Яна Норина "МЫЕСТЬЛЮБОВЬ"
Мой прадед идет по седой воронежской степи. Ему навечно тридцать семь. Семь дыр в его спине, окрашенных цветом жизни. Идет он к своей жене Евфалии. Идет в Воронеж. Но ее там нет. Ты ее уже не застанешь. Их давно увезли, спрятали.
Мой прадед шагает по башкирской земле, по колдобинам и кручам, по степям и лесам, по горам и болотам. Идет к баракам. А в окошке неверный свет свечи. Ветер задувает. Дети уже видят свои неведомые сны. А прабабка Евфалия развешивает телогрейки и чинит рваные валенки, скрючившись у стола. Скрипит дверь и звук шагов. Евфалия встает, всегда готовая бежать.
- Я пришел, - говорит мой прадед.
- Да ты же умер. Тебя расстреляли, – прабабка говорит.
- Но только до утра, не пугай детей.
Евфалия чинит валенки, а прадед смотрит и пьет воду из чашки с цветочками. Прабабка ложится на нары, а он под бок и обнимает ее холодной рукой. Она оборачивается, щупает бугорок над его левым ухом. Она засыпает. Утром прадеда нет.
Мой прадед шагает через время, тридцать, шестьдесят лет. Через ногинский лес шагает. Идет к своей жене Евфалии и трем ее детям. Евфалия уже стара, лежит в своей постели. Старшая дочь их, Ирма, пасет правнучек, двух глазастых девчонок. Утро раннее, летнее, четыре утра. Я просыпаюсь, потому что прабабка с кем-то говорит. Это мой прадед приходит к ней и лежит до утра, гладит холодной рукой. Ему вечно тридцать семь, а она – ровесница века.
Я иду попить на кухню, беру чашку Евфалии, с цветочками, наливаю остывший кипяток. По стене ползут тараканы в испуге. Я возвращаюсь в комнату и засыпаю. Евфалии скоро не станет. Мой прадед продолжит искать любовь.
- Я ищу не совсем земной любви, - говорю я коллеге. Чашка моей прабабки Евфалии наполняется черным кофе, я вытягиваю ее из кофемашины и роняю. Осколки и кофе летят мне на туфли.
- Ты торопишься, - говорит мой коллега и вытирает штаны. – Свидание?
- Виртуальное, - отвечаю я. И предваряю его вопросы об искусственных отношениях, - Секс с людьми меня не удовляетворяет. А в виртуале все получается.
- Может, тебе нужен не человек… - отвечает коллега, пока я наливаю другую чашку кофе и ссыпаю остатки чашки Евфалии в мешок для мусора. - Я всего лишь хотел пригласить тебя на выставку моего друга, - и он протягивает листовку.
Я заправляю прядь волос за ухо: на нем шрам от удаленного отростка. Помню только, что мне его удалили в пять лет и что мне его было жалко. Я его похоронила. Я недоверчиво беру бумажку, благодарю и спешу добить все отчеты за день. Осколки чашки убираю в рюкзак. Когда натягиваю пальто, кошусь через проем на коллегу. Он красивый, конечно, но я его особо и не замечала. Я бегу к лифту. Полчаса добраться до дома. Полчаса, чтобы принять душ, хоть что-то съесть, надеть на себя все снаряжение. Шлем зарядила вчера, все датчики проверила, вагинальные стимуляторы вчера вымыла и высушила, смазку и гидрогель купила.
Я врываюсь домой и принимаю душ, со скрипом натягиваю на себя костюм с датчиками и вставляю смазанные вкладыши, я не успела их погреть, они холодные и жесткие, потому надо ими подвигать, на тумбочке рядом стынет надкусанный тост с авокадо. Я потею, но все равно накрываюсь одеялом. После секса я всегда мерзну. Я дрожу от предвкушения, чувствую, как напрягаются соски. Это хороший знак. Мой партнер очень нежный. Он не относится ко мне, как к мясу, не мучает сверхоргазмом и не пытается вынудить на всяческие унизительные позы. Я вполне им довольна.
Я отпиваю воды и надеваю шлем со второй попытки. Краем глаза замечаю, как кот грызет мой тост. Передо мной - трахо-красный фон приложения. Я нажимаю на список партнеров, набираю своего партнера. Его ник – @TinyCat. Аватар – человек-кошка, как из шоу. Я жму вызов. Все гаджеты на беззвучном режиме, звонок на входной двери и домофон выключены. Гудки. Обычно партнер отвечает через пять-шесть гудков. Я жду.
Семь гудков. Восемь. Девять. Десять. Я чувствую, как бьется мое сердце и металлический вкус тревоги. В меню приложения ползет вверх цифра моего пульса. Сто. Сто двадцать. Сто тридцать.
«Партнер на другом свидании» высвечивается на мерзко-красном фоне. Спасибо, что нет розовых жопо-сердечек.
Я рычу. Сейчас у него свидание - со мной. Но он не здесь. Или она. Я не знаю, кто это. Все, что мы можем знать друг о друге, это пульс, сексуальные предпочтения и аватары. Анкета остается скрытой. Попытки взломать базы данных ни к чему не приводили. Я бы взломала, если бы могла, сейчас. Я хотела выяснить, где живет партнер, приехать и трахнуть в отместку. Меня прокатили. В первый раз такое, и от партнера, который\ая мне по-настоящему нравится. По щекам текут горячие струи, снимаю шлем, чтоб не залить. В наушниках шлема сообщение:
«Не желаете свидание с собой?» «Нового партнера?»
Я предпринимаю вялую попытку заняться сексом с собой, но привычные ласки, стимуляции, вибрации и пульсации, искусственные объятия, - не возбуждают. Глаза слипаются.
«Уже завтра: Всемирная Оргия. Осталось несколько билетов». Меня будит эта реклама. Отстаньте все, не хочу трахаться со всеми. В прошлый раз несколько человек погибло от оргазма. И потом, туда приходят секс-хобо, бездомные сексоголики, которые подрабатывают на еду виар-сексом, но живут в палатках, потому что все потеряли или продали, кроме «VRLOVE».
Я выхожу из приложения, стягиваю шлем и шмыгаю носом. Кот прыгнул на кровать и наминает одеяло в ногах. Я вынимаю все стимуляторы, снимаю костюм под одеялом и сдергиваю провода. Не слишком аккуратно. Надо продать это. Стоит как три зарплаты, куплю себе поездку. Но я знаю, что не продам «VRLOVE»., я – чертова сексоголичка. Я прижимаю к себе мурчащего кота и засыпаю.
Мой прадед в моем городе. Он заходит в ночлежку бездомных, получает свою порцию еды и садится за общий стол. Бездомные обсуждают быт. Двое, мужчина и женщина, спорят о потерянном телефоне.
- Займитесь любовью, - говорит мой прадед., и эти двое действительно ищут место для уединения.
Мой прадед покидает ночлежку и идет в палаточный городок для секс-хобо. Мой прадед берет шлем из одной палатки. Ее владелец умер от оргазма этой ночью и уже познал любовь. Мой прадед задумал нечто.
Меня будит звонок. Я смахиваю напоминание о космическом платеже за электричество за последний месяц (когда его оплачу, на еду прочти не останется), и отвечаю:
-Кажется вы вчера заполняли заявку на участие во Всемирной Оргии.
⁃ Я ничего не заполняла. До свидания.
Суббота. Выходной. Денег на развлечения нет. Хотя:
⁃ Желаю хорошо провести время.
⁃ Считаешь, что стоит пойти туда, не на вашу оргию?
⁃ Не хочешь трахнуть меня? Можно грубо. - говорю срывающимся голосом.
⁃ Нет, прости. Вечером я буду трахать весь мир.
⁃ Ты не можешь мне отказать. Ты ведь из службы поддержки.
- Мне бы себе помочь, - отвечает этот человек.
⁃ Успехов в поиске неземной любви, - говорит этот человек и прерывает вызов.
Я лезу в телефон, открываю приложение. Звонок не оттуда. В списке звонков тоже нет. Я пишу в службу поддержки, чтобы узнать, кто звонил.
"Мы не звоним пользователям. Если вам позвонили, оставьте нам жалобу, и мы решим вопрос".
«Но ведь мне звонил ваш оператор пять минут назад».
«Хотите ли получить доступ к оргии сегодня?».
Я смотрю на время. Два часа пополудни. Надо привести себя в порядок. Я стряхиваю кота с кровати, спотыкаюсь о разбросанные датчики, и иду в ванную. Включаю горячую воду, сквозь пар смотрю в зеркало, на маленькую грудь в родинках, на скомканные волосы, желтоватую кожу, на лицо, пока оно не расплывается от разглядывания в свалку разрозненных элементов, щупаю уши, особенно шрам на левом козелке, память об отрезанном. Все исчезает в горячем тумане.
Я греюсь под душем, пока не начинает тошнить. Готовлю себе яичницу с помидорами, сыплю коту корма с избытком. Хожу голышом по квартире, хотя тут особо некуда ходить: комната и кухня. Пишу сообщение коллеге, что приду на выставку. Он отвечает через пару минут, когда я уже оделась.
«Я заболел, сорри. Надеюсь, это не сильно нарушит твои планы.».
Должно быть, он думает, что я иду на выставку из-за него.
Я еду, ищу нужный ангар на территории фабрики, нахожу, ищу нужную мне толпу у нужной стены. Среди них – инсталляция с двумя проволочными людьми, чьи тела слились, а на стену проецируется их тень: надпись «Любись». Я скольжу взглядом по фотографиям на стене. Девушка переодевается, мужчина выщипывает брови, пары обнимаются, пары трахаются. Я подхожу к столику с вином и беру бокал. Девушка с синими волосами берет бокал рядом. На ней рыжая блестящая блузка под чешую и красные губы. Я делаю глоток, с непривычки и от голода пьянею, беру закуску.
- У тебя тоже сережка была, - утверждает, не спрашивает девушка с синими волосами и беззастенчиво трогает шрам на козелке моего левого уха.
- И у тебя?.. – спрашиваю я заплетающимся языком.
Она показывает свое левое ухо. Бугорок торчит.
- Тебе повезло, что не удалили, - говорю я.
- Возьмешь мне вина? – вопрос раздается позади, и мы оборачиваемся. Голос принадлежит моему коллеге, который «заболел». Он отводит от меня взгляд. В сердце немного колет.
- Ты с ним? – спрашиваю я. Голос нетерпеливый.
- Это он мне навязался на хвост, - говорит девушка. – Написал сегодня утром, потому что я в городе.
- На один день, - отвечает девушка.
- Если подождешь пару минут, я от него избавлюсь.
Она проходит в гущу толпы и через несколько минут появляется вновь. Коллеги нет.
- Сказала ему, что изменились планы.
Мы едем домой, покупаем овощи и сыр. Дома нет света, я вспоминаю, что так и не оплатила электричество. Оплачиваю счет, пока девушка с синими волосами режет овощи при свечах. Я звоню в диспетчерскую, и они не отвечают. Мы ужинаем, и я трогаю ее бугорок на ухе.
- По правде говоря, я не совсем человек, - говорит девушка с синими волосами.
Вместо ответа я веду ее в спальню. Мы занимаемся любовью. У нас все получается. А за окном идет мокрый снег.
Мой прадед снимает vr-шлем и вылезает из палатки. Он садится в последних рыжих закатных лучах. В соседних палатках секс-хобо погрузились во всемирную оргию, которую он устроил. Осеннее солнце скрылось за редкими соснами окраин. Пошел мокрый снег. Мой прадед встает со своего поста и идет по городу. Мой прадед заходит в диспетчерские, перезагружает сети, которые вырубились от напряжения и искрят. Диспетчеры заняты сексом тоже. Мой прадед отвечает на звонки в диспетчерскую и советует людям заняться любовью. Он ходит по улицам города и заглядывает в окна. Садится на склоне холма и слушает звуки любви. Отдаленные вздохи и стоны наполняют синее марево города звоном. Гаснут окна, останавливаются в крике сердца, выкручиваются руки. Люди сливаются со всем миром сегодня. И это устроил он. Он улыбается.
Мой прадед шагает дальше, шагает по лесам и пустошам. Заглядывает на одинокие фермы, в салоны машин, в кабины самолетов, в укромные уголки подводных лодок и рыбацких судов. Везде люди заняты любовью. Это он подарил ее.