Новелла "Номер 30". Глава 92
На голову надели чёрный мешок, перекрывающий обзор, на запястья — наручники.
— Это не я! Это он убил! И ту бабу, которая нравилась ребенку, и Лукаса Андрея! — хрипел Балта невнятно.
Но люди, не отвечая, затолкали их в транспорт. Двух восемнадцатилетних парней усмиряли тридцать вооруженных взрослых. Смешно.
— …Остальных тоже отправить на перевоспитание, — донёсся голос Димитрия перед отправкой.
Судя по осипшему тону, он был полон потрясения, возбуждения и гнева — гнева на неблагодарность. Так и должно было случиться.
Балта, тщательно уничтоживший следы убийства, как не смог бы обычный человек, не понимал страха слабых. Напрасно он пытался свалить вину на Аслана. У них не было прав, и никто не стал бы расследовать, чтобы снять с него обвинения. Любой подозреваемый — угроза. Балта поставил под удар не только Аслана, но и всех тринадцать человек.
Малейшая возможность предать Димитрия — разве этого не достаточно для утилизации?
— Да я просто столкнулся с этим ублюдком в лесу, и всё! Куда нас везут?! — взорвался Балта, впервые выглядя на свой возраст.
Но для его острого ума это, вероятно, была лишь игра, чтобы выведать информацию. Вооружённые наёмники молчали, а острые чувства Аслана уловили дуло, направленное в голову.
Он молча откинулся назад, позвякивая наручниками, и прикинул время.
Вышел в 23:01, значит, сейчас около полуночи.
Она, возможно, ждёт. Нет, точно ждёт. Наверняка оставила окно открытым. Он начал думать, почему всё так вышло, но остановился. Всё — случайность. Случайное происшествие в уголке вселенной, вне рамок любых физических законов. Иначе было бы невозможно это вынести. Его рождение здесь, взросление, разлука с девушкой, ради которой он готов отдать жизнь, — всё это случайность. Иначе…
Иначе кто-нибудь осознал бы, насколько мир несправедлив к тем, кому выпали хреновые карты.
Дверь открылась, и в нос ударил знакомый запах. Исследовательский комплекс. Место, куда изначально направили Аслана, — подземная лаборатория на глубине 2,4 км, официально изучающая нейтрино и тёмную материю.
Их вырастили с трудом, и просто убить было бы расточительно. Значит, будут использовать в качестве подопытного.
— Переработка на высшем уровне, — пробормотал Балта, тоже догадавшись.
Перед лифтом он предпринял последнюю попытку взбрыкнуть. После выстрелов и запаха крови коридор затих. Слышался звук волочащихся ног, и кто-то скомандовал:
— Он же в мешке и идёт покорно. Надо?
— Ты не слышал про их интеллект? Даже не видя, он может запомнить путь.
Холодная игла вошла в шею, но Аслан не шевельнулся. Бессмысленное сопротивление его не интересовало. Под наркозом его острое сознание ненадолго погрузилось в сон. Очнувшись, он увидел белый потолок.
— …Снимите нейрорегулятор. Он помешает записи.
Его запястья и лодыжки были крепко связаны, тело подключено к медицинским датчикам. Бип, бип. Слушая ровный ритм сердца и давление, Аслан медленно повёл глазами. Справа, на кровати, лежал забинтованный Балта. За ним пожилой учёный с сединой и молодой, лет тридцати, проверяли оборудование.
— Вмешательство в нервную систему… Это будет, наверное, невыносимо больно, — сказал молодой.
— Да. Настолько, что лучше бы умереть. Но ничего не поделаешь. Нужно для усиления нейронных связей.
Пожилой учёный, повернувшись, замер, увидев открытые глаза Аслана. Поправив очки без оправы, он чётко произнёс:
Морщины за стёклами выдавали упрямство.
— Но, доктор, разве они не исключение? Их растили именно для этого… — возразил молодой.
Молодой учёный, смущённо возразивший, вздрогнул, увидев Аслана. Он потянулся к чёрной кнопке на стене — похоже, при любом отклонении полагалось применять силу. Пожилой учёный, названный доктором, остановил его жестом и, цокнув языком, подошёл к Аслану.
— Как другой может определить цель твоей жизни? Человек — не такое простое существо. Он сам решает, как жить, — сказал он.
— …До смерти экспериментировать будете? — спросил Аслан.
Его голос, низкий и хриплый, разорвал тишину. Лаборатория замерла, будто никто не ожидал, что он заговорит. Старик, глядя на него, покачал головой и вставил иглу в капельницу. Видимо, чтобы усыпить внезапно очнувшегося пациента. Кап, кап. Звук падающей жидкости напоминал удаляющиеся шаги.
— А-а-а! А-а-а-а! — раздался крик.
Когда сознание слабо вернулось, Балта рядом бился в конвульсиях и выл. Нет, это были вопли, вырывающийся из его глотки. Аслан, задыхаясь от жгучей боли в конечностях, словно по ним пустили ток, запрокинул голову. Он никогда не испытывал такой муки. Лучше бы гореть заживо.
Стоны вырывались от пронизывающей головной боли, пока сотрудники лаборатории не ввели наркотический анальгетик, от которого он зависел долгое время. Иногда, проверяя его состояние, они задавали простые вопросы:
— Назови следующее число в ряду: 2, 4, 6, 8…
— В банке 60 таблеток. Если принимать по три в день, на сколько дней хватит?
Сенсорные нарушения сводили с ума. Сверхчувствительность пяти органов чувств заставляла тело дёргаться в конвульсиях. Он явственно ощущал тошнотворный звук вливающихся питательных веществ, поступающих по капельнице, кожу, потерявшая чувствительность, мигающий свет ламп, электронный писк аппаратов. Бип, бип, бип.
— У-у… Это я… Я сделал… Пощадите… А-а-а! Отец, я виноват… — крики Балты достигли пика и постепенно стихли.
Аслан не знал, сколько прошло времени. Однажды, повернув голову, он увидел полуприкрытые глаза и окоченевший труп. Пепельные волосы, голубые глаза — словно его собственное отражение в зеркале умерло.
Учёные убрали тело Балты, но эксперименты продолжались. Они вводили неизвестные препараты, усыпляли; он видел галлюцинации. Пока был в сознании — все плыло, а во снах искал Риэллу, просыпаясь под открытым окном. Из окна второго этажа особняка лился тёплый жёлтый свет.
Ждала ли она? Надеюсь, не слишком долго. Ночной ветер в межсезонье для неё, наверное, холоден.
Когда остриженные волосы отросли до лба, эксперименты закончились. Или, скорее, их прервали существа из бездны, жившие в подземном комплексе.
— Если пойдём через другой сектор, будет слишком поздно. Всё должно закончиться до того, как они всерьёз войдут в город..
Однажды, увидев учёных, сунувших ему винтовку, Аслан усмехнулся.
Теракт на вокзале в двадцать третьем районе. Обществу его представили как нападение радикальных экологов на промышленную зону, но правда была кровавее. Это был лишь аванпост, устроенный существом из бездны, сбежавшим из лаборатории, где находился Аслан.
Первым, кто справился с щупальцами, обрушившимися на вокзал и поезд, стал именно он. Когда он прибыл, кресла и коридоры были залиты кровью, а люди — прибиты к стенам, проткнутые наскозь. Целясь в извивающееся под солнцем существо, он невольно вспомнил неуклюжие рисунки Риэллы.
Если твари из бездны выберутся, Земля станет такой. Взрывая бомбу в поезде, чтобы замаскировать теракт, он думал не о сути экспериментов, а о том, что это даст повод вернуться. Но Димитрий, признав его полезность, не вызвал его обратно в особняк.
Сезоны сменялись, пока он скитался по зонам конфликтов. До 2030 года, когда, как и предрекала одна девочка, на Земле открылась бездна.