Новелла "Номер 30". Глава 91
Аслан бесстрастно поднялся, собираясь откинуть волосы, влажные от пота, но вспомнил, что перед уходом из Приюта их коротко остригли, и опустил руку. Войдя в душевую, он по привычке занялся мастурбацией, затем долго стоял под холодной водой, остужая тело.
Последняя неделя в Приюте после сезона дождей была невыносимо знойной, будто позднее лето из последних сил пыталось выжечь всё дотла.
Каждую ночь он видел её во сне, а также замечал, что её новый аромат похож на цветущую сирень. Каждую полночь ему приходилось ускользать от Балты, преследующего по пятам.
— Вас разделят на три группы: политическую, военную и экономическую, — объявили тем временем.
Задания распределили: убийства, вмешательство в гражданские войны, проникновение в корпорации — по четыре человека. За исключением одного.
— Аслан, ты временно будешь охранять подземную лабораторию за пределами поместья.
Его высокий интеллект и физические способности впервые оказались полезны. Инструкторы единогласно выбрали его по требованию Димитрия назвать лучшего. Балта, убивший больше всех на последнем испытании, бесился, но это не помогло. Его, как и ожидалось, отправили в зону конфликта.
Лаборатория, расположенная на глубине 2,4 км, оказалась для Аслана настоящим подарком судьбы, потому что именно оттуда он увидел возможность к побегу.
Здесь это было возможно. Изучив карту, он узнал, что на глубине около 100 метров туннель соединён с промышленной зоной 23. С поддельным удостоверением, убив дежурного для биометрической аутентификации, он мог бы выиграть время, чтобы вывести Риэллу. Выйдя в промышленный район и смешавшись с толпой, он, обученный краже данных и взлому, справился бы легче.
Если бы Риэлла согласилась бежать, если бы решилась, он был уверен, что сделает это.
— Работа не из лёгких, несмотря на видимость. В подземной зоне погибло множество учёных и охраны. Справишься? — спросили его.
— Теперь понял. Ты один получил свободу, — раздался голос на рассвете, когда он возвращался после слов Риэлле о побеге.
Шаги остановились, едва он пересёк мост. Повернувшись, Аслан увидел Балту, спрыгнувшего с дерева. Тот, словно под наркотиками, шёл, топча кусты и листву.
— Я всё вижу. Лицо не меняется, но взгляд — другой.
Балта схватил его за ворот, глядя с мрачной яростью.
— Только у тебя одного глаза изменились.
Аслан повернулся, и Балта, сжимая ворот, прошипел:
— Хочешь один спастись? Думаешь, я не замечу, если ты решишь меня обвести вокруг пальца? Перешёл мост, значит, был на том этаже, куда ты пялился годами. Там, наверное, живёт…
— Балта, — тихо позвал Аслан, опустив горящие глаза.
Они никогда не называли друг друга по имени. Балта замер.
— Тронешь — убью. Я серьёзно, — сказал он коротко.
Глаза Балты расширились, а губы растянулись в ухмылке.
— Среди нас есть отсталые, боящиеся смерти?
— Не знаю. Может, если вытащить чип из спинного мозга, будет иначе.
— Не любопытно? Мы приучены не чувствовать боль, но без чипа останемся ли непобедимыми? Или будем изводиться от непривычной боли?
Холод, скрытый в его голосе, заставил Балту замереть, представив это. В этот момент Аслан с хрустом вывернул его запястье в обратную сторону. Балта, скривившись, отступил. Обычный человек закричал бы и рухнул, но они были модифицированными солдатами с нейронными имплантами.
— Ты точно изменился, — пробормотал Балта, глядя на неестественно вывернутую руку, и, стерев с лица улыбку, добавил: — Раньше бы ты убил меня сразу, как только понял, что я догадался. Не тратил бы время на бессмысленные угрозы.
Между ними прошёл влажный, пропитанный влагой ветер. Не дождавшись ответа, Балта громко сплюнул и отступил в тень деревьев.
— Дурак. Ты пожалеешь, что не убил меня.
Решение не ходить к Риэлле шесть дней казалось верным. Балта был опасен. Аслан стоял неподвижно, пока полностью не исчез его след, и только оставшись один в лесу, опустил руку, которая так и не сомкнулась на горле врага. Возможно, он и правда хотел измениться. Выйти наружу, забыть прошлое и начать всё заново с ней. Хотел стать нормальным человеком, достойным стоять рядом с Риэллой.
Он собирался в дорогу налегке — с собой у него была разве что сгнившая шкатулка с музыкальным механизмом. Деревянная крышка открывалась, но ни музыки, ни движения метеорного дождя под ночным небом уже не было. Это было его единственное сокровище, и он подумал, что хотел бы, чтобы у Риэллы тоже была вещь, напоминающая о нём.
Он знал, что у Риэллы есть богатый отец, способный дать ей всё, что она пожелает. Но в какой-то момент он начал шлифовать свой идентификационный жетон, чтобы сделать для неё ожерелье. Квадратные края он сточил до круглой формы, а грубую поверхность отполировал, и теперь оно мягко блестело в свете. Ничтожный подарок. Но он знал, что она улыбнётся, сияя. Ему не терпелось увидеть её ослепительную улыбку.
— Аслан, ты сегодня не видел Балту? — раздался голос.
Сидя у окна и разглядывая готовое ожерелье при лунном свете, он обернулся. На пороге, постучав, стоял Ксавьер, который должен был отправиться с Балтой в зону конфликта.
— Завтра выезд, надо обсудить дела, а его всё нет. Обычно он в это время таскается за тобой.
Время — 23:01. Предчувствие было недобрым. Аслан встал.
Его острое чутьё редко ошибалось. Оно предупреждало, что планы рушатся. Что-то пошло не так.
Предчувствие стало уверенностью, когда перед мостом он столкнулся с Балтой, залитым кровью. Тот, увидев его, замер и оскалился в безумной ухмылке. Аслан, шагнув ближе, схватил его за окровавленный затылок, заставив поднять голову, и прорычал:
— Поблагодари меня. Я убил хозяина, которого ты так хотел прикончить.
— На этот раз я победил. Я переспал с той бабой-учёной, с которой ты хотел, и убил того ублюдка, которого ты не смог. Заставил его кричать твоё имя. «Аслан, Аслан!». Жалко, ты не слышал, как визжала эта свинья. Все, кто видел, подумают на тебя. У нас одинаковый цвет волос, а я не оставил следов. Ха-ха... Ха-ха-ха!
— Соберись и говори. Кого ты убил? — холодно переспросил Аслан.
Его разум складывал информацию: учёная, убийство, свидетели, имя.
— Ту, что давала тебе снотворное. И Лукаса Андрея.
Нет пути назад. Услышав последнее имя, он почувствовал, как тьма, плещущая у ног, поглотила его, как цунами. Кап, кап. Чёрное будущее, окутавшее его, стекало с пальцев, как тёмная кровь. Убив Лукаса Андрея и подняв шум, Балта сделал побег почти невозможным. Даже если доказать невиновность, его имя уже прозвучало — всё бессмысленно.
— Ха-ха, ту девку, которую ты просил не трогать, я не тронул. Так что, по логике, ты не должен меня убивать, верно?
Издалека, со стороны особняка, замелькали огни. Вооружённые люди шли, чтобы утилизировать бешеную собаку, загрызшую хозяина. Всё кончено.
Аслан медленно разжал руку, сжимавшую затылок Балты. В тот миг, когда в глазах Балты мелькнуло удовлетворение, он с силой впечатал его окровавленное лицо в дерево и бил, пока тот не рухнул, пошатнувшись, а затем, запрыгнув на него сверху, продолжил.
На лицо брызнула знакомая кровь. Кулаки, разбиваясь о кости, начали стираться. И на губах появилась слабая улыбка. Давно не дрался голыми руками — это было весело. Как учили восемнадцать лет. Белые зубы Балты разлетелись по траве, запах железа разжигал жажду убийства.
— Что валяешься, Балта? Вставай. Я же милостиво оставил тебя в живых.
Схватив его за волосы и подняв голову, он смотрел, как Балта, не открывая глаз, хрипел, истекая липкой кровью. Ночь была безлунной, но всё было видно. Люди, окружившие их, направили фонари. Не обращая внимания на свет, Аслан поднял голову только на звук затвора. Прозвучало предупреждение: «Дёрнешься — выстрелим». Ожерелье, сорванное в драке, затоптали армейскими ботинками, и оно исчезло.