XLVII

Я устал ожидать минусовой температуры за окном. Надо было что-то делать. После работы приехал в аэропорт. У одного из самолетов под дворником увидел табличку «На север». Это был новенький одновинтовой «Эмбраер». Рядом стоял эвенк с сумкой торговца на молнии. Я купил у него билет и сел внутрь. Летели около шести часов. Когда я вышел, снаружи было утро и была зима. Очень мелкий снег искрился в косых лучах солнца. Я зашагал в сторону поселка. Я радовался минусовой температуре, а местные жители — не очень. У меня были летние лоферы. Ноги мерзли, мне было скользко идти. Я засмотрелся на местный «Магнит». Около него я чуть не навернулся. Нелепо и смешно размахивая руками и демонстируя прохожим чудеса эквилибриума, я все-таки устоял на ногах.

Меня никто не потерял. В аудиопереговорах с родственниками и равнодушными коллегами я делал вид, что продолжаю жить на Русской равнине и встречаться с протестанткой. А я не хотел рассказывать им правду. Они бы меня не поняли. Никто не чувствовал мертворожденную красоту зимы так же остро, как я.