Репутация и аргументация
Прочитал, уже много у кого, про новую рекламу вакцины. Хороша эта реклама или плоха – не имеет значения вообще, факт тот, что никакая реклама работать не будет, и никакие аргументы также, потому что для большинства наших соотечественников вопрос решен изначально.
Представим себе среднего представителя целевой аудитории этой рекламы.
1. В аспекте здравоохранения
Все последние десятилетия он, обращаясь за медицинской помощью, слышит одно и то же: вам отечественный [что угодно] поставить, или сможете купить нормальный?
Ему агрессивно изо всех утюгов навязывали арбидол, кагоцел, ноотропил, танакан и прочие лекарства, на которые доказательная медицина плюет с отхарком. При этом он догадывается, в чью пользу этот банкет.
У него на глазах в одночасье оптимизировали медицину, что сделало для него недоступным даже тот уровень, к которому он худо-бедно привык.
Он посылал, плача от бессилия, эсэмэски на детей, которых у нас лечить не умеют, а «там» - умеют, а взрослых просто хоронил. Он читал полные отчаяния протесты врачей против «контрсакционного» запрета на импорт лекарств, коим в отечестве существуют аналоги. И их – врачей – разъяснения, почему эти аналоги никуда не годятся, он тоже видывал.
То есть с уровнем отечественной медицины и фармакологии он знаком и понаслышке, и на собственной шкуре.
2. В аспекте управления
Сначала, когда масок не было, ему рассылали клятвенные заверения, что они не нужны и даже вредны. Потом они безо всякого перерыва стали абсолютно необходимы, и во многих странах их стали раздавать бесплатно, а тут, в то, первое время – питерцы, помните? – продавать по сорок рублей штучка, и главный вопрос, который в голове у этого нашего представителя ЦА, один-единственный: cui prodest.
Потом ему на голову обрушили полный разброд. Его не пускали летом в парки, но он давился в метро, где после создания адской давки у входа никто больше никаких масок не проверял. Ему начертили на полу социальную дистанцию, но ее соблюдение никогда, никем и нигде не контролировалось. Ему велели за каким-то рожном носить перчатки и лапать ими что попало, а потом ими же ощупывать продукты и лезть в свой кошелек, рот и нос. Ему никогда никто толково не разъяснил смысл ношения маски, поэтому в голове у него засело идиотское «маска ни от чего не защищает», и это единственное, что он вынес изо всей масочной вакханалии.
Когда в большинстве стран объявили карантин, его посадили на «каникулы» за счет работодателя. Потом опять. На вторых каникулах для него при этом открыли авиаперелеты и гостеприимно распахнули двери курортов. Его детей то загоняли в школу, то выгоняли из школы.
Ему, понимаете, не привыкать, что начальство переобувается в воздухе. Но на его ошеломленных глазах оно переобувалось одновременно в лапти, калоши, кирзачи и балетки, на всех четырех ногах по-разному.
3. На государственном уровне
Первое лицо обещало ему, что не будет поднимать пенсионный возраст. Что не будет идти на следующий (который – это он уже со счета сбился) срок. Что не будет менять конституцию, ибо священна. Много чего обещало.
С высоких трибун клялись, что вакцина что-то там. Что она гарантирует пожизненную защиту. Что она гарантирует защиту минимум на два года. Что надо прививаться каждые полгода, и тогда она опять же гарантирует. Что не заболеешь. Что заболеешь легко. Что заболеешь неизвестно как, но скорее всего не помрешь.
Он наблюдал, как вертят статистикой. Как перед любым нужным наверху сборищем – голосованием за то, голосованием за сё, он уже упарился следить за этой свистопляской – заболеваемость и смертность резко падает, а потом – хоп! – поднимается краше прежнего. Он, может, и не умеет профессионально следить за руками, но когда совсем уж внаглую, тут не надо быть экспертом.
Он слышал в телевизоре, какой ужас!... Ужас!... царит во всех странах. Сначала он еще по привычке пугался и бежал по людям: «слышали?... в Швеции все перемерли!... В Америке бедствие!... В Англии катастрофа!...» - а потом по итогам года вдруг набрел на официальные цифры избыточной смертности, с разбивкой по странам, и телевизионные заклинания стали на него действовать наоборот.
Он слышал от того же Первого лица: можем с уверенностью сказать, что ковид в нашей стране побежден! Мы можем утверждать, что экономика нашей страны полностью восстановилась после падения! Мы вышли из этого испытания со значительно меньшими потерями, чем другие страны, что доказывает превосходство нашей системы здравоохранения! – и тут он уже только ржал сквозь слезы, с каждым разом всё надрывнее.
Вы думаете, у него совсем нет памяти?
Вы думаете, если развенчать аргументы антиваксеров, для него что-то изменится? Вы думаете, если подобрать самые шикарные, наглядные, научно обоснованные аргументы в пользу вакцинации, он станет слушать?
Нет. Уже нет. Теперь – нет. Поезд ушел. И аргументация тут ни при чем.
Даже если дать ему возможность выбирать вакцину. Даже если предоставить ему основание для того «информированного» (кем? когда?) согласия, которое от него требуют, вместо того, чтобы снимать с себя всякую ответственность весомо, грубо, зримо.
Даже если вдруг возьмут и скажут: мы вам врали потому-то и потому то, а лечить не умели потому, что у нас велосипеда не было, зато теперь мы каемся, бенефициаров вранья и развала отправляем в свежеотстроенные монастыри с конфискацией имущества, включая переписанное на родственников, медицину пессимизируем взад, административные меры вводим вменяемые и последовательные – ничего не будет, пока не восстановится доверие.
Но даже при гипотетическом выполнении этих условий на это уйдут десятилетия. А их нету.
“You can fool some of the people all of the time, and all of the people some of the time, but you can not fool all of the people all of the time.” Можно дурить кого-то вечно, можно дурить всех какое-то время, но всех дурить вечно нельзя. (Линкольн)