Твоему ведомому. Глава 124
— Ха, постой… Ты это… — Чон Ха схватила его за плечи, пытаясь оттолкнуть, но он засунул руку под её колено и поднял одну ногу.
Она пошатнулась и, не удержавшись, обхватила его шею. Их близость была слишком тесной.
— Старшая, ты так отчаянно стремишься, что порой я тебя ненавижу.
— Иногда кажется, что лучше умереть, чем так жить.
Сердце ухнуло. Но не успела она возмутиться, как лицо Хи Сэ скользнуло к её шее. Горячие губы прижались к влажной коже.
— Но тогда ты ведь придёшь на мои похороны, да?
Он опустил руку, надавив на чувствительную точку. Влага просочилась через тонкое бельё. Когда его пальцы закружили по клитору, талия Чон Хи задрожала.
Смущённая, она пыталась прикрыть низ, где мокрая ткань выдавала всё, но его сильная рука отодвинула бельё. Палец резко вошёл внутрь.
— Знаешь, что с моим сердцем? Я так сильно хотел тебя видеть.
Ресницы дрожали. Длинный палец, вращаясь внутри, вызывал неописуемые чувства.
Чон Ха зажала рот ладонью. Она ощущала, как влага стекает по бёдрам.
— А знаешь, что я сделаю, если выйдем отсюда?
— Будет ещё тяжелее. Правда хочешь выйти?
Его хриплый голос сопровождался укусом в шею. Он жевал её, будто готов был проглотить. Это был сигнал — явное предупреждение, что бегство невозможно, секс неизбежен.
Чон Ха, дрожа бёдрами, тёрлась затылком о стену. Ток пробежал до кончиков пальцев.
— Хоть раз, трахаясь с мужем, вспоминала меня?
— Думая обо мне, быстрее кончала?
Он добавил ещё два пальца внутрь. Чон Ха судорожно выдохнула.
Но Хи Сэ, словно взбешённый, напирал. Растягивая её, он упорно тёр одну точку.
Влага хлынула. От жара и пара голова кружилась.
— Не ври, я же такой красивый. Посмотри на меня, старшая.
В его хриплом голосе сквозило возбуждение. Щёки, раскрасневшиеся от жара, были как спелые яблоки.
Чон Ха, задыхаясь, инстинктивно глотнула воды из душа. Ощущение было такое, словно её бросили в знойное лето.
Но вместо воды в горло ворвался его влажный язык и заполнил её рот. Она не думала уклоняться, лишь широко раскрыла губы, принимая его. Жажда накрыла.
Хи Сэ жадно слизывал её слюну. Чавкающие звуки были откровенными.
С полуприкрытыми глазами он сосал её язык, как младенец. Красный, он мелькал в её рту. Чон Ха, извиваясь, выдавила:
— Что, правда чувствуешь себя изменщицей?
Его чёрные зрачки впились в неё недоверчивым взглядом. Чон Ха, в изумлении, ударила его по плечу.
— С У Гёном всё сложно. Он просто…
— Что значит «всё сложно»? Он что, часто тебя трахал?
Его голос дрожал от сдерживаемой ярости. Его пальцы, роящиеся внутри, выдавали, как далеко зашёл его разум.
Его член, кипящий у её живота, тёрся, издавая влажные звуки. Низ горел и пульсировал.
Чон Ха крепко прикусила губу. Его палец, давящий на точку, задвигался быстрее.
Будто наказывая, он укусил её сосок и яростно потёр её внутри. Громкие, влажные звуки эхом отдавались в ванной.
Она в панике схватила его руку. Недоразумение зашло слишком далеко. Но Хи Сэ, злобно глядя, снова укусил её набухший сосок. Боль пронзила.
От его укусов она извивалась. Хи Сэ, одержимый, впивался в эту точку.
Но её глаза увлажнились. Чувства и кровь хлынули к вершине. Она сходила с ума.
— Для меня десять лет пролетели как день, а для тебя, похоже, нет. Как Чон У Гён стал У Гёном? Не хочу думать. Не хочу слишком сильно думать. Мы ведь были первыми друг у друга.
Его взгляд, полный боли, заставил её замолчать.
— Чон У Гён тоже часто так делал?
— Даже если мы расстанемся, я должен был оставить след в тебе.
— Я не выйду замуж. Не выйду. Думаешь, я бесстыдно изменяла бы?
— Не выйду замуж, — повторила она с нажимом. Но Хи Сэ не успокоился. С горящими глазами он медленно лизнул её ореолу, задел твёрдый сосок и резко потянул. От острого ощущения её низ сжался.
Чон Ха, в прострации, обхватила его голову. Её соски втягивались в его горячий рот.
Он кусал, лизал, грубо мял её грудь. Твёрдый член касался её живота, пока он сосал её.
Голова кипела. Белая кожа покрылась пятнами.
— Ложь. Ты встречалась с ним десять лет.
Он, засунув палец внутрь, потёр ладонью её клитор. Раздавленный, он набух и покраснел. Ощущение оргазма нарастало. Пальцы ног напряглись.
Жар растёкся по позвоночнику. Ноги горели. Его скользкие пальцы мяли, щипали, теребили её.
— Я схожу с ума от ревности. Успокой меня, старшая.
— Я проглочу то, что у тебя был долгий роман. Но скажи, что думала обо мне. Каждый день. Представляла не его лицо, а моё. Мой голос. Скажи, что скучала по мне.
Внезапно его пальцы задели точку, и искры полетели перед глазами.
Глаза распахнулись, и оргазм накрыл. Она вцепилась в его руку, но он не отступил. Подняв её ногу, он шире раскрыл её.
Её разум помутился, осталась лишь инстинкты.
Сожаление, тоска, жадность, желание — всё, что она подавляла, вырвалось. Влага потекла между ног.
Чон Ха, дрожа, пережила оргазм. Ноги подкосились, она больше не могла стоять.
Хи Сэ поднял её и вынес из ванной. Его лицо было тревожным, он тёрся глазами о её плечо. Это выглядело жалко и пугающе.
Подняв голову, он поцеловал её подбородок, в то время как его мокрая рука намазывала её влагу на его напряжённый член.
Глядя на её раскрасневшееся лицо, Хи Сэ сказал:
— Не хочешь успокаивать — плачь, что ещё делать. Моя бедная старшая.