Чак Паланик "Ты не можешь быть просто наблюдателем"

П. Лучше. В конечном счете, каждый действует исходя из того, что считает лучшим выбором. В некотором смысле, все пытаются улучшить мир. И я думаю, что этот базовый выбор делает мир лучше.

П. Для меня это выбор: сосредоточиться на том, как все замечательно складывается, или сосредоточиться на том, как все складывается паршиво. Я всегда склоняюсь к тому, что жизнь продолжается и после окончания истории - люди демонстрируют свою силу и потенциал и приумножают их в течение истории. Это вселяет надежду, позитив. Кроме того, мои истории, как правило, переносят людей из изоляции в сообщество - по крайней мере, навстречу с ещё одним человеком, но обычно с целым сообществом людей - таким образом, они оказываются принятыми обратно в мир, из которого они как бы бежали.

П. Я думаю, они дополняют друг друга. Комедия заканчивается свадьбой, а трагедия - похоронами: вы всегда должны сопоставлять секс и смерть. Например, в "Бойцовском клубе" парень встречает девушку в группе поддержки смертельно больных людей. Вот почему аборт так часто встречается в моих рассказах. Аборт как бы синтезирует и секс, и смерть. Максимально приблизить секс и смерть друг к другу - всегда было моей целью.

П. Нет, моя жизнь - это жить как монах и выглядеть как священник, чтобы люди подходили ко мне и рассказывали свои самые ужасные истории. Они должны перед кем-то исповедоваться, и этим человеком вполне могу быть я. Мне нравится получать истории не из публикаций или передач - эти истории все знают, - а получать тайные истории, которые могут рассказать только отдельные лица. В местах, где люди делают признания, например, в группах поддержки, или, как я любил, в телефонных или секс-чатах, можна часами слушать, как люди обсуждают свои фантазии или какие-то личные, ужасные вещи, которые им нужно пережить, проговорив.

П. Я называю это способом "использовать маленькую рыбку, чтобы поймать большую". Я нахожу одну историю, один анекдот, который кажется мне действительно увлекательным, и включаю его в разговор. И каждый раз, когда я рассказываю этот маленький анекдот, найдется кто-то, с похожим опытом своей жизни, но гораздо более экстремальным. Люди соревнуются в разговоре, они хотят, чтобы их вклад был основан на предыдущем вкладе. Таким образом, странный анекдот, который я рассказываю, иногда это может быть что-то из моей собственной жизни, тут же затмевается почти такой же, но более экстремальной версией из жизни кого-то другого. Затем вступает третий человек и затмевает этот анекдот. Я выявляю эти общие события, которые связывают людей в жизни практически каждого, и ищу наиболее экстремальные версии этих событий.

П. Чтобы показать, что такие вещи случаются с каждым. Вы начинаете с чего-то, что создает удобный прецедент, к которому люди могут себя соотнести, а затем вы переходите к версии, которая является окончательной версией этого общего опыта. Кроме того, мой учитель письма сказал мне, что всегда нужно брать вознаграждение авансом, что написание само по себе должно быть настолько экстремальным, настолько диким и настолько увлекательным, что не имеет значения, продадите вы когда-нибудь книгу или нет.

П. Я бы даже не стал углубляться в то, что представляет собой современная культура. Мне не нравится идея писать или пытаться затрагивать текущие события. Мне не нравится идея о том, чтобы писать или пытаться освещать текущие события. К тому времени, когда работа будет закончена, эти текущие события уже устареют. Много лет назад, когда я в первый раз посетил своего литературного агента, он смущенно вывез тележку с десятками рукописей о священниках, растлевающих детей, потому что на той неделе именно это было в новостях. У всех была одна и та же идея, и все они были пустой тратой времени. Поэтому, вместо того, чтобы пытаться следовать текущим событиям, моя цель - попытаться написать что-то новое настолько, чтобы это могло вести за собой культуру, а не следовать за ней.

П. Это правда, рабочее название книги было "Пятьдесят оттенков сумеречной пещеры "Медведь носит Prada". Я вовлечён проблемой зависимости от возбуждения, которая, кажется, в основном является проблемой молодых мужчин - видеоигры, порнография... Идея заключалась в том, чтобы попытаться исследовать зависимость от возбуждения, но сделать это в юмористической, несерьезной манере, изобразив ее на примере женщин - группы населения, наименее подверженной ей. Из всех этих книг типа "chick lit" (женские романы) я также хотел позаимствовать и использовать все эти тропы, которые воспринимаются настолько серьезно.

П. Главная героиня - красивая белая девушка, а ее лучшая подруга - симпатичная черная девушка, черная девушка всегда очень дерзкая... Эти тропы встречаются снова и снова, поэтому я подумал: "Давайте использовать эти тропы в качестве шутки и посмотрим, насколько люди их распознают".

П. Я хотел написать о том, что многие из нас, оглядываясь назад, вспоминают главные события своей жизни, которые на самом деле произошли не с нами. Это наш любимый фильм, наша любимая книга, вещи, которые не были полноценным опытом; им поспособствовал продукт, который мы купили. И поэтому я хотел написать об этом. Это сильно разбивает мне сердце.

П. Именно так. Они находят свою идентичность в серии продуктов и опыте, предоставляемом этими продуктами, вместо того, чтобы выйти на улицу и получить яркий, уникальный собственный опыт. Много лет назад мне нужно было купить надгробие для моих бабушки и дедушки, и сотрудница кладбища показала мне новый тренд: на надгробии гравируются логотипы различных продуктов, и это определяет, кем вы были в этом мире. Она показала мне надгробие девочки-подростка, которая погибла в автокатастрофе. Она была очень хорошей волейболисткой, поэтому родители выгравировали на ее надгробии волейбольный мяч Voit.

П. Мой дед был фермером, и тот же продавец показывал мне тракторы - John Deere или International Harvester, - которые я мог бы выгравировать на надгробном камне моего деда, что, знаете ли, определило бы его имя на века. Там было много страниц этих корпоративных логотипов, которые вы могли бы разместить на своем надгробии, прямо рядом с вашим именем, прямо рядом с датами рождения и смерти. Именно эта идея о том, что люди проживают свою жизнь через серию впечатлений и опытов, которые им обеспечивают продукты, стала важной частью новой книги. Я думаю, что поколение миллениалов испытывают трудности с определением собственных целей и идеалов.

П. Это одна из проблем, но я бы предположил, что это просто еще одно проявление проблемы равных прав, почти как третья волна феминизма, когда вы выносите права женщин в более широкий мир и боретесь за них. Помимо прав, нам все еще нужно новое мировоззрение, чтобы побудить нас к действию.

П. Я все еще жду, когда это придет кому-нибудь в голову. Вот почему у нас есть такие вещи, как Burning Man. Такие мероприятия, как Burning Man, - это лаборатории, куда люди приходят и экспериментируют с социальной структурой и идентичностью. Именно из этих маленьких лабораторий вырастет наша новая культура. Вот почему так много моих книг посвящено этим маленьким "лиминоидным" человеческим экспериментам, которые недолговечны и в некотором роде забавны и увлекательны, как, например, вечеринка в Rant или Бойцовский клуб. Именно эти "лиминоидные" лаборатории дадут нам то видение, ту новую вещь, которую нужно искать, которая не является просто капитализмом или марксизмом. Ты находишься за его пределами, и в каком-то смысле ты находишься за пределами самого себя. Все равны, и все вынуждены участвовать; нельзя быть просто зрителем.