III — 'Интерес и отложенный эгоизм'
;; Q1: Данте, кто из грешников вам больше всего интересен?
;; Q2: Включите ваше ОТП в ответ.
Все Грешники равны, и уравнивает их номер на плаще, приковывающий к компании вместе с договором, который назначает этот самый номер. В идеальном мире, где всё шествие за Ветвями заключается только в получении необходимого сокровища и выполнении заданий под крылом Компании, они были бы равны и для их менеджера.
Увы, Данте не может назвать себя идеальным менеджером.
Конечно, Данте всё ещё любит всех в равной степени. Каждый Грешник заслуживает любви, понимания, поддержки в любом её проявлении — начиная от простого прощения и обещания лучшего завтра и заканчивая множественными консультациями и попытками найти путь, способный вывести из тёмного леса, и Данте сделает всё, что возможно, чтобы каждый на борту Мефистофеля ощущал себя хорошо.
Каждый из них несёт кусочек истории мира вокруг, так бесцеремонно вырванного из памяти, и это интересно в той же степени, что и активно проведённое время с ними. Что-то, что привело Грешников в Компанию, их прошлое, их настоящее, их мечты о будущем — словно фрагменты большей картины, цветного витража, которые Данте складывает по ночам, мысленно и наугад, смотря в потолок или в тусклый экран КПК.
Однако… Кого-то Данте любит не совсем так. Кто-то интересует Данте не только как кусочек истории, не только как подопечный, а ещё каким-то странным, немного эгоистичным образом.
Пока все Грешники интересуют Данте как друзья, коллеги, подопечные — и ещё одно страшное слово на букву “с”, которое так приятно остается на кончике несуществующего языка, но никак не скатывается, сдерживаемое страхом. — существует ровно одно исключение. Исключение, которое так ненавидит быть исключением из любой группы. Которое сжимает грудь переживаниями сильнее обычного каждый раз, когда что-то задевает его за живое, в том числе потому что Данте не знает, что делать, но сделать что-то хочется.
Это ощущается почти смешно. С самого начала, с первой фразы, которая должна была быть просто дружелюбным шагом вперёд — Данте невольно выделяет его, когда садится рядом, на свое кресло, и наблюдает чужой израненный взгляд, устремлённый в окно. Взрослые люди, наверное, не должны обращать внимания на такие мелочи друг о друге, а хорошие менеджеры, наверное, не должны смотреть на своих сотрудников слишком долго, но разве Данте не такой же Грешник, как и все остальные?
Данте переживает за него с опущенной головой, потому что тяжело взглянуть прямо на того, кому сказать нечего. Если бы объятия каждую консультацию без лишних слов, которые не передают горечи, остающейся внутри после каждого неловкого случая, решали бы все проблемы, ему пришлось бы сидеть с Данте часами, после всех остальных. Но пока что он отшучивается, делая вид, будто защитная корка, образованная от достаточного количества ссадин, делает очередное маленькое отторжение обществом чем-то, что не стоит переживаний, а Данте стоит позади, предлагая ладонь на плече в тех случаях, когда она поднимается.
В ответ он смотрит с сочувствием, которое может предложить только кто-то, кто проходил через что-то подобное, когда кто-то подкалывает Данте о часах. Они не обсуждают это до очередной личной встречи в кабинете, но даже молчаливое присутствие определённо делает колкие комментарии более выносимыми.
В какой-то момент это начало задевать и бесчисленные отражения, вытянутые в их мир. Данте хотелось чаще брать его с собой или попросту поговорить с некоторыми идентичностями обо всем на свете, но напрягать его самого, чтобы провести время с каждой из них, не хотелось, как бы приятно ни звучал призыв держаться поближе по ночам от одного из них.
Другой, из относительно новых, иногда вовсе называет Данте милордом, чем вызывает неловкую отмашку ладонью. Менеджер благодарит Звезду за отсутствие выражения лица, но ответный взгляд из-под широкой шляпы и едва ли заметная улыбка, выглядывающая перед тем, как быть спрятанной в шарф, заставляет Данте задуматься. Может быть, он о чём-то догадывается?
Конечно, Данте желает ему всего самого лучшего. Ни за что и никогда в жизни его менеджер не допустит того, чтобы он снова чувствовал себя зажатым в чьей-то ладони, чтобы ему было снова одиноко, чтобы вокруг него снова возникли стены общества. От того так радостно видеть его искреннюю злость на неё, даже если она исходит больше от того, что она делает по отношению к остальным Грешникам. Данте интересно смотреть за тем, как он прикипает к остальным, даже если это оставит самого менеджера в стороне от него.
Но может быть… именно он, настолько обществом не принятый, останется рядом с Данте, даже если все остальные разлетятся после выполнения желаний? Может быть, у них найдётся дорога на двоих?
Данте поднимает руку, уже приготовившись окликнуть его, когда он последним заходит в автобус. Просто чтобы остановить, поговорить, чтобы наконец сказать ему— но вновь опускает её, сжимая КПК в кармане другой рукой. В другой раз. Сегодня всё останется в рамках рабочих отношений, предусмотренных Компанией.