Ресурсное проклятие — или же благословение? Влияние ресурсов на экономику и политику

Мы привыкли, что нефть — синоним богатства. Мы видим примеры нефтедобывающих государств Ближнего Востока, купающихся в нефтедолларах арабские шейхи, строящие небоскребы, своей высотой достигающие средней высоты Уральских гор. Но какой ценой дается такой успех? Есть ли оборотная сторона медали нефтяного величия?

Оглавление

Ошибка сбитого летчика

Вместо эпиграфа мы попробуем решить одну логическую задачку, которую в науке принято называть «систематической ошибкой выжившего», тогда как для простого обывателя покажется знакомым синонимичное выражение «ошибка сбитого летчика», которое популязировалось благодаря публикациям в социальных сетях с картинкой поврежденного самолета и ученого, которому поручили улучшить защиту данного летательного аппарата.

Это реальная отсылка на венгерского математика Абрахама Вальда, которому в период Второй мировой войны дали задачу: укрепить бронирование американских самолетов. Вальд обратил внимание, что самолеты в основном возвращаются с повреждением крыльев и фюзеляжа — но с целыми двигателями и топливными баками. Обычно в социальных сетях после этого ставился вопрос: какую часть самолета укрепил ученый? Первичная поспешная логика говорит об укреплении крыльев и фюзеляжа, однако это не так. Вальд предположил, что самолеты с повреждениями фюзеляжа могут вернуться на базу, тогда как повреждения двигателей и других критических элементов летающей машины приводили к крушениям, поскольку самолетов с такими повреждениями из числа вернувшихся назад практически не было. Поэтому он предположил, что нужно укрепить в первую очередь двигатели и топливные баки — что и было правильным решением. Вальд обратил внимание на отсутствие данных по второй категории самолетов: с повреждениями критических элементов машины, потому он и предположил, что с поврежденным двигателем самолет просто не добирался до базы.

Экспроприировать это на практическую плоскость из теории достаточно просто — нельзя делать выводы «об оборотной стороне медали», основываясь лишь на ее лицевой части. Порой часть данных может быть скрыта от первичного взора исследователя — по злому умыслу либо по незнанию — потому важно проводить более тщательные научные изыскания, особенно в контексте прогнозирования. И если кажется, что страна богата из-за нефти, возможно, найдутся те, кто из-за нефти оказался бедным.

Путешествие в Испанию

Эпоха колониализма явилась для нас закатом и падением целого ряда империй: Испанская, Французская, Британская. Ключевым игроком, явивший иллюстративный пример проблематики негативного влияния ресурсов, стала Испания, которая долгое время была на кону колониализма и считалась непобедимой.

Колонии Испании в Америке дали ей огромное количество серебра и золота, которые в момент формирования первых испанских колоний в первой половине XVI века были в дефиците в Европе и по-настоящему считались благородными металлами, бывшие синонимом богатства — на чем остро настаивали одни из первых экономистов, меркантилисты. Открыв первые месторождения золота и серебра, Испания начала массовый вывоз благородных металлов в Европу, что значительно увеличило казну испанского короля. Однако, как отмечает Егор Гайдар в своей монографии «Гибель империи», это имело серьезные негативные долгосрочные последствия в контексте значительного роста цен (см. график ниже). Как можно заметить, рост цен за полтора века составил порядка 250% (если начинать отсчет с начала) — и вина такой гиперинфляции по меркам Нового времени, прежде всего, в притоке золота и серебра, который замедляется с началом XVII века, что, в свою очередь, таким же образом влияет на рост цен.

Проблема Испании заключалась в резком и объемном притоке богатств, что привело к деградации обрабатывающей промышленности, поскольку поток финансовых ресурсов шел не из промышленности, а из сырьевого сектора, принятого обозначать как первичный сектор (в теории Фишера-Кларка). Деньги оседали в этом секторе и не доходили до других, что влечет за собой соответствующую деградацию обрабатывающей промышленности — основного источника доходов населения вследствие большего объема добавленной стоимости, участвующего в экономическом цикле в отличие от сырьевого сектора.

Колониальная Испания показала нам ярчайший пример деградации экономики и, как следствие, целого государства вследствие притока дешевых финансов (как бы сказали сейчас, притока нефтедолларов). В этом заключается первое в истории документированное проявление Голландской болезни.

Голландская болезнь

Голландская болезнь, или же эффект Гронингена, — макроэкономический феномен, проявляющийся в насыщении одного сектора экономики финансовыми и материальными ресурсами, за счет стагнации и даже деградации всех остальных. Как правило, первым является сырьевой сектор (за счет достаточно легко и быстро получаемой ренты), а вторым — обрабатывающая промышленность, которой для развития необходимо формирование институтов частной собственности (и ее защиты), независимого суда, качественной правовой системы вследствие наличия высоких издержек на старте формирования производства (когда как в сырьевом секторе таких больших расходов нет), нарушая таким образом баланс экономики, рассматривая ее в трехсекторной модели. Также Голландская болезнь проявляется в контексте укрепления национальной валюты — продажа сырья, являющегося ресурсом, на который всегда есть спрос, приводит к приток иностранной валюты, которую нужно обменять на национальную, что приводит к укреплению последней. В связи с этим товары, производимые обрабатывающей промышленностью, становятся слишком дорогими на внешнем рынке, а импортные товары внутри страны дешевеют, что также выражается в деградации обрабатывающей промышленности и ее неконкурентоспособности в таких условиях.

«Лучше бы мы открыли воду!» Шейх Ахмед Заки Ямани, министр нефти и минеральных ресурсов Саудовской Аравии (1962—1986)

Экономика становится зависимой от экспорта сырья, добываемого в первичном секторе. В особенности это необходимо для покрытия импорта и финансирования нужд государства. Отличный пример такого эффекта — Советский Союз в 1970-е годы в период открытия крупнейших западносибирских месторождений, например, Самотлорского. Негативные последствия для экономики выражаются не только в перекосе сальдо экспорта и импорта, но и в зависимости экономики от стоимости экспортируемых ресурсов. А вследствие волатильности цен на сырье (особенно на нефть) доходы государства от продажи ресурсов не являются стабильными, что приводит к «скачкам» в доходах, порой достигающих их резкого возрастания (как в период нефтяного кризиса 1973 года, что позволило СССР получить значительные доходы от продажи углеводородов на Запад, который подвергся бойкоту со стороны арабских государств — которые ранее были основными экспортерами нефти в Европу), так и их падения вследствие перепроизводства нефти (как кризис перепроизводства 1980-х годов). В таких условиях становится крайне важным сохранение излишков прибыли с продажи нефти в стабилизационном фонде (в России это Фонд национального благосостояния), чья функция заключается в изъятии из экономики излишних денег для того, чтобы покрывать ими расходы в случае понижения цен на сырье ниже заданного порога. В Советском Союзе такого фонда не было, что привело в 1980-х годах к серьезному снижению доходов бюджета, что, по мнению Е. Гайдара, явилось одной из причин коллапса СССР.

Современная Россия унаследовала экономическую конъюнктуру советской нефтяной промышленности, потому она также, по мнению ряда исследователей, имеет все признаки Голландской болезни, несмотря на обратную дискуссию, которая легко опровергается эмпирическими данными. Для доказательства можно рассмотреть курс рубля и цену на нефть (см. графики ниже).

Для понимания взаимосвязи между курсом рубля и ценой на нефть был проведен корреляционный анализ посредством расчета коэффициента Пирсона, который имеет обозначение r. На графике можно заметить, что коэффициент корреляции по Пирсону составил -0,91, что говорит о высокой отрицательной взаимосвязи данных показателей: чем выше цена на нефть, тем крепче рубль.

Обратный график дает нам более наглядную корелляцию взаимосвязи курса рубля и цены на нефть — это говорит о четких признаках Голландской болезни в российской экономике. Особенно, если посмотреть на экспорт и импорт, сравнивая с ценами на нефть. Как можно заметить на графике, и импорт, и экспорт РФ с 2008 по 2019 годы показал высокую взаимосвязь с ценами на нефть: при повышении цен на нефть увеличивается как экспорт, так и импорт.

Ресурсное проклятие

Связанным с «Голландской болезнью» термином можно назвать «ресурсное проклятие», которое порой может указываться в качестве синонима, однако на деле это не так. Ресурсное проклятие и эффект Гронингена достаточно схожие явление, но это не делает их одним и тем же. Если же Голландская болезнь более экономический термин, связанный с конкретным состоянием экономики, то ресурсное проклятие — более широкий и политико-направленный термин.

Автором термина «ресурсное проклятие» является Ричард Аути, который в своей книге «Устойчивое развитие в сырьевой экономике: тезис о проклятии ресурсов» (1993) заметил взаимосвязь между количеством сырьевых ресурсов и богатством страны, которая выражалась в обратном характере: чем больше природных ресурсов сконцентрировано на территории страны, тем менее богатой. Автор увидел такую корреляцию в Боливии, Чили, Перу и Ямайке. С идентичными выводами в своей книге «Почему одни страны богатые, а другие бедные» (2013) выступили нобелевские лауреаты по экономике Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон. По их мнению, ресурсы могут стать отличным «фундаментом» для строительства развитой экономики за счет дешевой и быстрой ренты, однако нужно грамотно использовать доходы от продажи сырья, направляя их на строительство и развитие т.н. «инклюзивных институтов», которые направлены на формирование богатства у широких слоев населения, а не у узкой прослойки власть имущих (этим занимаются «экстрактивные институты»). И в этом заключается ответ на вопрос: «почему одни страны богатые, а другие бедные» — если доходы с продажи ресурсов идут на обеспечение не олигархов, тесно связанных с властными элитами (или они вообще выступают в такой роли), а на общее благо всего населения.

Царь горы

Среди целой плеяды зарубежных ученых, экономистов и политологов, занимающихся проблематикой ресурсного проклятия и голландской болезни, выделяется фамилия, которая для русскоязычного исследователя покажется до боли знакомой — это Андрей Юрьевич Мельвиль. Среди его многочисленных заслуг на поприще российской политической науки выделяется его работа «„Царь горы“, или почему в посткоммунистических автократиях плохие институты» (2013). Мельвиль подчеркивает, что у «царя горы» — автократа богатой ресурсами страны — нет стимулов к совершенствованию институтов или избавлению страны от ресурсного проклятия, поскольку оно становится источником богатства и власти для такого автократа. Авторами подчеркивается, что общепринятая J-модель обратной взаимосвязи качества институтов и демократии не отражает всей картины ресурсной зависимости. Они подчеркивают парадокс: Сингапур, не обладающий рентой, имеет авторитарные институты, хотя по логике J-модели (чем ниже рента, тем выше качество институтов и наоборот) этот город-государство должен был строить инклюзивные демократические институты, чего не происходит до сих пор. В ресурсных государствах «ресурсное проклятие» — вовсе не проклятие, а «благословление». Не болезнь, а доброкачественная опухоль. Причем созданная не спонтанно, а намеренно (по крайней мере, точно поддерживаемая власть имущими в авторитарном государстве). Для «царя горы» выгодно иметь такие институты и контролировать все экономические процессы, связанные с распределением ренты, что приводит к порочному кругу, который намеренно усиливается автократом. В какой-то степени это проявление «эффекта Матфея» — то есть увеличение преимуществ у того, кто ими уже обладает. В пример авторы приводят такие страны, как Казахстан, Азербайджан и Туркменистан — богатые ресурсами (прежде всего энергетическими) страны постсоветского пространства и имеющие авторитарные институты (от наименее авторитарного — среди представленных — Казахастана до диктатуры в Туркменистане).

Проклятие или благословение?

Примеров в мире стран, богатых ресурсами, придостаточно. Есть ОАЭ, которые считаются одной из самых богатых стран региона. Есть Венесуэла, обладающая самыми большими запасами нефти на планете, но уровень жизни там значительно ниже, чем у большинства государств Южной Америки (и уж тем более ниже, чем в ОАЭ). Потому ресурсы — это и не проклятие, и не благословение. Они могут обернуться как в хорошую сторону, наводняя страну дешевой иностранной валютой для строительства своей экономики, так и в плохую, когда плодом продажи ресурсов довольствуется лишь ограниченная группа элит и власть имущих, которые лишь укореняют авторитарные институты для укрепления власти и захвате еще большей ренты.

С точки зрения экономики, крайне важно предотвращать негативные последствия Голландской болезни, всеми силами не допуская «испанского» сценария — деградации обрабатывающей промышленности, гиперинфляции и безработицы. Важно, чтобы излишки доходов изымались в стабилизационный фонд для того, чтобы в момент кризиса (когда цены на нефть как правило падают вследствие снижения спроса на нее в результате замедления экономики в целом) использовать эту кубышку для покрытия своих расходов.

И возвращаясь в начало, никогда не стоит забывать о тех самолетах, которые не долетели до базы. В нашем случае, о тех государствах, чья нефть стала подспорьем для порочного круга и эффекта Матфея в укреплении авторитарных институтов.

Максим Кавин, руководитель научно-аналитического направления Нижегородского отдела МолРОП

Благодарим за внимание!