«Я перевела всего Джанни Родари»: интервью с переводчицей Ириной Константиновой
В библиотеке мобильного приложения «НЭБ Свет» выложены в свободный доступ свыше 900 произведений. Среди них — книги итальянского писателя Джанни Родари в переводе Ирины Георгиевны Константиновой — лауреата премии «Медаль Пушкина», члена трёх творческих Союзов ― литераторов, журналистов, переводчиков.
Редакция «НЭБ Свет» побеседовала с переводчицей и расспросила о любви к итальянскому языку, переводческому делу и писателях, которые оставили след в душе.
Ирина Георгиевна, почему вы выбрали итальянский язык? Что вас привлекло?
Думаю, всем повелевал Господин Великий Случай, в которого я, как ни странно, верю. Он так постарался расположить события, что они привели меня к тому, кем я сегодня стала. Началось всё ещё в школе. Я жила тогда, конечно же, в коммунальной квартире, зато недалеко от Эрмитажа. Не скажу, что бывала там часто, но достаточно для того, чтобы одно из самых ярких впечатлений юности оставила у меня итальянская живопись.
Окончив школу, я поступила на филологический факультет Ленинградского университета по специальности «Журналистика». В качестве факультативного иностранного языка я, вполне естественно, выбрала из четырёх предложенных итальянский, и считаю это самым важным решением в моей жизни. Преподавание языка вела Фаина Филаретовна Александрова, судя по всему из старой русской аристократии, замечательный, интереснейший, очаровательный человек и, как сказали бы сегодня, божий одуванчик. Спустя год нам сообщили, что Фаины Филаретовны не стало, а другого преподавателя найти не могут… Но я уже заболела итальянским языком ― он покорил меня своей красотой, завлёк, и я решила заниматься им самостоятельно. Должна сказать, что подобный подход не самый лёгкий и не очень продуктивный. Но я упорно продолжала заниматься и по-настоящему увлеклась изучением языка. Мне очень нравилось, что могу понять написанное по-итальянски.
Когда вы начали заниматься переводами?
Летом 1957 года, когда я окончила университет, в Москве проходил Всемирный фестиваль молодёжи — событие, ставшее эпохальным, потому что впервые в нашу страну впустили (да-да, именно впустили!) иностранцев да ещё в таком множестве. Только итальянская делегация насчитывала 2000 человек! Конечно, для работы с ними нужны были переводчики. Послали туда и меня, и там я впервые заговорила по-итальянски. Примерно тогда же появились в журналах и мои первые переводы из Джанни Родари и некоторых других писателей. Так началась моя профессиональная жизнь уже в качестве переводчика, хотя тогда я даже не догадывалась об этом, потому что около четверти века работала по своей основной профессии на телевидении и в газете «Вечерний Ленинград». Но вот где-то в начале 80-х годов, когда у меня уже вышло несколько переведённых книг, я рассталась с журналистикой и занялась только переводами.
А когда вы начали переводить тексты Джанни Родари?
Как-то в 1950-е годы, я стала искать материалы на итальянском и обнаружила в Публичной библиотеке два журнала «Contemporaneo» («Современник») и «Noi donne» («Мы – женщины). Именно там я впервые прочитала сказки Джанни Родари. Он, кстати, в те годы только начал их сочинять. Они так понравились мне, что захотелось показать друзьям и знакомым. Я перевела одну из сказок, и мне сказали, что получилось неплохо. Так мы потом с ним и работали: Родари сочинял свои замечательные сказки, которые называл историями, а я, как только друзья присылали их из Италии, переводила и старалась где-то напечатать. Первый сборник моих переводов вышел, помнится, в 1959 году в «Лениздате». А недавно я перевела «Приключения Чиполлино» и «Путешествие голубой стрелы». Вот так и получилось, что, в конце концов, я перевела всего Джанни Родари, который публикуется на русском языке.
Вы помните, как в первый раз оказались в Италии? Где это было? Какое впечатление было самым сильным?
Боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос, потому что случилось это уж очень давно — лет шестьдесят тому назад. Хотя до сих пор помню три ярких момента. Когда спустилась по трапу самолёта в Риме, мне показалось, что внезапно перенеслась в Крым — такой жаркий, раскалённый там был воздух! После питерской весенней неги это оказалось очень сильным контрастом. Второе впечатление — Рим! Я ходила по городу, совершенно потрясённая его красотой и вечностью, а она ощущалась повсюду! Вот тогда-то я и поняла истинный смысл выражения «Вечный город». Хотелось останавливаться возле каждого здания и рассматривать его долго и в деталях.
Переводчик — это отчасти соавтор?
Безусловно, соавтор! И далеко не отчасти! Ведь от его таланта напрямую зависит судьба оригинала. Эту мысль высказал ещё два столетия тому назад великий русский поэт Василий Жуковский, литературный наставник Александра Пушкина. Он так и утверждал: «Переводчик прозы — соавтор, переводчик поэзии —соперник!»
В работе переводчика мне особенно нравится именно это обстоятельство. Нравится понимать, что от того, какое именно слово я сейчас напишу, какой выберу синоним, как построю фразу, будет зависеть, в полной ли мере удалось передать дух и стиль автора, то есть стать соавтором писателя, потому что я-то ведь пишу на другом языке!
Что в целом человеку даёт свободное владение одним или несколькими иностранными языками?
Владение хотя бы одним иностранным языком открывает практически все границы мира, расширяет личные возможности человека во всех смыслах, не говоря уже о том, сколько доставляет удовольствия знакомство с другими странами, с другими народами, встречи или работа с ними. Это ресурс, который можно осваивать бесконечно, до глубокой старости.
Какие книги стоят на вашей золотой полке детской литературы?
Сложный вопрос, очень сложный! Когда рос мой сын, я покупала ему книги чуть ли не каждый день. И теперь у меня дома стоит большущий шкаф, полный только детских книг, которые выходили в период между 1960 и 1980 годами и ранее. Не стану перечислять их имена ― нескольких страниц не хватит. Но вот хотя бы самые яркие ― Самуил Маршак, Корней Чуковский, Агния Барто, Татьяна Александрова, Владислав Крапивин, Анатолий Алексин, Ирина Токмакова, Борис Заходер, Владимир Железняков, Валентина Осеева, Николай Внуков, Евгений Шварц, Константин Паустовский…
Какие книги из русской классической литературы вы считаете для себя самыми главными?
Как ни странно прозвучит мой ответ, но это вся русская классика, которую перечитала ещё в школе. Запомнился очень Паустовский. Пушкин ― это само собой, чудо, которым не устаю изумляться до сих пор, и конечно, Михаил Лермонтов, а также Александр Куприн, Алексей Толстой. Это лишь некоторые имена, которые сразу приходят на ум. А ещё очень обогатили меня замечательные переводы книг Стендаля, Оноре де Бальзака, Джека Лондона, Ромена Роллана, Джорджа Байрона…
Если бы вас попросили закончить фразу «успешный молодой человек— это тот, кто…» что бы вы добавили?
Я добавила бы, что это человек, для которого любимое занятие — чтение! И неважно, читает ли он бумажную книгу или электронную (хотя тут у меня есть оговорка), главное, что без постоянного общения с книгами он жить не может. Добавила бы ещё — и не сможет! Потому что книжный мир — в сотни тысячи раз огромнее, ярче, богаче и интереснее земного мира.
Я глубоко убеждена, что все-таки, пока жив человек ― и только при этом условии! ― будет жива и книга, это чудо из чудес, самое великое изобретение человечества. И когда сейчас приходится читать и даже видеть, как выбрасывают в мусорные контейнеры целые библиотеки, думаю, это очень скоро прекратится — люди станут беречь книги и даже искать их, станут ценить так же высоко, как ценят сегодня инкунабулы и раритеты.
Я смотрю на свою библиотеку, которую мы с мужем собирали всю жизнь и которая насчитывает более 12 000 книг, и представляю, что случилось бы, если бы вдруг ожили и явились на свет божий все персонажи, все герои, все действующие лица всех книг, созданных писателями!
Нет, книга не умрёт! Никогда! Повторяю, это самое удивительное творение человека, а если добавить к нему ещё и потрясающее современное искусство полиграфии, то можно с уверенностью утверждать ― книга бессмертна.