Эволюция Флэнагана к мылу. Полуночная месса (2021)

В 2011 году молодой режиссер Майк Флэнеган порадовал меня фильмом Absentia.

С микроскопическим бюджетом в 70 тысяч долларов, собранным посредством краудфандинга (то есть протянутой руки) и снятый на наскоро созданной студии, он относится к категории indie – «независимые» - то есть к той, в которой можно найти что-то интересное.

Так и вышло. Фильм не идеален, но хорош. Имея в распоряжении три копейки, режиссер (он же автор сценария) был вынужден задействовать то, что за деньги не купишь – воображение, талант, изобретательность. Фильм вышел по-настоящему жуткий, пропитанный ощущением ускользающей реальности, с истончением ее фасадов и зловещими сущностями, ползущими с той стороны, снизу (I was underneath, говорит пропавший и всем на горе вернувшийся) на запах одиночества и тоски. Еще лучше было бы, если бы Флэнаган устоял перед искушением придать этим сущностям форму – тут единственное слабое место в фильме. Остальное прекрасно.

Буду-ка я этого режиссера смотреть, подумал я. Вдруг еще чем порадует.

Oculus (2013) уже имел бюджет в 5 миллионов долларов (может, и не ахти, но и не семьдесят тысяч), продюсировался настоящими компаниями, в том числе Blumhouse Productions, и в общем неплох. В пятидесятку моих любимых хорроров он не войдет, но можно смотреть не уснув: работает хороший прием смешения и взаимопроникновения трех планов («сейчас» - «тогда» - «сейчас в измененной реальности»), и пара-тройка находок там есть. Это был, я так понимаю, перекресток: куда дальше? К большим бюджетам и хорошей кассе, а как следствие – еще бОльшим бюджетам и лучшей кассе, или обратно, на тернистый путь indie за три копейки.

Дальше он, судя по всему, набивал руку, сняв несколько идеально посредственных картин в диапазоне от «скучно и глупо» до «ну ничего так, один раз посмотреть можно» с бюджетом от одного до девяти миллионов (Somnia, Hush и Ouija: Origin of Evil), и подвел итоги этому этапу эталонно серой «Игрой Джеральда» (Gerald’s Game, 2017).

Это я уже смотрел внимательно: все-таки Кинг любимый мой писатель (хотя сам роман к числу любимых не относится), и каждый раз любопытно, на чем споткнется режиссер. Тут он, однако, не споткнулся, прошел по роману маршем, не сбив ноги. Иллюстрации к тексту сменяют одна другую, женщина прикована наручниками, приходит собака, приходит маньяк, приходит альтер эго, приходят воспоминания, всё ярко и красиво. Фильм прямолинеен и прост – не как просто, например, четверостишие Пушкина, а как каталог «Пятерочки». Вышел на Нетфликсе, критики хвалят, верной дорогой идете, товарищи.

И дальше – бегом в объятия Нетфликса - десятисерийный мега-монстр «Призрак дома на холме» (The Haunting of Hill House, 2018). Это я смотрел еще более внимательно, потому что, в отличие от Gerald’s Game, роман Ширли Джексон как раз относится к числу моих самых любимых в англоязычной литературе, и убейте не пойму, зачем его сюда так извилисто приплели. Некий исследовательский интерес требовал внимательно наблюдать за редкими и за уши притянутыми аллюзиями – имена героев, cup of stars, whose hand was I holding, whatever walked there walked alone – и каждый раз это приводило к разочарованию и недоумению. Но несмотря на ненужную и пустую эксплуатацию классического романа, в сериале ярко всплыла тема грани – между «теперь», «тогда» и «кажется» - и пока фильм на ней болтается, его можно смотреть. Как только он с нее сползает, обнаруживается неприятная вещь: Флэнегану нечего сказать о людях. Персонажи настолько плоски и неинтересны, все их жизненные перипетии настолько схематичны, что сочувствия к ним, плакатно воплощающим разные аспекты современной повестки дня, не возникает напрочь. Но самое отвратительное приключилось под финал, когда из зрителя стали давить светлую слезу, используя все разработанные в коммерческих хоррорах штампы.

И тут бы мне на Флэнегана и плюнуть, но надежда умирает последней. Проскочив на перемотке сквозь из рук вон скверного «Доктора Сон» (и роман-то Doctor Sleep так себе, но экранизация совсем хромая), я принялся за Midnight Mass, уже прочитав везде, какое это глубокое, многоплановое произведение, главное событие последних десятилетий.

Midnight Mass, 2021

«С прибытием молодого харизматичного священника «умирающий» городок наполняется невероятными чудесами, зловещими тайнами и ожившей верой,» коротенечко сообщает Кинопоиск, и я тоже не буду спойлерить.

У этого фильма есть одно достоинство – Хэмиш Линклейтер (Hamish Linklater) в роли священника. Было бы два, если учесть Саманту Слойан (Samantha Sloyan), но, право слово, Ия Саввина в «Гараже» сделала то же самое лучше, да и другие такие были.

Остальные персонажи – ни о чем, ходячие воплощения режиссерских (и сценаристских, автор опять-таки Флэнеган. Зря он это) умозрений. Девочка с проблемным прошлым (на самом деле хорошая) и, ясен пень, с матерью-тиранкой в анамнезе, мальчик с проблемным прошлым (на самом деле хороший), шериф-мусульманин (очень хороший) и его сын (не без ошибок, но хороший), инвалид-колясочник (хорошая девочка), лесбиянка (очень хорошая девочка, доктор), родители в родительской функции, подростки в подростковой. Единственный, кого жалко – это собака, говорю безо всяких спойлеров, ибо всем и без меня известно, что когда в таком фильме появляется собака, она не жилец.

Все персонажи, кроме собаки, разговаривают.

Я люблю разговоры в фильмах. Но, видите ли, разговор при этом должен быть интересным, нетривиальным и(ли) остроумным. В «Мессе» есть два вида разговоров, один другого краше. Первый – это когда собеседники глубокомысленно обмениваются общими местами и цитатами из справочника начинающего религиоведа. Второй и того невыносимее: это когда, как принято в американских фильмах, кто-то говорит: сейчас тебе такое расскажу! Такое! Никогда никому не рассказывал!... и загнет монолог задушенным полушепотом, либо из последних сил улыбаясь сквозь слезы (это значит катарсис), либо с такой, знаете, непроницаемой маской, выражающей недюжинную внутреннюю силу (это значит катарсис не за горами). И вроде темы для разговоров неплохие… смерть там, вера… но уровень – словно инсту полистал.

Всё пафосно, тяжеловесно, с сознанием собственной значительности. Юмора нет категорически: не до хиханек (впрочем, Флэнегану и в лучшие времена было не до них). В финале нам расскажут, что мы – космос, который видит сон сам о себе (we are the cosmos dreaming of itself), и монолог этот будет бесконечен, как будто нам монотонно читают девичьи статусы из фейсбука.

Драматургически – штамп на штампе, про каждого знаешь заранее, как он себя поведет и чем кончится его линия. Операторски… а, ну да, картинка хорошая. Грандиозная, я бы сказал.

Отберите, что ли, у Флэнегана миллионные бюджеты, пусть опять снимает, как dreamcatcher (деревянное кольцо с ниточками и перышками) висит на ручке белой двери. Выходило когда-то страшно, выходило странно. Стало грандиозно, зрелищно, величественно, широкомасштабно, спецэффектно, предсказуемо, плоско и скучно.

Всё вышесказанное выражает, разумеется, исключительно мое мнение (чье еще?) Любителям зрелищ – безусловно смотреть, там их есть. На картинку можно посмотреть, на Линклейтера, ну ладно, на Слойан тоже. Остальное оставило изжогу, как будто фастфуда нажрался. Собственно, его и нажрался. Но и фастфуд, в общем, можно лопать - под настроение. На сегодня моя потребность в нем полностью удовлетворена Флэнеганом. Посмотрим, куда он пойдет дальше.