Безмазхабность – худшее из нововведений, угрожающих исламскому Шариату (часть 2)
Я, отец Саида Рамазана Бути, говорю, что тот, кто говорит о моей поддержке речи Насира, не вкусил ничего из науки диспута и обсуждения. Как моя речь может указывать на его поддержку, в то время как я однозначно высказался по поводу его невежества? Поистине, когда о вещи говорится безусловно, под этим имеют в виду только одно. Поистине, факихи сказали, что когда человек свяжет развод с молитвой жены, и она совершит молитву, не соответствующую Шариату, то она не разведена, поскольку эти действия не называются молитвой. Со мной согласился мой оппонент и приветствовал меня, затем я сказал ему, что эта книга ‒ «Аллямазхабийя» ‒ написана для ученых, а не для простых людей. Смысл моего обращения к нему (был в следующем) ‒ так же, как ты допускаешь со своей стороны трактовку однозначных слов автора, также ты видишь ответ утвержденным в научных терминах, хотя автор не сообщил тебе о своем желании.
Далее, на удивление, как же я поддерживаю того, кто говорит, что мазхабы муджтахидов не являются религией, он говорит мне (после того, как я разъяснил ему, что Пророк утвердил правомочность иджтихада и верность молитвы муджтахида, даже если она ошибочна, и что его утверждение относится к религии): «Эта молитва не истинна, а, напротив, недействительна». Он не чувствует, что его речь допускает, что Пророк (мир ему и благословение) допустил ложное!!... Нет! Это исключено!
Только этого достаточно, чтобы стало ясно, что он следует своей страсти и не знает, в какую погибель он окунулся, и запись разговора ‒ лучший тому свидетель.
Как часто я хотел, чтобы меня не отвлекало что-либо от того, что обязан делать каждый мусульманин, занимаясь сегодня настойчивым изучением состояния мусульман и наблюдением опасных болезней, которые скопились в их натурах, так что это вызвало гибель, раскол и унижение, стало угрожать уходом и исчезновением истинных мусульман, если они не поторопятся помочь сами себе в наиближайшее время, направившись к спасению самым коротким путем.
Да! Как часто я желал не отвлекать себя и мое перо от этих важных дел мелкими делами и очевидными вопросами. Но что ты будешь делать с тем, кто пришел к тебе с многочисленными очевидными вопросами, после того, как он превратил их в спорные проблемы, которые нуждаются в исследовании и изучении, и придал им большое значение в решении важного дела, которым ты занимаешься!? Что ты будешь делать, если ты всецело занят доставкой человека с кровоизлиянием в ближайший центр медицинской помощи для спасения его жизни, и вдруг, словно из-под земли, появляется тот, кто встает на твоем пути и выхватывает у тебя этого человека и поспешно несет его в ближайшую баню, чтобы вначале вымыть его тело, и ставит перед собой цель украсить его!? Есть ли у тебя какой-либо путь к спасению жизни этого больного, кроме как предостеречь его от послушания помешанному? Затем ты отводишь его от помешанного и молниеносно направляешься с ним к врачу.
Беда, которая испытывается сегодня мусульманами, ‒ это беда неверия в разумах людей и расплывчивость в образе жизни, и отход от принципов. Мыслителям и писателям (тем, кого заботят дела мусульман) не следует заниматься ничем иным, кроме как этими тремя бедами. Однако как ты будешь их лечить, когда между тобой и ими встали преграды из других вопросов, на которые мусульманам не стоит тратить время и приводить себя к новым бедам? Как ты будешь лечить их, когда ты оборачиваешься и видишь, что те, кого тебе посчастливилось привести к пути веры и соответствующему образу жизни, ограждены, по вновь возникшим причинам, от веры новой преградой? И они попадают в тупик в круге замешательства, у которого нет начала и нет конца:
"Следование четырем имамам ‒ куфр";"Приверженность определенному мазхабу ‒ заблуждение, и придание имаму статуса господа, помимо Аллаха!".
Новые мусульмане устремляют свой взор, в свете этой проблемы, к мусульманской истории, к ученым Ислама и прежним поколениям. Они находят, что вся история переполнена вероотступниками, заблудшими и отступившими от истины людьми, в то время как они стали мусульманами, следуя их пути, и с помощью того, что дошло из рассказов о них и их биографии. И они отправляются в путь, чтобы прийти к отказу от приверженности четырем имамам и понимания Исламского Шариата из двух основ ‒ Корана и Сунны. И они обнаруживают себя и им подобных ставящими преграды, и они вступают в невежество и плывут без плота.
И как может даться тебе джихад, и какой за этим может последовать результат, когда эта брешь не дает тебе никакого шанса и опоры!?
И я не измышляю эту речь для тебя. Напротив, это верная картина реальности, которую я вижу своими глазами. Ко мне обратился один из студентов факультета литературы института Дамаска и сообщил мне, что он пришел к Исламу и служению ему недавно, и что он изучил брошюру по фикху имама Шафии, и он поклоняется согласно его мазхабу, но он наткнулся на одну брошюру, в которой говорится, что "мусульманину не допустимо придерживаться одного из четырех мазхабов"; что "тот, кто делает это, становится неверным и сбивается с пути Ислама"; и что "ему следует брать положения Шариата непосредственно из Корана и Сунны". Этот студент объяснил мне, что он не в состоянии читать Коран соответствующим образом, не говоря уже о невежестве в смыслах Корана и его положениях. Он спросил у меня, что ему делать.
Как же я отвечу ему? Скажу ли я ему, что занят большими исламскими проблемами и мне не стоит переходить от них к решению этих маловажных проблем? И что я не позволяю себе говорить о чем-либо, пока не возникнут новые разногласия, в которых мы не нуждаемся?
Действительно ли я не нуждаюсь в поднятии этих вопросов? Правда ли, что я могу позволить себе решать более важные проблемы и оставить людям самим искать путь решения их проблем и выход из затруднений, которые возникают в их разуме, когда я могу это сделать при помощи одного слова?
Разве это только один человек, чтобы можно было сказать ему на ухо, наставляя его на путь истины, вдали от людей и от того, чем они заняты, чтобы не возбудить среди них разногласия и не поставить их перед новой проблемой?
Поистине, личностей, подобных ему, сотни. Иx эта брошюра ввела в замешательство, посеяла сомнение относительно их истории и внесла новое невежество в понимание реальной сути Ислама.
Таким образом, эту тему нужно исследовать открыто, и необходимо считать ее частью больших проблем, от которых невозможно увильнуть. Так захотела группа людей, и таким образом они сделали обязательным для нас это дело. Они захотели преградить путь доставляющему в больницу истекающего кровью раненого и перенести раненого туда, где его положение улучшат и украсят его тело. Будет сумасшествием для нас закрывать глаза и молчать, говоря тем самым, что споры с этими людьми повредят больному, и лучше будет молчать и оставить их творить что угодно.
Нет!... Мы никогда не будем молчать! И не оставим их творить все, что угодно, приводя этот дьявольский и смешной аргумент.
Мы должны сказать то, что разъяснит истину. Нам необходимо остеречь больного хотя бы по минимуму, чтобы он не покорился их лжи и обману.
Поистине, огорчает то, что мы вынуждены вступать туда, куда вовсе не было необходимости вступать. Ведь мусульмане жили с прежних времен и до наших дней и знали, что люди делятся на мужтахидов и мукаллидов. И что мукаллид обязан следовать одному из муджтахидов, и если он последует одному из них, то имеет право неотступно следовать ему и не отходить от него на протяжении всей его жизни. Также у него есть право переходить от следования ему к следованию за другими имамами-муджтахидами. И так было до тех пор, пока в наше время не появилась группа, которая ошеломила людей новым и удивительным "шариатом", "шариатом", который говорит о неверии того, кто неотступно следует за одним из муджтахидов, и говорит также, что "следование за Кораном и Сунной ‒ это следование за непогрешимым, а следование за четырьмя имамами ‒ последование за теми, кто мог ошибаться. Все люди должны следовать за непогрешимым и отказаться от следования ошибающимся".
Известно каждому разумному человеку, что если бы все люди были бы способны следовать непогрешимому и знали бы, как это делать, то не возникло бы разделения людей на две категории ‒ муджтахидов и мукаллидов. Всевышний не сказал бы никогда для второй категории: «Спросите знающих, если вы не знаете». Он велел им следовать за людьми знающими, несмотря на то, что они небезупречны. И Он не велел обращаться к словам Корана и Сунны, несмотря на то, что они безупречны.
Поистине, огорчает то, что мы нуждаемся в утверждении этой ясной речи, которую легко понять каждому из обладающих разумом, но этот огорчающий факт предстает перед нами сегодня. Один из них распространил (и пожелал не писать своего имени и не говорить о себе) брошюру под заголовком «Обязан ли мусульманин следовать одному мазхабу из четырех» и отнес это сочинение Мухаммаду Султану аль-Ма'суми аль-Ходжанди аль-Макки ‒ преподавателю при мечети Харам. Краткое содержание этой брошюры заключается в разъясненном вам выше: признании "неверным" следующего определенному мазхабу из четырех, и называние последователей четырех имамов глупыми невеждами н заблудшими; и что они есть те, кто разделили свою религию и стали группами, и что они ‒ из тех, о ком сказал Всевышний: «Они взяли своих книжников и священников господами помимо Аллаха»; и что они потерпевшие убыток в своих деяниях, те, чьи стремления тщетны в этой жизни, а они считают, что творят благое.
Распространитель книги, пожелавший остаться неизвестным, начал распространять свою брошюру в различных слоях мусульман ‒ простых людей, студентов, рабочих и др. Многие из этих людей обратились ко мне с вопросами о том, что же им делать, и они встречали мое замешательство, и один из них подошел ко мне радостный, говоря: «Разве ты не видишь, что то, изучением чего вы утомляете себя и называете фикхом и исламским Шариатом, есть представление имамов мазхабов, и это лишь результат их мыслей в области юриспруденции, связанных ими с Кораном и Сунной?». И он начал показывать мне в доказательство своих слов то, что было в этой брошюре. Потом он начал говорить, что Ислам ‒ это не более, чем поклонение и пять его известных столпов, и что бедуин запоминал их в несколько минут, и уходил, чтобы применять их в жизни. Это и есть Ислам. А вы утверждаете, говорил он, что Коран и Сунна несут тяжесть гражданского, уголовного и административного права, и что Ислам ‒ религия и государство. И вот она, лживость того, о чем вы говорите, и об этом пишет сам преподаватель мечети Харам!
Что я должен делать против этого огорчительного случая? Молчать ли мне и отвернуться, утешая себя мыслью, что группа людей считает занятие этим исследованием отходом от более важных дел?
И разве есть что-либо более важное, чем разрешить замешательство этих людей, состояние которых я описал только в небольшой части? И разве есть что-либо более важное, чем разъяснение того, что многие тысячи величайших ученых шафиитского мазхаба и ученые маликиты, ханифиты и ханбалиты не являются кафирами, заблудшими, глупцами, невеждами? Напротив, они ‒ имамы мусульман, и им принадлежит заслуга в защите храма исламского Шариата и его донесения до людей.
Есть ли что-либо более важное, чем разъяснение тому, кто нашел в этой брошюре то, что искал, и кто умышленно начал смело и с воодушевлением повторять те великие вымыслы востоковедов, а именно вымысел, привнесенный ненавистником Ислама ‒ немецким востоковедом Шахтом, ‒ что "исламский фикх ‒ только юридический труд, возникший в результате блестящих правовых исследований людей, которым приятно было отнести это к Корану и Сунне". Шахт приводил в качестве доказательства своих слов то, что мы видим в начале брошюры Ходжанди: что содержание Ислама ‒ простое, краткое, которое за несколько минут понимал бедуин и уходил, говоря: «Клянусь Аллахом, я не прибавлю к этому ничего!». Так откуда же после этого взялись эти многочисленные положения? Я говорю: разве есть что-либо более важное, чем разъяснение того, что эта речь вздорная, ложная, и степени невежества этих людей? Необходимо разъяснить все это и раскрыть суть вещей.
Но я не заполню главы моей книги тем же, чем заполнил их автор той брошюры ‒ описанием куфра, заблуждения, глупости, невежества, слепого следования и подобного этому,
Напротив, я разъясню вопросы объективным, чисто научным толкованием, удерживаясь в этом вопросе от двух крайностей. Эти две крайности ‒ основа беды, в которую впали многие исследователи как в наше время, так и в прежние времена, исходя из желания опровергнуть слова оппонента, исходя из призывов плоти и нетерпимости.
Я прошу Аллаха (Свят Он и Велик) возвратить нас на истинный путь и очистить наши души от зла нетерпимости, фанатизма и козней. Поистине, Он ‒ Милостивый, Сведущий.
Мухаммад Саид Рамазан аль-Бути
Дамаск 23 зу аль-ки'да 1389 г./30 января 1970
Источник: книга «Безмазхабность – худшее из нововведений угрожающих исламскому Шариату», шейх Рамадан аль-Буты (رحمه الله)
Продолжение следует, ин шаа Аллах...
В предыдущей части: Безмазхабность – худшее из нововведений, угрожающих исламскому Шариату (часть 1)