Про пейсерство ( чм 48ч)
Я думала, что когда шестичасовые стартуют, станет веселее, потому что второй ночью темп просел, конечно. Было пусто, скучно, я призывала дождь. Людей было мало, точно меньше, чем в первую ночь, многие, видимо, спали. Я добегала с наушниками, пояс подбешивал, песни переключала, некоторые нервировали. Наконец, запустили 6 часов. Я еще пробежала через этот ручеек, выставив руку, ловя в нее пятюни. Народ почему-то поделился на две группы: одни обгоняли, другие мешались. Я пыталась зацепиться за кем-нибудь не очень быстрым, но такие обычно бегали в рваном темпе. Когда уже музыку включили громче, я скинула пояс с наушником, потому что это лишний вес и энергия, которая может мне пригодиться еще.
В общем, через пару часов мытарств сажусь на хвост мужчине, который только что просил у жены воды. И бегу за ним. На развороте он пропускает меня вперед, а я говорю: нет, спасибо, вы мой пейсер. Вкратце объясняю ситуацию, что бегу за девушкой, чтобы выиграть, если выиграю, сделаем фото с чемпионкой и поболтаем еще после финиша, придумаем что-нибудь.
- По 6:00 - ок? - спрашивает он.
- Я только 10 км так смогу. - Да хоть сколько. Говорите на русском? - Давно не говорил, но знаю.
Дальше он правда берет на себя роль пейсера. Помогает протиснуться между людьми, показывает рукой, с какой стороны лучше бежать, отвлекаемся разговорами, хотя это и сложно, и мы раз за разом договариваемся бежать молча. Он спрашивает откуда я, не из Польши ли. Я с опаской отвечаю, что вообще-то русская, если он ничего не имеет против. Он не имеет, и говорит о спорте вне политики. Его зовут Лоринц, он из Венгрии, хотя родился в Украине, потому и знает русский. Вообще-то он не бегает так быстро и не бегает ультрамарафоны, один раз только 80 км за 12 часов бегал. Регистрировалась его жена, но заболела, так что они поменялись - он бежит, она помогает. Говорить было сложно нам обоим, я переживала, что слишком сильно его разогнала, он удивленно иногда замечал, что бежим быстрее 6 минут. А когда заиграл рок, мы кратковременно ускорились до 5мин/км.
Мне попался совершенно случайно очень добрый и отзывчивый человек. Понимающий и приятный в общении, я не просила его помогать мне, я сказала, что просто буду бежать сзади, а он целых 10 км бежал и развлекал мои уставшие ноги. С ним я перевалила за 400км. Я спросила, как по-венгерски “спасибо”, он сказал что-то похожее на “киса нём”, я подумала: “как мило, что-то про котиков”. В какой-то момент он отстал попить, но догнал. Я сказала, что решила его не отвлекать, а он ответил, что обещал бежать со мной, значит будет выполнять обещание эти 10 километров!
Когда он меня отпустил, то перешел на шаг, я видела это позднее на развороте, мне было стыдно. Но Лоринц говорил мне, что у него нет цели на забег, так что, может быть, не так сильно я его сломала. После финиша он подбежал ко мне сам и обнял. Это было очень мило и трогательно, я благодарна ему очень. На всякий случай проверила результаты, после двух кругов пешком он снова побежал, хоть и медленно, но это не самое интересное. Забавное в том, что до встречи со мной он тоже бежал медленнее.
Однажды меня поддержала Жужжанна и пейсила круг или два, разгоняя толпу и крича, что бежит Ирина, та самая Ирина, и люди расступались перед нами. Ее знали все, и, кажется, меня теперь тоже знали все. В конце Жужжанна извинилась и сказала, что капут… Это было очень мило. Потом Вика Николаенко, украинская бегунья, тоже пыталась тащить меня половинку круга, умудрилась вести за собой в горку, да только я уже не успевала, потому что это вызывало спазмы и искры из глаз, хотя я раньше даже и не подозревала о существовании подъема на трассе.
А я размышляла: вот они, наверняка, не знали, что могут так ускориться к концу гонки, а ведь могут, тоже могут больше, чем думали о себе! И я так благодарна каждому случайному или не очень человеку, который помогал мне верить в себя.
Еще меня поддержал Иван. Он вернулся после травмы и кругов пять мы бежали вместе. На одном из кругов мы обходили бегуна, который зарядил мне локтем в грудь, конечно, случайно, и я тогда не стала на этом зацикливаться, но синяк потом был неприятный, опасаюсь я травм груди на всякий случай. Пока мы бежали с Иваном, мне снова было неловко, я ведь не знаю, что именно у него с ногой, не болит ли, а он бежит. И никто ведь мне ничего не должен. Я сказала, что мы во всяком случае сделали всё возможное, хотя в глубине души мне было немного грустно от того, что у нас нет тут огромной команды, чтобы кто-то мог тащить меня, или я бы за него зацепилась. Но всё, что я могла ответить Ивану на тот момент, если он спрашивал, - молчаливое “угу”, говорить я не имела возможности, рот почти не открывался. Я попросила его бежать чуть медленнее, он ответил, что ему так даже лучше… Наш тандем напугал датчан, я думаю, до колик в боку. Они отставали пару кругов, но потом сделали немыслимый рывок, и мы видели их, видели на этом дурацком подъеме каждый раз. И как они радовались, когда увидели меня без Вани… Они даже не скрывая радости, махали руками в мою сторону, только что не прыгали. Они съедали выбранных мною "пейсеров", но не могли съесть меня.