На другой стороне
Один из автоматчиков красноречиво передернул затвор и вскинул автомат, направив его на Степана. Второй человек с оружием отошел на несколько метров вместе с дядей Лешей.
Степан не слышал, о чем они говорят. Только пока смотрел на своего проводника и человека в похожей на военную форму, почему-то подумалось, что они друг с другом знакомы и знакомы не первый день.
Потом дядя Леша пожал руку собеседнику, развернулся и, поравнявшись со Степаном, произнес:
- Давай, городской! Желаю удачи! Здесь наши с тобой дорожки расходятся, а свидимся, нет ли, не буду загадывать. – Дядя Леша хлопнул Степана по плечу. – Я обратно, а тебе остальное ребята объяснят.
Что-либо объяснять ребята не торопились. Один зашел Степану за спину, второй встал впереди. В таком порядке начали подниматься (Степа не столько шел, сколько карабкался) по крутой тропинке, ведущей куда-то наверх.
Возле камня из черного мрамора, на котором золотыми буквами была высечена какая-то русская фамилия, спутники Степана на несколько минут остановились. Один из автоматчиков неторопливо курил сигарету, пока второй, присев на корточки, по-прежнему не отводил направленного на Степу ствола. Потом маленькая группа снова двинулась в путь в таком же порядке — Степан шел между автоматчиками.
Идти стало значительно легче: теперь они спускались, а не карабкались вниз. А еще стало значительно теплее. Как-то неожиданно пропал снег, а чем ниже они спускались, тем больше Степа видел зеленой листвы. Как будто, преодолев некий невидимый барьер, все трое оказались в местности с более мягким климатом, где снег зимой — это что-то из области фантастики.
«А почему «как будто»? – размышлял Степан. – Если мы шли с дядей Лешей на юг, то именно так и произошло, когда мы миновали какой-то из горных хребтов. Мы точно в другой климатической зоне». А когда за деревьями блеснула синяя полоска моря, Степа убедился в правильности умозаключений. Оставался один вопрос: а что дальше? Он решил не торопить события, пусть ему и не очень нравилось то, что по-прежнему не он сейчас принимает решения.
Теперь тропинка выровнялась, она больше не шла под уклон, да и вообще превратилось в некое подобие проселочной дороги. Впереди белели несколько приземистых домиков и пузатая водонапорная вышка, слегка напоминавшая раздувшийся гриб с выкрашенной зеленой краской емкостью для воды.
Маленький отряд остановился у первого из маленького ряда зданий, к которому вела посыпанная гравием дорожка между ухоженными клумбами с яркими цветами, названий которых Степан не знал.
Один из спутников слегка подтолкнул Степана в спину, а другой, подойдя по тропинке к дому, открывал одну из деревянных дверей.
За дверью обнаружилась комната. Может, она и тянула бы на тюремную камеру, поскольку окно было забрано железной решеткой, но больше ничего тюремного внутри не было, да и решетка на окне, скорее была декоративной. Препятствием не столько для того, кто находится внутри, сколько для злоумышленников снаружи.
В остальном все тут было, как в обычном жилье, только маленьком.
У стены стояла кровать, («панцирная», мелькнуло в голове у Степна нужное слово) с высокими спинками, на прутья которых сверху были накручены блестящие серебристые шарики.
«Мы потерялись где-то во времени», - подумал Степа, как только увидел их.
- Можешь несколько часов отдохнуть, - один из автоматчиков махнул в сторону кровати. После конвоиры Степана вышли, он услышал, как в замке повернулся ключ и продолжил осматривать чьи-то явно небогатые хоромы.
У противоположной стены стоял письменный стол с ящиком-тумбочкой под левым углом. На столе гордо возвышался пузатый графин с водой со стеклянной пробкой-затычкой, окруженный тремя гранеными стаканами. К столу прилагался древний деревянный стул с обтянутым коричневым кожзамом сиденьем. Справа от двери обнаружился шкаф с открытыми полками. На верхних стояли книги, а на нижней — кухонная утварь: электрический и заварочный чайники, две мелких тарелки и одна глубокая, сахарница и разделочная доска. Нижнюю часть шкафа закрывали дверцы. Степану показалось нескромным открывать их и смотреть, что находится там. А вообще, несмотря на ощутимую древность всей мебели в этой маленькой комнате вся она была добротной, внушала ощущение уверенности и даже дверцы шкафа висели удивительно ровно.
Внезапно навалилась усталость. Степа плеснул себе полстакана воды из графина, отхлебнул, скинул свои горные ботинки и растянулся на железной кровати, утонув в огромной и мягкой деревенской подушке.
Проснулся он от того, что кто-то требовательно тряс его за плечо. С трудом разлепил глаза и увидел одного из своих конвоиров. Оружия в поле зрения не обнаружилось. Зато по маленькой комнатке плыл чудесный запах.
- Ешь и пойдем, - конвоир был по-прежнему немногословен.
На столе обнаружился поднос, на котором стояла тарелка с дымящимся гуляшом, кружка с чаем, два ломтя черного хлеба и ложка.
Охранник тактично вышел из комнаты, а Степан, усевшись на стул, расправился с содержимым тарелки за полторы-две минуты.
Еще через несколько минут, когда он допивал уже остывающий сладкий чай, дверь открылась, на пороге возник охранник, сделав вполне понятный жест: дескать, следуй за мной. Степа последовал.
Они обошли приземистый домик, поднялись на крыльцо с другой стороны, зашли внутрь. Теперь Степан оказался в помещении, которое с полным правом можно было считать кабинетом. За столом, напротив которого он стоял, сидел человек.
Человек был с коротким бобриком пепельно-седых волос, одет в камуфляжную форму, которая сидела на нем так, словно он в ней и родился. И сейчас он смотрел на Степана выцветшими голубыми глазами. Взгляд у него был, что твой рентген. Степан внутренне съежился и напрягся. Потом человек за столом плюхнул на него серую папку, раскрыл ее и произнес:
- Ну, привет! – звеняща тишина, полторы минуты провисевшая в кабинете, разлетелась на маленькие осколки.
- Ответ неправильный, - сидевший за столом мужчина брезгливо поморщился. – Правильный «Здравия желаю, товарищ командир!». Но откуда тебе это знать, так, Степан Сергеевич? Ты ж у нас не служил, верно?
- Ну… - Степан слегка замялся. – У нас военная кафедра была в институте.
- Да, верно, - коротко стриженый мужчина опустил голову на бумаги, лежавшие перед ним. Степан, тоже мельком глянув на них, обнаружил, что к бумагам прилагается фотография. Его, между прочим, фотография, хотя он и понятия не имел, где и когда было сделано это фото. – Если бы закончил институт, числился бы офицером-артиллеристом. Как знать, может, даже разок бы дали тебе из пушки пальнуть, если бы на сборы поехал.
- А ты, Степан Сергеич, хочешь из пушки пальнуть? – мужчина вновь поднял на него свои светло-голубые глаза, смотреть в которые было все равно, что в пистолетный ствол.
- Извини, пушки у нас в дефиците, но стрелять мы тебя научим, если, - сидевший за столом провел рукой по короткому бобрику, - если договоримся.
- Договоримся о чем? – Степан решил ни в коем случае не отводить взгляда от бледно-голубых глаз.
- Ну, пожалуй, «договоримся» не самый точный термин, - человек в камуфляже как будто рассуждал вслух. – Ситуация для тебя выглядит следующим образом. Либо ты остаешься здесь и фактически поступаешь ко мне на службу, либо мы возвращаем тебя в исходную точку. А там, если верить Алексею Ивановичу, перспективы у тебя так себе. Что скажешь, Степан Сергеич?
- Алексей Иванович — это кто? – неожиданно для себя спросил Степан.
- А ты сюда дорогу сам нашел, - человек за столом хмыкнул, - или привел тебя кто?
«Ай да дядя Леша, ай да сукин сын!» - подумал Степа. – «Папочка, похоже, тоже его рук дело. И как только успел?»
Мужчина за столом словно прочитал его мысли:
- Я тебе, Степан Сергеич, так скажу. У полковников, что долго возглавляли отделы специальных операций, есть свои маленькие секретики. Они нам, простым смертным неведомы. При этом Алексей Иванович дал тебе положительную характеристику. Сумел, так сказать, разглядеть скрытый потенциал. Иначе мы бы тут с тобой сейчас разговоры не разговаривали. Ну, так что скажешь, готов к труду и обороне?
- А у меня есть выбор? – Степа снова пожал плечами.
- Выбор, Степан Сергеич, есть всегда. Мы его с тобой делаем каждый день и каждую минуту. И то, что ты сейчас стоишь передо мной, это тоже твой выбор. Даже если ты об этом не знаешь или до конца не осознаешь.
- Хорошо, - человек за столом кивнул. – вижу, выбор сделан. Кто-то из бойцов объяснит тебе, как и что тут у нас устроено. Завтра у тебя по расписанию отдых, а послезавтра начнем тебя учить военным премудростям. Ферштейн?
Он снова напоролся на ледяной взгляд:
- Последний раз: ответ неправильный! Правильный – так точно, товарищ командир! Ферштейн?
- Так точно, товарищ командир, - ответил Степан, смотря в светло-голубые глаза.
- Молодец, быстро учишься, - мужчина поднялся из-за стола, обошел его, встал рядом.
- Георгий Константинович Валяев. И я тут действительно самый главный, - он протянул Степе руку.