Алексей Климашин "Я просто ехал на футбол"

Парням с трибуны А посвящается.

Каждый нуждается в настоящих искренних эмоциях. Каждый хочет быть причастным к чему-то большому, быть частью какой-то идеи. Человек - это сгусток энергии, которую надо куда-то выплескивать. Только в экстремальных условиях люди по-настоящему проявляют свою сущность. Для любого мужчины важно заниматься чем-то героическим, иначе рутина сожрет в нем все прекрасное. Да о чем тут рассуждать. Просто человеку нужно быть счастливым, и кто-то находит свою отдушину в каких-то увлечениях, разной степени крайности. Свое занятие я раньше пытался как-то обосновать на серьезных щах. Теперь я скажу, что это просто весело. То, о чем я сейчас пишу это не конкретная история, а просто рассказ об одних из лучших днях моей жизни.

Ранее утро, я стою на вокзале с рюкзаком, в котором минимум вещей и несколько бутылок пива. Красно-синий шарф обмотан вокруг пояса. На привокзальной площади все больше народу в «розетках». Здесь собрались разные типы. В жизни они офисные манагеры, бизнесмены, учителя, юристы, учёные, актеры, музыканты, повара, бармены, автомеханики. Есть серьезные люди, есть разпиздяи, но всех объединяет футбол и предстоящий выезд. Мы ждем первую электричку с вокзала. Кто-то уже улетел на самолете, уехал на поезде, на автобусе, на машине. Кто-то без билета вписался в поезд, а есть и такие, которые пробивают выезды автостопом. Мы же решили гнать на собаках. Остается минут двадцать до отправления, вся толпа проходит через турникеты без билетов и загружается в электричку. Люди растягиваются по составу. Обыватели уже понимают, что до своих дач они спокойно не доедут и расходятся в другие вагоны. Электричка тронулась и уже разогретый алкоголем народ начинает шизить. "Ееееедет пьяный фанат на выезд...." "We are Moscow, Moscow hooligans, Moscow hooligans"! Шиза время от времени затихает, но ненадолго. Алкашка разливается по пластиковым стаканам, а кто-то хуярит из горла. На окнах висят растянутые баннеры, в тамбурах стоят менты, вперемешку с курящими фанами. «Собака» разгоняется, и вагон трясется от скачущих людей. На станциях подсаживаются еще компании коней. Контроллеры проходят мимо, не обращая внимания на всю эту вакханалию. В тамбуре два типа спорят о религии. Один за православие, другой за язычество. Вечный спор о вере в стране двоеверия.

Мы едем долго, весело, и песни не стихают. В одном из вагонов, какие-то стосы, высунувшись из окна, жгут пиротехнику. Где-то уже набухали мента и обклеили его стикерами с символикой футбольного клуба и фанатских группировок. Наверное, это его последний день на службе.

Под вечер пришла инфа, что в городе, где нам нужно пересаживаться на следующую «собаку», мусора на вокзале принимают всех подряд. Кого-то взяли с дымовыми шашками, и поэтому полисы устроили тотальное вязалово. Мы высаживаемся за три станции до пункта назначения в какой-то перди и идем по полю в темноте к трассе. По дороге допиваем оставшийся алкоголь. Никакого освещения здесь нет, но небо чистое и луна вполне заменяет фонари. Ловим тачку и въезжаем в спящий город. Всю ночь мы протусили в круглосуточной бане.

Рано утром садимся в электрику до конечного пункта. Здесь уже веселья по меньше – кто-то спит, кто-то продолжает бухать. Я, сидя на скамейке, сквозь сон слышу, как какие-то бабульки удивляются тому, куда все эти люди едут.

Днем, десант выписывается из «собаки». Футбол в семнадцать ноль ноль, поэтому еще есть время пошататься по городу. Мы пьем пиво в одном из местных гаштетов. Кабак оккупирован «конями», и периодически все шизят какие-то заряды. В один момент я почувствовал знакомый запах дыма, как будто кто-то зажег файер. Тут же сработала пожарная сигнализация. Все-таки кто-то ебанул пиротехнику.

Я помню, как проносил стробоскопы и файеры на стадион. Ты стоишь перед ментом, выложив все из карманов. Он ощупывает тебя и вот-вот найдет то, что ты пытаешься пронести, но все обходится. Ты как ни в чем не бывало идешь дальше до следующего кордона перед входом на трибуну. Предварительно тебе твои друзья говорят на каком входе поверхностный шмон, а куда лучше не идти. Кого-то принимают, ну а если ты прошел дальше – ты победил. Ты наебал систему. Когда наши забивают гол, трибуна начинает жечь, а ты стоишь в дыму, среди сотен зажженных факелов и мерцающих стробоскопов. И этот специфичный запах ни с чем не спутаешь. И все это в окружении ликующей трибуны.

За часа полтора до матча весь общак собирается на одной из городских площадей. Большинство в черном, небольшое пространство заполняется людьми, будто бы войско собирается на битву. Наконец, этот огромный моб срывается с места. У многих в руках файеры или дымовые шашки. Весь состав перекрывает проспект и выстраивается длинной колонной на дороге. Ни о каком движении транспорта не может идти речи. В первом ряду разворачивается лицевой баннер и красно-синие флаги. Моб начинает заряжать песню и одновременно над головами загорается пиротехника. Вся улица освещается файерами и заволакивается плотным дымом. В моей руке, шипя и брызгая искрами, горит файер. Куртка уже прожжена, и на шею падают искры, но на это наплевать. Рядом, словно боевые снаряды, взрываются петарды, оглушая всех вокруг. Вокруг все почернело от дыма, будто в городе идут бои. Барабанщик отбивает такт, человек с рупором заряжает толпу. Адреналин зашкаливает, пиздец. Машины сворачивают к обочинам, а трамваи останавливаются и тут же обклеиваются стикерами. Менты стоят в стороне и не вмешиваются. Этот город сегодня наш! Мы подходим к стадиону и, нас встречает ОМОН. Начинается перемах, вокруг меня машут дубинками.

«Ну, сука, давай бля»! – кто-то из наших кричит. Кого-то отбивают от ментов. В итоге все заканчивается, и толпа проходит через несколько кордонов шмона на сектор.

На стадионе со свитком арбитра начинается шиза. «Звучиииит наш гимн…», - громогласно, в едином порыве начинает петь выездная трибуна, а знамена реют над головами. Как-всегда пошли в ход выездные заряды: «Светит незнакомый нам вокзал, снова мы оторваны от дома…», «Да, теперь решено без возврата, я покинул родные поля…». С каждым забитым голом «армейцев» толпа просто взрывается от счастья, а пиротехнику жгут еще больше. Дым густым туманом лег над стадионом. Вся моя одежда пропахла этим дымом и электричками. Под конец игры ОМОН выстраивается черной цепью перед трибуной.

«Муууусора давайте драться, шала-ла-ла-ла-ла-ла…» - шизят, рядом стоящие типы. Один из ментов смотрит и радостно кивает в ответ головой. Видимо ему точно нравится его работа. Несколько стульев и файеров с другой стороны трибуны летят в копов и стюардов. Но это так, не серьезно. В девяностые и нулевые махачи на стадионах были повеселее. Матч тем временем закончился. Итоговый счет на табло в пользу ЦСКА. Со стадиона выпускают медленно, пытаются выявить тех, кто жег пиро.

Остаток дня я со своими друзьями провожу время на вокзале в ожидании своего ночного поезда домой. Стосы из другой тусовки подрезали где-то ящик пива. Эмоций никаких нет, я словно очищен изнутри, может быть этим дымом пиротехники. С чувством какого-то выполненного долга мы садимся в поезд и покидаем этот город. Выезд пробит.