами иногда что-то слышим и сплетничаем. - Она грустно улыбнулась. – Вот из-за этого я и начала чувствовать себя плохо.
– О черт, да. Прости. Кажется, его до сих пор называют мистер Соломон? И другие тоже. – Я ошарашенно смотрел на нее. – В общем, долгое время это была обычная работа. Я проводила шесть часов в день, изображая из себя девушку, попавшую в ловушку, в основном притворяясь, что рисую или смотрю телевизор. Ну, знаешь, всякие скучные вещи...
Не сдержавшись, я снова перебил ее, с ненавистью ощущая обиду, дрожащую в моем голосе.
– Ты притворяешься, что рисуешь? Ты на самом деле не пишешь эти чудесные картины?
Теперь Мелани выглядела смущенной.
– Нет, прости. Из меня плохой художник. Зато я неплохо пою. – Она попыталась улыбнуться, но не смогла. Протянув руку вперед, Мелани коснулась моей руки. – Вот почему картины всегда повернуты так, чтобы их не было видно. Они нарисованы заранее. Все, что ты видишь, – это пустые холсты и готовые рисунки... ну, в общем все то, что я должна тебе показывать.
Лицо Мелани помрачнело, но она продолжала.
– Вот почему я решила нарушить правила и поговорить с тобой. Когда они начали внедрять эти скрытые сообщения… игры разума… я забеспокоилась. Волновалась, что ты воспримешь все слишком серьезно. Что ты можешь пострадать или даже навредить себе. Как только ты ушел со смены, я поговорил с одним из парней из отдела видеослежки. Он рассказал как ты отреагировал и показал, что ты все еще находишься на парковке на соседней улице. Я приехала туда, увидела, что ты сидишь в машине, и почти собралась с силами, чтобы подойти к тебе, но испугалась. Испугалась, что меня поймают и уволят. Поэтому я припарковалась поодаль и ждала, хотела проследить за тобой и встретиться в другом месте, дать знать, что все в порядке.
– Мне стыдно признаться, что я несколько раз почти уехала с парковки. Я не хочу терять эту работу, и я пыталась убедить себя, что с тобой все будет хорошо и через день или два все придет в норму. Я могла бы заставить их изменить сценарий настолько, чтобы ты почувствовал, что мне не угрожает опасность, и перестал бы волноваться.
Я чувствовал как в моей груди начинает бурлить гнев.
– Что ж, это было мило с твоей стороны.
Она посмотрела на меня покрасневшими глазами.
– Знаю. Я ужасный человек. И мне очень жаль. Я вела себя как эгоистка и трусиха, но я ведь не ушла. А потом, когда я увидела, как Чарли выходит из здания, увидела, как ты бежишь к нему, чтобы поговорить, я поняла, что они еще больше накаляют ситуацию.
– Черт, да. Прости. Чарли Джеффрис. Это еще один актер. В ранней версии эксперимента он играл мистера Соломона, но руководство решило, что у него недостаточно угрожающий вид, поэтому теперь он играет другие роли. На самом деле ты видел его не раз, его просто сложно узнать за костюмами и гримом.
Я все продолжал сжимать и разжимать кулаки. Все это было слишком. Я чувствовал себя мячиком, мечущимся между гневом и облегчением, смущением и растерянностью.
– Значит, все то, что он мне рассказал… Это все было только для того, чтобы напугать меня? Посмотреть, как я отреагирую?
Она кивнула, всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной ладони.
– Да. Мне очень жаль. Вот почему я не выдержала и рассказала тебе. Я видела, как ты волновался, как был напуган, возвращаясь к своей машине.
Я отдернул руку от ее прикосновения.
– Что ж… спасибо… наверное. По крайней мере, ты остановила меня до того, как я обратился в полицию и я не предстану перед ними как посмешище. –Мне очень хотелось, чтобы она ушла, чтобы ее сочувствующие, огромные глаза больше не смотрели на меня. – Спасибо, что пришла и ввела меня в курс дела.
Я старался, чтобы голос звучал жестко и бесчувственно, но было ясно, что я совсем расклеился. Я встал и отвернулся от женщины, чувствуя на лице горячие слезы.
– Если не возражаешь, мне... мне нужно время, чтобы все обдумать. Это... это все очень сложно.
Прошло мгновение, и ее рука легла мне на плечо.
– Томас, тебе нечего стесняться. Они очень хороши в своем деле. Ты делал лишь то, что считал правильным. Потому что ты хороший человек.
– Мне казалось, что ты попала в беду, и хотел помочь.
Она мягко повернула меня к себе, и когда я поднял глаза, она улыбнулась и снова фыркнула.
– Я знаю, но и ты должен понять, что большинство людей не стали бы пытаться помочь. Не тогда, когда это означало бы увольнение или риск для жизни. И точно не ради незнакомца.
– Чтож, я все еще глупо чувствую себя, но рад, что это всё не по-настоящему. И рад, что ты в порядке. Что мы оба в порядке. – Сделав паузу, я снова поймал ее взгляд. – Мы в порядке, так? В безопасности, я имею в виду.
– Да, я так думаю. Как я уже сказала, они много вложили в этот эксперимент, и тот факт, что они готовы зайти так далеко, как с тобой, наводит на определенные мысли, но я не видела никаких признаков того, чтобы кто-то пострадал. Думаю, худшее, что может случиться – это увольнение одного из нас или обоих.
Краска вновь прилила к моему лицу.
– О, не беспокойся об этом. Я собираюсь завтра написать заявление на увольнение. Наконец-то я смогу нажать на их чертовы кнопки. Как знать, может обе разом.
Я был в секунде от того, чтобы улыбнуться, но тут увидел выражение лица Мелани.
– Томас, пожалуйста, не делай этого. Не думаю, что они что-то с нами сделают но если ты завтра встанешь и уйдешь, они поймут, что я с тобой разговаривала. Вряд ли они следят за нами все время, но мы не знаем их возможностей. Ну, знаешь, слежка за мобильниками, спутники-шпионы, все такое. Я и так сильно рискую, просто находясь здесь, и не хочу, чтобы они узнали об этом.
– Значит, ты хочешь и дальше получать деньги за то, что обманываешь таких, как я?
– Нет, не хочу. Но я не ожидала того, как изменился эксперимент, эту возможность встретиться с тобой... Я не хочу оставаться там надолго, но еще месяц или два, чтобы подкопить деньжат, понимаешь? Что скажешь теперь, когда ты в курсе дела и можешь больше не бояться и не страдать от увиденного на работе? – Она улыбнулась. – Думаю я могу сделать. Мы оба можем это сделать. Мы можем продолжать работать как будто ничего не происходило, заработать еще немного денег, а потом один из нас уволится, а через месяц второй. Как тебе такой вариант?
Я неуверенно пожал плечами. В этом был какой-то смысл, и, когда я успокоюсь, он, вероятно, станет еще больше. Мелани сжала мою ладонь.
– А когда все закончится, я хочу узнать тебя получше. Знаю, что играла роль, но по большей части я была самой собой, той за которой ты наблюдал все это время. Думаю, будет справедливо, если я тоже смогу узнать тебя получше. – Ее щеки покраснели. – Предполагаю, что такой вариант тебя заинтересует
Она еще крепче сжала мою ладонь, мой желудок затрепетал.
– Эм… то есть... да. Да, конечно, я бы очень хотел этого. Сколько нам еще ждать до новой встречи?
– Работай еще месяц или около того. Накопишь, сколько получится. А потом увольняйся. Я подожду еще две-три недели, а потом сделаю то же самое. А потом… – Она подняла глаза к потолку, размышляя об этом, и я снова поразился тому, как она прекрасна, даже если вживую она оказалась немного другой, не такой, как я себе представлял. – Через три месяца после сегодняшнего вечера мы встретимся в это время в этом месте. И тогда мы начнем узнавать друг друга получше. Что думаешь?
Улыбнувшись в ответ, я кивнул.
Когда через пару минут она ушла, часть меня почувствовала злость из-за того что я отпустил ее, но конечно преобладало облегчение. Я был так измотан, хоть и невероятно рад, что с ней все в порядке и мы наконец-то встретились. Чувства смешались в голове. Мне нужно было время, чтобы побыть одному, подумать, успокоиться, а главное – отдохнуть.
Я даже не помнил, как заснул, а когда проснулся, понял, что будильник безуспешно звонит уже больше тридцати минут. Вскочив с кровати я помчался на работу, чтобы успеть на свою смену.
Уходя вчера, Мелани еще раз подчеркнула, что мы должны вести себя как обычно. Это означало не психовать, но и не вести себя так, будто ничего не происходит.
Если я вдруг перестану беспокоиться о ней, это будет подозрительно. Я пообещал, и она ушла после короткого объятия и поцелуя. Сейчас, когда я вспоминаю об этом сквозь дымку усталости прошедшей ночи, кажется будто это был всего лишь сон.
Однако на работу я шел с легким сердцем. Мне больше не нужно было волноваться или испытывать чувство вины за то, что я не помог Мелани, и было какое-то удовлетворение от того, что я наконец-то обманул людей, которые так долго обманывали меня. Кроме того, через три месяца я покончу с этим местом и смогу снова увидеть Рэй... Мелани. Узнать ее ближе.
Ведь все эти месяцы я наблюдал за ней только на экране монитора.
Сев за рабочий стол я увидел, что она еще спит. Возможно она устала прошлым вечером не меньше моего. Чуть позже она проснулась и взяла в руки книгу. На мгновение я улыбнулся, но тут же одернул себя. Я должен был волноваться, а не улыбаться, как влюбленный. Я должен был держать себя в руках, чтобы у Мелани не было проблем.
Через час или около того она начала работать над очередной "своей" картиной. Наблюдая за ее движениями, я поражался тому, как реалистично все выглядит. С моего ракурса было трудно разглядеть подробности, но я мог бы поклясться, что у нее на кистях были краски и она действительно рисовала все, что было на холсте. Меня проняла гордость за нее. Она действительно отличная актриса. Она не только не подавала никаких признаков того, что мы встречались и разговаривали, но даже внешне выглядела в комнате несколько иначе, чем у меня дома. Я предположил, что именно это она имела в виду, говоря "играть роль".
Моя смена подходила к концу, и, хотя мне не хотелось уходить с работы, я должен был признать, что моему телу нужно еще немного поспать. Пытаться весь день следить за своими реакциями было утомительно, и я с ужасом ждал следующих нескольких недель. Взглянув на экран я понял, что она закончила рисовать. Я ожидал, что она просто пойдет и займется чем-то другим, но вместо этого она взяла холст за края и осторожно перенесла его на диван. Поначалу она загораживала картину собой, но потом отошла в сторону и я увидел, что там нарисовано.
Это было изображение огромного дерева. Кора была темно-красной, а огромный извилистый ствол распадался на дюжину ветвей. Ветви были покрыты листьями такого насыщенного зеленого цвета, что они напоминали мне скорее грозовые тучи, чем верхушку дерева. Как и все картины, эта меня тронула, даже теперь, когда Мелани сказала мне, что не рисовала их. Само изображение в сочетании с цветами и мелкими деталями... они действительно были потрясающими.
Если присмотреться, то можно было увидеть, что в ветвях дерева сидят несколько маленьких дроздов. Это было забавно, но они выглядели почти как...
Казалось, что из витиеватых мазков на их крыльях можно было составить слова.
Сердце начало бешено колотиться, но приходилось сохранять спокойствие. Не было смысла вести себя глупо. Я знал, что все это игра, и мне просто нужно было играть свою роль. Тем не менее, обеспокоенный я хотел бы знать, что это за слова. Я прищурился, исследуя птиц справа налево и сверху вниз.
Оторвав взгляд от картины, я увидел, что Рейчел испуганно смотрит на меня.
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевел Дмитрий Березин специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.