Чему атлета на выносливость может научить философия?

Чтобы научится по-настоящему расширять свои возможности, полезно черпать вдохновение у французского социального теоретика Мишеля Фуко.

Философ Мишель Фуко был одним из самых влиятельных социальных теоретиков и общественных интеллектуалов 20-го века. Ему было что сказать о природе истины, применении власти и истории идей. Он также, согласно относительно недавним исследованиям, может преподать нам несколько важных уроков о том, как нам следует тренировать спортсменов на выносливость.

Если бы вы впервые столкнулись с идеями Фуко, особенно с описанными в "Социальной теория для тренеров: фуко-прочтение плохих результатов одного спортсмена", опубликованной в International Journal of Sports Science & Coaching; "Планирование бега на длинные дистанции: тренировки с Фуко" в журнале Sports Coaching Review — вы бы рассмеялись. А если бы вы попытались прочитать эти статьи, то запутались бы, пытаясь продраться сквозь специальный жаргон, типа "анализ анатомо-политической власти Фуко" и так далее.

Но в целом это довольно любопытные статьи, и прежде всего потому, что одним из ключевых разработчиков этой школы мысли является исследователь из Университета Альберты по имени Джим Денисон — выдающийся теоретик тренерской деятельности, бывший бегун, специализировавшийся на дистанции 1500 метров (лучшее время 3:43) и автор канонической биографии Хайле Гебреселассие. Другими словами, он знает свое дело. Что на самом деле нужно, так это увидеть, как теоретические идеи Денисона выглядят в реальной практике на дорожке стадиона, и именно это и предлагает сделать статья, опубликованная в журнале Sports Coaching Review. Аспирант Денисона Тим Коновал — сам неплохой атлет, имеющий личник 3:41 на дистанции 1500 метров — провел сезон, работая с неназванной университетской командой по бегу в качестве "консультанта, знающего об идеях Фуко", пытаясь помочь тренеру команды внести конкретные изменения в его тренировочные планы, и после этого описал проделанную работу и её результаты в статье.

Что нам дает этот подход? Вот, что написано на сайте Денисона о его социокультурном подходе к тренерству: "Сквозь призму работ Мишеля Фуко, процесс тренерства рассматривается, как социальный акт, в котором то, что тренеры знают и делают в повседневной жизни, является в такой же степени реляционным (связанный с выражением отношений между чем-либо), как и научным процессом". Другими словами, взаимодействие между тренером и спортсменом столь же реально и важно, как и детали того, сколько интервалов он выполняет и насколько увеличивается его порог лактата.

Многие идеи, интересующие Денисона и его коллег, взяты из книги Фуко "Дисциплина и наказание", вышедшей в 1975 году, в которой утверждается, что соблюдение дисциплины – в частности, контроль времени, пространства и движения – накладывает иерархическое бремя, которое в конечном итоге делает людей послушными. Возможно, это намеренная цель тюремной системы (именно об этом первоначально писал Фуко), но она не идеальна для создания спортсменов-чемпионов, которым необходимы инициатива и самоопределение. И все же многие характеристики типичной тренировки на дорожке стадиона — бег по ограниченному кругу в течение заданного промежутка времени снова и снова — кажется, идеально воплощают идею Фуко о дисциплине, подавляющей инициативу.

Как это изменить? Тим Коновал поделился четырьмя примерами измененных тренировок, которые он и тренер команды реализовали, чтобы "освободиться" от четырех ключевых дисциплинарных областей, определенных Фуко.

Время

Тирания секундомера является наиболее очевидным элементом динамики власти тренера и спортсмена. Тренер говорит: "Пробеги этот круг за 62 секунды", а затем оценивает, насколько эффективно атлет следует этой инструкции. Но тренер, работающий с Коновалем (в статье его псевдоним "Клифф"), признает, что его спортсмены, похоже, "уделяют слишком много внимания времени тренировок вместо того, чтобы сосредоточиться на том, как чувствует себя их тело". По его мнению, это напрямую связано с тем, почему некоторые из его спортсменов, похоже, не могут достичь своих истинных пределов во время гонок.

Решение этой проблемы, по крайней мере на первый взгляд, довольно простое: чтобы "дестабилизировать временной контроль", просто уберите часы. Клифф заставляет своих спортсменов выполнять интервальную тренировку без учета времени, так что они оценивают успех каждого интервала по тому, как они себя чувствуют, а не по тому, насколько быстрой он "должен" быть.

Пространство

В любой тренировочной группе возникают определенные закономерности: одни атлеты бегут впереди, другие посередине, третьи сзади. Со временем вырисовывается иерархия, так что каждый бегун в команде усваивает свою "правильную" позицию. Этот пространственный контроль может быть полезным ("Мне будет больно бежать, но я знаю, что смогу не отставать от Боба"), но он также может быть и помехой, если атлет настолько освоится на своем обычном месте, что перестанет постоянно "бросать ему вызов".

В серии повторов по миле, Коновал и Клифф решают изменить время старта отрезков, отправляя бегунов бежать милю в случайном порядке, что приводит к тому, что "привычные лидеры" иногда преследуют других, "отстающие лидируют", а привычные пространственные отношения между бегунами нарушаются.

Организация

Каждая гонка – это поиск своих индивидуальных пределов. Но на интервальной тренировке тренер точно говорит атлету, сколько повторений нужно сделать, и сделав их, атлет останавливается. Ограничение накладывается извне. "Как вы можете ожидать, что ваши спортсмены будут максимально использовать свой потенциал в гонках, — спросил Коновал Клиффа, — если их тренировки не структурированы таким образом, чтобы позволить им испытать свой потенциал?" Решением, по его мнению, были бы открытые тренировки, в которых спортсмены сами решают, сколько повторений им нужно сделать, чтобы достичь утомления.

Планирование

Тренер записывает и анализирует тренировку; и спортсмен тоже это делает. Часто это видится, как фундаментальный фактор в отношениях тренера и спортсмена. Но бывают случаи, когда такой контроль может оказаться контрпродуктивным — например, когда атлет пытается убедиться, что он восстановился после тяжелой гонки, ведь это очень индивидуальный процесс.
Обычные восстановительные тренировки Клиффа, которые обычно назначаются во вторник после тяжелой гонки, могут выглядеть, как 5 – 10 повторений по 2 минуты тяжело через 2 минуты легкого бега. Чтобы дестабилизировать эту ситуацию, Коновал предложил спортсменам вместо этого набирать в общей сложности 20 минут темпового бега, организованном так, как, по их мнению, он принесет им наибольшую пользу — от 40 повторений по 30 секунд каждое до непрерывного 20-минутного темпового бега.

Вот, что на практике означает "тренироваться вместе с Фуко". В реальности ни одна из этих идей не является новой. В начале 2000-х, когда Алекс Хатчинсон тренировался под руководством бывшего американского рекордсмена Мэтта Центровица-старшего, он заставлял Алекса (слишком часто проверяющего свои отсечки) снимать часы во время соревнований — или делать это на тренировке, причем часто прямо в середине интервала. Точно так же время от времени всплывают идеи о том, чтобы изменить порядок бега в тренировочной группе или позволить спортсмену выбирать, как далеко ему бежать. Но объединение этих подходов вместе дает четкое объяснение тому, почему тренировка бегунов включает в себя нечто большее, чем просто запись тренировок и мониторинг показанного темпа.

Конечно, практика не всегда соответствует теории. Тим Коновал обнаружил, что многие из тренировок, которые он разработал с Клиффом, не совсем достигли поставленных целей. Во время тренировки без часов, Клифф по-прежнему настаивал на том, чтобы самому рассчитывать время для спортсменов, чтобы атлеты знали, что их все еще оценивают по тому, бегут ли они в "правильном" темпе или нет, а не по тому, чувствуют ли они нужное для этой тренировки усилие. В рамках тренировки со смешанным стартом, Клифф решил отправить нескольких своих лучших спортсменов одновременно, чтобы они могли поддерживать друг друга, и не решился полностью нарушать привычную иерархию.

В открытой тренировке, которая представляла собой серию повторов на 200 метров, спортсмены в основном предпочитали останавливаться после восьми повторений, которые они обычно выполняли за эту тренировку. Клифф решил, что это было подтверждением его тренерских методов: имея полную свободу выбора, спортсмены предпочитали делать именно то, что он обычно им говорил. Тим Коновал, с другой стороны, расценил это как провал – явный признак того, что спортсмены были настолько послушны, что не воспользовались возможностью нащупать свои личные пределы.

В конце концов, какие бы термины не использовались для описания этих тренировок, здесь есть несколько интересных идей. Алекс Хатчинсон вспоминает те годы, которые он провел, тренируясь у Центровица, который в некотором смысле был интуитивным сторонником Фуко. Будучи начинающим любознательным бегуном, Алекс был в плену того, что Тим Коновал называет "доминированием физиологических знаний". Он хотел бежать быстрее, и думал, что для достижения этого, его главной заботой должны быть цели по достижению определенного объема, показатель VO2max и, прежде всего, четкие отсечки по темпу.

Центровица, с другой стороны, это не интересовало. Он советовал Алексу делать фартлек, и когда он спрашивал, как именно этот фартлек нужно сделать, как долго должны длиться быстрые отрезки и сколько нужно времени на восстановление, Центровиц отвечал: "Просто почувствуй ритм и темп". Беги, пока не устанешь, затем немного восстановись, а затем повтори, пока не почувствуешь себя хорошо. В то время голова Алекса взрывалась от таких импрессионистских инструкций.

Однажды, раздраженный бесконечными приставаниями Хатчинсона о том, как достичь правильного темпа, Центровиц повел Алекса в свой офис после тренировки. Там он объяснил, как пробежать олимпийский стандарт на 5000 метров за 13:20. Он достал чистый лист бумаги и написал число 64. "Первый круг ты бежишь за 64 секунды", — сказал он. Он сделал паузу, чтобы убедиться, что Алекс слушает, а затем снова записал это число под первым. "Далее, второй круг ты снова бежишь за 64 секунды". Он повторил это число 12 раз. "Затем надо пробежать последние 200 метров", — закончил он, протягивая Алексу лист бумаги, заполненный аккуратным столбцом, состоящим из цифр 64. "Понятно?"
Тогда Алекса этого не понял. Но на тот момент он, как и многие атлеты, никогда не читал Фуко.