Сборы
Думать было некогда. Степан и не думал. Добежал до глухого забора в конце ряда гаражного кооператива, с разбегу уперся ногой в середину загрохотавшего железа, схватился вверху за какие-то прутья, лихо перемахнул на другую сторону. Противно треснул рукав куртки, но сейчас не было ни малейшей возможности ни остановиться, ни осмотреться.
При этом где-то краем сознания Степа понимал, что бегущий сломя голову человек в порванной одежде, будет выглядеть подозрительно в глухом спальном районе. Этот спальник на окраине он знал плохо. Надеялся лишь на то, что типовая застройка из многоэтажных коробок везде похожа. Думал, что какая-нибудь пешеходная дорожка между девятиэтажек все равно выведет куда-нибудь к автобусной остановке. Только нужно было сбавить темп и перестать привлекать к себе внимание.
Миновав еще несколько безличных жилых коробок, он перешел с бега на шаг, стараясь держаться в тени голых деревьев, убыстряя шаг под редкими уличными фонарями.
Нужно было понять: а что случилось в гараже несколько минут назад? Эти ребята с мигалками ехали за ним или пришли за козлом, которого он так и не замочил?
Точного ответа у Степы не было, но лучше перестраховаться, чем пустить дело на самотек. Особенно после того, как в злополучном гараже остался глок с его пальчиками. Королевский подарок ментам, не иначе. Так что сомневаться в том, что его найдут, у Степана причин не было. Знать бы еще, когда это произойдет? Степан решил исходить из худшего предположения: менты отправятся за ним по горячим следам, как только разберутся с обитателем гаража и обнаружат пистолет с его отпечатками.
Дорожка между домами привела к автобусной остановке. Он запрыгнул в старенький оранжевый автобус, а потом еще через две пересадки добрался до своего района.
Поднялся в свою квартиру. Нашел старый рюкзак, кинул в него несколько банок тушенки, смену белья, взял из загашника оставшиеся деньги. Сменил одежду, оставив на вешалке куртку с порванным рукавом. Надел добротные горные ботинки (спасибо за недолгое увлечение трекингом со скандинавскими палками!), закрыл квартиру, но не стал выходить из дома, а поднялся наверх. Туда, где лестница вела на технический этаж к лебедке лифта.
Остановился возле маленького слухового окна, приоткрыл его и стал наблюдать за подходом к подъезду.
Отопления на техническом этаже не было, так что из окна тянуло зимним холодом. Даже в куртке Степану было зябко. Можно было бы прикрыть окошко, но он опасался пропустить визит непрошеных гостей.
Через час стало совсем холодно. Подход к подъезду по-прежнему оставался безлюдным. Степа решил подождать и понаблюдать еще часок полтора. Так что стоял у слухового окна, прислушивался к ночным звукам дома. Кто-то спустил воду в туалете, где-то раздавался звон тарелок, в какой-то квартире бубнил телевизор. Ничего интересного. После спринтерской пробежки ноги гудели, но присесть прямо на бетонный холодный пол, значило утратить возможность наблюдать. Вот Степа и стоял, выдыхая в кулак, пытаясь хоть так немного согреться.
А память рисовала совсем другую картинку.
Дрова в камине пылали, весело потрескивая. Теплая компания расположилась вокруг. На пламя было приятно смотреть после наполненного событиями дня. Даже пить уже не хотелось. Хотелось бездумно наблюдать за огненными танцами, улетающими в трубу искорками, находясь на грани сна и бодрствования.
В охотничьем домике он оказался случайно. Степку и его сестру позвал сюда старинный приятель. Приятелю составляла компанию очередная пассия, которых он менял как перчатки. Была еще одна семейная пара, коллеги приятеля по работе.
Никто из присутствующих от охоты не фанател. Так что не было в их снаряжении ни ружей, ни ножей, ни охотничьих собак. Из развлечений – двадцатилитровая фляга коньячного полуфабриката, шашлык и свежий воздух.
Охотничий домик находился где-то километрах в семидесяти от города, но добраться до него было отдельным квестом.
Когда-то сюда вела относительно укатанная дорога, а через ручей примерно за километр до цели был переброшен деревянный мостик. Доски мостика от времени сгнили, сам он покосился, но самые рисковые водители еще могли проехать по ненадежному полотну. Осторожные предпочитали перебираться вброд через ручей. И первый, и второй способ были той еще лотереей. Когда наконец-то вся компания в целости оказывалась в огороженном штакетником дворе, первая стопка слегка осаживала разгулявшийся адреналин, а вторая сокращала путь к нирване и единению с природой.
Когда шашлык уже нужно было снимать с углей, а девчонки накрыли длинный деревянный стол под грушей-дичкой, послышался надрывный вой мотора, а еще через минуту у старых ворот остановились видавшие виды «Жигули».
Приятель Степана поднялся и пошел встречать гостя.
Вернулся к столу вместе с коренастым, невысокого роста мужичком неопределенного возраста.
- Знакомьтесь, дядя Леша, местный абориген, - приятель шутливо представил мужичка и нашел для него место за столом.
Дядя Леша пил наравне со всеми, а ел скромно. Если кто-то из городских что-то его спрашивал, с удовольствием рассказывал о местной жизни, о живности в лесу, о том, как тут устроены времена года и что охотников с каждым сезоном становится меньше и меньше.
«Интересно, - думал Степан, - откуда вообще взялся этот человек. Как-то не сильно похож он на деревенского, что всю жизнь просидел на одном месте, едва закончив среднюю школу. Словарному запасу дяденьки позавидует и дипломированный филолог».
Разговор за столом с леса и деревенской жизни как-то перекинулся на автомобили. Зазвучали водительские байки. Вдруг новая пассия Степкиного приятеля после какой-то очередной, теперь уже автомобильной, дядилешиной истории, напросилась, чтобы он немного научил ее водить машину. Когда тот согласился, вскочила с длинной жесткой лавки и захлопала в ладоши, игнорируя недовольный взгляд хозяина лесного домика.
Пассия приятеля уселась за руль. Дядя Лешка занял пассажирское сиденье. «Жигуленок» пару раз дернулся, – барышня не сразу справилась со сцеплением. Наконец ржавое изделие отечественного автопрома лихо переехало через мелководный ручей, поднялось на разбитую лесовозами дорогу и скрылось за поворотом. Минут двадцать шум двигателя перебивал пение птиц и шум листвы, потом наступила тишина.
Часа через полтора у ворот охотничьего домика появились дядя Леша и девушка приятеля. Выяснилось, что неопытный водитель не заметил на дороге большой валун, перевернутый лесовозом острым краем вверх. Результат – пробитый картер.
Подружка приятеля осталась, а дядя Леша, Степан и приятель пошли к «Жигуленку», брошенному на лесной на дороге. С веселыми матюками дотолкали аппарат, перемазавшись по дороге в грязи, до домика Алексея на краю лесного поселка.
Перед самым отъездом, уже во второй половине воскресенья, Степан снова оказался перед воротами домика дяди Леши. Он принес ему литра четыре недопитого коньячного полуфабриката и немного эпоксидной смолы, чтобы подшаманить картер.
Степе понравилось, что дядя Леша лучился оптимизмом. Легко и спокойно отнесся к поломке машины, а не сделал из происшествия вселенскую трагедию. Никого не винил, не упрекал. С благодарностью взял спиртное, а по поводу картера сказал, что знает, где найти запчасти, надо лишь смотаться в соседний поселок, потому и нужна эпоксидка.
Небо за окошком, которое Степка так и не закрыл, начинало потихоньку сереть. Стало понятно, что делать дальше: поехать навестить дядю Лешу. Либо отсидеться у него, пока все не утихнет в городе, либо попросить совета, либо… Что еще «либо» Степан даже не представлял, но интуиция говорила, что решение правильное.
Он закрыл окно с мутным стеклом. С минуту прислушивался к спящему подъезду. Спустился на свой этаж. Еще раз пересмотрел содержание рюкзака. Подумал, закинул в него толстый свитер, перчатки и лыжную шапочку. Перелил остатки медицинского спирта в пластиковую бутыль, надежно закрутил пробку, пластик положил в целлофан, закинул спирт на дно рюкзака.
Степан глянул в зеркало в прихожей. Нормально. Молодой человек в походной одежде едет куда-то по своим делам. Эх, если бы не зима, вполне бы сошел за грибника, а так… Да мало ли, у кого какие дела с утра пораньше!
Через полчаса он уже был на вокзале. Глянул в расписание электричек. Долго вспоминал название поселка. То ли Мирный, то ли Тихий. Решил, что все-таки Мирный, так как на одном из маршрутов на юг в расписании значилась платформа с таким названием.
Через две минуты он сидел на жесткой деревянной скамейке, наблюдая, как убегают назад городские многоэтажки.