2.6. РЕЖИССУРА

Мой стиль работы с людьми перед камерой заключается в том, что на съёмках я вижу себя режиссёром. Иногда кино-, иногда театральным, но, кого бы я ни снимал, я стараюсь обращаться с людьми, как с актёрами на сцене или киносете.

Конечно, легче всего такой подход воспринимают актёры.

В этой съёмке начинающего лос-анджелесского актёра Руслана Идиятова мы придумали небольшую историю о простоватом чистильщике бассейна, архетипическом (и оттого немного комичном) герое порнофильмов из 1990-х, но как если бы такой фильм снимали Коэны. Услышав задачу на хорошо знакомом ему языке, Руслан идеально воплотил нужный образ. Он понимал, как нужно играть, я — как это снимать.

Актёру достаточно нескольких слов, или, например, визуального референса, или ссылки на известную роль…

Малхаз Абуладзе играет роль Клавдия из спектакля «Гамлет» Театра Марджанишвили в Тбилиси. Обсуждая задачу съёмки, я попросил героя самого выбрать для съёмки роль, которая сильно на него повлияла. Так мне выпала честь «заполучить» для своего персонального проекта уникальное представление, сыгранное единожды.

Сценой и студией стала автомойка на окраине Тбилиси. Мне было интересно поэкспериментировать с эстетикой электрического света, который я видел там, каждый раз проезжая мойку по дороге из тбилисского аэропорта домой. И вот представился случай!

Эта съёмка положила начало нашей долгой (и до сих продолжающейся) коллаборации с Малхазом, Махо. В процессе наших совместных творческих экспериментов я узнал многое об актёрском мастерстве и о взаимодействии актёра и режиссёра.

2016

2018

2020

Быть режиссёром — значит видеть за кадром историю и уметь донести её содержание, её настроение и её динамику до актёра.

Актёр — кто? Кто его персонаж?
Какой он?
В каком внутреннем состоянии он находится?
Что он делает в истории, которую видит зритель?
Что он делает в момент, который застаёт камера?
Понимает ли он, что за ним наблюдают?

Отвечая на эти вопросы сначала себе, а затем актёру, вы выстраиваете внутри кадра историю — даже если кадр лишён контекста или прямого действия. Момент, который видим мы (и видит зритель), наполняется смыслом. Происходит магия!

Но что если ваш герой — не профессиональный актёр? Ответ: сделайте его актёром.

Однажды я пригласил в домашнюю студию своего друга, голландца Йонне, обладателя лучезарного характера и крайне харáктерной внешности. «Йонне, — сказал я ему, предварительно накинув на его плечи кусок брезента и какое-то тряпьё, — представь себе, что ты немецкий генерал в феврале 1945-го и отступаешь во главе остатков своей разбитой армии. Как и твои солдаты, ты замёрзший, измотанный и голодный, но сохраняющий аристократическое достоинство». И Йонне представил.Давайте своим героям роли. Придумывайте их или ссылайтесь на знакомые им актёрские работы. Вы также можете позволить своему герою выбрать себе роль самому.

Роль модели Ольги Ли, историю которой вы уже знаете, — ведьма-хозяйка токийского метро!

Французский водитель такси Бертран Симон играет фанатичного религиозного лидера, выступающего перед толпой экстатичных последователей.

Кстати, если ситуация того требует, я всегда позволяю своим моделям кричать на съёмке в полный голос. Если нужно их поддержать — кричу вместе с ними (очень помогает разрядить обстановку!).

Сотрудник крупного грузинского банка Давид Эдиберидзе играет своего любимого персонажа «Игры престолов» (угадайте какого!).

Иногда внешность героя сама подсказывает, какую роль ему нужно исполнить в кадре.

Французский «коньякодел» Патрис Пивто ещё на стадии предварительного исследования — кого я отправляюсь снимать — своей внешностью подал идею для портрета.Когда я рассказал ему о своей задумке, он пришёл в почти детский восторг и с радостью согласился поиграть со мной в «Американскую готику».

А австралийский винодел Митч Соколин, участвуя в моём персональном художественном эксперименте, с готовностью сыграл роль известного исторического персонажа («мне часто говорят, что мы похожи»).

«Читается» ли роль?

Понимает ли зритель, какую роль играет ваш герой? Может, да, может, нет. Это не так уж и важно. По-настоящему значимы две вещи:

Вы вовлекаете своего героя в игру. Не даёте ему заскучать, не оставляете в сомнениях (что мне делать? как мне встать? куда мне смотреть?), не бросаете наедине с молчаливой камерой.

Любые мотивированные (внутренне) действия или продуманная и прочувствованная поза будут выглядеть в кадре естественнее, чем действия или позы при отсутствии мотивации.

А уж наделить натурально выглядящий кадр внутренним смыслом зритель всегда сможет сам. Наша задача — довести его до точки, где он хочет раздумывать над этим смыслом, а не просто пропускает очередную скучную картинку.

Можно предоставить герою делать что-то для него естественное.

Ален Вайль, глава крупного французского бизнес-телеканала, ведёт репортаж с места событий! И даже если месье Вайль никогда не работал телерепортёром, он отлично знает, как это бывает, и может это мастерски сыграть.

Испанский винодел Эмилио Моро занимается тем, что любит и прекрасно умеет, — играет на гитаре и поёт (и это особенно хорошо и естественно получается под аккомпанемент профессиональных музыкантов).

Французский винодел Даниэль Брюнье стоит так, будто ему нужно ждать кого-то на этом самом месте не меньше получаса.

Задача швейцарского часовщика Мишеля Пармиджани в этом кадре — набрасывать эскиз новой модели, стоя у своего рабочего места, а затем поднять голову и посмотреть в сторону двери, куда только что зашёл кто-то хорошо знакомый.

Задавая роль, мы определяем и окружающие её правила. К примеру, куда должен или не должен смотреть герой. Эти правила также чем-то мотивированы и легко описываются в одной фразе.

Жаркий летний день, герой с бокальчиком красного комфортно устроился в тени виноградников и предаётся собственным мыслям. Туманный закат, герой в аристократическом костюме наслаждается дорогим алкоголем где-то высоко в горах — и внезапно встречается с нами взглядом. Музыкант играет на аккордеоне, глядя на кого-то одного в дальних рядах концертного зала.

Иногда достаточно всего лишь очертить едва заметные границы. Например, попросить не смотреть в камеру, или иногда посматривать за ваше левое плечо, или играть для зрителей, которые находятся слева, справа и сверху от вас — на галёрке.

Если я прошу владельца ресторана ожидать гостей перед открытием, я также подскажу, с какой именно стороны они, скорее всего, появятся.

Роль может иметь не столько внутреннее наполнение, сколько понятные внешние атрибуты.

Немецкий винодел Йоханнес Хассельбах смотрит за горизонт, где видит своё будущее — не без трудностей, но в конечном итоге — успешное и счастливое!

Прекрасно работает отсылка героя к собственным воспоминаниям, поддержанная взглядом вдаль или, как на фотографии в середине, — «взглядом внутрь себя».

В этом кадре писательница Эмма Беккер всматривается в себя при помощи зеркала. Это единственный сюжет, который был сформулирован вслух. Настроение этого кадра, внутреннее состояние и взгляд Эммы «пришли» следом — от неё самой.

А писатель Мишель Хонакер попросту высматривает кого-то посреди зимнего леса.

Есть много случаев, в которых режиссура может сработать и без внутренней мотивации персонажа. И даже исключительно внешние «инструкции» — «Смотрите туда», «Медленно поверните голову слева направо, держа взгляд на горизонте», «Рассмотрите во-о-он то окно в соседнем доме, пытаясь разобрать, какой рисунок на шторах» — срабатывают.

Про достоинство

Есть одна важная характеристика, которую я хотел бы находить в каждом из своих героев и передавать в каждом из своих портретов, — достоинство. Помимо позы героя, положения и подъёма головы, одежды, взаимодействия героя с контекстом визуально это также выражается в выборе ракурса. Я люблю снимать чуть снизу (или довольно сильно снизу) — это придаёт позе эпичности, наполняет кадр героизмом и — подчёркивает внутреннее достоинство героя.

Эффективный способ донести своё видение до героя — показать на себе, чего именно вы хотите от него.

Прежде всего — вам поможет, если вы сами «сядете на место героя». Буквально: устройтесь там, где вы видите героя в той позе, которую вы бы хотели ему придать. Почувствуйте его положение на себе. Комфортно ли ему? Без труда ли даётся вам та поза, которую вы придумали? Либо нужно напрягаться, чтобы оставаться в ней? Потому что если нужно, то, скорее всего, напряжение (неестественность, странность) передастся и вашему кадру.

Когда пробуешь позировать сам себе, очень быстро понимаешь, какая поза в этой конкретной локации не сработает, а какая будет выглядеть наиболее натурально.

На фотографии слева французский фотограф Жан-Франсуа Лепаж не отпускает мне грехи, как может показаться, а внимательно смотрит на меня, изображающего потерявшего сознание человека. И пытается определить, в какую сторону должна упасть его голова на фотографии справа. Кстати, этот подход работает и в обратную сторону: если вас что-то смущает в позе героя, поменяйтесь с ним, попробуйте повторить его позу или действие в кадре — и наверняка быстро определите источник проблемы.

Итак, мы разобрались с общей позой, внутренним посылом / мотивацией героя, взглядом и выражением лица. Есть ещё одна вещь, которая если и появляется в портрете, то играет не менее важную роль, — это руки.

Если огрублять, то ваша задача — найти, чем занять руки героя. Это так же критично, как и понять, куда и с каким выражением лица герой смотрит.

Руки, скрещённые на груди. Руки у лица. Руки за спиной. Руки в замке. Руки сложены так, чтобы согреться. Руки в карманах. Руки на лацканах одежды. Молитвенно сложенные руки.

Вариантов много, но есть способ умножить их количество и качество многократно!

Мощнейшее средство, чтобы создать в кадре ощущение естественного действия (и занять руки героя!), — реквизит. Что-то, с чем герой может взаимодействовать.

Приведу пример. Один мой знакомый постановщик называет сигарету «визуальным костылём», однако мало что выглядит так естественно в руках курящего человека, чем сигарета (или трубка).

Осмотритесь: с высочайшей степенью вероятности подходящий предмет найдётся на расстоянии вытянутой руки.

Большой выбор обычно предоставляет рабочее место героя: там всегда можно найти что-то, чем он сможет заняться в кадре.

Иногда о реквизите правильно позаботиться заранее — найти его во время локейшен-скаутинга, договориться с героем о том, чтобы какие-то предметы тот загодя приготовил и взял с собой, либо принести реквизит на съёмку самому.

Например, можно попросить легендарного мастера коньяка Роберта Азаряна взять с собой на съёмку коньячный бокал и немного бренди — заодно это поможет согреться на утреннем горном воздухе.

Можно попросить героиню, увлекающуюся охотой, взять из дома старинное ружьё. Можно узнать про топ-менеджеров крупной компании, что они увлекаются поло, и попросить их собрать форму и экипировку для игры. Можно придумать для портрета владелицы знаменитой итальянской винодельни ситуацию пикника, найти под эту историю корзину и заранее собрать её содержимое.

Существует миллион вариантов того, что будет делать на фотографии ваш герой, с чем и как он это будет делать. Только одно неизменно — это внимание, которое вы уделяете своему кадру, когда продумываете его наполнение. В том числе в части реквизита, с которым взаимодействует человек.

Напоследок расскажу вам историю о том, как реквизит стал концептуальной основой для монументальной по своему масштабу серии актёрских портретов.

В 2018 году московский театр «Мастерская Петра Фоменко» предложил мне снять грандиозный проект — фотографии 89 сотрудников к юбилею театра. 64 из 89 человек — актёры. Казалось бы, идеальная задача! Но насколько идеальная, настолько и трудная. Такое количество портретов сложно не превратить в скучную серию. Каким бы интересным ни был визуальный стиль, смотреть на десятки и десятки примерно одинаковых изображений — попросту утомительно.

Тогда я придумал специальный ход, впоследствии объединивший всю серию. «Ограбив» реквизиторскую на полторы сотни случайных предметов, мы разложили их на больших столах в импровизированной фотостудии, организованной тут же в театре. Каждому входящему в студию актёру предлагалось выбрать от одного до трёх предметов — и сыграть владельца выбранного реквизита.

В результате у нас получилось 64 импровизации, уникальных микропьесы, коллаборации между моделью-актёром и фотографом-режиссёром.

Подведу итог:

1. Видимая, визуальная составляющая кадра — это лишь часть фотографии, крайне, но не единственно важная. Гораздо значимее то, что скрывается «за кадром»: история, внутреннее состояние и настроение персонажа, действие (или бездействие), наконец — естественность, гармоничность всего этого вместе.
2. Герой в кадре — это персонаж, актёр. Даже если перед вами банкир, а снимаете вы журнальный портрет. Будьте режиссёром, придумывайте образ и роль, объясняйте актёрскую задачу, управляйте кадром и поведением героя в нём.