Вопрос
Степан едва услышал настойчивый звонок в дверь через ватную пелену равнодушия.
Такой режим организм включил дня три назад. Через несколько часов после того, как ему сообщили, что мамы и сестры больше нет.
Потом пришлось мотаться, договариваться, доставать деньги, чтобы сначала оплатить приличные места на уже переполненном городском кладбище, стимулировать копачей, позаботиться о том, где и как провести поминки, сообщить о случившемся всем, кому нужно сообщить и постараться никого не забыть.
Все это требовало активности, которую можно было совершать в режиме равнодушия, не давая волю эмоциям, оставив желание выть и грызть стены когда-нибудь на потом.
Вчера он вернулся с кладбища. Повалился на кровать в одежде. И то ли спал, то ли нет. А теперь его рывком достали из состояния полузабытья.
На пороге стоял государственный служащий. Держал в руках папку с золотистым вензелем. Пришло время ответить на главный Вопрос. И это не было простой формальностью.
Каждый гражданин отвечал на Вопрос в день совершеннолетия. Без вариантов избежать этой обязанности, зафиксированной в Конституции.
Ох, не так Степан представлял свой двадцать первый день рождения!
С пирогом и чаем в компании мамы и сестры, немногочисленных родственников и нескольких друзей – да. Но то, что сегодня ему снова придется ехать к двум свежим могилам – не могло привидеться и в кошмарном сне!
Открыв дверь, молодой человек развернулся и молча пошел в гостиную. Служащий последовал за ним.
Наступило время для формальной церемонии ответа.
- Назовите цифру, пожалуйста! - громко произнес служащий, открывая кожаную попку с золотистым вензелем.
Случись отвечать на Вопрос неделю назад, Степан без колебаний ограничился бы нулем. Никто не посмел бы его упрекнуть. Церемония была, Вопрос задавали, но каждый свободен в выборе.
Ты мог назвать любую цифру до пятидесяти включительно. Цифру жизней, которые тебе разрешено забрать. И да, вовсе необязательно тут же отправляться на охоту. Просто тебе давали такую возможность. А вот как ты будешь ей распоряжаться – только твой выбор.
Степан никогда не отличался кровожадностью или стремлением отбирать чужие жизни. Бесконтрольно и в любом количестве. Как, например, тот подонок из Касты.
Были и такие. Те, что сознательно выбирали отсутствие каких-либо рамок.
Степан никогда не мог понять, что движет этими людьми. Почему они ограничивают продолжительность собственной жизни тридцатью пятью годами? Чтобы застрелить двух беззащитных женщин на парковке у супермаркета? Чтобы таким кардинальным способом обеспечить превосходство в любом конфликте?
Разве стоило случившееся у супермаркета человеческих жизней? Разве его мать и сестра заслужили по пуле только потому, что кто-то не смог поставить свою машину на приглянувшееся место? Неужели это повод открывать стрельбу, упиваясь собственной безнаказанностью?
Все эти вопросы зажигались в мозгу Степана красными лампочками. И мигали, мигали, мигали …
Перед похоронами он заглянул в профиль этого, язык не поворачивается сказать человека. У того оставалось чуть больше месяца собственноручно отмеренной жизни. И наверняка желающих помочь ему уйти будет больше, чем один только Степан. Так что следовало поторопиться с решением.
Даже сейчас он не был до конца уверен. Только к мигалкам в мозгу добавился звук сирены, раздирающий изнутри душу.
- Назовите цифру, пожалуйста! – повторил служащий с нотками нетерпения в голосе.
- Д… де… десять, - прохрипел Степан.
Бог, похоже, слишком занят другими делами. Ему почти никогда нет дела до происходящего в одном из миров, что он создал походя или случайно. Если он глух к любым мольбам о справедливости, нужно ему немного помочь. Скорее всего, он даже обрадуется, что кто-то возьмет на себя малую толику его работы.
У мрази, убившей маму и сестру, наверняка есть парочка верных друзей, а у тех по несколько родственников. Всем им может не понравиться то, что собирался сделать Степан в ближайшее время.
- Десять! – повторил он твердо и расписался в указанном месте.