Где лежат ножницы
Постояный рефрен (разного уровня экспрессии: водевиль, драма, трагедия):
- Где опять ножницы…
- Кто видел ножницы?
- Есть в этом доме ножницы?!
Две прекрасные женщины: матушка и бабушка, умнейшие и интеллигентнейшие, но презирающие быт. Вечерами собираются интересные люди, ведут разговоры, которые я впитываю, поскольку девать меня все равно некуда, мое кресло-кровать тут же, в комнате. Иногда музицируют на старинном шредеровском рояле: чудом уцелевший обломок раньшей жизни. Другой обломок: дореволюционный резной буфет; на том и на другом беспорядочно свалены артефакты самой разной природы. Где-то среди них должны быть и ножницы. Из остальной мебели в основном книги, среди них ножницы тоже могут заваляться. Найти их нельзя.
Нельзя найти также открывашку. Вроде бы ей место на кухне, но мы там редко бываем: объем кухни равен объему соседки, а она на кухне находится постоянно. Нельзя найти мифической шкатулки с пуговицами, второго ключа, бутылочки с клеем, очешника, телефонного справочника (всосался в книги), расчески (ну, возьми мою… где-то она была), лампочки взамен перегоревшей, документов никаких никогда.
- Куда же я это положила? Куда-то на видное место.
Видное место не видно, оно завалено книгами и бумагами. Все гуманитарии, все пишут, все читают.
Позже, когда ход жизни приводил к совместному проживанию с людьми, наслаждался абсолютным минимализмом. Вот мои три предмета, все как на ладони. Когда стал жить отдельно, попал в тот же водоворот книг, бумаг, мелких объектов.
Сначала мне казалось, что можно следовать примеру Карлсона: пусть всё лежит на виду, свисает с потолка, занимает поверхности, которые я обозреваю орлиным взглядом и сразу вижу, что мне нужно.
Взгляд не орлиный, ничего не вижу, даже если оно перед носом свисает или лежит (слоями, культурными пластами) на Большой Полке.
«На Большой Полке» - так моя вторая бабушка говорила, если что валялось на полу. У нее ничего не валялось на полу. У нее царил порядок: категория, к которой я с младенчества привык относиться высокомерно.
«На место не положишь, на месте не найдешь», напевала она. И еще пыталась мне внушить максиму, которая звучала абсурдно: «Подальше положишь – поближе возьмешь».
Ну как это так? Понятно же, что подальше – оно и есть подальше. А поближе, значит…
…Значит, вообще не найдешь никогда, но это я уже потом понял. И поклялся себе страшной клятвой, практически как Скарлетт О’Хара: я никогда, никогда не буду метаться по квартире с криком «где ножницы?!».
Я понимаю, что среди моих читателей есть (возможно, преобладают) асы уборки, гении поддержания порядка, виртуозы систем хранения. Но, может быть, есть и те, кому поможет мой скромный опыт обуздания хаоса.
Методом проб и ошибок дошел до главного принципа. Достаточно очевидно и везде написано (но чужая мудрость не заменит личного опыта), что аврал не годится. Не потому, что он отнимает больше времени и сил, чем постоянное поддержание порядка, а в первую очередь потому, что он находится в противоречии с главным принципом:
Убирать не «откуда», а «куда».
Кто-то, может, смеется над тупым медведем, но я – а может быть, и еще кто-то! - вырос в дискурсе «ох, как тут навалено, надо это отсюда куда-то убрать». Это порочный подход, он приводит в отчаяние и к тому, что в итоге всё распихано неизвестно куда, видимый хаос превратился в невидимый, причем ненадолго, потому что из «неизвестно куда» вещи опять будут выползать и сваливаться в кучи, до нового пароксизма «надо куда-то убрать».
Не спеша. Не распихивая. Шаг за шагом, день за днем. Обуздание хаоса начинается с того, что чему-то одному определяется место. Вот сундучок. В нем будут лежать ножницы. Всегда. Увидел ножницы – отнеси в сундучок.
В этом ящичке будет лежать разрозненный инструмент, которому не повезло оказаться в специальном кейсе. Старые плоскогубцы, напильник, кусачки. В этой коробке – лампочки, и она всегда, всегда, всегда будет стоять на верхней полке.
Кучу разнородных предметов не надо разбирать с мыслями «пусть не будет кучи». Ее надо разбирать с мыслями «где живет то-то и то-то». Где живут старые очки? Где живут заранее припасенные подарки? Где живет клей? Где живут медицинские документы?
Заставлять себя, каждый раз добром поминая Вторую бабушку, не оставлять предмет, чтобы он был «тут, под рукой». Подальше положишь – поближе найдешь, пусть каждая вещица живет в своем домике. Неважно, станет ли этим домиком продвинутая система хранения, шедевр собственной изобретательности или жестяная коробка из-под конфет. Важно, что я всегда, в каждый момент жизни, знаю, где ее брать.
…Сегодня я говорю матушке: давай разложим файлы по папкам. И папки по папкам. Будет удобно! Не, никак.
- Мне так удобнее. Я так всё вижу. Что ж мне – запоминать что в какой папке?!
Стопятьсот файлов валяются на десктопе.
Рефреном: караул, я потеряла документ, не могу найти!
Ты не видел ножницы? Вот удивительный дом: стоит что-то положить, оно моментально пропадает!
У нее по-прежнему удивительный дом, и с этим я ничего поделать не могу. Я вечно благодарен ей и Первой бабушке за полученный в детстве образец богатого языка, свободной мысли, легкой фантазии, неисчерпаемых познаний, до которого стараюсь дотянуться всю жизнь. Я вечно благодарен Второй бабушке за образец ясности, дисциплины, рационального мышления и житейской мудрости, к которому пытаюсь делать хотя бы такие маленькие шаги.